Третий ключ ведьмы

-5-

Спала я на удивление как убитая, хотя обычно на новом месте подолгу вертелась с боку на бок, прислушиваясь к любому шороху и рассматривая каждую тень. Столько лет прошло, а страх остался. Кажется, он давно сделался частью меня, хоть я и не любила в этом признаваться даже самой себе.

Проснувшись по привычке на рассвете, я зашла в ванную и замерла в задумчивости. Когда-то любила прохладный душ по утрам. А потом моим единственным душем очень надолго стал дождь.

Теперь я вспоминала это без ужаса, только как ценный и важный урок. Умная, взрослая, самостоятельная — такой я себя считала. До того, как оказалась одна на улице. Урок этот, к счастью, не вышел слишком жестоким, боги уберегли. Не мой ум, не мой дар, не то, чему успела научить бабушка — именно боги. Только им под силу чудеса. Теперь-то я хорошо понимала, сколько раз могла закончить очередным безымянным мёртвым телом в сточной канаве.

Всё-таки я приняла душ, и ничего со мной от этого не случилось, не утонула ни под водой, ни в воспоминаниях. Зато немного взбодрилась после безумного вчерашнего дня. Вышла обратно в гостиную и с некоторым изумлением увидела Ами, горничную.

Девушка стояла у дверей, скромно потупившись. Я смерила её задумчивым оценивающим взглядом, пытаясь сообразить, как вообще она тут оказалась. Забыть запереть дверь я не могла, точно помнила, как делала это. Да и ключ всё так же лежал на комоде, куда я его и положила. Получается, у неё есть другой. Тут, конечно, ничего удивительного, убирали же комнату, пока она пустовала.

— Доброе утро, — сказала я, не зная, с чего ещё начать.

— Доброе утро, миледи, — торопливо ответила Ами, не поднимая глаз. — Простите, если побеспокоила. Я пришла помочь вам одеться.

— Помогай, — щедро согласилась я.

Собственно, никакой необходимости в этом не было. Пока. Но когда я обзаведусь новым гардеробом, горничная мне понадобится. Да и вообще, даме моего статуса она положена. И эта Ами, судя по всему, задалась целью ею стать.

Понять её мотивы было нетрудно: у личной горничной и работа полегче, и жалованье обычно побольше. Но просто с улицы попасть на такое место сложно, потому грех не воспользоваться представившейся возможностью. А как это сделать? Конечно же постараться угодить хозяйке, выслужиться, вовремя оказаться полезной.

Я бы, пожалуй, в самом деле оценила её старания. Если бы не подозревала, что для них может быть и ещё одна причина. Герцог наверняка неспроста сказал, что кто-то из слуг доносит его величеству новости из дома. Не ради ли этого девица решила ко мне подобраться? В самом деле, личные горничные обычно знают о хозяйках всё.

К тому же, эта Ами мне не очень приглянулась. Ещё когда мы убирали лабораторию, я заметила, как ловко она перекладывает более грязную и тяжёлую работу на напарницу, оставляя себе что полегче. Да и вообще относится к Ласси, простой деревенской девице, с некоторым высокомерием.

Правда, с работой сейчас она справлялась отлично. Оказывается, успела даже вычистить и отгладить моё платье, не иначе пока я принимала душ. Бельё принесла и подала в правильном порядке, и вот теперь ловко и аккуратно расчёсывала мои волосы.

— Как лучше уложить, миледи? — спросила она.

— Попроще, — попросила я.

— Завтрак вам подать сюда?

В зеркале я хорошо видела выражение её лица. Гости ей определённо не нравились, она считала, что таким здесь не место. И этим вопросом хотела выяснить, разделяю ли я её мнение. Что же, тут мне было нечем её порадовать.

— Нет, спущусь в столовую, — сообщила я.

Оправдать надежд девицы не удалось, экая печаль. Но ей почти удалось сохранить на лице выражение спокойной доброжелательности. Почти. Как бы там ни было, я оставалась хозяйкой, которой нужно понравиться.

— Спасибо, Ами, — кивнула я, когда причёска была закончена.

* * *

Сегодня мы оказались первыми посетительницами. На это я и рассчитывала, не хотела встречаться ни с обычной здешней публикой, ни с хозяйкой лавки. До этой сплетницы уже точно дошла потрясающая новость, она никогда не пропускала оглашений в главном храме. Или ходила сама, или отправляла племянницу, чтобы знать, кому предложить свои весьма дорогие, но, надо признать, великолепные платья.

— Нелли! — обрадованно выпалила Мариса, вышедшая на звук дверного колокольчика, но тут же смутилась, опуская глаза, и пробормотала: — Простите, леди Дестран.

Точно, новость дошла. И даже была заботливо донесена до всех работников, чтобы расстарались как следует, если я решу тут появиться.

— Можно просто Нелли, — улыбнулась я. — Конечно, не при хозяйке. Её, надеюсь, ещё нет?

— Нет, конечно, — отмахнулась портниха. — Когда это она приходила в такую рань?

— Ну, вот и отлично, — кивнула я, усаживаясь на диванчик. — Знакомься, дорогая, это леди Оллин Бомонт. Подбери нам, пожалуйста, что-нибудь из готового, чтобы можно было быстро подогнать.

— Насколько быстро? — уточнила Мариса, уже изучая фигуру моей спутницы и явно прикидывая, что ей может подойти.

— За сегодня. Завтра утром леди покидает столицу.

— Постараюсь, — пообещала портниха. — Но ведь можно…

— Разумеется, — перебила я. — Но это потом. В первую очередь нужны платья на сегодняшний вечер, нам обеим нужно быть во дворце.

Этой новостью герцог обрадовал меня за завтраком, заставив пересмотреть изначальный план просто заказать несколько платьев, чтобы потом их отправили в Бомонт. Насчёт себя я не переживала, на мою фигуру что-то подобрать было проще.

— Ох, — не удержалась Мариса.

Я была с ней полностью согласна. Сейчас его величество, прежде не очень-то любивший подобные сборища, старательно возрождал поугасшую за время войны светскую жизнь. Не в последнюю очередь затем, чтобы помочь своим протеже обзавестись знакомствами и связями, в том числе и родственными, среди старой знати.

Близость Серых Земель заставляла готовиться к войне всегда и диктовала необходимость если не дружбы, то хотя бы сотрудничества между лордами. И тут расчёт короля был более чем прост: он хорошо понимал, что приглашений в так называемые хорошие дома новоявленные лорды не дождутся, но во дворце встреча будет неизбежна. И сколько бы наследственная знать в своём кругу не фыркала, дочерей всё равно нужно выдавать замуж. А женихов после войны порядком поубавилось. Так что многим придётся засунуть фамильную гордость в дальний ящик и взять то, что есть.

Пока Мариса перебирала содержимое обширных шкафов, мы погрузились в изучение каталогов. Нынешняя мода на пышные многослойные платья не очень-то меня вдохновляла, но что поделать? Дамы желали отдохнуть от суровости военного времени и насладиться вновь доступной роскошью.

— Вот это вроде ничего, — робко заметила леди Оллин, показывая мне одну из страниц.

— Да, — согласилась я. — Как раз подошло бы, будь вам лет семьдесят, и собирайся мы на похороны.

Мне, честно сказать, платье тоже приглянулось своей строгой сдержанной простотой, но мода безжалостна. Носить нужно то, что почитается уместным, пространство для манёвра не так уж велико.

— Вот это, — сказала я, обнаружив наконец, что искала. — Только цвет лучше выбрать другой, более тёмный.

Мариса сегодня превзошла саму себя, уложившись всего-то в час, и мы покинули лавку довольные и почти не успевшие устать. Заказ был сделан, проблема нарядов на сегодняшний вечер решена. Остались сущие пустяки: бельё и обувь.

В обувную лавку мы пошли пешком, она была совсем недалеко, а погода нынче радовала. Леди Оллин крутила головой, рассматривая яркие вывески торговой улицы, а я просто наслаждалась прогулкой. И только в шаге от знакомой — Лаура всегда заказывала туфли именно здесь — двери зачем-то оглянулась. Словно бес толкнул.

Он стоял у крыльца таверны на другой стороне улицы и кого-то высматривал. Стоял ко мне в пол-оборота, но даже так я узнала его. Проклятого ублюдка Бернана Фоука. Он был здесь, вернулся-таки. А я уж было начала опасаться, что кто-то другой опередил меня, перерезав ему глотку. Но нет, подобные твари так легко не умирают.

— Арнель? Что с тобой?!

Испуганная леди Оллин, позабыв едва усвоенную светскую вежливость, тряхнула меня за плечо. Я мотнула головой, приходя в себя. Даже не поняла, что остолбенела, во все глаза разглядывая того, кого столько лет мечтала и одновременно боялась отыскать.

Он нужен был мне живым, только он мог ответить на вопрос, что же на самом деле произошло той осенней ночью. Никогда я не верила в историю о том, что шайка наёмников попросту решила разжиться деньжатами, вот и вломилась в одинокий дом у леса. То есть, возможно, остальные ночные визитёры в самом деле пришли за этим, даже не подозревая, что на самом деле их туда привели. Но тот, кто их привёл, этот самый выродок Фоук, явился к бабушке с какой-то целью. И я хотела знать, с какой.

— Всё хорошо, — выдавила я.

Стоило ли попытаться… побеседовать с ним прямо сейчас? Едва ли. Однажды он уже увернулся от моих обвинений. Все его дружки, угодив к дознавателям, в один голос твердили, что знать не знают этого человека. Несколько уважаемых людей подтвердили, что в ту ночь он играл в карты в одном из столичных клубов, потому никак не мог грабить ведьму в небольшом городке в двух днях пути. Да он просто опять рассмеётся мне в лицо. Скажет, что мне привиделось.

Он тогда всё предусмотрел, кроме того, что я останусь жива. И того, что, несмотря на все немалые старания, ему так и не удастся это исправить. Так что поговорим мы обязательно, но тогда, когда я буду готова. На моих условиях поговорим.

— Точно? — обеспокоенно уточнила леди Оллин, не выпуская мою руку. — Может, вернёмся?

Вернуться? Ну уж нет. Я три года провела, прячась по тёмным углам и закоулкам, вздрагивая от каждого шороха, пока желающие поохотиться на ведьму не перевелись. Хотя скорее это Фоуку или тому, кто тогда его нанял, стало ясно, что раз уж я ничего не выложила до сих пор, то ничего на самом деле и не знаю, и можно махнуть на меня рукой.

— Точно, — уже уверенней кивнула я. — Всё хорошо, правда.

Фоук поднялся по ступенькам и скрылся в таверне. А я сделала последние два шага и вошла в лавку. Найти ублюдка успеется, раз уж он в городе, от ведьмы ему не спрятаться. Это раньше мне могли помешать амулеты, но с тех пор я много чему научилась.

* * *

Вечер выдался обыкновенно скучный. Мужчины и дамы давно собрались небольшими компаниями и обсуждали свои дела. Леди Оллин чем-то неожиданно приглянулась пожилой графине Гарей, и теперь они мило беседовали, устроившись на диванчике у окна. Молодёжь танцевала в большом зале. Кажется, только я одна не знала, чем себя занять.

Прихватив с одного из столов бокал вина, я вышла на балкон. Дворец стоял на вершине холма, и вид на город отсюда открывался потрясающий. Давно я ничем не любовалась просто так, даже забыла, как это может быть приятно. Вино согревало, прохладный ветер поглаживал кожу, и всё было просто идеально. Пока за спиной не послышались шаги.

— Скучаешь?

Я отпила ещё глоток вина, чтобы выгадать пару секунд, и тут же в этом раскаялась. За ужином почти не поела, чуть не в каждом блюде присутствовали то грибы, которые я уважала исключительно в настойках, то баранина, которую я вообще не выносила. Выпить на пустой желудок было не самым разумным решением.

— Отчего же? — пожала плечами я, решив не оборачиваться. — Наслаждаюсь чудесным вечером.

Герцог подошёл и остановился рядом, тоже обратив взгляд на вечерний город — яркий костёр зажиточного центра в обрамлении тёмных углей бедных окраин. А ведь когда-то этих углей почти не было. Но слишком многих затяжная война лишила всего и заставила перебраться в столицу в поисках лучшей доли. И слишком мало кому в самом деле посчастливилось её здесь найти.

— Хочешь уехать?

— Если это удобно, — уклончиво ответила я.

— Сейчас — не очень.

В голосе мужа прозвучала некоторая досада. Кажется, он и сам давно не прочь был сбежать, но что-то его пока здесь держало. Я не очень-то хотела знать, что именно, какое моё дело? Надо остаться — значит, подожду. Я же хорошая жена. В чём-то даже идеальная.

— Ладно, — сказала я вслух.

— А ты добросовестно исполняешь договор, так? — с неожиданной усмешкой поинтересовался герцог.

— Это мой жизненный принцип, — тоже усмехнулась я.

— С ума сойти, как же мне повезло.

— Называешь это везением? Серьёзно? — хмыкнула я. — А что если через месяц повстречаешь любовь всей своей жизни? И тут такая незадача: ты немножко не свободен. Трудно будет добиться от жрецов развода раньше, чем через год.

Боги великие, я это сказала?! Точно, сказала… Проклятое вино на пустой желудок как всегда развязало мне язык. Нужно было остановиться после первого бокала, выпитого за ужином, но без второго я не выдержала бы болтовни той толстой баронессы и двух минут. И вот теперь третий меня доконал. На миг захотелось выкинуть его вниз, в темноту сада, но вместо этого я только сделала ещё глоток. Не иначе, какой-то бес сегодня в самом деле решил испортить мне день. А может, и всю жизнь.

— Если мы не подождём всего лишь год, какая же это любовь всей жизни? — без тени веселья задал встречный вопрос муж. — Так, мимолётное увлечение.

— Твоя правда, — признала я. — Но всё-таки не пойму, неужели нельзя было просто поговорить с королём? Думаю, он бы понял.

— И что же дальше?

— Дальше… — я задумалась, в основном о том, как бы сейчас прикусить язык, но было поздно, остановиться уже не получалось. — Дальше мог бы поискать ту, которая подошла бы тебе в качестве… ну, настоящей жены. Или женщины тебя вообще в таком качестве не интересуют?

Вот теперь мне захотелось спрыгнуть с балкона самой. Вместе с распроклятым почти опустевшим бокалом. Это надо же было такое ляпнуть! Даже любопытно, в каком дурном или скорее ехидном настроении боги решили сделать так, что даже немного выпившая ведьма не хозяйка своему языку? А пьяная — и не только языку. И принесла же его нелёгкая именно сейчас! Не мог и дальше стоять болтать о важных государственных делах?! Или с той рыжей дамочкой, которая так отчаянно с ним кокетничала?!

— Хочешь узнать, интересуют ли меня женщины?

— Нет, — пискнула я, чувствуя, как стремительно трезвею от смущения и паники.

Быстро развернувшись, я попыталась сбежать, но куда там, попалась уже на втором шаге. Тонкий хрусталь брызгами разлетелся по мраморному полу, а я едва не повстречалась спиной с перилами. В последний момент муженёк удержал меня за руку. Легко и очень мягко, помогая себе магией.

— Точно не хочешь?

А я хотела! Хотела, вот в чём состоял главный ужас ситуации. Впервые за много лет на моём пути попался мужчина, вызвавший не только уважение и симпатию, но и что-то ещё. Что-то пока достаточно смутное и слабое, чтобы я могла держать это при себе. Но на трезвую голову. То есть, не сейчас.

Сделав несколько медленных и глубоких вдохов и выдохов, я кое-как справилась с собой. Помогла и всплывшая в памяти ухмыляющаяся рожа Фоука. Вот о ком мне следовало думать! О том, как добраться до выродка и вытянуть из него всю правду, слово за словом!

— Точно, — кивнула я. — Извини. Выпила лишнего.

Герцог выпустил мою руку и отступил на шаг, но по-прежнему преграждал мне путь обратно в гостиную. А я не решалась поднять глаза, чувствуя, как пылают щёки. Никогда больше не буду пить ничего крепче керра. В ближайшие три года — точно. Вот как, как вообще можно было свести нормальный в сущности разговор к такому провокационному и, чего там, откровенно оскорбительному вопросу? Да какая вообще мне разница, интересуют его женщины или нет?! Пусть кем хочет интересуется, хоть медведями! У меня есть свои важные дела!

— Ты тоже меня извини, — сказал Рейнан неожиданно. — Поперёк горла уже эти разговоры, честное слово. Если не тащишь в постель каждую красотку, намекнувшую на своё желание там оказаться, столько интересного о себе узнаёшь.

— Могу себе представить, — пробормотала я, смутившись от этого внезапного откровения ещё больше.

А я-то думала, что пустая болтовня неспособна его задеть. Выходит, зря, не настолько он непробиваемый. Впрочем, у всех мужчин это место остаётся… довольно чувствительным. И, что ни говори, а забавно вот так выяснить, что даже Железный Герцог — так Валлерна частенько называли за глаза — не является исключением.

— Поехали домой, — неожиданно сказал муж. — Я устал.

— А как же… — удивлённо начала было я.

— К бесам, — только и отмахнулся он, снова беря меня за руку. — Подождёт до завтра.