Третий ключ ведьмы

-2-

Разумеется, всё пошло наперекосяк с самого утра. Сначала леди Хартон никак не могла выбрать платье — очень уж хотела предстать перед его величеством во всём блеске. Лично я откровенно сомневалась, что король соизволит почтить присутствием нашу скромную церемонию, больно много чести. Достаточно и того, что он её устроил. Но даже крошечная вероятность его появления заставляла метаться в панике буквально всех.

Когда леди наконец-то оделась достаточно элегантно, выяснилось, что у экипажа сломано колесо. Понаблюдав немного за суетливой беготнёй во дворе, я возвела глаза к небу и самым скорбным голосом заметила, что, видно, сами боги против этой свадьбы. В ответ мне было велено оставить толкование воли богов жрецам и вообще помалкивать.

Наконец, экипаж привели в порядок, и мы двинулись. Но очень скоро снова застряли: улицу перегородили раскатившиеся бочки. Пока их убирали, пока оттаскивали в переулок сломанную телегу, полдень успел миновать, так что в храм я прибыла уже без прикрытия чар. Благо, плотная фата и перчатки справлялись не хуже.

Пока батюшка, то есть, разумеется, лорд Хартон, вёл меня к алтарю, я успела немного рассмотреть жениха и убедиться в правильности своих догадок. На вид ему было лет тридцать пять, и явно военную его выправку не заметить было невозможно. Прямые тёмные волосы, собранные в низкий хвост, были несколько короче, чем полагалось мужчине благородного сословия. Не успели ещё отрасти достаточно, не так много прошло времени. Черты лица показались мне чуть резковатыми, но в то же время довольно гармоничными: тонкий прямой нос без намёка на горбинку, упрямый подбородок, высокий лоб. Повстречайся мы при иных обстоятельствах, он бы мне понравился, пожалуй...

Пришлось под прикрытием фаты ущипнуть себя за руку, загоняя мысли в правильное русло. При других обстоятельствах и он тоже, может статься, не отказался бы от интрижки со мной. Вот только никогда бы на мне не женился. Впрочем, он и сейчас женится вовсе не на мне.

Напрасно я опасалась, что придётся либо всё-таки солгать перед алтарём, либо начать скандал ещё в храме, признавшись, что никакая я не Лаура Хартон. Жрец явно спешил закончить дело, потому пропустил всё, что только можно было пропустить, в том числе и оглашение имён. Это, собственно, считалось позволительным, ибо Свитки гласили, что брак есть союз любящих сердец. То есть, людей друг с другом уж явно знакомых. Того, что будущие супруги увидят друг друга у алтаря впервые, богами не предполагалось. Хотя когда это люди в точности следовали их заветам...

Пока я перебирала эти печальные, в сущности, размышления, жрец сам проговорил самую краткую версию брачной клятвы, предоставив нам с женихом только согласиться. Оба мы, не сговариваясь, ограничились молчаливыми кивками, после чего нас с явным облегчением объявили мужем и женой и велели обменяться кольцами. А когда обмен завершился, позволили поцеловаться.

На этом месте я взмолилась всем богам, чтобы новоиспечённому супругу не пришло в голову этим самым позволением немедленно воспользоваться. Лорд Хартон стоял сейчас слишком близко, и без фаты, разумеется, даже со своим далеко не орлиным зрением узнал бы меня. Но боги сегодня оказались ко мне на удивление милостивы — супруг всего лишь подал мне руку и, когда я её приняла, повёл к выходу.

Уже на пороге храма, едва я успела окончательно обрадоваться тому, что публичного скандала всё-таки удалось избежать, и начала подбирать уместные выражения для приватного объяснения с супругом, лорд Хартон неожиданно решил сказать своё отцовское слово. Мягко говоря не такое, как я ожидала.

— Ваша светлость, — поинтересовался он, — а состоится ли торжественный обед по случаю бракосочетания?

Впервые в жизни я почувствовала, что действительно близка к обмороку. Ощущение было такое, будто меня снова, как тогда, у бабушки, поленом по голове огрели: в глазах потемнело, ноги стали ватными. И это ещё повезло, что удар пришёлся вскользь.

Герцогов в нашем королевстве было не так, чтобы очень уж много. Конкретнее — пять. Трое из них были возраста лорда Хартона, а четвёртому зимой исполнилось десять лет. Следовательно, только один человек мог оказаться моим мужем — Рэйнан Дестран, восемнадцатый герцог Валлерн.

Причина феноменальной сговорчивости папочки стала более чем очевидна. Мало кто в здравом уме откажется от подобного родства, уж точно не наполовину разорившийся лорд, не имеющий даже титула. И очень хотелось бы выяснить, нарочно Лаура не упомянула о таком пустячке, или сама не знала, кого ей назначили в мужья. Во второе верилось с определённым трудом. Как там она сказала? Услышала впервые и не запомнила от горя и ужаса? Ну-ну, верю.

Расскажи она мне всё заранее, этот план вообще не родился бы в моей голове. Никогда. С такими людьми, как герцог Валлерн, не шутят. Если хоть десятая часть слухов о нём правда, обманщице — мне, то есть — пора прощаться с жизнью.

— Нет, — совершенно спокойно ответил герцог. — Насколько мне известно, это не является обязательным.

Лорд Хартон не нашёлся с ответом, и мы пошли дальше, к ожидавшей нас у крыльца карете. На последней ступеньке у меня мелькнула мысль о бегстве, но я тут же отвергла её, как бредовую. Во-первых, куда я убегу в этом наряде? Во-вторых… достаточно и во-первых. Не говоря уже о том, что если этой своей нелепой выходкой я опозорю герцога публично, а так оно наверняка и случится, мне точно не жить.

Забравшись в карету, я первым делом забилась в самый дальний угол, и только уже оттуда заметила, что компанию нам составляет кто-то третий. Определённо, очень и очень лишний сейчас.

Не решаясь поднять глаза, я осторожно, под прикрытием фаты, покосилась на загадочного мужчину, пытаясь разглядеть лицо в тени глубокого капюшона. Весьма желательно было бы знать, что это за друг-приятель такой, который не решился войти в храм, но зато сопровождает молодожёнов домой. Что-то не припоминала я подобной свадебной традиции.

— Зачем ты здесь? — поинтересовался герцог, вольготно расположившись на почти не занятом мной диванчике. — Неужто хотел убедиться, что я не сбегу?

— Хотел, — согласился мужчина, отбрасывая капюшон.

Я сдавленно охнула, узнав нашего, с позволения сказать, гостя. Видела его целых два раза, однажды даже довольно близко — когда Лаура приволокла меня на Бал Первого Снега. Его величество тогда соизволил прибыть и, разумеется, лично поприветствовал барона Гередана, двоюродного дядюшку Лауры. Может статься, там и заприметил хорошенькую юную родственницу своего доверенного советника. И придумал весь этот план. Что же, если так, дела мои не просто плохи, а буквально хуже некуда.

— Убедился? — не скрывая усмешки, спросил муж.

— Признаюсь, удивлён, — в тон ему отозвался король. — Так приглянулась девушка?

— Решил покончить с этим поскорее. Ты же всё равно не оставишь меня в покое, пока своего не добьёшься.

— Стараешься для него, стараешься… — проворчал король. — Хоть бы раз оценил мои усилия. Кстати, ты хотя бы их оценил?

— Успеется, — лениво махнул рукой муженёк, прикрывая глаза.

Никогда не была особо верующей, но сегодня, видно, день такой выдался, причём моими же собственными стараниями — то и дело приходилось взывать к богам. И, что удивительно, до сих пор мольбы мои не оставались безответными. Но любая милость, особенно свыше, имеет свои пределы. И в самый, как водится, ответственный момент моя назойливость богов всё-таки утомила.

— Нет уж, ты взгляни, — с непонятной усмешкой предложил его величество, едва карета тронулась.

Я даже понять ничего не успела, не то, что предпринять, прежде чем из волос вынырнули несколько шпилек, и спасительная фата соскользнула на колени и дальше, на пол. И мне осталось только торопливо опустить голову, взывая к небесам в последней бесполезной молитве.

— Ты не Лаура Хартон.

— Точно, — после небольшой паузы мрачно согласилась я с его величеством, понимая, что отпираться и выкручиваться бесполезно, да и невозможно.

Глаза я поднять пока не решалась. Хотелось, конечно, встретить свой конец, пусть даже и печальный, с гордо поднятой головой, но смелости не хватило. Или наглости. Какая, в сущности, разница? Успею ещё звёзды поразглядывать. Напоследок. С эшафота.

— Кто ты такая?

— Арнель Эрдин, ваше величество, — тихо, но твёрдо ответила я, наконец-то поднимая голову.

— Эрдин… — медленно повторил король, скользя внимательным взглядом по моему лицу. — Ведьма?

— Ведьма, — снова согласилась я.

— А где леди Хартон?

— Полагаю, в храме, — ответила я прямо, понимая, что терять мне уже совершенно нечего. — Сочетается законным браком со своим возлюбленным.

Ответом на эти мои слова стал смех. Но смеялся не король, а мой новоиспечённый муж. И гневный взгляд, тут же брошенный его величеством, только развеселил герцога ещё больше.

— Зря ты всё-таки не спросил согласия у девушки, Адан, — едва выговорил он, с явным и нескрываемым удовольствием любуясь королевскими растерянностью и негодованием. — Надеюсь, это тебе послужит уроком.

— Это ей послужит уроком! — почти прорычал его величество, окончательно вскипев. — Едем в главный храм! С этим фарсом нужно покончить сегодня же, немедленно! А девчонку я верну.

— Нет, — коротко и просто ответил на эту тираду мой пока ещё муж.

— Что? — потрясённо переспросил король, явно не вполне поверив собственным ушам.

— Нет, — повторил герцог, закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди. — Не пори горячку, Адан, и не делай того, о чём сам же потом пожалеешь. Оставь девушку в покое. Раз она любит другого, пусть будет с ним счастлива.

— Ну хорошо, — неожиданно легко сдался его величество. — Пускай. Найдём тебе другую, поумнее.

— Нет, — повторил муженёк в третий раз.

— Да ты издеваешься! — опять взорвался король.

— По-моему, это как раз ты издеваешься, — фыркнул герцог, явно ничуть не опасаясь монаршего гнева. — Сначала потребовал жениться, теперь разводиться заставляешь. Ты уж определись, чего от меня хочешь.

— Я хочу, чтобы ты женился на подходящей девушке!

— А чем эта не подходящая?

— Она же ведьма!

— Все женщины ведьмы, — философски заметил муженёк. — Эта, по крайней мере, сразу честно созналась.

Я задохнулась одновременно от возмущения и паники. Дело определённо двигалось совсем не туда, куда я планировала. Король прав, этот наглый тип точно издевается!

— Она же… — его величество, не договорив, тряхнул головой и задумчиво потёр лоб.

— Она что?

Это был лучший, видят боги, лучший момент, чтобы выложить о себе всю правду. Тогда герцог вперёд нас обоих побежит к жрецам избавляться от меня и связавших нас брачных уз. Но проклятый язык словно отнялся, а подходящие слова разбежались из головы.

— Не помню, — досадливо признался король. — Была, вроде, какая-то история. Или я путаю?

— Ты не путаешь, — совершенно бесстрастно отозвался герцог.

Я похолодела. Неужели он всё знает? Хотя ничего на самом деле удивительного, вся моя беда в том и состояла, что слишком многим стало известно о случившемся. Но если знает, к чему тогда весь этот спектакль? Хочет за мой счёт поквитаться с королём за навязанный брак? Чтобы тот чувствовал себя виноватым в том, что весь свет злословит о его светлости?

— Мстишь? — хищно сощурился его величество, явно подумавший примерно о том же.

— Нет. Просто хочу поскорее покончить с этим, как ты сам выразился, фарсом. Не вижу причин его затягивать и развивать. Я согласился, она согласилась, чего ещё тебе нужно?

— Я ведь сказал… — как-то растерянно начал король.

— И я сказал, — пожал плечами герцог. — Мне подходит эта. И давай уже закончим.

Я открыла было рот, но тут же снова закрыла. Разумеется, моё мнение тут не интересовало никого. Поделом мне, конечно. Потому что, как ни крути, а герцог кое в чём прав: я действительно согласилась. Более того, в храм явилась добровольно. Меня, в отличие от Лауры, подгоняемый королём папенька туда не тащил, всё сама. И по собственной инициативе, кстати.

Более того, сейчас мне уж лучше было промолчать и вообще прикинуться ветошью. Если начну отказываться, ничем хорошим это вернее всего не кончится. Муженёк пожмёт плечами и отпустит на все четыре стороны. Лауру отпустил, и меня отпустит. И вот тогда-то король отыграется на мне за весь этот балаган, в котором лично ему роль досталась откровенно незавидная. На виселицу, конечно, не отправит, это я хватила с перепугу, но мало мне наверняка не покажется.

Нет уж, вопрос куда разумнее решить наедине. Объяснить герцогу, что сохранять этот брак будет крайне нежелательно в первую очередь для него самого. Да, сейчас он зол на то, что ему досталась роль ещё похуже, чем самому королю. На короля и зол в первую очередь, до меня-то ему какое дело? Меня он видит впервые в жизни, и кто я вообще такая? Никто. Просто будущая бывшая жена.

И вот когда всё встанет на свои места, и я стану настоящей бывшей женой, лучше мне поскорее унести из столицы ноги. Как с самого начала и планировала. Да, именно так я и поступлю. И наверняка на меня махнут в итоге рукой. Будто у его величества нет дел поважнее, чем сводить счёты с какой-то там девицей, вдобавок разводя при этом лишние грязные сплетни вокруг своего… друга. Да, эти двое — явно друзья.

— Это неразумно, Рэйн, — сердито мотнул головой король.

— Почему же? — насмешливо поинтересовался муженёк, поудобнее устраиваясь на мягком диване и закладывая руки за голову. — Ты сам хотел, чтобы я оценил. Вот я и оценил. Возраст у неё подходящий, внешность тоже. Не вижу ни единой причины беспокоить жрецов и сердить богов. К тому же, она ведьма. Дети у ведьм всегда рождаются одарёнными.

Я поперхнулась воздухом и, не сумев сдержаться, всё-таки закашлялась. Дети?! Он сказал — дети?! Какие ещё дети?! Мы так не договаривались! Нет, на самом деле мы, конечно, никак не договаривались, во всяком случае пока, но… Но это что такое вообще сейчас было?!

Чтобы взять себя в руки, потребовалось немалое усилие. Оказывается, то, что я по наивности считала всего лишь особо крупными неприятностями, на деле было самой настоящей катастрофой. Полнейшей и абсолютной. Из которой мне, возможно, уже не выбраться.

Из разговора я вполне отчётливо поняла, что сам герцог желанием связывать себя узами брака вовсе не горел, всё это было от начала и до конца затеяно королём. И не так уж трудно понять, почему. Валлерн, можно сказать, отгораживает остальное королевство от Серых Земель, врага куда более давнего и опасного, чем Гелишад. Потому-то наш весьма, надо признать, дальновидный правитель желал со временем передать герцогство в возможно более надёжные руки. А как этого проще всего добиться? Сделать так, чтобы нынешний герцог, человек умный, надёжный и, что немаловажно, верный короне, всенепременно обзавёлся наследником, желательно поскорее.

Лично для меня такой поворот событий был… ну да, катастрофой. Потому что весь изначальный план строился на желании супруга упрочить за счёт женитьбы своё положение среди знати. Точнее, на том, что от меня, никак не могущей этому способствовать, захотят отделаться как можно скорее. И ни о каких наследниках, само собой, даже речи не зайдёт.

Герцогу Валлерну, человеку по знатности второму после самого короля, подобная ерунда ни к чему. Да и на придворное злословие ему, пожалуй, наплевать. Не выглядел он человеком, которого оно может хоть как-то задеть. Он мог бы жениться на ком угодно. Даже на мне. В смысле, на ведьме Арнель Эрдин. Со всей её репутацией, какой бы она там ни была.

Последняя мысль почему-то вызвала у меня очень странные чувства. Настолько странные, что я испугалась их больше, чем всего остального. А ведь мне было сейчас, чего бояться!

Что если он в самом деле не захочет разводиться? Ведь и правда, дети от магов у ведьм всегда рождаются с даром, потому договорные браки между ними не редкость. Чего там, я и сама в таком родилась. Родители мои развелись, как только оба получили, чего хотели: мама меня, а отец — моего брата. История в конечном итоге вышла крайне печальная для всех её участников, так что я ни во что подобное ввязываться категорически не планировала.

Если герцог предложит мне такую сделку, я откажусь. Если будет настаивать или тем более попытается заставить — пожалеет. Не будь я ведьма из рода Эрдин, если не устрою ему такую весёлую жизнь, что небо с овчинку покажется. Ещё сто раз раскается, что связался со мной, и рад будет избавиться.

Фантазия тут же заработала, услужливо подкинув первую пару идей по доведению благоверного до белого каления в самые короткие сроки. И, что характерно, ни единой ведьмовской штучки среди них не было, исключительно обычное женское коварство. Мне вообще-то частенько говорили, что для женщины я какая-то слишком прямая, но ради такого дела научусь и поворачивать. Да ещё так, что голова закружится. И совсем не в приятном смысле.