Третий ключ ведьмы

-33-

Дорогу из подвала я уже знала, но на лестнице оступилась. Темно было, нога со ступеньки соскользнула. Упасть и свернуть себе шею сейчас было бы иронично, конечно, но как-то не горела я желанием досадить Шолтану такой ценой. Уж лучше на его похоронах простудиться, хотя и это тоже лишнее. Сейчас одеваться по погоде мне уже ничего не мешало.

В передней комнате теперь не осталось никакой мебели, окна заботливо завесили какими-то старыми тряпками, а посередине разложили камни, расписанные магическими знаками. Знала я их далеко не все, но для понимания плана Шолтана этого и не требовалось. Он собрал тут портал. Дальний. В Азрию, не иначе.

Как ни досадно, стоило признать такое решение разумным. Здесь у меня оставались ещё какие-то шансы ускользнуть — чудо, чья-то безалаберность, успех поисков. А вот в Азрии бежать мне будет некуда. И никто не поможет, азрийцы не любят чужаков, предпочитают сразу сдать жрецам.

— Решил рискнуть без книги? — поинтересовалась я, глядя, как лысый Горан изо всех сил старается изобразить центральный знак перехода не слишком криво. И кто только его учил?

— Посмотрим, — ответил Шолтан уклончиво.

Кажется, определённого плана у него пока и в самом деле не было. С одной стороны, он явно опасался, что книгу в обозримом будущем не получит, с другой не очень-то хотел рисковать мной, заставляя действовать наугад, чтобы потом, заполучив схему тайника, остаться без того, кто его откроет.

— Могла бы хоть расстроиться, что тебя ценят меньше, чем какую-то ветхую писульку, — заметил Горан, оглядывая сомнительный результат очередной попытки.

— Внизу слева длиннее должно быть, и угол побольше, — наставительно сообщила я. — Можно подумать, вы собирались играть честно и действительно обменять меня.

— Исправь, старый дурень! — прикрикнул на подельника Шолтан.

— И насчёт обмена тоже не ошиблась, — констатировала я с усмешкой. — Как по мне, тот факт, что мой муж не идиот — вполне себе повод для радости. Расстраиваться здесь совершенно нечему.

— Ну поглядим, насколько хватит твоей смелости, — гадко ухмыльнулся лысый.

— Поглядите. Если успеете.

Не то чтобы я не боялась, я ведь не сумасшедшая. Но оставлять последнее слово за этим чучелом не хотелось. Не хватало ещё, чтобы вообразил себя победителем, а не трусливым прихвостнем, которым на самом деле является.

До идеала знак он, к слову, так и не довёл, но Иллару это не помешало, арка перехода, как и положено, засветилась голубовато-зелёным. Знала бы, что придётся сегодня вот так путешествовать, не стала бы завтракать. Радости с той каши всё равно никакой не было.

Как ни странно, даже не опозорилась. Наверное, попросту не успела пережить обычную гамму эмоций, потому что под арку влетела, получив хороший толчок между лопаток. От крепкого словца в адрес Шолта, правда, не удержалась, воспользовавшись тем, что он появился вслед за мной не сразу. При нём демонстрировать лексикон бордельного вышибалы как-то не хотелось. Ещё не хватало опускаться до его уровня.

Оценили моё высказывание только два жреца, ожидавшие у выхода портала. Вот не зря я опасалась, что Иллар нашёл способ с ними столковаться. Действительно, нашёл. Интересно только, какой. Заверил, что избавление мира от нежити угодно Эльме? Едва ли даже эти фанатики настолько легковерны. Нет, конкретно эти двое — может быть, но уж точно не их главари, те прохвосты умеют блюсти свою выгоду.

— Добрый день, — продолжила я без перехода. — Прекрасная сегодня погода, не так ли?

Погода в Азрии нынче стояла, надо сказать, хуже некуда. Небо хмурилось, накрапывал мелкий противный дождик, а холодный ветер с гор пробирал до костей, мгновенно напомнив, что на мне поверх ночной сорочки только потрёпанный плащ, на котором стоило бы подновить заговор на тепло. Стоило бы, да только не было ни сил, ни времени.

— И ветерок такой свежий, — сообщила я, мило улыбаясь остолбеневшей с круглыми глазами парочке.

— Помолчи, — скомандовал появившийся вслед за мной Шолтан.

— Да мы тут так, о погоде беседуем, — заметила я невозмутимо, глядя на далёкие горные вершины. — Обычная вежливость.

— Не надейся заболтать и подчинить их, ведьма, — зло прошипел выскочивший из портала последним лысый.

— Вот именно, — не удержалась я от усмешки. — Ведьма, а не сирена. Чарующим голосом не обладаю. Зато могу привести разумные доводы в пользу того, что слушать стоит меня, а не вас. Например, вы рассказали им…

— Заткнись! — рыкнул Шолтан, подкрепляя слово ещё одним тычком в спину, едва не отправившим меня с холма кубарем.

Продолжать я не стала, не стоило больше напрашиваться. Тем более, цели своей и так добилась. Позволь мне Шолтан упомянуть Хэйм, и далеко ещё не факт, что азрийцы хоть что-нибудь бы поняли или вообще поверили. Скорее пропустили бы слова ведьмы мимо ушей, чего слушать прислужницу зла? Но заткнув мне рот, Иллар показал, что боится моих слов. А почему он может их бояться? Навряд ли потому, что это ложь или вовсе пустая болтовня.

Эти двое сами, конечно, не задумаются, но о замеченной странности наверняка донесут тем, кто задуматься уже очень даже может. А потом, глядишь, и явится к Шолтану с неудобными вопросами. И придётся ему как-то выкручиваться. И даже если у него это получится, прежнего доверия всё равно уже не будет. А это шанс, в том числе и для меня.

— Шагай дальше, — велел Шолтан раздражённо.

— Куда? — невинно хлопнула глазами я, демонстративно оглядываясь по сторонам. Вокруг не наблюдалось ровно ничего, кроме заросшей травой и кустарником равнины с несколькими невысокими холмами.

— К горам, — туманно пояснил лысый. — Живей, не то будешь ночевать на травке.

Выходит, я скорее всего оказалась права в своём предположении. Тиолский храм стоял как раз там, почти у подножия, чуть в стороне от перевала. Дорога к нему вела через город, а дальше уходила к юго-востоку, к Кинтару. Тиола больше нет, да и от храма остались одни развалины, в Азрии Арагаста, покровителя магов, не жаловали. Но катакомбы должны были сохраниться, хотя бы частично. Туда мы, судя по всему, и направлялись.

Идти по траве пришлось добрых полчаса. В стороне я заметила деревню, небольшую, на десяток домов. Там, видимо, останавливались торговцы, миновавшие перевал. Пока что горцы худо-бедно соблюдали мирный договор, судя по тому, что товары из Лашета появлялись в лавках регулярно. Но хватало их обычно ненадолго, так что мало кто решался селиться вблизи Корсу.

И Шолтан, кстати, тоже здорово рисковал, торча тут подолгу. Бесовы горцы магов ненавидят куда больше, чем даже азрийцы. С последними ещё можно договориться, потому что они продажны, как все люди, а с лохматыми серокожими дикарями разговаривать бесполезно. Сказала бы, что они сперва убивают, а уж потом здороваются, но ведь они же не здороваются никогда.

Наконец, проклятая трава закончилась, и мы вышли на старую дорогу. Сейчас по ней уже не ездили, а она, подумать только, так и не заросла. Между камнями, отполированными путниками и временем, ни одного ростка не пробилось.

Всегда не любила разговоры о том, что вот прежде, в древности, были маги, а нынешние что? Так, недоразумение. Вечно у этих кликуш трава была когда-то зеленее и чахотка взмахом руки лечилась. Но сейчас, своими глазами глядя на желтоватые плиты, продержавшиеся уже так долго и явно готовые продолжать в том же духе, готова была с ними согласиться: маги в древности были что надо, нынешние против них выглядели бледновато.

А ведь никто точно и не знает, что там в той древности на самом деле было. Нынешние жители Терансары приплыли сюда с юга, спасаясь от чёрной гнили, когда эти земли были уже практически безлюдны, и мало что даже напоминало об их прежних обитателях. Вот эти самые дороги, несколько почти пустых и ещё пара совсем пустых городов. И, собственно, всё. Ничто севернее Тиола не указывало на то, что эти края вообще когда-то были кем-то заселены.

Немногочисленные местные жители ничем не отличались от наших предков, то есть, были самыми обыкновенными людьми. Если верить нашим летописям, а в этом я им в принципе верила, первое время все были слишком заняты обустройством на новом месте, чтобы что-то там особо выяснять у местных. А когда уже обустроились и поинтересовались, узнали только, что нельзя ходить на север.

Разумеется, совету следовали не очень-то долго. Уже лет через сто народ обжился, расплодился и отправился покорять новые земли. И ничего особо страшного там не обнаружилось. Встречалась, конечно, нежить, и чем севернее, тем чаще, но разве подобные пустяки принимают в расчёт, когда впереди маячат такие перспективы? Да и вообще, следующие пять веков непрерывных междоусобиц весьма красноречиво доказали, что нежить, может, и страшна, но куда ей до человека.

Дорога привела нас прямо к храму. Точнее, к тому, что от него осталось, а осталось не так уж много. То, что не разрушили время и природа, довершили азрийцы, превратив некогда красивый храм в груду каменных обломков, успевшую изрядно зарасти травой.

Пробираться через них пришлось довольно долго. На первый взгляд всё вокруг выглядело заброшенным, но, приглядываясь внимательней, я то и дело замечала кое-какие дела рук человеческих — сдвинутый обломок колонны, расчищенный от камней проход между остатками стен. Кто-то немало повозился тут, видимо, в поисках входа в катакомбы.

Один из этих самых входов был в храме, за алтарём. Шолтан, кажется, читал ту же книгу, что и я в своё время, и не зря — нашёл, что искал. Можно было и не заметить, если не знать, что гифия на самом деле никогда не растёт так густо. Да и листья её не бывают такими ярко-зелёными, живые они темнее.

— Полезай, — скомандовал Шолтан, когда Горан, ворча себе под нос ругательства, разобрал ветки.

Я опасливо попятилась, старательно изображая испуг. Хоть и не сомневалась, что там, внизу, всё уже сотню раз облазано и проверено, всё равно было боязно. Легенды об этих катакомбах ходили самые мрачные, если верить им, ловушек для незваных гостей наделано было от души. Так что предпочла бы не возглавлять шествие.

— Я змей боюсь, — пискнула я.

Змей я не боялась на самом деле. Не любила их, это да, но в панику от вида этих тварей не впадала. Вот кого в самом деле боялась, так это мокриц и тому подобную пакость, которой в катакомбах было наверняка полно. Но навряд ли их упоминание могло впечатлить Шолтана.

— Там нет змей, — раздражённо бросил лысый.

— Да тут их везде полно! — в свою очередь возмутилась я.

— Вперёд, — рыкнул Шолтан. — Нет там никаких змей.

Зябко передёрнув плечами, я пошла вниз по крутым выщербленным ступенькам. Раз уж ведьма обустроила здесь тайник, она до того места как-то явно дошла. Значит, и я дойду. Скорее всего. Хотя предпочла бы, конечно, не ходить. Не все тайны стоит разгадывать.

Внизу, в тоннеле, оказалось весьма даже светло. По стенам, потолку, а местами даже и полу тянулись полосы какой-то скорее всего плесени, источающей мертвенно зеленоватое сияние. Лезть и уточнять, что же именно так светилось, я поостереглась, по опыту большинство подобных штуковин оказывались ядовитыми. Тут и дышать, наверное, опасно было без защиты, и вот это мне особенно не нравилось.

— Куда идти-то? — поинтересовалась я, на всякий случай прикрывая нос и рот краем капюшона.

— Налево, — буркнул Шолтан, протиснулся мимо меня и двинулся первым.

Я пошла следом, не слишком спеша, но особо и не отставая. Позади недовольно пыхтел Горан. Из его неразборчивого ворчания я всё-таки уловила, что тут ему нравилось не больше, чем мне, если ещё не меньше. Но больше всего его раздражала именно я.

Будь у меня приписываемый в народе ведьмам хвост, дала бы на отсечение, что Горан этот — один из неудачников, выпертых из Ордена после пары-тройки лет обучения. Зато вот Шолтан оценил, пригрел, научил чему-то, но только по мелочи — нечего подручному быть слишком умным. Сходу не понять, получится ли такого настроить против хозяина. Он или верен, как собака, или в тайне мечтает о собственном персональном величии, причём оба варианта одинаково вероятны.

Ожидала я долгого путешествия, но идти пришлось не больше четверти часа. Свернув в узкий боковой проход, Шолтан остановился, обернулся и приглашающе махнул мне рукой. Я протиснулась следом и остановилась перед низкой, ниже моего плеча, дверью. Точнее, не совсем дверью — какими-то корнями, сплетёнными в её подобие.

— Откроешь?

Я задумчиво почесала кончик носа. Не приходилось прежде иметь дела с подобными чарами, хоть я о них и читала. Но я, между прочим, и о левитации читала, и о создании боевых пульсаров тоже, а воплощать подобное на практике даже пытаться не стану, всё равно не выйдет ничего хорошего. И с этой штуковиной, вполне возможно, такая же история.

Коснувшись корней кончиками пальцев, я немедленно ощутила довольно болезненный укол. Чужие чары предупреждали об опасности, намекая, что не стоит их трогать. Я бы и не стала, будь у меня выбор, но вот его как раз и не было.

— Нож найдётся? — поинтересовалась я, отводя руку.

— Зачем? — подозрительно спросил Шолтан.

— Неприличное слово хочу тут вырезать, на память, — огрызнулась я. — Как мне без него печать крови чертить прикажете? Хотя если так боишься, можешь не давать, лично мне эту дверь открывать и не хочется, и не надо.

Прочувствованная тирада сработала ровно так, как я и надеялась. Буркнув себе под нос что-то неразборчиво сердитое, Шолтан вытащил из ножен на поясе кинжал и протянул мне.

Всегда терпеть не могла пользоваться кровью, и собственной, и вообще. Прибегала к этому только тогда, когда других вариантов совсем не было. И сейчас был тот самый случай.

Под взглядами двух пар внимательных глаз я вычертила печать, послала в неё первый небольшой импульс и принялась собственно за дверь. В книге описание было длинным и путаным, в жизни оказалось проще и понятнее. Правда, мне растения подчинялись не так хорошо, никогда наш род не славился подобным талантом. В отличие от Бестер, да. Но тут и моих умений оказалось достаточно. Потому скорее всего, что дверь служила защитой от совсем уж дураков.

Постепенно распутывая чары и корни, я то и дело возвращалась к печати, продолжая подпитывать её, неторопливо, почти по капле. Шолтан не должен был догадаться, что я задумала, а догадаться он мог, к сожалению. Обычно маги не особо много знают о ведьмах, но он уж точно немало перекопал сведений о нас, и мало ли что в процессе успел выяснить.

— Долго ещё? — нетерпеливо поинтересовался Горан.

— Не знаю, — буркнула я, отводя в сторону очередной корень.

Могла бы управиться за пару минут, но не собиралась. Печать ещё не была готова, да и спешить смысла не было. Постоят, потерпят, не убудет от них. Это я обошлась миской дрянной каши, а себя они уж наверняка не обделили, позавтракали как следует.

— Поторопись, — велел Шолтан.

— Можем продолжить завтра, — сухо предложила я в ответ.

На самом деле я устала, очень устала. Не то чтобы едва держалась на ногах, но присесть хотела уже давно. А лучше всего поесть как следует и выспаться в нормальной постели. Стоило, пожалуй, намекнуть Шолтану, что если он так хочет получить ключ, держать ведьму впроголодь и заставлять спать урывками на голом полу идея не из лучших. Валяясь в голодном обмороке без сил я точно ничем ему не помогу, даже с книгой.

— Заканчивай. Только быстрее.

— Как получится, — проворчала я, наконец-то завершая печать.

Если честно, понятия не имела, сработает ли мой трюк. Книга, конечно, осталась лежать на столе в спальне, но неизвестно ведь, когда на неё хоть кто-то обратит внимание. Не говоря уже о том, что этот кто-то может оказаться ещё одним подельником Шолтана. Но всегда хочется надеяться на лучшее. Кто-нибудь заметит. Главное, чтобы поняли правильно.

— Всё, — объявила я, хлопая ладонью по последней связке корней.

Та послушно отодвинулась в сторону, окончательно открывая проход в небольшой подземный зал, освещённый всё той же плесенью, затянувшей стены. На первый взгляд выглядел этот зал абсолютно пустым, но я чувствовала, что это далеко не так.

Сложные плетения покрывали стены, пол и потолок, а местами даже висели прямо в воздухе. Разбираться в таком их количестве можно будет, пожалуй, до конца времён, и то не успеть закончить. Так что без книги не видать Шолтану ключа, как своих ушей.

— А дальше? — требовательно поинтересовался лысый.

Я села на пол у входа, прислонившись к корням, и закрыла глаза. Пусть что хотят говорят и делают, но сегодня продолжать не буду. Устала, да и сил не осталось не только физических.

— Чего расселась?

— Отдыхаю, — сообщила я равнодушно.

— Вставай, — буркнул Шолтан. — Вернёмся завтра.