Танец времени (Велисарий-6)

Глава 4

Железный треугольник, в Пенджабе

Зима, 533 год нашей эры

-Ты можешь описать это получше, - прохрипел Юстиниан. Бывший император Римской империи теперь был ее Великим юстициарием, поскольку его ослепление от рук предателей и агентов малва лишило его права на трон по римским законам.

Но он почти не утратил своих властных привычек.

На самом деле, у него не было причин для этого. Хотя сын Велисария Фотий официально был новым императором, жена Юстиниана Феодора была императрицей-регентом и обладала реальной властью в Константинополе. И все же, было невыносимо, когда к главнокомандующему Римской империи обращались как к заблудшему школьнику. Слегка сжав челюсти, Велисарий снова поднес подзорную трубу к глазу.

-По приблизительным подсчетам - лучшее, что я могу сделать, поскольку они еще не закончили - башня будет по меньшей мере трехсот футов высотой. Судя по...

-Не бери в голову, не бери в голову, - перебил Юстиниан. -На самом деле это не имеет значения. С такой высокой башней они, очевидно, планируют вещание генералl .

Изуродованные шрамами глазницы бывшего императора были прикованы к далекой башне малва, как будто он все еще мог видеть. Или сиять.

-Во имя Бога, почему?- потребовал ответа он. -Для военных целей направленное вещание имело бы гораздо больше смысла и потребовало бы гораздо менее массивной конструкции. Это то, что мы делаем.

Юстиниан махнул рукой на юг, где римская армия возводила свою собственную "антенную ферму" почти на самой оконечности треугольника земли, образованного слиянием рек Инд и Ченаб.

С укреплений на северной стороне Железного треугольника были видны только кончики антенн. Римские радиостанции были спроектированы так, чтобы быть направленными, а не вещательными, поэтому не было необходимости в огромной башне. Ключевым моментом для направленного радио была в основном длина антенн, а не их высота.

Складывая телескоп, Велисарий пожал плечами.

-Может быть, по той же причине, по которой Антонина и Усанас строят точно такую башню в Аксуме. Это даст нам общие возможности ретрансляции, которых у нас не было бы в противном случае.

-Все это чепуха, - проворчал Юстиниан. - Я мог бы понять, что они строят подобную башню в своей столице Каусамби. Но зачем строить его здесь, на линии фронта? В конце концов, это не так.

Велисарий ничего не сказал.

После неловкого момента Юстиниан резко усмехнулся.

-Хорошо, хорошо. По-видимому, у них не совсем такая мотивация, как у нас. По крайней мере, я думаю, можно с уверенностью предположить, что у этого монстра из будущего нет такой сварливой жены, как у меня.

Велисарий криво улыбнулся. Хотя они никогда не обсуждали это открыто, и он, и Юстиниан прекрасно знали - и знали, что друг другу известно, - что одной из главных причин, по которой они молчаливо согласились не строить радиовещательную башню генерала в Железном треугольнике, было то, что императрица-регентша не могла легко бомбардировать их инструкциями.

Правильнее было бы сказать, что их легче обстреливать. На самом деле, используя только телеграф, Феодора отправляла в Железный треугольник в среднем не менее двух сообщений в день.

Одним из которых, почти каждый день, было либо безапелляционное требование, чтобы Юстиниан перестал играть в солдатики и вернулся на безопасную позицию далеко на юге, в Барбарикуме, либо умоляющая просьба о том же самом, либо угроза ужасных последствий, если он этого не сделает - или, достаточно часто, все три в одном.

-Есть что-то, что мы упускаем из виду?- Потребовал ответа Юстиниан.

Вопрос был адресован не столько Велисарию, сколько "драгоценному камню", который висел в мешочке, подвешенном к мускулистой шее римского полководца.

Внутри этого мешочка покоился Эйд, кристаллическое существо из будущего, которое вернулось в человеческое прошлое, чтобы помешать «будем надеяться» вмешательству так называемых "новых богов" будущего.

Ответ Эйда пришел только в голову Велисарию. Нет, сказано от кристалла, довольно кратко. Мы ничего не упускаем из виду. Скажи этому мерзкому старикашке, чтобы он перестал быть таким параноиком. И скажи ему, чтобы он перестал быть таким мерзким, пока ты этим занимаешься.

Поскольку Юстиниан не мог видеть выражения его лица, Велисарий открыто ухмыльнулся.

Помимо него самого, Юстиниан был единственным человеком, который регулярно общался с Эйдом или Помощником посредством прямого контакта с камнем.

Большинство людей находили прямой контакт с Помощником довольно тревожным. Средства коммуникации драгоценного камня обычно включали в себя поток образов - многие из них весьма тревожные, - а не просто слова, которые можно было легко очистить в сознании получателя.

Юстиниан, вероятно, тоже находил это тревожным. Велисарий, безусловно, находил, и достаточно часто. Но если бывший император был "мерзким" и "параноидальным" - термины, которые Велисарий допустил бы, были достаточно справедливыми, даже если "старый" было немного неуместно - он также был почти таким же твердолобым, как любой человек, который когда-либо жил. Таким образом, он, казалось, достаточно хорошо переносил проблему - и, с другой стороны, извлекал выгоду из прямого контакта с Эйдом, который позволял Юстиниану за очень короткое время стать мастером Римской империи.

Или дизайнером для ремесленников, возможно, было бы лучше сказать. Несмотря на то, что Юстиниан был слеп, ему было трудно выполнять работу самому.

Хотя Эйд терпел этот обширный контакт ради их общего проекта, ему это совсем не нравилось. Ему не нравился Юстиниан.

И почему он должен был, на самом деле? Большинству людей Юстиниан не нравился.

Его раздражение, очевидно удовлетворенное замечаниями, помощник неуверенно добавил: Я действительно не знаю, почему они это делают. Но я уверен, что это не какой-то хитроумный трюк, который мы упускаем.

Велисарий мысленно кивнул Эйду. Затем сказал Юстиниану:

-Эйд так не думает, хотя он и не знает, почему они это делают. Что я думаю, так это то, что...

-О, это достаточно очевидно, - перебил Юстиниан, как будто не он был тем, кто требовал ответа в первую очередь. -Моральный дух, вот и все.

Он снова махнул рукой в сторону юга.

-Эта масса проводов, которыми мы облепили все внизу, - это как раз то, что раздражает солдат.

Нам даже пришлось выставить охрану, чтобы эти глупые ублюдки не споткнулись о них в темноте. Особенно когда они пьяны от местного пива. Столько поражений, сколько малва потерпели за последние несколько лет, это чудовищное Звено должно беспокоиться о моральном духе. Огромная, впечатляюще выглядящая радиовышка поможет поднять дух солдат, даже если на самом деле она не так уж и полезна. Особенно тем солдатам. Невежественные и неграмотные крестьяне, в большинстве своем.

Велисарий снова ухмыльнулся.

-Невежественные и неграмотные крестьяне было справедливым описанием большей части армии малва, достаточно правдивым.

С другой стороны, это могло быть применено и к большинству римских солдат. Со временем изменения, которые принес в мир Эйд, приведут к быстрому повышению общего уровня грамотности - фактически, это уже происходило среди многих молодых людей Империи.

По крайней мере, те, кто жил в больших городах. Но даже через пять лет после прибытия Эйда очень немногое из этого проникло в римскую армию. По-прежнему оставалось правдой, что ниже ранга гекатонтарха не более одного из десяти из них умели читать и писать.

Если уж на то пошло, значительный процент офицерского корпуса империи также был неграмотен, за исключением того, что - в большинстве случаев - был способен с трудом написать свое собственное имя.

Да будет так.

Войны велись теми армиями, которые были в наличии. Какими бы слабостями и ограничениями ни обладала римская армия, Велисарий знал, что она намного превосходила противника.

В среднем, конечно, человек за человеком. Римская империя, каковы бы ни были ее многочисленные недостатки и неудачи, все еще была обществом, в котором решительный и способный человек мог возвыситься, основываясь на своих собственных достоинствах.

С другой стороны, малва, с их жесткой приверженностью к кастовой системе, должны были полагаться в первую очередь на огромную армию, которую могло создать многочисленное население северной Индии.

Это было, с самого начала войны, основным уравнением, с которым пришлось иметь дело Велисарию: использовать качество против количества, таким образом, чтобы в конечном итоге победить малва, даже не дав им шанса эффективно использовать свою огромную силу против него.

Пока это срабатывало, но на это требовалось время. Время и терпение.

* * *

Увы, терпение не было добродетелью, часто ассоциируемой с Юстинианом, что он доказал час спустя, как только они вошли в полузатопленный бункер за линией фронта, который служил Велисарию штаб-квартирой.

-Итак, сколько еще ты собираешься бездельничать?- спросил он, усаживаясь на стул.

Велисарий решил попробовать тактику непонимания.

-О подводной лодке? -хмыкнул он очень строго, почти величественно. - Всегда, Юстиниан - так что ты можешь просто забыть о попытках задобрить меня...

Он не думал, что тактика сработает. Конечно же:

-Перестань валять дурака. Я даже не спорю с тобой по поводу подводной лодки - как ты прекрасно знаешь. Я просто думаю, что это был бы интересный эксперимент, вот и все. Я говорю о наступлении на малва, которое вы все откладываешь и откладываешь. Я начинаю думать, что ты перешел к этому языческому индуистскому взгляду на вещи. Все время циклично и движется великими югами, так зачем беспокоиться о том, чтобы что-то делать в течение следующего миллиарда лет или около того? Или ты думаешь что, судя по тому, как твои солдаты совокупляются с местными аборигенками, через одно-два поколения у тебя будет собственное огромное население?

Бывший император усмехнулся.

-Идиот. Плотность населения здесь и так ужасна. Ты достаточно скоро столкнешься с голодом, вот увидишь.

Велисарий попытался не нахмуриться, но. . не смог, совсем. Учитывая, что римляне контролировали Инд к югу от Железного треугольника, а их персидские союзники быстро возвращали сельскохозяйственное производство в Синде к норме, он на самом деле не беспокоился о нехватке продовольствия.

Тем не менее, рационы были скудными, и...

Он громко вздохнул. Не было особого смысла пытаться что-то утаить от Юстиниана, каким бы умным он ни был.

-Это проблема, я признаю. Не еда, просто бесконечные головные боли. Я начинаю думать...

-Забудь об этом! Я Великий юстициарий Римской империи. Я ни за что не позволю тебе уговаривать меня разрешить бесконечные ссоры, которые ты затеваешь со здешними чертовыми аборигенами. В любом случае, кучка язычников.

-На самом деле, это не так, - мягко сказал Велисарий. -По крайней мере, значительная их часть. Ты был бы удивлен, узнав, сколько из них обращаются в христианство.

Глазницы Юстиниана были слишком сильно изуродованы, чтобы он мог совершить подвиг расширения их от удивления. Возможно, к счастью, поскольку они и так выглядели достаточно ужасно. Юстиниан, естественно, отказался их чем-либо прикрывать.

Калоподий сделал то же самое, но в его случае это была просто решимость молодого человека прямо принять невзгоды. У Юстиниана это была укоренившаяся, высокомерная привычка императора. Какое ему дело, если люди вздрагивали от его вида? Они делали это достаточно часто, когда его еще видели. Вероятно, чаще. Юстиниан никогда не славился своей выдержкой.

-Это правда, - настаивал Велисарий. -Обращающиеся толпами. К настоящему времени, по словам священников, по крайней мере четверть пенджабцев в Треугольнике приняла нашу веру.

Голова Юстиниана повернулась в сторону входа в бункер, как будто он мог осмотреть местность за ним. На самом деле, наружу и вверх, поскольку бункер был погребен глубоко под землей.

-Почему, как ты думаешь?

-Возможно, было бы лучше сказать, почему нет? -Велисарий кивнул в сторону входа. -Там все крестьяне, Юстиниан. Низшая каста и не малва. Непохоже, чтобы индуистская разновидность махаведы империи малва когда-либо что-то дала им.

Юстиниан почти нахмурился. Ему не нравилось, когда его ставили в тупик.

-Да, да, я это вижу. Но я все равно думаю, что они будут бояться.

Его голос затих.

Велисарий резко усмехнулся.

-Бояться чего? Что малва убьют их, если они захватят Треугольник? Они все равно это сделают, просто в качестве наглядного урока - и эти пенджабские крестьяне прекрасно это знают. Так что они, по-видимому, решили придерживаться Рима настолько тесно, насколько это возможно.

Все еще глядя на сильно обшитый деревом вход в бункер, Велисарий добавил: -На самом деле, это будет своего рода политической проблемой, если предположить, что мы выиграем войну.

Ему не нужно было вдаваться в подробности. Императором он, возможно, больше не был, но Юстиниан все еще думал как император - и он был, возможно, самым умным императором за долгую историю Рима.

-Ха! - рявкнул он. -Да, я вижу это. Если четвертая уже обратилась, то к тому времени, - его хмурый взгляд ненадолго вернулся, - когда ты, наконец, начнешь свое давно откладываемое наступление, и мы разобьем ублюдков малва...

-Я рад, что ты так уверен в этом вопросе.

-Не будь глупым!- Юстиниан нетерпеливо оборвал его. -Конечно, ты это сделаешь. И когда ты это сделаешь - как я уже говорил до того, как меня прервали, - вероятно, две трети из них будут христианами. Так что же это оставляет Хосрову, кроме головной боли? Не забывай, что ты действительно обещал ему нижний Пенджаб в качестве персидской территории.

Велисарий пожал плечами.

-Я ничего не "обещал" императору Ирана. Признаю, я дал понять, что был бы благосклонен к этой идее - в основном для того, чтобы удержать его от чрезмерных амбиций и желания поглотить весь Пенджаб. Это просто привело бы к бесконечному трехстороннему конфликту между персами, кушанами и раджпутами.

-Ты бы понял это в любом случае. Хочешь мой совет?

Естественно, Юстиниан не стал дожидаться ответа, прежде чем дать его.

-Сохрани Железный треугольник. Сделай его римским анклавом. В любом случае, это была бы хорошая идея, потому что мы могли бы служить буфером между персами, кушанами и раджпутами - и теперь мы могли бы оправдать это религиозными соображениями.

Он сделал попытку придать последней фразе немного искреннего благочестия. Очень слабая попытка - и даже она провалилась.

Велисарий почесал подбородок.

-Я думал об этом, - признался он.-Кунгасу будет все равно.

-Не все равно? Он был бы в восторге! Никогда бы не подумал, что эти варварские кушаны окажутся такими умными, как они есть. Но они настолько умны. По крайней мере, они достаточно умны, чтобы прислушаться к Ирина Макремболитисса, а она настолько умна.

На самом деле, в то время как Велисарий знал, что царь кушанов внимательно прислушивается к советам своей жены-гречанки, Кунгас принимал свои собственные решения. Он был достаточно умен сам по себе, чтобы понять, что втягивание его нового кушанского королевства в бесконечные конфликты с персами и раджпутами из-за того, кто контролирует Пенджаб, только ослабит его. Римское буферное государство, расположенное в центре Пенджаба, имело бы тенденцию сдерживать конфликты - или, по крайней мере, не впутывать в них кушанов.

-Раджпуты...

-Кого волнует, что они думают?- потребовал ответа Юстиниан. -Все это спорный вопрос, я напоминаю тебе, до тех пор, пока ты, наконец, не начнешь свое так долго откладываемое наступление - в это время раджпуты будут побежденным народом, а побежденные люди получают то, что могут получить.

Таково было старое мышление Юстиниана в действии. Достаточно проницательно, в своих пределах. Но, по крайней мере, годы, проведенные Велисарием с огромными знаниями Эйда о человеческой истории в его сознании, сделали его крайне скептически настроенным к империализму.

Он смог просмотреть огромные перспективы человеческого опыта не только в будущем этой планеты, но и на множестве других планет. Из этого, когда дело дошло до вопроса об империях, Велисарий извлек две простые мудрости:

Во-первых, каждая империя, которая когда-либо существовала или будет существовать, всегда думала, что это конец всему.

Во-вторых, ни один из них не был. Лишь немногие из них просуществовали более двухсот лет, и даже те, которые просуществовали, никогда не обходились более чем за пару столетий без гражданской войны или другого крупного внутреннего конфликта.

Казалось, человеческая раса просто естественным образом преуспела бы, если бы избегала слишком многого на пути политического самовозвеличивания.

Представление о том, что историей можно "руководить" - даже кем-то вроде Велисария, с Помощником в качестве его советника, - было чистой бессмыслицей.

Лучше просто создать что-то работоспособное, в котором было бы как можно меньше конфликтов, и позволить человеческому потенциалу продолжать раскрываться в нем.

Если лежащее в основе общество было здоровым, политическая структура, как правило, выстраивалась достаточно хорошо, чтобы соответствовать любым обстоятельствам.

Короче говоря, Велисарий, к своему удивлению, пришел к выводу, что амбиции и схемы его великого врага Линка и "новых богов", создавших монстра, были просто той же самой старой имперской глупостью в широком смысле.

Велисарий на самом деле не знал точно, во что он верил. Но он знал, во что не верил - и этого было достаточно.

-Тогда согласен, - резко сказал он. - Мы планируем сохранить Треугольник. Кто знает? Хосрову, возможно, даже хватит ума понять, что это и ему на пользу.

-Может быть, - скептически хмыкнул Юстиниан. -Хотя я в этом сомневаюсь. Не забывай, что он император. Ношение пурпура автоматически делает человека глупее.

Обезображенное шрамами лицо ухмыльнулось.

-Поверь мне на слово. Я знаю.

* * *

Их разговор был прерван особенно громким треском в непрекращающемся обмене залпами между римлянами и малва. Некоторые вражеские снаряды даже упали достаточно близко, чтобы заставить бункер задрожать.

Не сильно. Но достаточно, чтобы вернуть Юстиниану хмурый вид.

-Я начинаю от этого уставать. Когда, во имя всего святого, ты собираешься перестать бездельничать и начать наступление?

Велисарий не потрудился ответить.

Когда придет время, раздался голос помощника. Затем, немного жалобно: Кстати, когда именно? Я хотел бы знать сам.

Et tu, Brute? И ты, Брут? Ответ в том, что я не знаю. Когда это покажется правильным. Чего пока нет. Какое-то время ситуация должна назревать в Гиндукуше - и, прежде всего, в Маджараштре.

У вас нет никакого способа связаться с Рао по радио, указал помощник. Или с Кунгасом, если уж на то пошло.

Научи своего дедушку сосать яйца! Я знаю, что не умею. Что еще хуже, так это то, что даже если бы у меня была радиосвязь с Индией, я не смог бы поговорить с тремя мужчинами, которые значат для меня больше всего.

На мгновение воцарилась тишина, пока Эйд пытался проследить ход мыслей Велисария. При всем своем огромном интеллекте, Эйд мало походил на интуитивное чувство стратегии римского полководца.

О, сказал он наконец. Нарсес-евнух.

ДА. И Рана Шанга. И, прежде всего, Господь Дамодара.

Снова повисло минутное молчание. Затем Помощник добавил несколько робко:- Вам, вероятно, лучше не упоминать об этом Юстиниану - и уж точно не Феодоре! — что ты затягиваешь наступление, потому что рассчитываешь на римского предателя и двух лучших полководцев на стороне врага.

Научи своего дедушку сосать яйца!