Танец времени (Велисарий-6)

Эпилог

Эпилог

Отец и его заботы

Велисарий вышел из дворца незадолго до захода солнца. Это стало для него чем-то вроде ежедневного обычая, и всякий раз, когда у него была возможность, он шел посидеть на скамье, откуда мог наблюдать за заходом солнца. Та же скамейка, где его оставил Эйд.

К его удивлению, Рана Шанга уже был на скамейке запасных. Очевидно, ждал его.

Велисарий занял место рядом с королем раджпутов.

- Могу я быть чем-то полезен, Шанга?

- Возможно. Я надеюсь на это. Я беспокоюсь за своего сына.

Велисарий нахмурился

-. Он болен? Он казался вполне здоровым, когда я видел его в последний раз. Это было только вчера, теперь, когда я думаю об этом.

- У него превосходное здоровье. Нет, это..- Высокий король медленно и глубоко вздохнул.- Он сражался рядом со мной, ты знаешь, в тот день, когда мы взяли Каусамби. Всю дорогу до императорского дворца и даже внутрь него.

- Сражался чрезвычайно хорошо, как мне сказали.

- Велисарий, он напугал меня. Я никогда не видел тринадцатилетнего мальчика, который мог бы так драться. Он был невероятно смертоносен. И сам не получил ни единой царапины.

Он покачал головой.

- Тринадцать! В этом возрасте я, безусловно, мог владеть мечом с большой силой и напористостью. Но я сомневаюсь, что я представлял большую угрозу для чего-либо, кроме бревна или разделочного столба. Мои солдаты уже распространяют истории о нем.

- А-ааа.

Велисарий подумал, что понимает природу беспокойства Раджпута.

- Его обучал Валентин, Шанга. Не имея в виду никакого неуважения к вашему собственному мастерству, но, честно говоря, большая часть этого мастерства просто обусловлена вашей невероятной силой и рефлексами. Валентин на самом деле более опытный боец, чем вы. Для такого мальчика, как Раджив, который физически не соответствует своему отцу и никогда им не будет, он был идеальным наставником.

Шанга начал что-то говорить, но Велисарий опередил его, подняв руку.

- Это просто объяснение. Что касается того, что, я думаю, касается тебя, есть много историй о Радживе. Та, которую я лично считаю наиболее значимой, - это история Валентина. Рассказанная, заметь, со значительным раздражением. История о безумии твоего сына, когда он спас жизни солдат, охранявших южные ворота.

На лице Шанги появилось странное выражение, которое Велисарий не мог расшифровать. Затем король раджпутов довольно тепло усмехнулся.

- Это! Ха! Правда в том, Велисарий, что я склонен согласиться с Валентином. Это определенно не то, что я бы сделал - в том возрасте или в любом другом.

Он снова покачал головой.

- Вы неправильно поняли. Я не беспокоюсь за душу моего мальчика. Он не подающий надежды монстр, просто.. то, что он есть. Тринадцатилетний мальчик, который смертельно опасен не по годам, потому что родился принцем-раджпутом, но затем - в течение долгих месяцев, в самый напряженный период своей жизни - воспитывался римским солдатом. К тому же очень необычный римский солдат. Раздетый до нитки, как описывает его моя жена.

Он повернулся, чтобы посмотреть прямо на Велисария. Он слегка нахмурился, но в его глазах не было гнева.

- Теперь ты понимаешь? Он больше не раджпут, Велисарий. Не совсем. Что-то.. другое. Даже не римляник, просто.. другое. Итак. Как мне его воспитывать? Я размышлял об этом последние недели.

Солнце садилось. Велисарий остановился, чтобы понаблюдать за этим. Со своей стороны, Шанга просто ждал.

К тому времени, как село солнце, Велисарий понял.

- Ты думаешь, ему было бы лучше, если бы его воспитывал кто-то другой. Остаток пути, так сказать. И этим кем-то был бы я.

- Да. Я много думал об этом. Если бы я попытался заставить его вернуться в раджпутскую форму, он бы взбунтовался. Не потому, что он хотел этого - он очень послушный сын, у меня нет претензий, - а просто потому, что он не мог поступить иначе. Не сейчас, когда ему уже тринадцать. Но я также не хочу, чтобы он плыл по течению, на самом деле не зная, кто он и зачем живет. Я не могу представить ни одного человека в мире, которому я доверял бы больше, чем тебе, чтобы он благополучно прошел через этот переход.

- Вы говорили со своей женой по этому поводу?

У Шанги была улыбка на лице, которая была почти такой же кривой, как улыбка Велисария.

Римский полководец усмехнулся.

- Глупый вопрос.

- Вообще-то, это было ее предложение. Я бы сам до этого не додумался, не думаю.

Вероятно, это было правдой. Велисарий восхищался и уважал Шангу чрезвычайно, но это был простой факт, что этот человек был на жесткой стороне. Очень непохожая на его жену, судя по тому, что Велисарий почувствовал к ней за последние недели.

Он исследовал себя, чтобы понять, как он относится к этой идее. И был немного шокирован тем, как сильно он отреагировал.

- Однажды я знал кое-кого, - сказал он очень тихо, - кто был очень похож на Раджива. Ни то, ни се. Великодушный, но также очень смертоносный даже в очень юном возрасте. Да, Шанга, я буду рад сделать это.

Король раджпутов отвел взгляд, затем кивнул. Натянуто.

- Однако нам нужно найти способ убедить Раджива, - предупредил он . Я не хочу, чтобы он думал – «ни на мгновение, - что его отец отвергает его».

Когда Велисарий ничего не сказал, Шанга повернулся, чтобы посмотреть на него.

- Я скучал по твоей кривой улыбке. Приятно видеть ее в ответ.

- Предоставь это мне, - сказал Велисарий.

Жена и ее заботы

- Мне нечего надеть!

- Конечно, ты хочешь, - сказал Калоподий.- Надень свою обычную форму.

- На императорский прием? Не говори глупостей! Будут... Подожди минутку, я на самом деле должен сосчитать ...

Анна сделала это быстро, на пальцах. Затем:

- Три императора, императрица - правящая императрица, заметьте, не обычное дело жены - больше королей, чем я могу вспомнить, поскольку каждое королевство в Индии посылает своих монархов - высшее должностное лицо Аксума, если не считать самого негусы нагаста - слава Богу, он не приедет, что бы мы делали с младенцем, которому меньше года? - и-и-и ...

Она всплеснула руками

-. Королевских чиновников больше, чем мудрецов, мудрецов больше, чем генералов, а генералов больше, чем листьев на дереве.

Теперь, нахмурившись:

- Я оставляю в стороне присутствие героических фигур из легенд. Ты знаешь, у таких людей есть такие прозвища, как «Мангуст» и «Пантера», и барды пишут о них стихи. И ты хочешь, чтобы я надела униформу?

Антонина вошла в комнату как раз вовремя, чтобы услышать последние несколько предложений.

- Ну, конечно. Что еще ты бы надела? Ты принимаешь это - по крайней мере, один из ведущих - как лидер медицинского ордена. Естественно, ты должна надеть свою форму.

Анна уставилась на нее.

- Это так? Что ж, тогда. Поскольку то же самое относится и к тебе, могу я предположить, что ты наденешь свою непристойную кирасу с медными наконечниками?

- На императорский прием? Не говори глупостей!

Муж и его наблюдения

- Я думаю, прием проходит великолепно, Велисарий, - прокомментировал Хосров . Честно говоря, намного лучше, чем я ожидал. Учитывая, что этот салон битком набит людьми, которые убивали друг друга всего несколько месяцев назад.

Двое мужчин воспользовались моментом, чтобы окинуть взглядом бурлящую толпу.

- Какое облегчение для разнообразия иметь возможность стоять, а не сидеть, - продолжал персидский император, - и без тысячи придворных, окруживших меня. Это была замечательная идея - провести прием в салоне вместо официального зала для аудиенций.

Велисарий ухмыльнулся.

- Нет места для придворных. И нет необходимости в телохранителях, конечно. Не в комнате, заполненной людьми, у которых есть такие прозвища, как «Пантера» и «Мангуст». Между прочим, это была идея моей жены.

Хосров перевел взгляд на женщину, о которой шла речь.

- Такая великолепная, блистательная женщина.

- «Блестящая»- это правильно. Я рекомендую быть осторожным, если ты окажешься поблизости от нее. Если она внезапно развернется, эти латунные сиськи потопят военный корабль.

Император Ирана и неиранских стран поделился смешком с самым известным римским полководцем.

- Но она всегда была яркой, - добавил Велисарий.- Иначе она выбрала бы практичную форму, как Анна Саронитес.

Оба мужчины потратили время, чтобы полюбоваться рассматриваемой женщиной, которая стояла не слишком далеко. В данный момент, занятая оживленной дискуссией с двумя садху из... Бенгалии, подумал Велисарий. Он не был уверен. Кем бы они ни были, они были известны в своих кругах, иначе их бы здесь вообще не было.

На них не было ничего, кроме набедренных повязок. Строгий костюм Анны по сравнению с ними выглядел просто очаровательно.

- Придворные, должно быть, заскрежетали зубами, увидев, как они проходят через охрану, - прокомментировал Велисарий.

- Мне сказали, что нескольким из них потребовалась медицинская помощь. К счастью, никакой помощи не было. Все это сосредоточено в этой комнате.

Это было хорошо для общего смеха от души.

Отец и его волнения

- Лично у меня нет возражений, - сказал Дададжи Холкар.- Совсем никаких. Кажется, между Дхрувой и Валентином даже существует подлинная привязанность. Возможно, между Латой и Анастасием их нет. Но моя жена говорит мне, что Лата довольна сложившейся ситуацией. Что еще нужно браку в самом начале? Но ...

Они с Велисарием стояли в небольшой нише, отдельно от толпы. Теперь, когда прием закончился, празднество распространилось по всему дворцу. Испытав безмерное облегчение, придворные пришли в себя.

- Ты обеспокоен возможными сплетнями, - сказал Велисарий.- Дададжи, я отмечу, что с такими мужьями, как эти, не говоря уже о том, что ты пешва из Андхры ...

- Да, да, да.

Холкар нетерпеливо махнул рукой.

- Мы можем добавить тот факт, что - я не сомневаюсь - ваш сын наградит Валентина и Анастасия званиями римской знати, а клан Раны Шанги уже официально усыновил их и объявил их обоих кшатриями. Дайте этому десять лет, и - я не сомневаюсь - кто-нибудь обнаружит древние записи, доказывающие, что оба мужчины происходят из самых прославленных родов. Где-нибудь.

Его лицо выглядело усталым.

- Факт остается фактом, Велисарий, что люди будут говорить. И я действительно не думаю, что нам нужно, чтобы улицы Бхаракуччи были залиты кровью сплетничающих торговцев. Который-Валентин? - это наверняка произойдет.

Римский полководец почесал подбородок.

- Но кто начнет этот разговор, Дададжи? - Он поколебался мгновение, прежде чем решил, что жестокая честность - единственный разумный путь. Послушай, вот простая истина. В течение недели или даже«дня» клиент проститутки даже не помнит, как она выглядела. Он будет помнить ее имя - если вообще спросит - не дольше этого. Что касается других проституток, то к настоящему времени их бы развеяло по ветру. И к таким женщинам все равно никто не прислушивается.

Холкар не дрогнул от такой прямоты.

- Кого они волнуют? Велисарий, их сутенеры запомнят их. А грань между сутенером и шантажистом нельзя перерезать ножом. Возможно, их даже помнят работорговцы, которые изначально их продавали - которые, напомню вам, все еще занимаются бизнесом здесь, в Бхаракучче.

Велисарий продолжал чесать подбородок.

- Это твоя единственная забота?

- О, да. В противном случае, я думаю, что браки были бы великолепны. Лучшее, что могло случиться с моими дочерьми с тех пор, как их забрали, кроме воссоединения со мной и моей женой. Мне нравятся Валентин и Анастасий, Велисарий. Большинство мужчин не видят в них ничего, кроме воинов, и притом жестоких. Но я был с ними, ты помнишь, довольно долгое время.

- Да, я помню.

Он опустил руку.- Вы доверите мне разобраться с этим делом, если я скажу вам, что могу?

Холкар колебался не более мгновения.

- Да, конечно.

- С этими вещами можно справиться. Предоставь это мне.

Император и его решение

Через неделю после приема Нарсеса вызвали предстать перед императором Дамодарой.

Однако, к его удивлению, встреча состоялась не в зале для аудиенций, который был частью огромных апартаментов, отведенных делегации малва в бывшем дворце Гоптри. Она проходила в небольшой частной комнате. Единственным мужчиной в комнате, кроме самого императора и Нарсеса, был Рана Шанга.

Когда Нарсес увидел это, он постарался не выдать облегчения в своей позе. Все еще возможно, что Шанга был там, чтобы сопроводить его позже к палачам. Но он не стал бы выполнять эту работу сам. Так что у Нарсеса еще оставалось немного времени.

Однако, по-видимому, его усилия были не совсем успешными.

Дамодара тонко улыбнулся.

- Расслабься, Нарсес. Я решил не устраивать твоего убийства больше месяца назад. Я решил не устраивать твоей официальной казни еще до этого.

- Почему? - Прямо спросил Нарсес.

Дамодара, казалось, не обиделся на расспросы.

- Трудно объяснить. Просто прими, что я чувствую, что это было бы плохим началом для новой династии, и оставь все как есть. Как бы то ни было, и Шанга, и я у тебя в долгу.

Король раджпутов кивнул. Натянуто.

- Тогда почему... о. Ты потратил время, выясняя, что еще со мной делать. Я так понимаю, ответ был не «оставить его у меня на службе».

Улыбка Дамодары стала значительно шире.

- Это было бы глупо, не так ли?

- Да. Так и было бы.

- Так я и предположил. Однако так получилось, что я «в некотором роде» - оставляю тебя у себя на службе.

Император указал на сундук в углу.

- Открой его.

Нарсес подошел и сделал это. Вопреки себе, он не смог сдержать легкого вздоха, когда увидел содержимое.

- Королевский выкуп, да. Это твое, Нарсес. Официально, средства, чтобы устроить тебя и поддерживать на твоем новом посту. Там хорошая смесь монет, драгоценных камней, редких специй и «других ценностей», - которые вы сможете использовать где угодно.

- Где угодно.

Нарсес обдумал это слово.

-И где бы можно было найти это «где угодно»? Могу я спросить?

- Ну, конечно, ты можешь спросить! -Дамодара на самом деле ухмыльнулся.- Как ты вообще мог туда попасть, если не знал, куда направляешься? Китай, Нарсес. Я обнаружил, что мной овладело жгучее желание открыть посольство в Китае. И назначить вас своим послом.

- Последнее, что я слышал, в Китае шестнадцать королевств. Какое из них?

Дамодара махнул рукой.

- Я полагаю, ситуация несколько упростилась. Это не имеет значения. Я оставляю эти решения за тобой.

Он наклонился вперед и крепко положил руки на подлокотники большого кресла, в котором сидел. Теперь на его лице не было ни улыбки, ни оскала.

- Отправляйся в Китай, Нарсес. Я посылаю тебя с состоянием и моими добрыми пожеланиями. Верь в это. Поселись там, где захочешь, как только доберешься туда. Присылай мне отчеты, если хочешь. Но что бы ни было еще...

- Не возвращайся.

Дамодара кивнул.

- Не возвращайся. Никогда. Или как мужчина - мужчине- тогда в комнате со мной не будет Раны Шангы.

Нарсес испытал комбинацию эмоций. Облегчение оттого, что он будет жить. Интерес, потому что Китай был бы интересен для человека с его талантами и склонностями. Печаль, потому что...

До него дошло, что Дамодара ничего не говорил об этом.

- Я бы скучал по Аджатасутре, - тихо сказал Нарсес.- Остальное прекрасно.

- Да, я знаю. Шанга уже обсудил с ним этот вопрос, и Аджатасутра говорит, что он готов сопровождать тебя. Возможно, даже готов остаться там, хотя он настаивает на том, чтобы отложить свое окончательное решение до тех пор, пока не доберется до Китая и не сможет оценить ситуацию. Он утверждает, что у него разборчивый вкус в вине и женщинам.

- Он лжет сквозь зубы, - проворчал Нарсес. Но он был почти вне себя от радости, услышав это.

- Когда мы отправляемся? - спросил он.

- Особой спешки нет. В любом случае, не может быть. Аджатасутра покидает город через несколько дней и какое-то время не вернется.

Нарсес нахмурился. Убийца ничего не сказал об уходе, а евнух разговаривал с ним всего несколькими часами ранее.

- Где ...?

- Не спрашивай, - сказал Дамодара.- Никогда.

Шанга был немного более откровенен.

- Просто личное поручение для Велисария.

- Ах.

Он больше ничего не сказал, поскольку делать это было бы глупо. Почти так же глупо, как Дамодара, думающий, что Нарсес все равно этого не поймет.

Но как только он достиг безопасности коридоров, Нарсес усмехнулся. Как будто его это волновало!

Убийца и его прихоти

- Не из-за клиентов?-

- Клиенты не имеют значения. Шлюхи тоже. Но ни один сутенер не выходит из этого борделя живым.

- Тогда полегче, - сказал капитан команды убийц. Убить клиентов и шлюх тоже было бы легко, за исключением того, что их было бы достаточно, чтобы один или двое обязательно сбежали.

В конце концов, пять убийц - нет, шесть, поскольку Аджатасутра присоединился к ним на задании - могут сделать не так уж много. Особенно с тех пор, как Аджатасутра приказал им оставить бомбарду позади.

К счастью. Тащить тяжелую чертову штуковину из Бхаракуччи в Паталипутру было бы чудовищной болью.

Достаточно того, что он заставил их тащить его в Бхаракуччу из Каусамби. Они, конечно, не могли отказаться. Аджатасутра была единственной причиной, по которой они все еще были живы.

Это был неловкий момент, когда они предстали перед новым императором и попросили награду. Только для того, чтобы обнаружить, что Аджатасутра - из всех людей! - теперь состоял на службе у Дамодары.

Он узнал капитана и лейтенанта так же легко, как они узнали его. Неудивительно, поскольку все они были офицерами элитного подразделения убийств Малва.

- Ты ухмыляешься, Аджатасутра, - сказал император, оторвав взгляд от отрубленной головы Шандагупты.- Почему?

- Ваше величество, эти пятеро мужчин имеют примерно такое же родство с торговой делегацией, как я с коровой.

Взгляд Дамодары вернулся к голове, лежащей на кожаном фартуке, защищающем пол.- Меня поразило, что я никогда не видел, чтобы голову отрезали так аккуратно, разве что в мясной лавке.

Он поднял глаза и уставился на убийц.

- Назовите мне хоть одну причину, по которой я не должен был их казнить. После выплаты им вознаграждения, конечно. Я не бесчестен.

- Я могу использовать их, ваше величество. Они неплохие парни. Для убийц малва.

- Это все равно что сказать, что крокодил неплохое животное. Для прожорливой рептилии-людоеда.

- Верно. Но из коров получаются никудышные убийцы.

- Интересная точка зрения. Хорошо, Аджатасутра. Но если они ослушаются тебя - если что-нибудь ...

Остальная часть речи императора была бы утомительно однообразной, за исключением того, что люди, чья жизнь висит на волоске, не подвержены скуке любого рода.

* * *

Тем не менее, получилось не так уж плохо. Работа больше не была большой проблемой. По крайней мере, пока. Убийство всех работорговцев в невольничьем борделе в Бхаракучче было почти смехотворным заданием. Худшей частью их текущего задания было просто долгое путешествие в Паталипутру, за которым последует долгое путешествие обратно. Сотни миль добавились к тысячам.

В этом задании также не было рифмы или причины. Но они обнаружили, что часто так и не было, учитывая, что их боссом был Аджатасутра. Он казался человеком, склонным к капризам.

Так что им никогда не приходило в голову давить на него по какой-то причине. Они просто выполняли работу, как им было велено. Когда все закончилось, что не заняло много времени, Индия сократилась на бордель. Когда все его сутенеры будут мертвы, шлюхи переместятся в другое место, а клиенты просто найдут других.

Они вернулись в Бхаракуччу как раз вовремя, чтобы засвидетельствовать - разумеется, со значительного расстояния - свадьбу дочерей пешвы Андхры с двумя римскими аристократами.

Это было грандиозное мероприятие, на котором присутствовали члены королевской семьи со всего мира. Город буквально вибрировал от сплетен. Невероятные истории.

Две юные благородные леди, спасенные из имперского плена отважными римскими рыцарями - или герцогами, или сенаторами, никто не был до конца уверен, поскольку римские звания в любом случае были загадочными - какая-то связь с раджпутской знатью - очевидно, римские аристократы тоже были кшатриями, каким бы странным это ни казалось, но кто мог в этом сомневаться, поскольку одним из них был знаменитый Мангуст, и оба они одновременно спасли жену Шанги - говорили, что даже императрицу…

Дальше, и дальше, и дальше.

Пятеро убийц участвовали в сплетнях так же весело, как и все остальные, в городских гостиницах и тавернах. К тому времени они наполовину забыли бордель в сотнях миль к востоку. Он был стерт из их памяти почти так же тщательно, как они стерли его из мира.

Увы, все хорошее когда-нибудь заканчивается. Неделю спустя Аджатасутра сообщил им, что они должны сопровождать его на новом задании.

Были хорошие новости, и были плохие новости, и были ужасные новости.

- Посольская охрана? - Капитан и лейтенант посмотрели друг на друга, затем на своих людей. Грудь у всех пятерых раздулась. Какое повышение!

- Китай? Как далеко находится Китай?

- Несколько значительных миль, - сообщил им Аджатасутра.

Это было все, что они могли сделать, чтобы не застонать. К настоящему времени они знали Аджатасутру достаточно хорошо, чтобы перевести - значительный - в более точные термины. Это означало по меньшей мере две тысячи миль.

- Посмотрите на это с другой стороны, - сказал он им.- Кушаны также решили открыть посольство в Китае, поэтому мы будем сопровождать их на вечеринку. Это большая вечеринка. Несколько сотен солдат.

Это действительно оживило их. Не было страха подвергнуться преследованиям бандитов. Все еще ужасно много миль, но легкие мили.

Но их настроение поднялось лишь на мгновение. Ужасная новость обрушилась на нас.

- Конечно, мы привезем бомбарду. На самом деле, я придумываю еще несколько других.

Друг и его затруднительные положения

Велисарий наконец-то смог увидеть танец Рао на свадьбе. К сожалению, не танец времени, поскольку он не подходил для данного случая. Но, тем не менее, это был великолепный танец.

В каком-то смысле это был тревожный опыт, точно так же, как встреча с Рао была тревожной. Благодаря Эйду и воспоминаниям о другой вселенной, которые он ему подарил, Велисарий знал Рао так же хорошо, как знал любого человека в мире. В конце концов, он жил с ним - официально как хозяин и раб, но на самом деле как близкие друзья - десятилетиями. И он видел, как он танцует, много раз.

Даже, через разум Эйда, видел великий танец Рао после того, как он отправил самого Велисария на смерть.

Пока..

В этой вселенной он на самом деле никогда не встречал его раньше.

Что вы сказали человеку, который однажды - в качестве акта высшей дружбы - столкнул вас в чан с расплавленным металлом?

К счастью, Велисария тренировала Антонина, которая ранее столкнулась с тем же затруднительным положением. Так что ему удалось избежать бессмысленных слов приятно, наконец, познакомиться с вами.

Вместо этого, чувствуя себя умным, он сказал: - Пожалуйста, не делай этого больше.

Он почувствовал себя менее умным после того, как Рао с пустым лицом ответил: - Сделать что?

* * *

- Это нечестно, - жаловался он Антонине позже.- Я могу «обычно» отделять свои собственные воспоминания от тех, что дал мне Помощник. Но это немного чересчур - ожидать, что я буду помнить, что никто другой не помнит того, что помню я, когда я помню то, что помнил Эйд.

К тому времени, как он закончил, Антонина смотрела косо. Но поскольку они только что вошли в свою спальню, она также косо смотрела на кровать.

- Я надеюсь, ты не все забыла.

- Ну. Не это.

Император и его запросы

На следующее утро пожаловался его сын Фотий.

- У Феодоры будет припадок, когда мы вернемся. Она всегда назначает моих телохранителей. Ну, не Джулиан и его люди. Но они настоящие телохранители. А не, знаете ли, модные имперские наряды.

- Перестань ерзать, - прошипела на него жена.- Люди входят. Аудиенция вот-вот начнется.

- Я ненавижу эти дурацкие императорские одежды, - пробормотал Фотий.- Ты знаешь это.

- Я свою тоже ненавижу, - прошептала Тахмина в ответ.- Ну и что? Это часть работы. И что с того, что с Феодорой случится припадок? Это будет не хуже Кислой Беты.

- Ты сумасшедшая.

- Я - нет. Во-первых, потому что Юстиниан возвращается с нами на одном корабле, и как бы она ни визжала, она на самом деле любит этого человека. Бог знает почему, но она любит.

- Что ж, это правда.

Поскольку зал для аудиенций теперь заполнялся, Фотий еще больше понизил голос.

- Каковы другие причины?-

- Велисарий и Антонина тоже возвращаются, все в одно и то же время. Она будет слишком занята, крича на Велисария и одновременно пытаясь оставаться на хорошей стороне Антонины, чтобы сильно беспокоиться о том, что ты сделал .

- Ну, хорошо. Но это в лучшем случае сводит все к Кислой гамме. Как ты оцениваешь Бета?

- Потому что ...

Но ей пришлось прерваться. Вперед выступил римский придворный. Официальная аудиенция вот-вот должна была начаться.

Тогда Фотий забыл о своих жалобах, потому что был слишком занят тем, чтобы вспомнить реплики, которые он должен был произнести, когда придет время.

Особенно потому, что это произошло не очень быстро. Речи римских придворных, восхвалявших добродетели императоров, были почти такими же многословными, как речи персидских. Даже более многословные, чем индийские, если вычесть все глупые части о божественности, которые все равно никто не слушал.

Но, в конце концов, он перешел к делу.

- впервые самим императором в ряды императорских телохранителей. Организация, в число августейших членов которой в прошлые времена входил сам великий полководец Велисарий.

Фотий испытывал радостное удовлетворение от того, что смог начать свою речь с исправления придворного. Это он тоже сделал впервые.

- Это не встреча, - решительно сказал он.- Я не могу сделать этого здесь. Это просьба, а не приказ.

Увы, в своем ликовании он забыл остальную часть своей речи. Он на мгновение запнулся, а затем решил продолжить тем же курсом.

-Назовите это свободной волей. Он был императором, не так ли?

Поэтому он просто посмотрел на сына Раны Шанги, стоящего рядом со своим отцом, и сказал:

- Я бы очень хотел, чтобы Раджив принял предложение. На самом деле это очень престижно. Хотя это означает, что Радживу придется сопровождать нас обратно в Константинополь. И, ну, возможно, остаться там на несколько лет.

Поскольку он все равно сильно отклонился от запланированного курса, он решил закончить заметкой, которая могла показаться неубедительной с одной стороны, но совсем не была неубедительной с его точки зрения.

- И для меня было бы действительно здорово иметь императорского телохранителя моего возраста. Ну, довольно близко.

Придворный приобрел интересный цвет. Фотий подумал, что это тот, который называется «багровый». Ему придется спросить свою жену позже. Она знала об этом. На самом деле, она знала о большинстве вещей.

Раджив, с другой стороны, выглядел серьезным. Он на мгновение уставился на Фотия, затем на своего отца. Затем на римского солдата, стоявшего в стороне.

- Спроси его, - сказал Шанга тихо, но твердо.

Валентин не стал дожидаться вопроса.

- Сделай это, мальчик. Этот опыт пойдет тебе на пользу. Кроме того, каждый из телохранителей Фотия - я говорю о настоящих мужчинах моего типа - любит его. Он славный парень. Особенно для императора.

Цвет придворного стал еще интереснее. Нечто среднее между печенью и выдержанным виноградом. Фотий подумал, не умер ли он, стоя на ногах.

Нет, он не мог этого сделать. Он все еще дрожал.

На самом деле, довольно плохо.

К счастью - а может, и нет, в зависимости от того, как вы на это смотрите, - придворный, казалось, начал приходить в себя после того, как Раджив согласился. К тому времени, как аудиенция закончилась, его цвет вернулся к тому первому странному оттенку.

- Это - багровый? -Прошептал Фотий.

- Нет . Багровый - это когда он выглядел как мертвый. Это пурпурный.

- Ты такая умная. Я люблю тебя.

Как только они вошли в свои личные покои после аудиенции, Тахмина повернулась к нему.

- Ты это говоришь в первый раз.

- Нет, это не так.

- Да, это так. Таким образом.

- Оу. Что ж. Я становлюсь старше.

Она со вздохом села на диван.

- Да, ты такой. На самом деле, ужасно быстрый, если смотреть на это хладнокровно. Чего я больше никогда не делаю.

- Может быть, это потому, что ты тоже становишься старше.

Она улыбнулась, почти так же криво, как мог бы Велисарий.

- Мой дорогой муж. Разница между «багровым» и «пурпурным» абсолютно ничтожна по сравнению с разницей между «становлюсь старше» и «не могу дождаться».

Фотий подумал, что тогда он, вероятно, сам был довольно интересного цвета.

В этот самый момент вошел его отец. Переведя взгляд с них двоих на себя и обратно, Велисарий сказал:

- Почему ты ярко-розовый? И почему ты так улыбаешься?

Тахмина ничего не ответила. Ее улыбка стала еще более кривой.

Фотий, собравшись с духом, сказал:

- Я сделал то, о чем ты меня просил, отец. Я имею в виду насчет Раджива. Могу ли я сделать что-нибудь еще?

Велисарий, казалось, погрустнел, всего на мгновение. Но затем он тоже собрался с духом, и улыбка, появившаяся на его лице, ясно дала понять, что Тахмине еще предстоит пройти долгий путь, когда дело дойдет до «кривды».

- Да, собственно говоря. Как только ты сможешь с этим справиться, я бы хотел много внуков.

- О-ооо.

- Это называется «алый», - сказала Тахмина Фотию.

Обращаясь к Велисарию, она сказала:

- Считай, что это сделано.

Императрица и ее развлечения

Тахмина оказалась совершенно права. После того, как они наконец вернулись в Константинополь, какой бы гнев императрицы-регентши ни обрушился на Фотия за его самонадеянное назначение, он был почти полностью отклонен. Фотию и Тахмине никогда не приходилось страдать хуже, чем от Кислой Беты. Может быть, даже от Кислой Альфы.

Во-первых, как и предвидела Тахмина, радостью Феодоры от воссоединения со своим мужем.

Во-вторых, из-за времени и энергии, которые Феодора потратила, крича на Велисария за то, что он: а) подвергает ее мужа риску; б) держит его подальше от нее в течение дьявольски долгого времени и в) отдает половину своей империи «извините, империи вашего сына» в ходе его неуклюжих так называемых «переговоров».

В-третьих, из-за времени и энергии, которые она потратила, чтобы смягчить гнев своей лучшей подруги Антонины из-за нелепого обращения с человеком, который выиграл величайшую войну в истории и трижды спасал ее империю для нее «от мидян, внутреннего восстания и малва».

И, наконец, конечно, как и предвидела Тахмина..

- Вы согласились быть деловым партнером в производственной схеме? Вы что, с ума сошли?-

- Я больше не император, дорогая, - мягко заметил Юстиниан.- Фотий - это .

- Все еще!

- Я Великий судья. И ты знаешь, как сильно я люблю играть с гаджетами.

Он попытался смягчить надвигающуюся бурю:

- Кроме того, мне все равно придется держать это в секрете. В противном случае это могло бы выглядеть как конфликт интересов.

Феодора нахмурилась.

- Конфликт интересов-? Что, черт возьми, это такое?

- Это новая правовая концепция, которую я собираюсь представить. Я подумал об этом, когда был в Индии.

На самом деле это было неправдой. Оригинальную идею он позаимствовал у Эйда. Но поскольку драгоценного камня больше не существовало, Юстиниан не видел причин отдавать ему должное. В любом случае, это существо ему никогда особо не нравилось.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы объяснить концепцию - конфликта интересов - императрице-регентше. Когда он закончил, Феодора разразилась смехом.

- Это самая глупая вещь, о которой я когда-либо слышала! Мой муж!

Муж и его обещание

Усанас отложил свое возвращение в Эфиопию достаточно надолго, чтобы убедиться, что со дня смерти Эона прошел целый год. Когда он прибыл в Адулис, он обнаружил, что Рукайя уже руководил переносом туда столицы из Аксума.

Он был удивлен. Правда, это планировалось уже некоторое время, но он не думал, что Рукайе хватит смелости в его отсутствие довести дело до конца. Многие эфиопы были не в восторге от перспективы поделиться своей столицей с арабами.

Эзана встретил его в причалах и частично объяснил причину.

- Почему бы и нет? И это дало мне шанс продемонстрировать, что королева пользовалась полной поддержкой королевских полков.

Усанас искоса взглянул на него.

- И насколько энергичной была эта «демонстрация»?

- Совсем не энергичный, - сказал Эзана недовольным тоном.- В этом не было необходимости. Все держали рот на замке. Во всяком случае, на публике.

Когда Усанас прибыл во дворец - новый, все еще строящийся, - Рукайя назвал ему другую причину.

- Я подумала, что будет лучше, если ты вернешься. Эон никогда здесь не жил. Его призрак не ходит по этим коридорам и не витает в этих комнатах. Конечно, мы всегда будем помнить о нем и сохраним его в наших сердцах. Но этот дворец принадлежит только нам.

К тому времени они вошли в свои личные покои. Наступала ночь.

Рукайя повернулся к нему прямо лицом.

- Ты дома, Усанас. Наконец-то и по-настоящему дома. Нет больше охотника, нет больше бродяги, нет больше незнакомца. Теперь ты муж «мой» и скоро станешь отцом.

Он пока не мог ответить на этот взгляд. Его глаза избегали ее взгляда, блуждая по комнате, пока не заметили книжный шкаф. Что они быстро и сделали. Это был очень большой книжный шкаф.

Он подошел, чтобы изучить названия. Затем, впервые с тех пор, как его корабль пришвартовался, смог улыбнуться.

- Как долго ...

- Я начала собирать его в тот день, когда ты уехал. Все еще не хватает нескольких названий, но не так много.

- Нет, не так много. Хотя я захочу добавить несколько новых названий, которые я обнаружил в Индии. Я уже достаточно хорошо читаю на санскрите.

Его пальцы скользнули по корешкам.

- Это, должно быть, лучшее собрание книг по философии во всем мире.

- Таков был мой план. Дом не должен означать воздержание. Посмотри на меня, Усанас.

Значит, он мог. Она была еще красивее, чем он помнил. Или, возможно, дело было просто в том, что он впервые смотрел на нее как на свою жену.

- Я хороша в любви, - сказала она.- Этому я тоже научилась у Эона. Не растрачивай тот дар, который он тебе дал, муж. Его призрака здесь нет. Его дар остается.

- Я не буду, - пообещал он.

Мужчина и его воспоминания

Всю оставшуюся жизнь закат всегда был особенным временем для Велисария. Грусть, в основном, вначале. С годами она превратилась в своего рода теплую меланхолию.

Однако наблюдение за закатом так и не стало для него настоящим ритуалом, хотя он делал это чаще, чем большинство людей. Он приберег ритуал для ежегодного мероприятия.

Каждый год, в день смерти Эйда, он уходил один в ночь и смотрел на звезды. Если ночь была пасмурной или шел дождь, он продолжал приходить, пока небо не прояснялось.

Антонина никогда не сопровождала его, хотя она всегда провожала его до двери, когда он уходил, и была там, чтобы приветствовать его, когда он возвращался утром. Она тоже опечалила помощника. Так же, по прошествии лет, поступали миллионы людей по всему миру, поскольку Божий Талисман так или иначе был включен в различные религии. Но для всех них, кроме Велисария, лишь частично за исключением Усанаса, это было абстрактное горе. Они потеряли талисман, или святого, или символ, или аватару. Велисарий потерял человека.

Итак, она чувствовала, что та ночь принадлежала ему одному, и он любил ее за это.

Всю ночь он мог провести, просто глядя на звезды и наблюдая, как они мерцают. Глядя во вселенную, небеса которой напоминали ему о том, как грани драгоценного камня однажды вспыхнули в его сознании. Глядя на вселенную, которую гарантировал Эйд, пожертвовав своей жизнью.

За прошедшие годы во многих странах было воздвигнуто множество памятников Эйду. Велисарий не посетил ни одного из них, за исключением рощи деревьев сал в тех случаях, когда он возвращался в Индию. Даже тогда он пошел, чтобы провести время на могиле Ашота. Он едва взглянул на мемориал, посвященный Эйду.

Другим могли понадобиться камни, чтобы помнить Помощника. У Велисария были небеса.

Воспоминания об этом человеке

Его ритуал получил взаимность, хотя он никогда об этом не узнает. Эйд изменил свою кристаллическую ветвь человечества, принеся ту же жертву, и они никогда этого не забудут. Ни Эйд, ни человек, который дал ему жизнь.

В конце концов, они забыли имя этого человека. Но к тому времени, когда они это сделали, это уже вряд ли имело значение. Возник ритуал - возможно, единственное, что для них действительно можно было назвать ритуалом. Они были, как правило, более практичным народом, чем их протоплазменные сородичи. Безусловно, более практичным, чем Великие.

Независимо от того, куда они направлялись, в какую звездную систему - во времени, в какую галактику, - кристаллы выбирали созвездие с небес. Это было их единственное созвездие. Достаточно часто они просто переносились из созвездия, названного плотными людьми, среди которых они жили.

Но если они переняли звездный рисунок у своих соседей, они не переняли название. У кристаллов было свое собственное название для этого одного-единственного созвездия. Как будто ритуал неизменяемого имени был их собственным великим талисманом, защищающим их от любых ужасов, которые могли таиться во Вселенной.

Они всегда называли бы это «Ремесленник».