Танец времени (Велисарий-6)

Глава 12

Пустыня Тар

Рядом с Железным Треугольником

Три дня спустя, на рассвете, Велисарий с небольшим эскортом въехал в пустыню Тар.

Великая индийская пустыня, как ее также иногда называли.

Они не ушли далеко. Не дальше, чем им удалось пройти за три дня, прошедшие с тех пор, как они покинули Треугольник. Отчасти это было потому, что телохранители Велисария теперь почти постоянно приставали к нему по поводу его безопасности. Они совсем не обрадовались, когда он сообщил им, что планирует покинуть Треугольник в собственной недельной разведывательной экспедиции. У телохранителей было вполне обоснованное мнение, что разведывательные экспедиции должны проводиться разведчиками, а не главнокомандующими.

Велисарий не стал с ними спорить из принципа. И эта экспедиция не была одним из периодически просчитываемых рисков, на которые он шел, доказывая своим людям, что готов разделить с ними опасности и трудности. На самом деле это была чисто разведывательная экспедиция - и не из тех, в ходе которых он ожидал столкнуться с какими-либо врагами.

Зачем ему это, в конце концов? Тар был достаточным врагом для любого человека. За исключением нескольких небольших кочевых племен, никто не отваживался на это добровольно. У малва не было логической причины посылать патрули вглубь страны. В любом случае, Велисарий был осторожен, заходя в пустыню намного южнее, чем самые передовые отряды малва.

Помощник был ничуть не счастливее от сложившейся ситуации, чем телохранители.

-Это просто глупо. В любом случае, почему ты беспокоишься? Ты уже однажды пересекал Тар, когда бежал из Индии. И не пытайся это отрицать! Я был там, помнишь?

Велисарий проигнорировал его на мгновение. Его глаза продолжали осматривать пейзаж, впитывая его, насколько он мог.

Правда, однажды он пересек эту пустыню - хотя и на значительном расстоянии к югу. И все же то, что он мог здесь увидеть, на самом деле ничем не отличалось от того, что он видел годами ранее. Пустыня Тар, как и большинство пустынь, во многом одинакова.

Да, я помню - но мои воспоминания были воспоминаниями человека, который тогда пересек эту пустыню. Один человек, в одиночку, на верблюде, а не на лошади, и с большим количеством воды и припасов. Мне нужно было увидеть это снова, чтобы действительно воскресить все воспоминания.

-Я мог бы сделать это для тебя,- раздраженно заметил Эйд. Одной из кажущихся магическими способностей кристалла была способность воскрешать любые воспоминания Велисария - по крайней мере, пока с ним был Помощник - так ярко, как будто они только что произошли.

Велисарий слегка отрицательно покачал головой.

-Это все еще не то же самое. Мне нужно снова почувствовать жар на своей собственной коже. Оценивать это, точно так же, как я оцениваю сухость и бесплодие.

Он слегка дернул головой Аббу, ехавшему чуть позади него слева, чтобы подозвать его вперед.

- Что ты думаешь? - спросил он лидера своих арабских скаутов.

Седобородое лицо Аббу уставилось на пустыню.

- Это ничто по сравнению с Пустым Кварталом!

Честь бедуина была удовлетворена, он пожал плечами.

- И все же это настоящая пустыня. Судя по тому, что мне говорили, даже оазисов нет.

Он прав,- вмешался Эдд. -Таких нет. Пустыня не так плоха, какой она станет через полтора тысячелетия, когда были сохранены первые реальные записи. Тар - довольно недавняя пустыня. И все же, как говорит старый бандит, это действительно настоящая пустыня. И артезианских скважин тоже нет.

Велисарий размышлял над проблемой около минуты.

Могли бы мы тогда выкопать наши собственные колодцы?

Я мог бы найти для вас места. По крайней мере, очень вероятные. Данные хороши, и водоносные горизонты не сильно изменились бы. Но нет никаких гарантий, и.. В такой ужасной пустыне, если хотя бы одна из моих оценок окажется неверной, это может привести к катастрофическим последствиям.

На этот счет Велисарий был значительно более оптимистичен, чем Эйд. Он много раз убеждался, что сверхчеловеческий интеллект Эйда, хотя он часто запутывался в вопросах, связанных с человеческими эмоциями, редко подводил, когда дело доходило до простой задачи дедукции, основанной на массе эмпирических данных.

Тем не менее, он не видел причин излишне рисковать.

- Аббу, если я пошлю тебя и нескольких твоих людей через эту пустыню - дюжину или две, сколько пожелаешь - вместе с картой, указывающей вероятные места для рытья колодцев, сможешь ли ты их найти?

Выражение лица Аббу было кислым.

- Я с трудом разбираюсь в картах, - проворчал он.- Терпеть не могу новомодные штучки.

Велисарий подавил улыбку. То, что сказал Аббу, было достаточно правдой - во всяком случае, та часть, где говорилось о ненависти к этим вещам, - но лидер скаутов был вполне способен достаточно хорошо их прочитать. Даже если бы это было не так, у него было несколько молодых арабов, которые могли читать и интерпретировать карты так же легко, как любой грек. Что на самом деле было здесь замешано, так это скорее естественная неприязнь старого бедуина к перспективе вырыть несколько колодцев в пустыне.

В любом случае, вы были бы идиотом, если бы доверили ему сделать это должным образом. Если вы хотите, чтобы получились хорошие скважины - те, на которые вы можете положиться неделями или месяцами позже, - вам лучше использовать греческие.

Снова учишь своего дедушку сосать яйца? Я просто хочу, чтобы Аббу нашел нужные места. Я пошлю с ним несколько моих букеллариев, чтобы они поработали. Фракийцы будут даже лучше, чем греки.

После того, как он объяснил план Аббу, лидер скаутов смягчился.

- Тогда полегче, - объявил он.- Это займет у нас три недели.

- Или чуть больше?

Аббу прищурился на пустыню.

- Может быть, месяц. Ты говоришь, Тар имеет триста миль в поперечнике?

Не совсем,- вмешался Эйд. -Не сегодня, пока не произошло самое сильное высыхание. Скажем, двести миль настоящей пустыни с пятидесятимильной границей. На самом деле мы все еще здесь, на границе.

- Прикинь, двести миль настоящей пустыни, Аббу, и еще пятьдесят по обе стороны, как эта местность.

Старый араб провел пальцами по бороде.

- И вы хотите, чтобы мы использовали лошадей. Не верблюдов?

Велисарий кивнул.

- Тогда, как я уже сказал, три, может быть, четыре недели. Возвращение будет быстрым, поскольку колодцы уже вырыты.

Аббу слегка наклонил голову, глядя на Велисария прищуренными глазами.

- Что за опрометчивость вы замышляете, генерал?

Велисарий указал подбородком на восток.

- Когда придет время - если придет время - я, возможно, захочу возглавить экспедицию через ту пустыню. В Аджмер.

- Аджмер? - Глаза арабского вождя почти буквально выпучились.- Вы с ума сошли! Аджмер - главный город раджпутов. Вам потребовалось бы десять тысяч человек - может быть, пятнадцать, - чтобы захватить город. Тогда вам повезло бы удержать его от контратаки.

Он вытянул руку и перевернул ее, одновременно указывая этим жестом на пустыню и отметая все остальное.

- Вы не можете - не можете, генерал, даже вы - провести более тысячи человек через эту пустыню. Даже с вырытыми колодцами. Даже в этот прекрасный сезон раби - а мы скоро будем в самом разгаре гарама. С верблюдами, может быть, две тысячи. Но с лошадьми? Самое большее, с тысячей!

- На самом деле я не планировал брать тысячу, - мягко сказал Велисарий.- Я думаю, пятисот моих букеллариев будет достаточно. С дополнительными двумя сотнями твоих разведчиков в качестве сопровождающих.

- Против раджпутов? - Аббу яростно покачал головой.- Ни единого шанса, генерал. Только не с пятью сотнями ваших лучших фракийцев. Даже с великолепными арабскими разведчиками. Мы не успели бы приблизиться к Аджмеру, как нас захватили. Не все раджпуты находятся на Декане с Дамодарой, вы знаете. Многие «нет».

Велисарий безмятежно кивнул.

- Очень много, по словам моих шпионов. На самом деле я рассчитываю на это. Мне нужно, чтобы по крайней мере пятнадцать тысяч раджпутов были в Аджмере или его окрестностях, когда мы прибудем. Двадцать было бы лучше.

Аббу закатил глаза.

- Что это за безумие? Вы ожидаете, что раджпуты станут безвольными невенками? Ягнятами там, где когда-то они были львами?

Велисарий усмехнулся.

- О, не это, конечно. Мне бы не понадобились раджпутские ягнята. Но.. да, Аббу. Если я сделаю это - чего я вполне могу и не сделать, поскольку прямо сейчас это всего лишь возможность, - тогда я ожидаю, что раджпуты изменились.

Он развернул свою лошадь.

- Больше я ничего не скажу. В любом случае, это все предположения. Давайте вернемся к Треугольнику.

* * *

Когда они вернулись в Треугольник, Велисарий отдал три приказа.

Первым он вызвал Ашота из ущелья Суккур. Он больше не был нужен там, в качестве командующего римскими войсками, теперь, когда персы установили твердый контроль над этим районом.

- Я, конечно, хочу, чтобы он отвечал за букеллариев, - сказал он Морису, - поскольку тебе придется остаться.

Букелларии были отборным отрядом Велисария из фракийских катафрактов, бронированных тяжелых кавалеристов. По сути, частная армия, которую он содержал годами. К тому же большая, насчитывающая к настоящему времени семь тысяч человек. Он мог себе это позволить, поскольку огромная добыча, добытая за последние годы в ходе успешных кампаний - сначала против персов, а затем в союзе с ними против малва, - сделала Велисария самым богатым человеком в Римской империи, за исключением Юстиниана и Феодоры.

Морис был лидером этих букеллариев с тех пор, как они были впервые сформированы, более десяти лет назад. Но сегодня он, по сути, был заместителем командующего всей римской армией в Пенджабе.

Морис хмыкнул.

- Ашот прекрасно справится. Я все еще говорю, что это безумная идея.

- В любом случае, это может никогда не произойти, - отметил Велисарий.- Это довольно рискованно, зависит от нескольких факторов, над которыми мы вообще не властны.

Морис нахмурился.

- Ну и что? « Дальний выстрел» и «никакого контроля» вот две фразы, которые лучше всего описывают эту войну с самого начала.

Правильно сказано! вмешался Эйд.

Велисарий мысленно наградил кристалл эквивалентом очень косого взгляда. Если я правильно помню, ты был тем, кто начал войну в первую очередь.

О, ерунда! Я просто указал на неизбежное.

* * *

Второй приказ, который он отдал сразу после этого, вызывал Агафия из Месопотамии.

- Он нам там тоже больше не нужен, - объяснил он Морису.

- Нет, мы этого не сделаем. Хотя мне неприятно думать о том, какой хаос эти чертовы персы создадут в нашей логистике без Агафия, который щелкает над ними кнутом. И все же ...

Хилиарх провел пальцами по своей седеющей бороде.

- Мы могли бы использовать его здесь, лучше. Если ты пустишься в этот свой абсурдный безумный рывок, мне придется командовать здешними войсками. Кровавые бои будут по всему фронту.

- Кровавее всего, что ты когда-либо видел, - согласился Велисарий.- Или я когда-либо видел - или кто-либо когда-либо видел. Две величайшие армии, когда-либо собиравшиеся в истории, бьют друг друга по фронту протяженностью не более двадцати миль. И малва будут бить, Морис. Вы можете быть уверены, что Линк отдаст этот приказ до того, как монстр уйдет. Что бы ни было еще, он захочет, чтобы эта римская армия оставалась в клетке и не могла прийти за ней.

В сдавленном смешке Мориса даже было немного настоящего юмора. Не так уж много, конечно.

- Но никаких замысловатых маневров не требовалось. Ничего такого, что действительно нуждалось бы в извращенных мозгах Велисария. Просто крепкий, простодушный Маврикий Фракийский, похожий на библейского центуриона. Говоришь одному: приди, и он приходит. Говоришь другому: иди, и он уходит.

Велисарий улыбнулся, но ничего не сказал.

Морис снова хмыкнул, увидев улыбку.

- Ну, это я, конечно, могу сделать. И я согласен, что присутствие Агафия здесь очень помогло бы. Он может управлять всем остальным, пока я командую на передовой.

* * *

Третий приказ он отдал Ашоту через несколько дней, как только тот прибыл.

На самом деле, это больше похоже на набор приказов. От того, какому из них Ашот предпочтет следовать, будет зависеть... то-то и то-то.

- Великолепно, - сказал Ашот, после того как Велисарий закончил. Коренастый армянский катафракт обменялся знакомым взглядом с Морисом. Тот, который более или менее переводился как: какие грехи мы совершили, чтобы получить в командиры такого молодого сумасшедшего?

Но он ничего из этого не выразил словами. Даже обмен взглядами был скорее знакомой привычкой, чем чем-то действительно сердечным. Не то чтобы они с Морисом уже не привыкли к этому опыту.

- Я не сильно сомневаюсь, что Кунгас согласится, - сказал он.- Так что я вернусь в течение месяца.

Велисарий приподнял бровь.

- Так скоро?

- Есть преимущества в таком тесном сотрудничестве, как у меня с персами, генерал. Я знаю по крайней мере двух дехганов в Суккуре, которые знакомы с местностью, через которую мне придется пройти, чтобы добраться до Кунгаса. Они с готовностью проведут меня.

- Хорошо. Сколько мужчин тебе нужно?

- Не больше тридцати. Мы не должны столкнуться ни с какими малва, тем маршрутом, которым я выберу. Тридцати будет достаточно, чтобы отпугнуть любых бандитов. Еще немного - и мы просто замедлимся.

* * *

Ашот и его небольшой отряд ушли на следующее утро. После этого Велисарий вернулся к обычной осаде.

- Я ненавижу осады, - прокомментировал он Калоподию.- Но я скажу, что они не требуют особых размышлений, как только все уляжется.

- Не хочу вас обидеть, генерал, но если вы думаете, что вы ненавидите осады, я приглашаю вас попробовать написать историю об одной из них. Грамматика и риторика могут сделать не так уж много.

* * *

Антонина уставилась на послание в своей руке. Она пыталась вспомнить, испытывала ли она когда-нибудь в своей жизни такие противоречивые эмоции.

- Это самое странное выражение, которое я когда-либо видел на твоем лице, - задумчиво произнес Усанас.- Хотя это немного напоминает мне выражение, которое я однажды видел на лице молодого греческого аристократа в Александрии.

Оттягивая время, пытаясь разобраться в своих чувствах, Антонина пробормотала:

- Когда ты вообще знал кого-нибудь из греческих аристократов в Александрии?

Подняв глаза, она увидела, что Усанас улыбается той безмятежной улыбкой, которая всегда приводила его в замешательство.

- Ты знаешь, я вел разнообразную жизнь. Я не всегда был прикован к этому жалкому африканскому захолустью в горах. В тот раз - а их было несколько - юноша возомнил себя философом. Я доказал ему обратное.

Развалившись на соседнем стуле в салоне Антонины, Эзана хмыкнул. Он, конечно, не обиделся на остроту Усанаса об Аксуме. Отчасти потому, что он привык к этому; отчасти потому, что по опыту знал, что единственный способ справиться с остротами Усанаса - это игнорировать их.

- И это вызвало странное выражение на его лице? - скептически спросил он.- Я бы подумал, что один из твоих сокрушительных логических выпадов, равных которым мир не видел со времен Сократа, просто поверг бы его в ужас от своего невежества.

Эзана и сам не был занудой, когда дело доходило до острот - или превращения должным образом витиеватой фразы, если уж на то пошло.

Усанас сверкнул быстрой улыбкой в знак признания, а затем пожал плечами.

- Увы, нет. Мое опровержение настолько обошло его стороной, что неопытный юнец вообще понятия не имел, что я выпотрошил его, с интеллектуальной точки зрения. Нет, странное выражение появилось не более чем через пять минут, когда прибыл курьер с известием, что отец мальчика умер в Константинополе. И что он унаследовал одно из крупнейших состояний в империи.

Он ткнул пальцем в лицо Антонины.

–Вот это выражение.

Она не знала, смеяться ей или хмуриться. В конце концов, ей удалось сделать и то, и другое.

- Это письмо от Феодоры. Отправлено телеграфом в Александрию, передано Миос Хормос, а затем доставлено отправляющим судном остаток пути.- Она подняла его.- Мой сын - и его жена Тахмина тоже - отправляется в турне к нашим союзникам. Начиная отсюда, конечно, в Аксум. Он поедет с нами в Индию.

- А-ааа.- Усанас кивнул.- Все объясняется. Твой восторг от неожиданной перспективы снова увидеть твоего сына, гораздо раньше, чем ты ожидала. Твое огорчение из-за того, что приходится откладывать твое долгожданное воссоединение с мужем. Материнский инстинкт порядочной египтянки вступает в конфликт с непристойными привычками греческой шлюхи.

Он и Эзана обменялись суровыми взглядами.

- Ты должна дождаться своего сына, - заявил Эзана.- Даже если ты греческая шлюха.

Антонина одарила их своей самой милой улыбкой.

- Я хотела бы напомнить вам обоим, что гречанки также являются лучшими и опытнейшими отравительницами в мире. И вы не пользуетесь услугами дегустаторов в Эфиопии.

- В ее словах есть смысл, - заявил Усанас.

Эзана снова хмыкнул.

- Она все равно должна дождаться своего сына. Даже если она ...

- Конечно, я собираюсь дождаться своего сына, вы-гребаные идиоты!

* * *

Однако на следующий день настала ее очередь подкалывать Усанаса.

- Что? Если это так тяжело для тебя, почему бы тебе не уйти сейчас? Тебе нет причин ждать здесь, пока не прибудет Фотий. Вы наверняка сможете найти какой-нибудь способ скоротать время в Барбарикуме - или, скорее, в Чабахари, - если привыкнете к однообразной жизни в этом африканском захолустье.

Усанас нахмурился на нее. В один из редких случаев с тех пор, как она встретила его много лет назад, бывшему охотнику на банту было нелегко отпустить колкость в ответ.

- Проклятие, Антонина, это трудно. Раньше такого никогда не было, потому что ...

- Да, я знаю. Ум - даже твой, о великий философ - создает разные категории для разных вещей. Так удобно и позволяет избежать проблем.

Усанас провел пальцами по голове.

- Да, - коротко сказал он.- Даже моей. И теперь ...

Его взгляд начал перемещаться к окну, возле которого они стояли. Затем он отвел взгляд.

Антонина наклонилась и посмотрела вниз, на внутренний двор внизу, один из нескольких в Тааха Марьям. Рукайя все еще была там, сидя на скамейке и держа на руках своего ребенка.

- Она очень красива, - тихо сказала Антонина.

Усанас все еще смотрел в сторону.

- Красота, которую я мог бы игнорировать, достаточно легко. Я не крестьянский мальчик.- На мгновение сверкнула знакомая улыбка.- По крайней мере, больше нет. Я помню время, когда один только вид ее парализовал бы меня.

Он неловко пожал плечами.

- Гораздо труднее игнорировать остроумие и сообразительность в сочетании с красотой. Эта чертова девчонка даже хорошо образована для своего возраста. Дайте ей десять лет ...

Антонина посмотрела на него.

- Знаешь, я действительно выбрала ее в жены королю. И не просто какому-то королю, а Целой Эпохе. И я думаю, что выбрала очень правильно.

- Да, ты это сделала. Эон был одурманен ею. У меня никогда не было проблем с пониманием почему - но и тогда это на меня не повлияло.

- Свадьба состоится завтра, Усанас. Уезжай на следующий день, если хочешь.

- Я не могу, Антонина. Во-первых, потому что это выглядело бы странно, поскольку теперь все знают, что ты ждешь Фотия. Люди подумали бы, что это потому, что я был недоволен девушкой, вместо того чтобы.. ах, с точностью до наоборот.

Он снова поднял глаза, чтобы посмотреть на нее.

- Однако более серьезная проблема - это Кутина. Которую мы должны сейчас обсудить. Прежде чем я сделаю что-нибудь еще, я должен решить эту проблему. Люди уже болтают об этом.

Антонина поморщилась. Как бы она ни была довольна в целом своим решением проблемы аксумского наследования, этот мир не был идеальным, и ее решение разделяло это несовершенство. Большинство проблем она могла игнорировать, по крайней мере лично, поскольку они в основном были связаны с обидами и недовольством людей, которых она все равно считала слишком самодовольными.

Но Кутина..

- Я не знаю, что с ней делать, - печально призналась она.

Девушка была самой верной и способной служанкой, которая когда-либо была у Антонины. И теперь она отплатила ей тем, что разлучила ее с Усанасом, с которым у нее сложились отношения, значительно выходящие за рамки случайной сексуальной связи.

- Я тоже, - сказал Усанас. Его тон был, если уж на то пошло, еще печальнее.- Она, конечно, всегда знала, что как аквабе ценценен мне в конечном итоге пришлось бы заключить государственный брак. Но ...

Он снова пожал плечами.

- Положение наложницы было для нее приемлемым.

- Сейчас это невозможно. Ты это знаешь.

- Да. Конечно.- После минутного колебания Усанас подошел к окну и посмотрел вниз.

- Ты знаешь, она обратилась ко мне по этому поводу два дня назад, - пробормотал он.

- Рукайя?

- Да. Она сказала мне, что понимает мою существующую привязанность к Кутине и не будет возражать, если я оставлю ее в качестве наложницы.

Он улыбнулся, отвернулся от окна и поднял негнущийся палец.

- Но только одна! - сказала она.- Кутина другая. Любая другая, и я прикажу тебя отравить. Не наложницу - тебя!

Антонина усмехнулась.

- Это.. очень похоже на Рукайю.

Так оно и было, хотя Антонина скептически относилась к тому, что Рукайя действительно сможет так легко справиться с ситуацией. Конечно, девушка была арабкой и, следовательно, не новичок в институте наложничества. Даже ее недавнее обращение в христианство не имело бы большого значения, если бы имело какое-либо. Церковь могла бы неодобрительно относиться к наложничеству, но оно было достаточно распространенной практикой и среди богатых христиан, включая множество епископов.

Тем не менее, она была королевой уже некоторое время - и королевой Эона в придачу. Со стороны Эона никогда не было и намека на интерес к наложницам. Конечно, с такой женой, как Рукайя, это было неудивительно. Мало того, что она, вполне возможно, была самой красивой женщиной в Аксумской империи, она обладала остроумием, мозгами и очаровательной индивидуальностью в дополнение к этому.

Но в любом случае это не имело значения.

- Усанас ...

- Да, да, я знаю.- Он махнул рукой.- Абсолютно невозможно, учитывая природу моего нового положения ангабо. Ситуация и так будет достаточно сложной, чтобы убедиться, что у детей, которых Рукайя родит мне, будут надлежащие отношения с Вахси. Добавим к этому хрупкому равновесию еще одну партию детей от Кутины ...

Он покачал головой.

- Это было бы безумием. Она тоже не бесплодна.

Первая беременность Кутины закончилась выкидышем. В этом, конечно, не было ничего необычного. Скорее всего, при следующей беременности Кутина родит ребенка.

Внезапно Усанас снова покачал головой, но на этот раз с печальным весельем.

- Ха! Наверное, это хорошо, что Рукайя такая симпатичная, и с ней приятно находиться рядом. Боюсь, что сексуальных приключений со стороны могущественных Усанов больше не будет. Как аквабе ценценен, я мог бы сделать почти все, что угодно, в этом отношении и вызвать только смешки. Как ангабо, я должен быть похож на жену Цезаря, которой вы, римляне, хвастаетесь, даже если, заметьте, я не вижу, где вы часто соответствовали этому.

Антонина усмехнулась.

- Феодора знает. Что, учитывая ее историю, некоторым людям может показаться ироничным. С другой стороны, единственное преимущество быть бывшей шлюхой «поверь мне» в том, что вы не подвержены представлению некоторых женщин о том, что мужчина в постели другой женщины намного интереснее, чем в вашей собственной

Она высунула язык. – Вот так.

- Я могу себе представить. Однако ...

- Да, я знаю. Мы не приблизились к решению. И проблема настолько серьезна, насколько могла бы быть, потому что Кутина теряет не только тебя, она теряет меня. Я не могу оставить ее у себя в качестве прислуги, когда ты будешь сопровождать меня в одной поездке с. .

Ее голос затих. Внезапно взглянув на Усанаса, она увидела, что в его глазах был тот слегка расфокусированный взгляд, который, как она подозревала, был и в ее собственных.

- Фотий, конечно, должен был бы согласиться, - задумчиво произнес Усанас.- Скорее Тахмина.

Антонина попыталась развить эту идею, найти любые слабые места. Все еще остается проблема в том, что Кутина будет с нами. Люди могут подумать …

- Тьфу!- Усмешка Усанаса, когда он пускался в это дело, могла быть такой же великолепной, как и его ухмылка.- Какие «люди»? Единственный «народ» личность, - который имеет здесь значение, - это Рукайя. И она поверит мне - она, безусловно, поверит вам, - когда мы объясним ей это. Для всего остального.. .

Он пожал плечами.

- Кого волнует, какие сплетни циркулируют, пока Рукайя не обращает на это внимания? Со сплетнями легко иметь дело. Игнорируй это, если только это не станет слишком навязчивым, и в этот момент вы сообщите Эзане, что крикуны Альфа, Бета и Гамма стали помехой. Вскоре после этого крикуны Альфа, Бета и Гамма либо перестанут быть помехой, либо прекратятся вовсе.

Появилась усмешка.

- Такого удобного парня приятно иметь рядом, даже если ему не хватает должной оценки моих философских талантов.

Чем больше Антонина обдумывала эту идею, тем больше она ей нравилась.

- Да. В конце концов, путешествие закончилось. До тех пор, пока здесь нет ублюдков Усаны, которые неудобно слоняются без дела, - тут она бросила на него многозначительный взгляд, - «проблем нет». Кутина отправляется в Константинополь в качестве одной из служанок Тахмины, и...

Ее лицо прояснилось.

- У нее все будет хорошо. Вы уже начали ее образование. Если она продолжит его - она очень хорошенькая и очень способная - она в конечном итоге выйдет замуж за хорошего человека. О сенаторской семье не может быть и речи, если она пользуется благосклонностью Тахмины. В чем я не сомневаюсь, она так и сделает.

На мгновение она и Усанас посмотрели друг на друга с тем особым удовлетворением, которое присуще заговорщикам, достигшим особенно приятного заговора.

Затем Усанас нахмурился.

- Я напоминаю тебе. Фотию придется согласиться.

Выражение лица Антонины стало - по крайней мере, она надеялась - соответствующим образом возмущенным.

- Конечно, он так и сделает! Он мой сын, ты идиот!

* * *

Когда Фотий прибыл две недели спустя, у него на самом деле не было своего мнения, так или иначе.

- Все, что ты захочешь, мама, - покорным, но исполненным долга тоном одиннадцатилетней девочки.

Старшая невестка Антонины, с другой стороны, оказалась гораздо более проницательной.

- Какая замечательная идея, мама! И ты думаешь, она тоже согласилась бы носить с собой кирасу ради меня? Шестнадцатилетняя девушка очень убедительно похлопала ресницами глядя на своего мужа.- Я думаю, что неплохо смотрелась бы в кирасе, Фотий, не так ли?

Фотий поперхнулся.

- Не в постели! - запротестовал он.- Я бы переломал себе руки, пытаясь растирать тебе спину.