Танец времени (Велисарий-6)

Глава 15

Дворец госпожи Дамодары

Каусамби

- Мы должны вернуться, - прошептала младшая сестра Раджива. Глаза девочки нервно блуждали по темному подвалу.- Здесь, внизу, страшно.

По правде говоря, Раджив и сам находил это место довольно жутким. Маленькая комната была одной из многих, которые они нашли в этой давно неиспользуемой части подземных подвалов дворца. Раджив находил лабиринтоподобную сложность подвалов завораживающей. Он ни за что на свете не смог бы найти какой-либо рифмы или смысла в древнем архитектурном проекте, если таковой вообще когда-либо существовал. Но тот же самый лабиринтообразный характер маленьких гротов также создал их./.

Что ж. Немного пугает.

Но ни один тринадцатилетний мальчик не признается в этом своей семилетней сестре. Даже крестьянский мальчик, не говоря уже о сыне самого знаменитого короля Раджпутаны.

- Возвращайся, если хочешь, - сказал он, поднимая масляную лампу, чтобы получше рассмотреть арку перед ними. Он мог видеть часть другого небольшого подвала за ней.- Я хочу увидеть все это.

- Я заблужусь сама, - захныкала Мирабай.- И тут только одна лампа.

На мгновение Раджив заколебался. В конце концов, он мог бы использовать страх своей сестры и отсутствие второй лампы как законное оправдание для возвращения. Никакого размышления о его мужестве.

Он мог бы сделать то же самое, если бы следующие слова сестры не разозлили его.

- Здесь, внизу, есть призраки, - прошептала она.- Я слышу, как они разговаривают.

- О, не говори глупостей!- Он сделал шаг к арке.

- Я могу их слышать, - сказала она. Тихо, но настойчиво.

Раджив начал было саркастически возражать, когда что-то услышал. Он замер, слегка наклонив голову, чтобы прислушаться.

Она была права! Раджив сам мог слышать голоса. Слов как таковых не было, просто бормотание.

- Их тоже больше, чем одна, - прошипела его сестра.

И снова она была права. Раджив мог различить по крайней мере два отдельных голоса. Судя по их тону, они о чем-то спорили.

Будут ли призраки спорить? задавался он вопросом.

Этот наполовину испуганный, наполовину озадаченный вопрос успокоил его нервы. Вместе с этим успокоением пришло более острое ощущение того, что он слышал.

- Это не призраки, - прошептал он.- Это люди. Живые люди.

Лицо Мирабаи было напряжено от страха.- Что люди могли здесь делать внизу?

Это был.. очень хороший вопрос. И единственный ответ, который пришел к Радживу, был плохим.

Он сунул лампу сестре.

- Вот. Возьми ее и возвращайся. Затем приведи Мангуста и Анастасия сюда, как можно быстрее. Мать тоже. И тебе лучше рассказать леди Дамодаре.

Девочка испуганно покосилась на лампу.

- Я заблужусь! Я не знаю дороги.

- Просто следуй тем же маршрутом, по которому я нас провел, - прошипел Раджив.- Каждый раз, когда я не знал, в какую сторону идти, когда был выбор, я поворачивал налево. Так что на обратном пути ты повернешь направо.

Он настойчиво напомнил себе, что его сестре всего семь лет. Гораздо более доброжелательным тоном он добавил:

- Ты можешь это сделать, Мирабай. Ты должнаэто сделать. Я думаю, что здесь мы имеем дело с предательством.

Глаза Мирабаи расширились и переместились на темный, открытый сводчатый проход.

- Что ты собираешься делать?

- Я не знаю, - прошептал он.- Что-то.

Он почти силой заставил ее взять лампу.- Теперь иди!

После того, как его сестра убежала, Раджив прокрался к арке. Ему пришлось действовать по воспоминаниям в одиночку. Когда свет лампы погас, в этих глубоких подвалах стало совсем темно.

Нащупав путь через арку, он медленно двинулся через подвал. Очень смутно он мог видеть то, что выглядело как еще один арочный проход на противоположной стороне. За ней был тусклый свет, который, казалось, немного мерцал. Это означало, что у кого-то с другой стороны - вероятно, по крайней мере, в одном подвале дальше, может быть, больше - была масляная лампа.

Его нога наткнулась на препятствие, и он споткнулся, растянувшись на каменном полу. К счастью, бесконечные часы тренировок по жесткому режиму Мангуста отточили рефлексы Раджива до совершенства. Он смягчил падение руками, сведя шум к минимуму.

Его ноги все еще лежали на чем-то. На чем-то.. не на камне. Совсем не твердом.

Еще до того, как он встал на колени и потянулся назад, чтобы пощупать, он был уверен, что знает, обо что споткнулся.

ДА. Это было тело.

Осторожно ощупывая, Радживу не потребовалось много времени, чтобы определить, кем был этот мужчина. Маленький, жилистый, одетый только в набедренную повязку. Это должен был быть один из рабов-шахтеров Бихари, которых леди Дамодара использовала, чтобы прорыть путь к отступлению из дворца, если это когда-нибудь понадобится. Они работали под наблюдением полудюжины йетайских солдат-наемников. Аджатасутра купил рабов и нанял наемников.

Теперь, когда он был близко, он почувствовал вонь. Мужчина опорожнился, умирая. Тело тоже было заметно прохладным. Хотя кровь не казалась запекшейся, она уже высохла. И хотя Раджив чувствовал запах фекалий, запах больше не был таким сильным. Он вообще не заметил этого, когда вошел в комнату, а у него было хорошее обоняние. Раджив предположил, что убийство произошло недавно, но не так уж и недавно. Два или три часа назад.

Однако он не думал, что это могло произойти раньше. Тело еще не окоченело. За несколько лет до этого - насколько он помнил, ему было около восьми - Раджив расспрашивал лейтенанта своего отца Джеймала на эту тему с тем одновременным ужасом, восхищением и почти ликованием, которые свойственны маленьким мальчикам.

Джеймал рассказал ему, что, как правило, тело коченеет через три часа после смерти, а затем снова обмякает через полтора дня. Но Раджив вспомнил, что Джеймал также говорил ему, что правило было лишь приблизительным. Время могло варьироваться, особенно в зависимости от температуры. В этих прохладных подвалах все могло бы произойти быстрее.

Возможно, между рабами просто произошла ссора. Но где раб мог раздобыть лезвие, чтобы так аккуратно перерезать горло? Единственными инструментами, которые у них были, были кирки и лопаты.

Так что это, вероятно, было предательством - и со стороны йетайцев. По крайней мере, некоторых из них.

Раджив должен был выяснить. На самом деле он не следил за ходом рытья туннеля, поскольку это было не его дело, и он обычно был занят своим обучением. Единственная причина, по которой у него был сегодня свободный день для некоторых исследований, заключалась в том, что Мангуст теперь проводил больше времени в компании Дхрувы и ее детеныша.

Если туннель был почти закончен - возможно, даже был закончен..

Это может быть плохо. Очень плохо.

Раджив медленно и осторожно перешел в следующий подвал.

* * *

Мирабаи казалось, что ей потребовалась вечность, чтобы выбраться из подвалов. Оглядываясь назад позже, она поняла, что на самом деле это заняло совсем немного времени. Лампа была достаточно яркой, чтобы она могла быстро идти, если не бежать, и инструкции ее брата сработали безукоризненно.

Самым удивительным во всем этом было то, что она испугалась еще больше, когда все закончилось. Она никогда в жизни не видела такого выражения на лице своей матери. Ее мать, казалось, никогда ни о чем не беспокоилась.

* * *

- Позови Кандика, - прошипел Валентин Анастасию.- Переломай ему все кости, если понадобится.

* * *

Анастасию не пришлось ломать ни одной кости начальнику йетайских наемников. Каким бы огромным и сильным он ни был, простой поворот руки сделал свое дело.

* * *

Кандик помассировал руку.

- Я ничего не знаю, - настаивал он. Йетайец свирепо хмурился, но он не смотрел прямо на Анастасия - и он делал все, что было в его силах, чтобы вообще не смотреть на Валентина.

Мангуст был пугающим человеком при любых обстоятельствах. В этих обстоятельствах, с этой пронырливой улыбкой на лице и мечом в руке, он был ужасающим. Кандик не был ни трусливым, ни робким, но он прекрасно знал, что любой из римских катафрактов мог убить его, не вспотев.

Анастасию, возможно, нужно было бы сделать глубокий вдох. Валентин не стал бы.

- Ничего не знаю, - настаивал он.

Жена Шанги и Лата вошли в комнату. То же самое сделала госпожа Дамодара.

- Трое йетайцев пропали, - сказала девушка.- Двое других спят в своей комнате.

Хотя йетайцев иногда называли «белыми гуннами», они определенно были азиатами по своему происхождению. Их единственным сходством с европейцами было то, что их черты лица были несколько более костлявыми, чем у большинства степняков. Цвет их лиц, конечно, не был бледным - но в тот момент лицо Кандика было почти пепельного цвета.

- Ничего не знаю, - повторил он, на этот раз умоляюще.

- Он говорит правду, - резко сказал Валентин. Он прикоснулся кончиком меча к горлу Кандика.

- Оставайся здесь и присматривай за женщинами. Делай все правильно и ничего неправильного, и ты доживешь до конца этого дня. Если мое настроение не ухудшится.

С этими словами он повернулся и вышел из комнаты. Анастасий неуклюже последовал за ним.

Вошла Дхрува с ребенком. Они с сестрой уставились друг на друга, их глаза расширились от страха.

Однако не такой широко, как у Мирабай.

- Что нам делать, мама?

Жена Шанги огляделась, потирая руками вверх и вниз по бедрам. Знакомый жест немного успокоил Мирабаи.

- Можешь также пойти на кухню и подождать, - сказала она.- Мне нужно нарезать немного лука. И немного лука-порея.

- Я согласна, - сказала леди Дамодара.

* * *

После нескольких минут подслушивания из темноты соседнего подвала Раджив точно понял, что происходит. Трое йетайцев в соседнем подвале на самом деле планировали предать своих нанимателей.

По-видимому - было неясно, какими угрозами или обещаниями они это сделали, - они заставили двух бихари вырыть для них боковой туннель. Должно быть, потребовались недели, чтобы выполнить эту работу, держа ее в секрете от всех остальных.

И вот, это было сделано. Но у одного из йетайцев возникли сомнения.

-... никогда не имел дела с анвайя-праптой сачивьей. Не имел! И я говорю вам, что если у нас не будет гарантии какого-либо ...

- Заткнись! - прорычал один из остальных.- Мне надоело слушать, как ты хвастаешься тем, как ты водил дружбу с малва. Какие - гарантии?

Ссора вернулась на знакомую почву. Сам Раджив был склонен согласиться с сомневающимся. Он доверял королевскому клану малва не больше, чем скорпиону. Но на остальное он обращал мало внимания.

Беспокоился сомневающийся йетайец о реакции анвайя-прапты сачивьи или нет, было достаточно ясно, что он слабеет. В конце концов, у него действительно не было выбора, теперь, когда дело было фактически сделано. Достаточно скоро он откажется от своих возражений, и трое йетайцев уйдут.

Затем.. в течение дня дворец госпожи Дамодары был бы наводнен войсками императора Шандагупты. И от секретного туннеля для побега не было бы никакой пользы, потому что йетайские предатели сказали бы малва, где туннель выходит. У них было бы столько же солдат, размещенных в конюшне, сколько и во дворце. И им не потребовалось бы много времени, чтобы пытать конюха - скорее всего, его семью - чтобы заставить их показать им, где это находится.

Тогда все зависело от Раджива. Один тринадцатилетний мальчик, безоружный, против трех йетайских наемников. Которые были..

Он снова выглянул из-за угла.

Определенно вооружены. У каждого из них по мечу.

Но Раджив даже не взглянул на их оружие. Он уже дважды выглядывал из-за этого угла и изучил их достаточно хорошо. На этот раз он осматривал тело второго шахтера из Бихари, которого наемники бросили в угол подвала, также перерезав ему горло.

На самом деле, не тело. Раджив изучал инструменты шахтера, которые йетайцы бросили поверх его трупа.

Кирка и лопата. На самом деле лопата с короткой ручкой. Оба инструмента были довольно маленькими, не столько потому, что большинство бихари были маленькими, а просто потому, что в туннелях, которые они вырыли, было мало места.

Это было хорошо, решил Раджив. Из маленьких инструментов - по крайней мере, для человека его габаритов - можно было бы сделать оружие получше, чем из большого.

До встречи с Мангустом Раджив никогда бы не подумал о том, что из инструментов можно сделать оружие.

В конце концов, он был воспитан как раджпутский принц. Но Мангуст выбил из него это, как и многое другое. Он даже настоял на том, чтобы научить Раджива драться большими кухонными половниками.

Мать Раджива была сильно удивлена. Сам Раджив был подавлен - до тех пор, пока в четвертый раз Мангуст не сбил его с ног, он перестал насмехаться над половниками.

Он решил, что начнет с кирки. Это была более неуклюжая вещь, чем лопата, и он, вероятно, все равно потерял бы ее при первом столкновении.

Не было смысла медлить. Раджив бросил последний быстрый взгляд на три масляные лампы, стоявшие на выступе. Он решил, что сбить их ни за что не удастся. Не разнесены они так, как нужно.

Кроме того, он все равно не думал, что борьба в темноте пойдет ему на пользу. Это было бы неуклюжим делом, и если Мангуст что-то и донес до него, так это то, что «неуклюжий» и «слишком чертовски много пота» всегда шли рука об руку.

- Сражайся как скряга, - прошептал он сам себе. Затем поднялся с корточек и прыгнул в подвал.

Он ничего не сказал; не издал боевого клича; не произнес никакой речи. Мангуст выбил из него и это. Просто взялся за кирку, одним ударом в сердце.

* * *

Находясь еще за много подвалов отсюда, Валентин и Анастасий услышали начало боя.

Ничего от Раджива. Только крики нескольких сердитых и испуганных мужчин, их крики эхом разносятся по лабиринту.

* * *

Раджив отправился на встречу с первым йетайцем. Это удивило его, как он и ожидал.

Когда тебя превосходят, действуй быстро. Они этого не ожидают, ублюдки.

Меч йетайца взметнулся. Раджив поднял кирку, как будто готовясь нанести ответный удар. Наемник свирепо ухмыльнулся, видя, как он это делает. Он перевешивал Раджива по меньшей мере на пятьдесят фунтов.

В последний момент Раджив изменил хватку, нырнул под меч и вонзил рукоятку кирки мужчине в пах.

Достань член и яйца этого говнюка. Преврати его в визжащую сучку.

Йетайец не завизжал. Как бы сильно Раджив ни загонял конец кирки он ничего не делал, только смотрел вперед, разинув рот. Он выронил свой меч и, наполовину согнувшись, держался за пах.

Его глаза тоже были широкими, как блюдца, что было очень кстати.

Раджив поднялся с корточек, снова поменял хватку и вонзил одно из узких лезвий кирки в глаз. Тупое железо погрузилось на три дюйма в череп йетайца.

Как он и ожидал, он потерял кирку. Но все произошло достаточно быстро, чтобы у него было время нырнуть за лопатой, схватить ее и откатиться в дальний угол.

На самом деле он вообще не думал, просто действовал. Это были часы, и часы, и часы тренировок Мангуста.

В бою у тебя нет времени думать. Если тебе приходится думать, ты покойник.

Распростертый труп первого йетайца преградил путь второму. Раджив планировал это, когда выбирал угол для поворота.

Третий бросился на него, снова высоко подняв меч.

Это просто глупо, записала какая-то часть разума Раджива. Смутно, была другая, отгороженная часть, которая помнила, что он когда-то думал, что такой способ использования меча очень по-военному. Драматично выглядящий. Героический.

Но это было до «часов, и часов, и часов занятийМангуста». Теперь это казалось целой вечностью назад «и даже тринадцатилетняя жизнь» это немалый промежуток времени.

Раджив уклонился от удара мечом. Никакого чутья к этому, просто ушел с дороги.

Не много. Просто достаточно. Скупой во всем.

Короткого, быстрого, сильного удара лопатой сбоку от колена йетайца было достаточно, чтобы отбить его удар слева. Раджив легко уклонился от этого удара. Он не пытался парировать удар. Дерево и железо его лопаты не могли сравниться со стальным мечом.

Еще одного быстрого сильного удара в то же колено было достаточно, чтобы сбить йетайца с ног.

Когда он сделал это, Раджив развернулся, заставив корчащегося йетайца помешать другому.

Трахни их, когда сражаешься с толпой. Заставь их повалиться друг на друга.

Третий йетайец не упал. Но он наткнулся на коленопреклоненное тело своего товарища с такой силой, что ему пришлось опереться на одну руку. Другая его рука, державшая меч, широко раскинулась в инстинктивном стремлении сохранить равновесие.

Раджив вонзил острие лопаты в запястье руки, держащей меч. Кисть разжалась. Меч выпал. Из рваной раны на запястье сочилась кровь. Это была серьезная рваная рана, даже если Радживу не удалось повредить ничего критического.

Бей по конечностям. Всегда бей по конечностям. Руки, ступни, пальцы ног. Они твоя ближайшая цель, и мудаку труднее всего защищаться.

Йетайцы уставились на него, больше от удивления, чем от чего-либо еще.

Но Раджив на данный момент проигнорировал его.

Не задерживайся, идиот. Разрежь мужчину ровно настолько, затем разрежь другого. Затем возвращайся и разрежь первого снова, если понадобится. Как твоя мать режет лук. Практично. К черту все это прочее дерьмо.

Второй йетайец визжал, что-то вроде шипения. Раджив знал, что травмы колена были мучительными. Мангуст сказал ему об этом, а затем дважды ударился коленом на тренировках, чтобы доказать это.

Голова йетайца была незащищена, обеими руками он сжимал поврежденное колено. Тогда Раджив вогнал лопату ему в висок.

Тогда он совершил свою первую ошибку. Цель была такой заманчивой - так сказать, такой великолепной, - что он вложил в удар все силы. Он бы снес эту голову!

Дополнительного времени, которое потребовалось, чтобы расположить все его тело для этого мощного удара, было достаточно для йетайца, чтобы поднять руку для защиты головы.

Глупец!- Раджив тихо зарычал на себя.

Конечно, это, вероятно, не имело никакого значения. Если лезвие лопаты не было таким острым, как у настоящего оружия, оно было не таким уж тупым; и если железо не было сталью, оно все равно было намного тверже человеческой плоти. Удар отсек мужчине один из пальцев и искалечил всю руку - и все же нанес мощный удар по черепу. Застонав, йетайец рухнул на пол в полуобморочном состоянии.

И все же Раджив был рад, что Мангуст этого не видел.

- Глупец, - услышал он бормотание голоса.

Пораженный, он отвел взгляд в сторону. Мангуст был там, у входа в комнату. В руке у него был меч, но он лежал рядом с ногой. Позади себя Раджив мог видеть маячащую огромную фигуру Анастасия.

Мангуст прислонился к каменному входу, постукивая кончиком меча по сапогу. Затем кивнул головой в сторону последнего йетайца у дальней стены.

- Прикончи его, парень. И не облажайся снова.

Раджив посмотрел на йетайца. Мужчина вообще не обращал на него внимания. Он уставился на Мангуста, очевидно, напуганный до полусмерти.

Лопата послужила достаточно хорошо, но теперь был доступен меч. Тот, который выронил второй йетайец после того, как Раджив разбил его колено.

Конечно, нет причин тратить лопату впустую. Конечно, не под наблюдением Мангуста. Раджив был обучен «в течение многих часов» бросать практически все. Даже черпаки. Мангуст был твердо убежден в ценности оружия, используемого на расстоянии.

Конечно, Раджив никогда бы не сравнялся с Мангустом в обращении с метательным ножом. Он не был уверен, что даже герои и асуры из легенд могли так хорошо метать нож.

Но к настоящему времени он был ужасно хорош. Лопата, брошенная как копье, попала йетайцу в пах.

- Хорошо! - проворчал Мангуст.

С мечом в руке Раджив приблизился к йетайцу. К этому времени, конечно, мужчина заметил его. Наполовину пригнувшийся, рычащий, обхвативший себя левой рукой, в то время как он пытался схватить свой выпавший меч все еще кровоточащей правой рукой.

Раджив рассек ему скальп быстрым, щелкающим ударом меча.

Не пытайся раскроить ему голову, придурок. Скорее всего, твой меч просто застрянет. И его слишком легко заблокировать, да и вообще, какой, блядь, в этом смысл?

Просто порежь его где-нибудь в передней части головы. В любом месте кровь попадет ему в глаза и ослепит его. Раны на голове кровоточат как ничто другое.

Кровь залила лицо йетайца. Вместо этого меч, который он поднимал, кровь попала ему в лицо, когда он попытался стереть кровь тыльной стороной запястья.

Он так и не попал куда. Еще один быстрый, щелкающий удар мечом пришелся по руке и оторвал большой палец. Меч, снова, упал на землю.

- Не... трахайся.. вот так ... вверх, - прорычал Мангуст.

Радживу на самом деле не нужен был приказ. Он уже достаточно хорошо усвоил это сегодня, благодаря той единственной ошибке. Он испытывал сильное искушение покончить со всем этим, но не по какой-либо романтической причине. Кровавая бойня начинала расстраивать его. Он никогда раньше не был в настоящем бою - не в том, где убивали, - и он обнаружил, что мужчины умирают не так, как цыплята и ягнята, когда их забивают.

Он всегда думал, что так и будет. Но они этого не сделали. У них было такое же кровотечение, в значительной степени. Но у ягнят - тем более у цыплят - никогда не было такого выражения ужаса в глазах, когда они знали, что умирают.

Та же самая, отгороженная часть разума Раджива думала, что теперь он понял. Причина, по которой его отец всегда казался таким суровым. Совсем не похожим на его мать.

Сын отца или матери, Раджив был приручен мангустом. Поэтому меч взмахнул еще пять раз, безжалостно разрубая все вокруг, прежде чем он, наконец, вскрыл крупные артерии и вены на горле йетайца.

- Хорошо.- Мангуст выпрямился и указал мечом в угол.- Если тебе захочется блевать, сделай это вон там. Разгребать этот бардак и так будет сущей ерундой.

Анастасий оттолкнул его в сторону и вошел в комнату.

- Ради Христа, Валентин, ты дашь мальчику передышку? Трое мужчин в его первом бою «и он начинает без оружия».

Мангуст нахмурился.

- Он справился чертовски хорошо. Я все еще не хочу убирать кровь и блевотину вперемешку. Ты тоже.

Но Раджив больше не слушал. Он сидел в углу, положив руки на колени, и его рвало.

Однако он все еще крепко сжимал меч - и был осторожен, чтобы лезвие не попало на извергаемую рвоту.

- Чертовски хорошо, - повторил Мангуст.

* * *

- Нам очень повезло, - сказала леди Дамодара жене Шанги в тот вечер.- Если бы не ваш сын ...

Она опустила голову, одной рукой потирая щеку.

- Мы не можем больше ждать. Я должна «наконец-то» сообщить своему мужу. Он тоже не может ждать. Я думал, Аджатасутра уже должен был вернуться. Тот факт, что он не вернулся, заставляет меня задуматься ...

- Я думаю, вы ошибаетесь, леди.- Мать Раджива стояла у окна, глядя на Каусамби. Она не делала никаких попыток скрыться из виду. Даже если у династии малва были шпионы, наблюдавшие издалека - что было весьма вероятно, - все, что они увидели бы в сумерках, была фигура седовласой и невзрачной на вид женщины, одетой в простую одежду. Очевидно, слуга, а в таком дворце было много слуг.

- Я думаю, долгое отсутствие Аджатасутры означает обратное. Я думаю, что ваш муж, наконец, делает свой ход.

С еще большей надеждой леди Дамодара подняла голову. Она прониклась большим доверием к королеве раджпутов.

- Вы так думаете?

Жена Шанги улыбнулась.

- Что ж, позвольте мне выразить это так. Да, я так думаю - и если я ошибаюсь, мы все равно все мертвы. Так зачем беспокоиться об этом?

Леди Дамодара усмехнулась.

- Если бы только у меня был ваш невозмутимый темперамент!

Улыбка исчезла.

- Не такая уж невозмутимая, как все это. Когда я позже услышала, что сделал Раджив..- Она покачала головой.- Я почти накричала на него, я была так зла и расстроена.

- Он был очень храбрым.

- Да, он был таким. Вот почему я была так зла. Безрассудный мальчишка! Но ...

Казалось, она слегка вздрогнула.

- Он также был очень, очень смертоносным. Вот почему я была так расстроена. О «Мангусте», я думаю, больше, чем о нем.

Леди Дамодара наклонила голову.

- Он раджпутский принц.

- Да, он такой. Многое в нем прекрасно. Чего я не хочу, так это чтобы он стал легендой раджпутов. Еще одна проклятая раджпутская легенда. Быть женатым на одной - этого достаточно!

На какое-то время воцарилась тишина.

- Возможно, у вас нет никакого выбора, - наконец сказала леди Дамодара.

- Вероятно, нет, - мрачно согласилась жена Шанги.- Иногда я думаю, что мне следовало отравить Валентина с самого начала.

Снова на какое-то время воцарилась тишина.

- Он, вероятно, все равно бы не умер.

- Вероятно, нет.