Понаехали!

Глава 25 В которой среди ведьм не наблюдается единства

Как ни странно, но в доме ничего-то не переменилось. Стоял он по-прежнему, высились стены, укрытые виноградною лозой. Поднималась из колючих кустов ограда, поблескивали шпили на ней.

Ворота отворились.

И затворились.

Ежи подал руку, помогая выбраться из экипажа, благо, вечный соперник его изволил отбыть куда-то по государственной надобности. Следом за Стасей спустилась Горыня, замерла, озираясь с немалым интересом.

— А мне говорили, что проклятое место, — сказала она, слегка ежась.

— Разве что самую малость, — ответил Ежи.

Баська выбралась сама, а за нею и Маланька, которая потянулась, а после выгнулась, упершись руками в пухлый зад.

— Спину заняло, — сказала она. — Хрустить.

В доме… в доме было сумрачно.

А Евдоким Афанасьевич выступил из стены.

— Нагулялась? — поинтересовался он голосом премрачным. И Стася кивнула. Виновато.

— Я не хотела, — сказала она. — Само как-то…

— Стало быть, так и надо, — распекать её дух не стал, то ли посторонних постеснялся, то ли, что куда вернее, решил, что занятие сие бесполезное. — У Богов свои дороги… но времени свободного у тебя многовато. Учиться надо бы.

— Я ж не против, да… ведьмы как-то вот… не спешат с учителями.

— И спешить не станут, — подал голос Ежи. — Им это невыгодно.

Как ни странно, Стася даже их понимала. Зачем учить человека, который, может, проникнется за эту учебу благодарностью, а может, и нет. Вот если бы Стася изъявила желание стать частью Ковена, отправиться в школу…

Ей намекали.

А Стася сделала вид, что намеков не поняла. Тогда она точно их не поняла, а теперь вот осознала. И… поздно? Или… обратиться к ведьмам? Согласиться на их условия? А потом что?

…замуж выйти?

Замуж выйти не напасть, да… как бы замужем не пропасть.

— Знаешь, думаю, тебе стоит встретиться с Аглаей. Ей тоже понадобится помощь, если все так, как мне кажется, — Ежи потер переносицу. — Только… ты сама больше из дому не выходи, ладно? А то мало ли…

И Стася кивнула: и вправду, мало ли.

Или много?

А вот про Аглаю мысль здравая здравая. Только додумает её Стася завтра. Сегодня уже совсем ничего не соображает и засыпает, кажется, на ходу. Нет, до кровати она добралась, но…

Эльжбета Витольдовна хмуро глядела на собравшихся, размышляя, что как оно вот все вышло… не так. Неправильно.

Нехорошо.

— И мне кажется, что это — оптимальнейший вариант, — бодро завершила Желана, бросив тайком взгляд в зеркальце. И не удержалась-таки, вытянула губы, тронула их ноготочком, будто проверяя, не утратили ли они прежней упругости и красоты.

Не утратили.

Как была собой хороша, так и осталась. Впрочем, чего еще ждать не просто от ведьмы, но от ведьмы, которую, кажется, только и заботит, что собственная внешность.

— Оптимальный? — Мария Францевна к внешности всегда-то была равнодушна, ныне и вовсе явилась, облаченной в простой сарафан, поверх которого накинула атласную душегрею. И видом своим теперь она резко выделялась средь прочих. — То есть, брать и продавать?

— А мы что делаем? — Желана одарила ведьму раздраженным взглядом. — Мы и продаем, но… не до конца используем весь потенциал!

— Потенциал… ишь, какие слова выучила, — хмыкнула Мария Францевна.

А вот Желана дернула плечиком, которое было, безусловно, хорошо. Поговаривали, что красоту плеча, и не только его, успели оценить, как три законных супруга, так и некоторое количество друзей. К выбору последних Желана относилась с немалой практичностью, предпочитая отдавать симпатии тем, кто способен был поддержать в этой жизни бедную, но очень красивую ведьму.

— Ну вот что вам не нравится?

Она обернулась к приятельницам в поисках поддержки. И Листопада неловко кивнула, не переставая при том терзать кружевной платок. А Властимира произнесла:

— Она дело говорит.

— Дело… то есть, вы хотите, чтобы я разрешила этот… аукцион? — медленно, силясь управиться с гневом, который разгорался в груди, произнесла Эльжбета Витольдовна. — Чтобы… как вы сказали? Закрытые торги? И выкуп… контракта.

Она потерла виски.

И ведь… найдутся те, кому идея покажется замечательной. Уже нашлись, иначе эта троица просто-напросто не посмела бы явиться. Стало быть… ведь заманчиво на самом-то деле… позволить торги, кто больше заплатит, тому и ведьму… и Ковен в прибытке.

Маги…

…некоторые давно намекают, что стоит как-то упростить процесс. Что слишком муторно это, с ухаживаниями, с любовью играться. Проще уж договор заключить.

— Можно прописать условия. Часть капитала получит девочка, если вдруг семейная жизнь не заладится, — Властимира говорила спокойно.

Стало быть… её идея?

Она-то замужем побывала, да изо всех ухажеров выбрала самого неприметного, какого-то барончика, у которого из всех достоинств — папенькино состояние да титул. Его-то и подмяла вскорости.

Жив-то он хоть?

Перстень обручальный Властимира носит, стало быть, жив… сама Властимира — ведьма силы немалой и давно уж притомилась светской жизнью жить. Ей иного охота.

Власти.

— В конце концов, все так делают, — Желана похлопала пальчиком по округлым щекам. — Вон, Авдеев на дочку сговор прописал. А она не ведьма…

— Именно. Не ведьма. И поэтому, если супруг не понравится, то только и сумеет, что пожаловаться папеньке. Или царю. А ведьма…

— Гурцеев сам нарвался, — отмахнулась Желана. — Смешно получилось.

Смешно.

Только Эльжбете Витольдовне думай теперь, что с этим смехом делать-то. Княжна вышла, может, и собой красивая, да только нервная до крайности.

И ума небольшого.

— И рискнут? — тихо поинтересовалась Мария Францевна. — Маги? Платить с риском…

— Силу всегда можно ограничить… — произнесла Властимира.

И смолкла.

Судорожно вздохнула Листопада, вцепившись в разодранный платок. И лишь Желана, оторвавшись от зеркальца, пожала плечами:

— Что? Раньше так часто делали…

— И к чему это приводило? — также тихо спросила Эльжбета Витольдовна. — Запертая сила убивает саму ведьму. И вы это знаете.

Знают.

Только им все равно. Почему? Откуда взялось это равнодушие? Или… оно всегда было? Красивые слова, обертка, под которой скрывали неприглядную действительность. А ведь аукцион — та самая мысль, к которой рано или поздно пришли бы.

— Нет, — жестко произнесла Эльжбета Витольдовна.

— Погодите, — Желана убрала зеркальце в мешочек. — Соглашусь, закрывать силу — это несколько… чересчур. Но ведь можно просто… немного скорректировать обучение.

Она глянула на подругу.

И та едва заметно кивнула. Стало быть, действительно её идея.

— Ковену нужны деньги. Вам ли не знать… мы получаем, конечно, откупные, но и тратим много. Поиски молоденьких ведьм, их обучение, проживание… да одна школа съедает почти весь доход, — слово вновь взяла Властимира. — Добавим помощь тем, кто решает заняться своим делом. А ведь есть еще ведьмы старые, нуждающиеся в досмотре. И просто те, кто попал в нехорошую ситуацию. И… да и мало ли! В конце концов, взять вот вас!

— Не надо меня брать, — попросила Эльжбета Витольдовна, но кто её услышал.

— Вы работаете, почитай, даром. И разве это правильно? А прочие? Мы платим наставницам какие-то крохи, отговариваясь долгом… но никто не хочет работать по-за долг! Взгляните на магов! Насколько лучше они живут при том, что почти ничего не делают!

— Маги пусть сами за себя думают.

— Они и думают! И получается, а мы… надо ведь всего-то малость… им нужна не столько наша сила, сколько уверенность, что их собственный дар передастся детям. Поэтому и ищут ведьм в жены. А для того, чтобы передать чужой дар особый талант не нужен…

— И что ты хочешь сказать? — Эльжбета Витольдовна заглянула в горящие зеленые глаза.

— В то, что их вовсе можно не учить… то есть, учить, но… по обновленной программе. Домашнее хозяйство там, целительство на начальном уровне, что там еще положено… но сила… мы интенсивно развиваем её, тогда как смысла в этом нет никакого! Её не надо запирать, глушить, отнюдь. Зачем, если можно просто…

…не позволить силе расти.

Опутать, укутать, вернуть в то полудремотное состояние, которое позволяет ведьме оставаться почти обычной женщиной.

— Естественно, я отдаю себе отчет, что срывы будут. И этот пункт мы тоже включим в договор, — Властимира поднялась. — И в этом случае ответственность ляжет не на ковен, но на мага, который довел супругу до… подобного.

А ведь все просчитано.

Рассчитано.

И представлено тем, чье слово и вправду имеет значение.

— Таким образом мы снизим риск для Ковена и увеличим доход. А с ним и охват. Магов много. И в новых условиях Гильдия не откажется поддержать проект по глобальному тестированию на выявление ведьминских способностей, скажем, при царевых школах. Это пойдет на пользу и всей стране…

…вот о стране она, если и думала, то меньше всего. Но звучало красиво. И говорить Властимира умела. И… прекрасно она понимает, что делает.

— То есть, что будет с этим девочками тебя не волнует?

— А что с ними будет? Выйдут замуж, как выходят нынешние. Только уже без этой вот иллюзии о великой любви. Оно и проще даже, — Властимира развернулась и прищурилась. — Или думаешь, ты одна такая умная? И никто-то здесь не понимает, что происходит?

— Я…

— Ты… и те, кто был до тебя, вы забиваете им голову сказками о большой любви и высшем предназначении. А потом, когда они взрослеют и понимают, что жизнь от сказки несколько отличается, тогда-то и происходит… всякое. Нет. Я предлагаю честную сделку. Такую, которая устроит всех…

…что-то Эльжбета Витольдовна в этом сомневалась.

— И со мной согласны многие.

— Не я.

— Твое право. Как и мое — созвать большой Совет. И там поставить вопрос на открытое голосование…

— Вызов бросать не станешь? — Эльжбета Витольдовна усмехнулась.

— Зачем? — Властимира сумела выдержать её взгляд. — Это глупо, решать силой вопросы, которые можно решить иначе. А тебе я советую подумать. Многие недовольны ни твоим управлением, ни… тобой. Идем.

Желана вскочила, убирая в сумочку замшевую тряпку, которой выгляживала ногти. Поднялась и Листопада, пробормотав то ли прощание, то ли извинение. Она-то и вышла последней, аккуратно прикрыв за собой дверь.

А Эльжбета Витольдовна потерла виски.

Сместят.

И права Властимира в том, что давно уже никто не использует силу, что сама эта сила… утратила значение? Пожалуй. Странно так…

— Плохо, — Марьяна Францевна сама обошла стол, провела ладонью по стене, снимая отворот, чтобы достать из-за неприметной дверцы бутыль. Наполнив высокие серебряные чарки, поднесла одну Эльжбете Витольдовне.

Плохо.

До того плохо, что… она ведь и вправду… она старалась… для этих вот девочек, которых в школу свозили со всего Беловодья. Испуганных. Растерянных.

…потерявших дом, как когда-то потеряла она сама. И ладно бы дом… сколько лет прошло, а она все еще помнит тот подслушанный разговор, злой шепот матушки, которая…

— Выпей, — печально посоветовала Марьяна Францевна и первой осушила чарку, одним глотком.

…в болоте всяко надежней. Свести тишком, а после сказать, что заблудилась, а то слухи пойдут… говорить станут… младшие… негоже… замуж не выдать будет… ведьма…

Тогда это змеиное шипение парализовало.

Лишило возможности дышать.

И оставило лишь страх.

И наверное, если бы тогда матушка велела б собираться, Эльжбета собралась бы. И к болоту пошла бы покорно, и в болото. И она-то собралась, позже, другим днем, когда явилась за ней не матушка, но отцова сестрица, женщина неприятная, громогласная и любящая раздавать затрещины.

Но тогда-то она глянула на Эльжбету с жалостью.

— Не трясися, — сказала, погладивши по голове. И самой-то ей неловко стало от этое лавки. — Поедем к ведьме в Путятишки. Пущай глянет. Ежели чего…

— Я не…

— Глянет, — она-то и заплела косы, разбирая жидковатые волосы Эльжбеты неловкими заскорузлыми пальцами. — А если и ведьма, то разве ж плохо?

— Мама…

— Дура твоя мама, — сказала тетка беззлобно. — Ныне не те времена. Поедешь в Китеж. Выучишься на ведьму. Найдешь себе мужа богатого, будешь жить боярынею, ни в чем отказу не зная, не чета нам… ежели вспомнишь добрым словом после, то и ладно. А нет… туточки все одно глушь да болото.

Она-то и рассказывала, пока шли, и про Китеж, в котором сама-то не бывала, и про то, до чего славно в этом Китеже ведьмам живется, и про мужа будущего, и…

…настойка была горькою, что слезы.

Ледяною.

Она выстудила внутри, чтобы после стужа обернулась жаром. И Эльжбета Витольдовна лишь отмахнулась от зачерствелого куска пряника.

…тетку она после думала навестить, послала письмо и еще два десятка золотых, но ответа не получила. А потому…

…дура.

И она.

И… в чем-то Властимира права. Жизнь на сказку не похожа, но это же еще не значит, что надобно вот так… а как надобно?

Этого Эльжбета Витольдовна пока не знала.

Но…

— Что делать станем? — Марьяна Францевна наполнила стопки.

— Пока не знаю. Но сход — дело не быстрое. Надобно узнать, кто эту глупость поддерживает…

— И глупостью не считает?

— Именно. Узнать и… перемены нужны. И серьезные. Но не такие, которых хотят маги… не такие…

Эльжбета Витольдовна задумалась.

Легко сказать, что не такие, но… какие? И получится ли вообще изменить хоть что-нибудь? Или, может, проще отвернуться, уступить, самой сложить полномочия, отговорившись возрастом и усталостью? Она ведь тоже немолода. Это будет прилично.

Поймут.

Сделают вид, что поверили. А там уж… пусть Властимира делает, что ей хочется.

— Надобно с государем побеседовать, — Эльжбета Витольдовна сцепила пальцы. — Ему усиление магов не с руки, они и без того слишком много воли взяли. Как я слышала…

…мысли были вялыми.

Но ведь были.

…и заглянуть в ту, сокрытую от посторонних глаз комнатенку, с которой все-то и началось.

Эльжбета не отступит. В конце концов, отговориться возрастом она всегда успеет.