Изгой Проклятого Клана. Том 6

Глава 56

В большом зале моего дворца собрались все.

Мой клан.

Мой род.

Мои друзья и союзники.

За огромными дубовыми столами сидели все люди и нелюди, которых я по праву мог назвать близкими. По духу, памяти и ценностям.

На почётных местах, за моим столом, сидели Яровые: Ратибор и Святослав, со своей супругой Виолеттой и двумя сыновьями. Рядом с ними — Вершинины: дед моего тела — Константин, который всё ещё крепко держался, несмотря на солидный возраст и дядя — Илья.

Хотя раньше Артура — отца моего тела, Константин умирать не собиралсяя. Дед смотрел на отца, сидевшего напротив, хмуро и осуждающе. Как и всегда, когда они оказывались за столом.

Правда, присутствие матери моего тела — Татьяны, которая была возвращена из комы, смягчала дедовский гнев. Татьяна и Артур на удивление хорошо поладили, после всех произошедших событий.

Матушка поймала мой взгляд и тепло улыбнулась в ответ, придерживая отца за локоть. Тот же накрыл её руку своей и что-то сообщил ей на ухо. Я не стал подслушивать с помощью слуха мантикоры. Пусть их секреты принадлежат только им.

Слева от меня сидела Мирослава Северская. Моя первая супруга и мать моего наследника. Своими ясными голубыми глазами она обводила гостей, с загадочной полуулыбкой. Несмотря на то, что прошло больше двадцати лет, внешне она изменилась только в лучшую сторону.

Черты стали мягче. Движения не потеряли в живости, но стали плавнее и элегантнее. Кожа — такая же гладкая, фигура — всё так же приковывала к себе взгляд. Пусть я и изучил её уже на все сто процентов.

На ней не проявилось ни малейшего признака старости. Благодаря силе Велеса, которой было пропитано всё в моих землях, а также моей собственной энергии, которой я регулярно делился с Мирославой, она будет молода ещё много десятков лет.

Как и каждая из моих супруг.

Чуть дальше сидела Людмила. Неприступная и спокойная, что бы не творилось вокруг. После того, как Людмила вышла за меня замуж, она всегда одевалась предельно строго и скромно. Но ничто не могло скрыть её соблазнительных форм.

Она была самой ответственных из моих жён. И матерью сильнейшего, в магическом смысле, из моих детей. По количеству магической силы, Всеволод способен когда-нибудь приблизиться и ко мне.

Следом сидела Анна. Златоглазая и очаровательная. Внешне она ничуть не уступала старшей сестре, но характер у неё был самый вспыльчивый из всех. Тем не менее, именно она смогла приструнить аномалию, находящуюся внутри себя и помогла мне разработать метод по усилению Дара через магическую аномалию.

Из Людмилы аномалию пришлось извлечь полностью. Впрочем, никто от этого ничего не потерял.

По правую руку от меня…

— Сев, прекрати, — … сидел Руслан. Он строго взглянул на младшего брата, который был рядом. Руслан демонстративно перевернул свой бокал с соком. Оттуда ничего не пролилось. — Зачем ты замораживаешь мои напитки?

— Цтобы ты знал, как я умею! Ха-ха! — коварно засмеялся мой младший сын. Ардамун, который завис в воздухе за моей спиной, нервно взмахнул хвостом.

— Сев, — произнёс Руслан, буравя брата взглядом. — Не время для твоего безобразия. Веди себя прилично. Или ты хочешь, чтобы я скончался от голода?

— Голода?

— Да. Ты не даёшь мне поесть.

— Неплавда! Я делаю для тебя моложеное! Оно вкуснее! — упрямо заявил Всеволод. — Для тебя зе сталаюсь!

Это было забавно. Но, пожалуй, не вовремя.

— Всеволод, — спокойно произнёс я, смотря на младшего. Тот моментально переключился на меня и застыл, внимательно слушая каждое слово. — Разморозь сок брата и покажи своё искусство.

— Плавда⁈ Мозно⁈ — вскочил он на месте, с нескрываемым восторгом.

И тут же его будто водой окатило. Послышался ледяной голос Людмилы, смотрящей на нашего сына тяжёлым взглядом:

— Отец велел тебе показать искусство, а не кричать.

— Угу, — он опустил голову и продолжил спокойнее. — Плости, отец. Мозно показывать?

В ответ я чуть прикрыл глаза, в согласии.

Всеволод слез со стула. Отошёл в свободное пространство, в центре большого зала, не занятое столами. Сложил руки и закрыл глаза.

Внимание всего зала собралось на нём. Над головой моего сына стали появляться частицы маны, светящиеся ярким голубым светом. Они медленно кружились вокруг его головы, образуя подобие магической короны. С каждой секундой кружение ускорялось, а частицы становились всё ярче.

Вокруг всё стихло. Каждый смотрел, многие — с распахнутыми глазами.

Мой сын, которому едва исполнилось семь, раскрыл частичный потенциал своего Дара, примерно на ранге Старшего Ученика. Возможно, он был самым молодым одарённым, в истории этого мира, кто добился таких успехов.

Ледяная сила, кружащаяся вокруг его головы ускорилась настолько, что напоминала магический обруч. Который резко вспыхнул и разошёлся потоками ледяной силы во все стороны. Они стали извиваться и присоединяться к полу.

Там начал появляться лёд. Он рос и рос, с каждой секундой, принимая очертания знакомых фигур.

Вот, с одной стороны появилась высокая ледяная фигура, изображавшая раскрывшего пасть Ардамуна. С другой — большой медведь, готовый к броску. Позади — огромное дерево изо льда, медленно растущеее до самого потолка.

Зрители приоткрыли рты.

Я не знал, как Всеволоду, который с трудом контролирует свою силу, удаётся творить такие шедевры. Но когда он принимался за ледяную скульптуру, то мог пропадать в этом деле на часы. Правда, после этого каждый раз много-много ел и вырубался, засыпая на ещё большее время. Отчего Людмила не одобряла его увлечение.

Но я, наоборот, выделил ему дополнительное время в неделю, чтобы он развивал своё «искусство». Потому что в момент создания ледяных статуй, ни одна частица его ледяной маны наружу не выходила. Он контролировал её практически идеально.

Правда, как только заканчивал, вокруг сразу холодало. Но на этот случай, в полу, в центре большого зала, были вмонтированы специальные артефакты. Чтобы защитить гостей.

Через полминуты дерево выросло до самого верха. На его ветвях распустились ледяные листья. Без узоров, а само дерево было без коры. Из-за чего всё напоминало трёхмерную модель. Но каждая ветвь была усеяна листьями, что уже говорило о высочайшем уровне.

Как только всё завершилось, Всеволод открыл глаза. Все вокруг захлопали. Многие, вставали с мест. Кто-то в искреннем восхищением маленьким дарованием, а кто-то — чтобы получше рассмотреть.

Всеволод посмотрел на меня, ожидая реакции.

И я с широкой улыбкой кивнул ему, громко аплодируя. После чего он счастливо улыбнулся в ответ и… отключился.

Я ощутил это по движению его маны. За миг до того, как закрылись его глаза. И принял меры.

«Северным Ходом’и 'Скачком» я оказался прямо рядом с ним и поднял на руки, вливая в него свою энергию и с её же помощью быстро приводя сына в порядок.

Он удивлённо захлопал глазами, не понимая, что только что произошло. Никто не понял. Это останется нашим с ним маленьким секретом.

— Молодчина, Всеволод, — произнёс я. — Теперь отдыхать.

— Да! — чуть оклемавшись, он триумфально поднял вверх сжатый кулачок. — Но снацала — торт! Мозно?

— Да. Даже нужно, — кивнул я и медленным шагом вернулся за главный стол, под продолжающиеся аплодисменты гостей.

После чего началась самая вкусная часть праздника — стали заносить главные блюда.

Начали с русской кухни.

Наваристые каши, горячие и парящие. Гречневая, с тушёным мясом и маслом. Рисовая, с грибами и рыбой, щедро посыпанная зеленью. Простые, но настолько искусно приготовленные, что никак не получалось сравнить их с едой не высшего уровня.

Потом пошла кулебяка — пирог с многослойной начинкой из сочного говяжьего фарша и грибов. Это блюдо я ВЕЛЕЛ подавать на каждом пиру. И было, почему!

Повара моего клана готовили их так, как никто другой. Нежнейшее тесто чуть ли не таяло во рту и, там же, смешивалось с соком мяса и грибов, вызывая ощущение вкусового блаженства.

Так как я крайне быстро перерабатывал пищу в энергию, то мог вкушать этот кулинарный шедевр в огромных порциях. Но, однако, оставил себе место для других блюд.

Принесли нежнейшие котлеты из телятины, в панировке. Хрустящие, с проявленным мясным вкусом.

Затем пошли деликатесы. То, что в наших краях или не водилось или водилось мало, но было крайне востребованно на любом аристократическом пиру этого мира.

Лобстеры, огромные и красные, с лимоном и соусом. Особенно на них налегал Ратибор, сидевший чуть дальше моей семьи.

Трюфели, с дорогими французскими сырами и соусами. Это была единственная несладкая пища, которую Всеволод мог есть постоянно. Эстет, однако.

А затем пошла еда, которую можно было употреблять лишь одарённым. Как правило, добытая либо в других мирах, либо выращенная с обильным использованием магической силы.

На огромном блюде принесли запечёного целиком магмового овна. Только из печи. По сути — тот же барашек… только способный убить мантикору. Он сочился соком, в котором светились микроскопические частицы огненной маны. Слуги принялись искусно разделывать его, раскладывая куски на тарелки, с гарниром из нежного картофеля и овощей.

Самые большие куски накладывали магам, которые владели стихией огня. В основном — гостям из клана Яровых. Ратибору, в первую очередь. Они могли усвоить её проще всего и с наибольшей пользой для магической системы.

— Выпьем же, за горы! За руды! За мясо! — провозгласил особенный гость — Арбам, вождь гномов, который прибыл раньше своих сородичей. Он встал, поднимая полную кружку и обратился ко мне. — Здесь я. Здесь мы, — он нахмурил кустистые брови. — Мы — вместе! Благодаря лучшему из лЮдей — Руслану! Спасителю моего народа и его вечному другу! Горько!

— Горько говорят на свадьбах… — тут же поправил его тост сидевший рядом с ним сын старосты. Но Арбам пропусти это мимо ушей и осушил кружку. Его примеру последовали все.

Я с улыбкой отсалютовал Арбаму. Мы обменялись кивками.

Далее пошли устрицы из океанов мира Синей Ночи. Вот они больше всего подходили магам со стихией воды или жизни. Особенно они пришлись по нраву Анне, которая аккуратно расправлялась с ними, одна за другой.

Было ещё много всего: голубцы с мясом травоядных василисков, пироги со стихийными фруктами и ягодами, отбивные и стейки из мяса магических тварей. Под конец, специально для Всеволода, принесли его любимый десерт — обыкновенный морковный торт, с орехами и мёдом.

Затем началась развлекательная фаза. Большая часть гостей отправилась в сад, понаблюдать за гонками теней, которые устроила специально приглашённая из столицы группа. Ещё часть гостей попробовала свои силы в тренировочных поединках, на полигоне.

А я вышел на балкон своего дворца, чтобы посмотреть на звёздное небо.

— Думаешь, в какой ещё мир залезть? — с улыбкой подошёл ко мне Святослав. Крепкий, статный. В нём было не узнать бывшего калеку, который когда-то готовился умереть. После своего исцеления, он постоянно поддерживал своё тело в форме.

Я покачал головой.

— Все из них всё равно не посетить, — произнёс я, не отворачивая взгляда от звёзд. — Единственное, о чём я сейчас думаю, так это о том, как изменить мой мир. К лучшему.

Он вздохнул и тоже уставил вверх.

— Ты уже изменил его, друг мой, — задумался он на пару секунд. — К лучшему. Помнишь, когда мы встретились? Ты был моложе своего наследника. Меньше чем за год ты перевернул Империю. А потом, в течение всех этих лет, постепенно приводил её на вершину мира. Мягко. Не устраивая тотальных войн и не используя свою силу, как аргумент власти. Но сдерживая тех, кто пытался так действовать.

Святослав перевёз на меня взгляд своих зелёных глаз и произнёс:

— Хотя с твоей силой, ты мог бы расширить границы Империи на весь мир, — его голос стал твёрже. — Объединить его в единую державу. А следом — присоединить все миры, дикие и цивилизованные, под собственным началом, — с каждым словом его запал набирал обороты. — Не просто один мир, а целую Империю Миров, под своим началом, — его рука сжалась в кулак.

Он посмотрел на меня пламенным взглядом. И тут же засмеялся, добавляя:

— Но вместо этого ты, как добрый учитель, наказывал всех хулиганов и заставлял державы мириться, — он вздохнул. — Своё испытание властью ты прошёл на все сто. Я бы так не смог, — он оскалился.

Я же спокойно наблюдал за ним. А потом мои губы чуть-чуть изогнулись в полуулыбке. Я предложил ему:

— Идём, Святослав. Я тебе кое-что покажу.

— Я заинтригован, — хмыкнул он и пошёл следом.

Мы прошли через большой зал. Миновали несколько коридоров и добрались до одной из моих особенных комнат.

Пожалуй, даже среди них, она была необычной.

Внутри было пусто, если не считать находящегося в центре трона. Точно такого же, на который я сел в зале Одина, десятки лет назад. Только не из белого металла, как моё копьё, а из золотистого. По крайней мере — сейчас.

— Удобный? — спросил Святослав.

— Присядь. Узнаешь, — спокойно ответил я.

Но он не спешил. Подошёл к трону, задумчиво протянул к нему руку, но не прикоснулся.

— Магия. В нём много магии. Очередное твое изобретение, с помощью которого ты тайно властвуешь над миром? — с иронией спросил я.

— Возможно, — подыграл я.

Он задумался, пару секунд простояв над троном. Но всё же решился и через секунду сел на него.

В тот же момент он замер. Напрягся всем телом. Его глаза распахнулись, а зрачки расширились. Но важнее всего были изменения в его энергетике — внутри него происходила интенсивная прокачка маны, через энергосистему.

Мана мощными потоками устремилась по его энергетическим каналам через мана-ядра. Он был не готов к взаимодействию с проекцией трона Одина, как и его тело. Так что сейчас он проживал крайней непривычный для себя опыт.

Это могло стать опасным. Но я каждую секунду отслеживал его состояние и не прерывал. Потому что для Святослава такая энергетическая прокачка будет крайне полезной — расчистит его энергоканалы и укрепит всё то, что мы с ним восстановили из его прошлой, «искалеченной» жизни.

Через минуту всё закончилось. С громким выдохом он откинулся на спинку трона. Его лицо покрылось испариной, а взгляд блуждал по окружении потерянно.

— Что это? — спросил Святослав, едва сдерживая в голосе дрожь.

— Это доказательство, друг мой. Что наш мир — это лишь песчинка. Нет никакого смысла превращать власть над ним в дело всей жизни. Будь ещё хоть сто, хоть сто тысяч таких миров… что они все, в бесконечном пространстве вселенной?

И тут Святослав улыбнулся широкой белозубой улыбкой.

— Этот мир, как и все те, о которых мы знаем — этого мало для тебя! — Он забормотал он себе под нос: — Еще бы, ведь ты видел десятки, сотни и тысячи других миров. Что тебе эта… действительно, песчинка. Власть над ней мизерна.

— Не совсем, Святослав, — поправил я его. — Власть — это лишь инструмент, но никак не смысл жизни. Наибольшее удовольствие — в создании чего-то нового, в творении нового мира, понимаешь? А для этого нужно узнать его лучше. И узнавать постоянно, каждый день, час и секунду.

Я обвёл руками всё пространство вокруг себя.

— Узнавать его через то, что мы видим, слышим и чувствуем… — затем я коснулся указательным пальцем виска, — а также через познание нашего собственного ума. Все эти бесчисленные миры — это лишь возможности взглянуть на себя и реальность вокруг под новым углом. В этом — есть смысл.

— А власть? Чем она не способ познания?

— Вполне себе, — согласился я. — Но для меня она себя исчерпала.

— Ага… — Святослав усмехнулся. — У тебя всё не могло быть просто, да?

— Именно так, — сказал я и пошел на выход.

Святослав отправился за мной следом.

Праздник продлился еще несколько часов.

Небеса озаряли магические фейерверки. Гости, разбившиеся на небольшие компании, гуляли по ночному саду, беседуя и знакомясь друг с другом.

Оставив все дела на Яшку, я отправился со своей семьей в домашние покои — место, расположенное на верхнем этаже. Прикрытое лучшими заклинаниями безопасности, шумоизоляции и скрытности. Никто не мог попасть туда, не имея моей крови в венах или специальной дозволительной магической структуры, которая устанавливалась непосредственно в энергетику человека.

Домашние покои разветвлялись на покои всех членов моей семьи. А в самом их центре был большой общий зал.

Мягкая мебель. Тёплое и мягкое освещение, идущее либо от пламени, либо от магических кристаллов, созданных специально для того, чтобы растворять все тревоги и страхи. Заходя в их свет, всё напряжение уходило.

В центре общего зала находился большой камин. Он горел, грея все вокруг. Напротив него — уютный диван, который в детстве обожали мои дочки-близняшки — Аня и Юля. Падали в него, утопая в мягком покрытии. Да что там… и сейчас обожали.

— Отец такой задумчивый… — послышался голос Тани, справа, когда она шла рядом, вцепившись в мой локоть.

— … разве удивительно? — продолжила Юля, удерживая меня за левый.

— Нет, он всегда такой…

— … когда все отдыхают…

— … и должен отдыхать он.

— Так, звёзды мои, — с шутливой строгостью сказал я. — Вы будете комментировать каждый шаг?

— А что, отец хочет сказать…

— … что его это не отвлекает от ненужных мыслей?

— Когда надо не думать, а расслабиться…

— … и дать время себе, а не необъятному миру?

Их проницательность иногда удивляла даже меня.

— «Звёзды» папины, — послышался ироничный голос Ани, она приблизилась ко мне плавно, словно скользя в пространстве. — Дайте ему отдохнуть от вашего всезнания. Лучше займитесь братом, — и выцепила меня из рук своих дочерей, с улыбкой ведя к тому самому дивану, напротив камина.

— Ревнует… — подметила Таня.

— … определённо, — согласилась Юля.

Но грозный взгляд Ани заставил их замолкнуть и со щелчками исчезнуть, чтобы в тот же момент оказаться рядом с Всеволодом. Он вовсю прыгал на диване.

— Я сделал ба-альсое ледяное дерево! — воскликнул Всеволод, остановив свои прыжки. По нему было видно, что он запыхался и хотел спать. Но никак не хотел, чтобы этот день закончился.

— Маленькому ледяному демону пора спать… — заметила Таня.

— … только батюшка может его уложить.

— Папа-а! Улозить! — воскликнул Всеволод и потянулся на мои руки.

Я подхватил его и, вместе с ним, сел на диван. Глубокий, но удобно облегающий всё тело. Покрытие подстроилось под меня, став предельно удобным. Настолько, что я ощутил себя будто парящим в невесомости.

Всеволод положил голову мне на грудь. Его глаза тут же стали закрываться. Медленно. Постепенно он уходил в сон. Дети быстро засыпают.

Как уснёт — отнесу в кровать. А пока…

Справа пристроилась Аня, положив голову на плечо. Слева — Мира, обняв мою руку. Людмила тихо подошла сзади и принялась массировать мои плечи, пуская через них успокаивающую энергию стихии жизни.

Затем она приблизилась к моему уху и прошептала:

— Любимый, хотя бы сейчас отдохни и ни о чём не думай, хорошо?

— А у меня есть выбор? — тихо усмехнулся я.

— Совершенно никакого, — промурлыкала Мира, прикрывая глаза.

Из дальнего угла я услышал шёпот близняшек:

— Они уснут…

— … и нам здесь делать нечего.

— Но наш старший братец в саду…

— … вот-вот станет жертвой ревности…

— … двух потенциальных невест.

— Надо его спасать?

— Надо.

— Спасаем.

Они одновременно кивнули друг другу и телепортировались отсюда. На этот раз — без щелчков, чтобы не нарушать идиллию покоя.

На низком столике, между нами и камином, стояли чашки с горячим чаем. Но к ним никто не притрагивался. Мира уже тихо посапывала под одним боком, Аня что-то шептала в дрёме, под другим. Да и я, потихоньку, уходил в царство Морфея, под чуткими пальцами любимого человека.

Костёр горел и уютно потрескивал.

Да. Теперь мой черёд отдыхать.

Я закрыл глаза и растворился в глубоком, мирном сне.