Изгой Проклятого Клана. Том 6

Глава 25

Песня.

В которой вместо слов были всё те же сигналы, заставлявшие мою энергетику работать иначе. Но каждый сигнал — как слово. Со своим смыслом. А на фоне — едва ощутимые импульсы силы, которые выполняли роль музыки.

Пустота кодировала мою ману, чтобы та двигалась так, как ей надо — в направлении связи с копьём.

Словно гамельский дудочник, очаровавший крыс игрой на дудке чтобы истребить их. Как было в одной из сказок этого мира.

Теперь, когда копьё подчинялось мне, я ощущал связь с Пустотой непросредственно. И мог влиять на неё.

Я сосредоточился на сигналах Пустоты. Том, как они воздействуют на мою энергию.

А ведь именно так, выходит, она затягивала в себя всё, с чем только вступает во взаимодействие.

И именно через эту «песню» она захватывала тех глупцов, которые жаждали заполучить с её помощью больше власти. Вот только там она воздействовала уже не только на ману. Но и на разум.

Например, как с тем самым Архидьяволом Пустоты. Последним из моих врагов в прошлой жизни.

До сих пор я помнил его широко распахнутые глаза. Пустой взгляд. Ледяное безразличие на лице. Оно не менялось даже когда я рвал Архидьявола на части.

Ведь Пустота забирала не только энергию. Со своими последователями она поступала ещё хуже, забирая их эмоции — то, что делало их собой.

А сейчас «песнь» Пустоты стала потихоньку передавать сигналы для моего сознания. Отчего с каждым мгновением она казалась мне всё менее и менее опасной… менее и менее враждебной силой.

Захотелось поддаться. Даже без влияния копья.

Поддаться и погрузиться в безразличие. В бесконечную тишину. Не сладкую, но и не горькую. Но абсолютно точно — спокойную. Где не будет никаких тревог и страданий. Только умиротворение…

Но волевым решением я отбросил это наваждение и сосредоточился на связи с Пустотой. Я не буду её марионеткой!

Я сосредоточился. Сконцентрировал ману в единый пучок энергии и, удерживая над ним полный контроль, поместил в канал связи с Пустотой. Она пыталась поглотить его. Засосать. Как и ту ману, которую вытянула чуть ранее.

Но я не позволил. Сейчас я полностью контролировал каждую микрочастичку силы. И вместо того, чтобы поддаваться Пустоте, я заставил свою ману резко вспыхнуть в канале связи.

Связь дрогнула.

Вторая вспышка!

Связь треснула.

Третья!

Связь порвалась. «Песнь» затихла. А я протянул руку вперед и отдал копью волевой приказ: «возвращайся!»

Сначала неохотно, плавно, оно стало выходить из источника хлещущего пустотного масла.

Но чем дальше — тем быстрее оно разгонялось. И через пару секунд было уже у меня в руке.

Мана продолжала уходить из моего тела. У меня оставалось уже меньше трети. Но времени мне хватит.

Но я не собирался уходить отсюда, пока не выполню свою цель. Я сжал копьё крепче и двинулся к источнику сам. Чувствуя как копьё, хоть и тянется туда, не смеет вырываться из моей руки. Оно уже не могло действовать против моей воли.

Я сам подошел к хлещущему из пола источнику пустотного масла, поднял копьё выше и с силой вонзил его вниз, пронзая сам источник.

Брызги пустотного масла разлетелись повсюду. Как оно касалось моей кожи, мана стала выходить из тела еще стремительнее. Но это уже не имело значения. Я направил мощный поток своей энергии сначала через руку, а затем через само копьё.

И это сработало. Я снова ощутил связь, но не с Пустотой.

Ведь в масле была не только она. Моя мана вступила в плотный контакт с маной, контролировавшей Пустоту. Масло забурлило передо мной и стало подниматься вверх, принимая форму.

Чёрный и блестящий силуэт человека, будто созданный из нефти. Без глаз. Без волос. С каждой секундой он приобретал детали. Но лицо его так и оставалось пустым, как у чёрного манекена.

Как только он окончательно сформировал свой облик, источник пустотного масла перестал бить из пола. Сущность обернулась на меня, поблескивая в свете, идущем из моего копья.

Оно, чем бы оно ни было, заговорило:

— Ты явился, Северский. Я ждал. Сегодня ты примешь своё наследие. Будешь закален. Связан. С силой.

Я изучал его. Именно его мана управляла пустотой, но сама сущность напоминала духа, фамильяра… или энергетическую программу? Я впился взглядом в безликий силуэт:

— Кто ты? — спросил я.

— Я — последний из хранителей. Образец, не подверженный риску физического уничтожения, пока существует само это место. Последний. Моя задача — помочь тебе создать «Оружие Души». Остальное неважно. Мы должны начать.

— Тогда зачем были нужны другие хранители?

— Они — помощники. Должны были следить за Обителью. Объяснять то, чего не могу объяснить я.

— Хм… — я пригладил подбородок. — Каждый из них знал всё, что нужно мне передать?

— Каждый знал свою часть. Каждый обладал кровью, испив которую, ты должен был подготовиться. Но ты совладал Пустотой и без неё, — в его до того равнодушном голосе послышалось глубокое одобрение. — Великая душа.

Значит, когда Тимисы поглотили хранителей, они не только забрали их знания, но и отрезали меня от возможности получить некую помощь?

Тот тимис ничего мне не рассказал про кровь и её усиление меня…

Паршивый паразит. Думаю, его можно будет использовать для опытов. Он ведь наверняка знал, что раз я пойду сюда, значит мне может потребоваться некое усиление. Но не предупредил. А значит, предполагал что я погибну…

Глупо.

Ардамун всё равно расправится с ним, если почувствует мою смерть или узнает о ней. Правда, я прямо сейчас не ощущал нашу связь. Значит, Пустота мешает ей.

Я посмотрел на последнего хранителя и задал ему вопрос:

— Объясни природу своей силы. Как ты управляешь Пустотой?

— Это не описать в двух словах. Времени на объяснение нет. Ты выдержал испытание, не поддавшись Пустоте. Ты достоин власти над ней. К тому же… — голос стал глубже, — Твоя душа уже ею отмечена… иномирец.

Я стиснул зубы. Что-то многовато всяких сущностей чувствуют, что я не отсюда!

Это раздражало.

— Я задал конкретный вопрос, — я взметнул копьё, нацелив остриё в грудь фигуры. Она даже не дрогнула. — Ты должен ответить.

— Это не входит в мои задачи. Ты всё поймёшь, приняв силу. Такова твоя задача, — он протянул руку впрёд. Поверхность его ладони забурлила. Из тёмного масла там сформировался небольшой шарик, размером с пилюлю. Но он был непростым. Внутри него была куда большая концентрация и Пустоты, и той маны, которая ею управляла.

А ещё… когда я ощущал его энергетику, то вновь слышал в ушах эту «песнь» Пустоты. На грани восприятия. Отдалённо, едва заметно. Но слышал. Точнее — ощущал. Потому что это была не музыка, как таковая.

— Ты хочешь, чтобы я съел это? — я приподнял бровь.

— Так ты выполнишь свою задачу. Ты уже совладал с Пустотой. С этим аспектом ты справишься точно, — шарик воспарил над его ладонью, поддерживаемый на ней тонкой нитью пустотного масла. — Прими. Закались. Стань выше и сильнее того, что ты есть сейчас.

А моя мана утекала. Времени было мало. Ещё немного и она окончательно покинет тело и тогда Пустота начнёт высасывать из меня уже жизнь.

Так что выбор у меня был невелик.

Либо развернуться назад и со всех ног бежать обратно.

Либо взять и рискнуть, съев эту штуковину. С расчётом на то, что мне не станет хуже.

Либо умереть.

В Обителях всегда творилось нечто странное. С чего бы сейчас будет иначе? Порой, простых и безрисковых решений попросту не бывает…

Я сделал шаг вперёд и схватил этот шарик. Он легко оторвался от ладони. Нить из масла втянулась обратно в фигуру.

А шарик, чуть-чуть пружинил. Скользкий. Холодный, будто из холодильника. Он совершенно не собирался теплеть в моей руке. Есть такой будет не самым большим удовольствием в жизни.

Но я пришёл не за удовольствием.

А за силой.

Я закинул шарик в рот и проглотил, не пробуя на вкус. Но всё равно почувствовал…

Горький.

Чтоб его, это была самая горькая дрянь, которую я когда-либо пробовал. Горечь оставалась на языке даже когда эта гадость отправилась по пищеводу вниз.

Однако…

Вслед за этим я ощутил ещё кое-что.

Как по всему телу разливается ледяная волна. Она замораживала мою ману, мышцы и будто саму кровь. Было невозможно пошевелиться. А с холодом, как и должно, в мою плоть проникала боль. Словно острые иглы пронзали каждый мускул.

— Закалка, — произнёс хранитель разведя руки в стороны. — Твоя задача — не умереть.

Ха! Мог бы я пошевелить хотя бы чем-нибудь, то ухмыльнулся бы. Но вместо этого я пытался расшевелить свою ману. Она, зараза такая, поддавалась. Но со скрипом. Едва-едва приходя в движение в области сердечного мана-ядра.

Казалось, само сердце у меня не билось…

В глазах потемнело.

«Песнь» Пустоты резко заиграла внутри моего сознания. Моя мана, которую я с трудом контролировал, начала «плясать» в такт этой «песне» и стала хаотично подёргиваться по всей энергосистеме. Она уже не стояла. Но и мне стало контролировать её ещё сложнее.

Зато я сделал первое движение — сжал челюсти. Затем кулаки.

Из горла вырвался утробный рык. Вместо зубов выросли клыки, пробивая нижнюю губу, с которой закапали алые капли.

Один глубокий вздох.

И полная концентрация.

А затем, игнорируя боль, холод и нарастающее онемение, я приказал самому себе взять эту чёртову ману, во что бы то ни стало!

По телу пошла волна. Оно вздрогнуло. И тогда все мои силы пришли в движение, следуя за моей мыслью. Потоки маны ускорились во много раз, прогоняясь по энергоканалам. А вслед за ними последовала та самая Пустота, которую я поглотил вместе с шариком.

Пустота…

Чтоб её…

Что меня!

Я всё же связался с ней. Однако…

Я поднял руку. Она слушалась меня не идеально. Но я всё же смог поднять её выше, чтобы увидеть почерневшие вены. Которые с каждой секундой возвращались в нормальное состояние.

А «песнь» Пустоты, игравшая в моём уме, постепенно затихала. Но я запомнил её. А ведь она была той самой причиной, что лежала в основе гибели десятков миров. Из-за которой когда-то погиб и я сам.

Пустотное масло, что было разлито вокруг, более не было для меня проблемой. Оно просто не вытягивало мою ману. И она стала потихоньку восстанавливаться внутри моего тела.

— Ты выполнил свою задачу, — произнёс хранитель. — Закалка пройдена. Теперь ты готов принять связь.

— Какую ещё связь? — хрипло спросил я, переводя на него взгляд.

Но он уже не ответил.

А бросился на меня.

ЧТОБ ЕГО!

«Скачок!»

Заблокировано⁈

«Северный Ход»!!!

Мана, твою мать, какого чёрта ты такая медленная⁈ Она не успевала активизироваться и перетечь в сложные структуры в тот же момент, что напрочь лишало меня возможности использовать техники! Хотя сама по себе двигалась!

А тело всё ещё было не самым послушным. Словно деревянное, оно с трудом подчинялось моим приказам., но я смог отшагнуть назад и ударить копьём перед собой.

Но хранителю будто это и надо было.

Когда металлическое «Копьё Души» рассекло его тело напополам, сам хранитель разлетелся на пустотное масло из которого и состоял. Вот только это самое масло стало быстро налипать на копьё и закручиваться вокруг него по спирали, к моей руке, как чёрный канат.

Так вот, что он имел в виду под связью?

— Не так резко, — процедил я, но не стал отпускать копьё.

А пустотный канат обернулся вокруг копья, а потом и моей руки, связывая нас воедино. А потом впитался. И в копьё, и в мою кожу, усиливая и без того мощное присутствие Пустоты. Но на этот раз без боли и холода. Зато с ощущением возросшей силы.

— В этой Обители у тебя больше нет задач, — прозвучал в пространстве голос. — Ты получил оба дара, которые мог здесь получить. Теперь ты сможешь приструнить Пустоту. Но знай: изначально она будет не так покорна, как Пустота здесь. Чтобы подчинить её — придётся победить её внутри самого себя.

Я нахмурился.

— Ты имеешь в виду, Я должен буду поглощать и «переваривать» её?

Но хранитель больше ничего не сказал. Что означало только то, что дело здесь окончено. Что подтверждалось тем, что пустотное масло вокруг меня стало «засыпать». Подвижность маны и проявленность Пустоты в нём пошли на спад.

Я вздохнул и направился обратно. К Ардамуну и паразиту, которому нужно придумать справедливое наказание. Роль подопытного — самое то. Например, для тестирования энергетических воздействий. Подкармливать найду кем. Недругов у меня достаточно.

— Ваше Высочество, — сдавленным голосом произнёс Святослав Яровой. На коленях, с закрученными за спиной руками. Пёс — верный слуга Владислава Вознесенского — придавливал его к полу и крепко удерживал руки, готовый вывернуть их в любой момент. Святослав, игнорируя кровь, стекающую из рассечения на лбу, хранил ровный тон голоса: — Я не знаю, где он и как с ним связаться.

— Вероятно, — сказал Владислав, смотря на Святослава сверху вниз ледяным взглядом. С трона клана Яровых.

В тронном зале, всюду, стояли люди Владислава. Гвардейцы клана Яровых же стояли обезоруженные. Под дулами винтовок и приготовленными к применению магическими техниками. Одно движение — смерть.

Но они не её боялись.

Они просто выполняли приказ своего господина, который велел не сопротивляться Владиславу. Тот явился с ордером Императорской Канцелярии. Выступление против него — государственная измена.

Поэтому Яровые не сопротивлялись.

Кроме Ратибора. Он попытался вывести Святослава — своего племянника и господина — из зала. Но… его попытка провалилась.

Сейчас Ратибор лежал на полу. Одна нога вывернута в неправильную сторону. Лицо опалено. Правая рука изломана, вместе с пальцами.

Но всё это — мелочь. Покровские быстро исцелят эти раны.

Если успеют…

Глаза Ратибора были закрыты.

А в груди зияла глубокая рана.

Святослав смотрел на него, молясь всем силам, чтобы она оказалась не смертельной.

Подмастерье, как бы хорош на своём ранге ни был, никогда не сравнится с Мастерами.

Именно поэтому Святослав не сопротивлялся. Именно поэтому приказал своим людям не вмешиваться.

— Понимаешь, Слава, я слышал что Самородок — твой приятель. Причём, вполне близкий. Так? — заговорил Владислав.

— Мы союзники, — произнёс Святослав, шумно дыша. Судя по всему, если сломали ребро. А, может, и не одно. — Наши кланы в союзе.

— Нет, я не про это. А про личные отношения. Это ведь он тебя вылечил, не так ли? — Владислав опёрся головой на подлокотник трона. — Ты пойми, у меня нет желания сделать плохо тебе или ему. Но я хочу, чтобы он точно явился сюда и поговорил со мной. Мне это необходимо.

— Я… — Святослав облизал сухие губы, — всё понимаю, Ваше Высочество.

— Я даже склоняюсь к тому, что ты говоришь правду. Потому что Самородок, скорее всего, сейчас в другом мире. Связаться с ним, при всём желании, будет проблематично. Именно поэтому мне нужно, чтобы произошедшее здесь, было новостью громкой, шокирующей. Ты понимаешь, что чем событие будет более из рук вон выходящим, тем быстрее весть распространится. Люди ведь любят слухи, — он наклонил голову набок. — Кому, как не нам это знать, верно?

— Верно, — приглушённо сказал Святослав. — Но если он не в этом мире, то какая бы новость не была, она до него не дойдёт…

— О, уверяю, даже оттуда он узнает. Думаешь, я не знаю про его соглядатаев и дружков? — Владислав усмехнулся. — Он не глуп и амбициозен. У него есть свои шпионы. Возможно… — Владислав обвёл взглядом зал, пройдясь взглядом по Яровым, — прямо здесь, среди твоих. Потому, я хочу чтобы эти шпионы передали Самородку, что сегодня умрёт кто-то важный, — Владислав вздохнул. — Думаю, начнём с него, — он кивнул головой на Ратибора.

Святослав попытался встать, с криком:

— Ваше Высо…

Хруст. Пёс без эмоций выломал ему руку и придавил к полу головой.

Глаза Святослава выпучились вперёд. Челюсти стиснуты до предела. Но он не издал ни звука, если не считать шумного выдоха.

Владислав посмотрел на него с проблеском уважения в глазах.

— Не вынуждай меня калечить тебя, молодой граф. Ты и так натерпелся с самого рождения, — Владислав вздохнул. — Теперь выведите гвардейцев господина Ярового, — сказал он своим людям. — Смерть командира у них на глазах может спровоцировать их на глупости. А устраивать кровавую бойню здесь я не хочу. Начнём с одной смерти.