Жена-беглянка. Ребенок для попаданки

Глава 56

Швеи свое дело знали.

Они сняли с меня мерки и обещали сшить потрясающее, грандиозное платье как можно скорее, даже с учетом моего растущего живота.

— О, госпожа Рубин, не волнуйтесь! — щебетали они. — Это будет самое красивое платье! А ваше положение только подчеркнет вашу красоту!

— Но куда я в этом платье, — ошеломленно бормотала я, позволяя себя обмерить с ног до головы.

— А как же бал в честь осеннего урожая в городской ратуше? — щебетали швеи. — Там будет весь город! И все увидят, какая вы красивая.

Хм, а что.

Кажется, я хотела привлечь внимание к своей персоне. Значит, так тому и быть.

А пока платье не было готово, я ездила в своих украшениях на ручей, смотреть, как движется строительство дома.

Вместо провинившихся тюремщиков Гийом, как и обещал, пригнал «толковых ребят». Все, как один, похожи на него самого — немногословны, широки в плечах, бородаты. Словно близнецы.

Охраняли они надежно. И за провинности карали жестко, но справедливо.

От одного только тюремщика не удалось избавиться — от начальника стражи.

— Если желаете и дальше использовать заключенных для работ, то я должен присутствовать здесь, и точка! — твердо заявил он. — Я за них несу ответственность. Если они разбегутся, то спустят шкуру с меня. И отправят самого на ваши копи, с ядром на ноге.

— Как вы храбро сражаетесь за ваше место, — усмехнулась я. — Лучше б так защищали вверенных вам людей от проходимцев.

Начальник стражи покраснел до самых ушей и опустил взгляд.

— Каждый в этой жизни сражается за то, что ему нужно, а не кому-то другому. —ответил он.

Некто попытался было пролезть на стройку и украсть что-нибудь с приисков.

Но бравая охрана погнала вора, кажется, ранив его.

И больше никто проникнуть на ручей не рисковал.

Нутром я чуяла — это Макс. Ходит, словно дикий бешеный зверь, пытается найти лазейку, пробраться ближе и нанести смертельный удар.

Но никаких доказательств я не имела.

И городская стража ловить его не спешила.

А по городу уже ползли слухи о чудачествах госпожи Рубин.

Главным образом все местные модницы недоумевали, почему ни в одной ювелирной мастерской невозможно приобрести рубины и изготовить из них себе, скажем, колье.

Рубины-то есть! И их премного!

На мне, по крайней мере, их видел весь город.

И каждый раз это было новое украшение, а то и целый ансамбль!

Все задавались вопросом, почему я не продаю их.

О копях на ручье уже все знали.

Маленький участок Марты огородили надежным забором.

Вдоль него и днем, и ночью ходили крепкие бородатые коротышки с яростными лающими псами.

А за забором велась стройка дома, до того шустро, что можно было подумать —там колдует хороший такой колдун.

Слухи подогрело еще и освобождение одного из работников.

Он не доработал полгода на меня, но уговор дороже денег.

Когда начальник охраны снимал с него кандалы, я вручила ему новую, чистую одежду и его мешочек с заработанными деньгами и камнем.

— Если не найдете себе место на воле, милости просим обратно, — сказала я.

Бедолага прижал заработанное к груди, словно боялся, что сейчас это отнимут.

— Наверное, так и будет, — пробормотал он.

Заработанный камень, что он вынес с ручья, был оценен давно, и довольно дорого.

Его оторвали с руками и ногами, и, кажется, даже немного дороже.

Тут же его приобрела какая-то знатная дама с тем, чтобы изготовить себе красивое кольцо.

Люди еще раз убедились, что камни есть, и отменного качества.

Так какого черта эта сумасшедшая Рубин их не продает?!

Ведь даже дети в ее доме рубины носят!

Те, кому удавалось хоть одним глазком увидеть внутреннюю жизнь дома, уверяли, что юные девицы ходят с брошами, приколотыми под воротники их платьев. А мальчики все сплошь носят массивные перстни на золотых цепочках на шее.

Те, кто решили меня запугать и обобрать, верно, были неприятно удивлены.

Представляю их вытянутые морды, когда они узнали, что я живу прежней безбедной жизнью, да еще и нахожу средства на стройку, и на изготовление украшений!

Прогуливаясь по городу в компании Лисьего Хвоста, я однажды наткнулась на оценщика.

Весь его вид говорил, что он тут оказался не случайно. Он ждал именно меня, стоя на углу и опираясь на трость.

Лицо у него было преотвратительное. Желчное, желтое, с жадным жабьим ртом.

Он горбился, ежился, словно ему было холодно в его одеждах.

Да еще и вид имел потрепанный, словно только что поздоровался с моими собаками на ручье.

— Доброго дня! — произнес он таким голосом, каким обычно говорят «да чтоб тебе сдохнуть».

— Что вам угодно? — холодно спросила я, останавливаясь.

Лисий Хвост выдвинулся вперед, готовый заслонить меня собой.

Оценщик весь сморщился, как изъеденный грязью башмак.

— Я тут уж не затем, чтобы драться! — выпалил он.

Я усмехнулась.

— Вы полны сюрпризов, — ответила я. — Вы знаете все обо мне, о моем прииске и о моих финансовых возможностях. Так что я не исключаю возможности, что такой опасный господин кинется в рукопашную.

Лицо оценщика стало еще кислее.

— Ну, насчет ваших финансов я, пожалуй, погорячился, — неохотно признал он. — Кто же знал, что у вас может быть настолько могущественный покровитель!..

— Почему б ему у меня не быть?

Оценщик осклабился.

— Беременная брошенная жена, — скользко и липко произнес он. — Женщины такого сорта быстро теряют ценность.

— Ну, вот я пока не потеряла, — ответила я, хотя мне до боли хотелось садануть ему кулаком по его противным губам, говорящим все эти мерзости.

— Да, стоит признать — вы меня удивили, — весело ответил мне оценщик. — Тот болван, которого вам удалось окрутить, верно, без памяти влюблен в вас. Но это ненадолго, смею вас уверить! Я бы нипочем не потратил на вас всех тех денег, что тратит он.

— У вас их и нет, — отрезала я. — Так что не вижу смысла обсуждать, куда бы вы потратили ваше несуществующее золото. Так что вам угодно? Вы же тут стоите не для того, чтобы поговорить о моей стоимости?

— Как раз о ней, — возразил оценщик. — О ваших рубинах заговорили в городе, ну и… мы решили, что немного погорячились. Я готов оценить их вдвое выше, ну, и расплатиться сейчас же. Что скажете?

Я беззвучно рассмеялась.

— Вдвое? — повторила я задумчиво. — Вы предложили мне сто пятьдесят золотых, кажется? А теперь предлагаете триста?

Я развязала кошелек, висящий у меня на поясе и горстью зачерпнула оттуда монеты.

— У меня есть эти деньги, — холодно ответила я, демонстрируя золото оценщику. — Так что идите, делайте свои предложения торговкам на рынок.

Оценщик даже побагровел от ярости.

— Даю втрое выше предложенного! — выпалил он.

Видно, земля горела у него под ногами.

Из-за его неверных данных кое-кто потерял хороший товар?

И накостылял этому господинчику по шее, вышвырнув его и велев все исправить?

Я так и покатилась со смеху.

— Ваше «втрое» это все равно нищенски мало, — ответила я. — Так что я подожду, когда вы дозреете до полной стоимости! А до той поры — прощайте!

Но главное блюдо было еще впереди.

Швеи, присланные Иваром, пригласили меня на первую примерку.

И оказалось, что платье, которое они мне шьют, ярко-алое, цвета крови!

С высоким воротом, с острых концов которого словно срывались рубиновые капли, с широкой юбкой до пола, которая деликатно подчеркивала мой округлившийся живот.

Все платье, сверху и донизу, было расшито рубинами. Мелкие, как рисинки, камни были выложены в причудливые узоры, изображающие ветви и цветы.

Камни покрупнее рдели в серединках цветов, а самые крупные украшали глубокий вырез на груди и красовались на поясе, под грудью.

— О, как вам к лицу этот алый цвет! — щебетали мастерицы, пока я, потрясенная, стояла перед зеркалом, а они подкалывали юбку и расправляли складки короткой накидки, ниспадающей с плеч до пояса. — Госпожа Рубин! Ах, это просто чудо — так много камней!

В довершение образа мне на голову полагалась диадема с неприлично крупными камнями и колье в три ряда алых горошин на шею.

— Вы будете самой чудесной на празднике, самой чудесной! — швеи так и всплескивали руками. — Вот тут будет вышивка золотой нитью, сударыня, а к тычинкам цветов пришьем крохотные жемчужины. Вы будете сиять, гореть, как жар!

В этом-то наряде, стоящую на банкетке перед зеркалом, меня и увидел Робер.

Казначей — это тот человек, перед которым немедленно открываются все двери. И моя не была исключением.

Слуги, немного напуганные его визитом, провели его прямо до моей комнаты, и он замер, потрясенный, разглядывая меня.

— Ну, как? — робко произнесла я, позабыв поздороваться.

Признаться, я сама была потрясена великолепием этого прекрасного платья.

— Вы неподражаемы, — ответил Робер с восторгом, подавая мне руку, чтоб я могла спуститься на пол. — Черт, как вам идет ваше положение! Кажется, я никого красивее и соблазнительнее не видел, чем вы в этом платье…

— Вы пришли мне делать комплименты? — улыбнулась я.

Швеи почтительно сбились в уголок, когда он с силой привлек меня к себе.

— Я пришел посмотреть, правда ли то, что о вас говорят, — ответил он, жадно рассматривая меня.

— И что же обо мне говорят?

— Говорят, что вас поразило рубиновое безумие.

— Оу… неужто это правда?

— Наверное, так. Но оно вам тоже идет! А еще я принес вам подарок. Небольшой подарок.

Он вынул из-за спины лакированную деревянную коробку.

От нее пахнуло знакомой сладостью, и я схватилась за голову.

— Робер! Это чересчур дорогой подарок.

— Совсем немного благовоний.

— Я знаю, сколько они стоят! Это же целое состояние!

— Верно, это самый легкий способ пустить деньги на ветер, — рассмеялся Робер. — Берите, берите. Я знаю, этот аромат вам нравится.

— С чего вы взяли?

— Им пропах весь дом. Значит, вы жжете их часто.

— Каждый день, — с улыбкой призналась я. — И все же, Робер. Что вас привело ко мне?

Он снова меня осмотрел, улыбнулся.

— Вероятно, я пришел вас пригласить на праздник в честь осеннего урожая, — печально ответил он. — Без надежды на положительный ответ.

Я рассмеялась.

— Но почему?

— Из-за вашего романтичного рубинового безумия, — грустно ответил он. — Когда вы не принесли мне камни на продажу, я понял, что вы больше не нуждаетесь в моих услугах. Вы нашли более интересного покровителя. Я прислал вам подарок, а вы даже письма мне в ответ не написали.

— О, Робер, — пристыженно прошептала я. — Мне так неловко… но я просто по самые уши была занята переездом в этот дом, и потом еще всяким…

— Я удивлен вашим выбором жилища и тем, что вы приняли помощь владельца этого дома, — продолжил Робер. — И немного… ревную. Конечно, это ваше дело, то кого принимать помощь. И все же довольно странно…

— Но я приняла помощь от вас, чтобы купить этот дом, — недоумевая, произнесла я.

— Купить? — удивился Робер. — Но разве хозяин не предоставил его вам сам…

— О, что вы! Какая странная фантазия! — рассмеялась я. — Это в городе так говорят? Хозяин дома умер. Мне продала дом его вдова.

— Вдова! — повторил Робер. По его лицу было заметно, что он порядком удивлен. — А как ее имя, напомните. А то я запамятовал.

— Госпожа Морион, — ответила я.

— Ах, да, Морион… — задумчиво повторил Робер, снова оглядевшись по сторонам.

— А рубины вам я не приношу потому, что оценщик и Блестящие решили меня ограбить, — весело продолжила я.

— То есть? — Робер прищурился.

— Они оценивают мои камни в десять раз дешевле их реальной стоимости, — ответила я. — Смысла нет продавать камни, они стоят чуть больше бутылочного стекла. Так что я решила оставить их себе. Все. Они ведь идут мне?

— Разве существуют в мире прекрасные камни, которые бы вам не пошли? — улыбнулся Робер. — Но на что вы живете?

— Нашла клад, — ответила я беспечно.

— Клад? — удивился Робер.

— Ну да. В тайнике в доме, — я нахмурилась. — Верно, покойный господин Морион спрятал. Бедняжка, его вдова, вынуждена была дом продать. А меня сейчас гложет совесть. Скажите, я обязана ее разыскать, чтоб деньги вернуть? Это порой не дает мне спать.

Робер как-то странно посмотрел на меня.

— Нет, — протянул он. — Если находка произошла после купили, то все в доме ваше. Считайте это последней волей… Мориона.

Робер сделался задумчивым, даже слегка отстранился от меня.

Я почуяла неладное.

— Что случилось, Робер? — спросила я.

— Ничего, — ответил он. — Просто мне кажется, я знал одного… Мориона. Не самый приятный человек. Я бы не хотел, чтоб вы жили в его доме.

— Этот дом теперь мой, — ответила я. — И мне здесь нравится.

— Неудивительно, — проворчал сквозь сжатые зубы Робер.

— Что? — удивилась я.

— Ничего. Дом действительно прекрасен. А господин Морион… будем думать, что он совершил благое дело, чтоб небо простило ему все его грехи, — Робер тепло улыбнулся мне, глянул в глаза. — Ну, так что, идете вы со мной на праздник? Думаю, и вашим сестрам с братьями там понравится.

— Да, о да! — я даже запрыгала, как маленькая девочка, хлопая в ладоши. — Я так давно не была на праздниках!

— Значит, решено!