Жена-беглянка. Ребенок для попаданки

Глава 41

К вечеру были собраны сто тридцать два камня хорошей величины и чистоты и россыпь мелких, осколочных.

Их ссыпали в небольшой котелок.

Я усмехнулась — хороша каша.

Крупные камни разложили на белом полотне, на небольшом столике, сколоченном наспех из крепких досок.

Заходящее солнце играло алыми отблесками на гранях.

Работники наши, оробевшие, присмиревшие, топтались рядом.

Охрана, как и обещала, в конце дня обыскала их с ног до головы, отыскивая припрятанные камни. Но, разумеется, не нашла ни одного.

Никто не посмел спрятать даже крохотную алую песчинку.

Я это чувствовала.

Камни казались мне «своими». Как капли моей крови. Как часть моего тела.

И только я ими могла распоряжаться.

Где-то в глубине души шевельнулась тяжелая, хищная жадность.

Хотелось камни ухватить, перекатывать их в горстях, наслаждаясь их тяжестью и красотой.

Но я усилием воли от мела это желание.

Я знала, кто на самом деле этого хотел.

И уже сейчас старалась отучить его — ребенка, — от подобных чувств.

«Так вести себя недостойно, — четко проговорила я про себя. — Если так делать, то чем мы будем отличаться от озверевших людей на ручье?»

Я почувствовала изумление, но мне оно не принадлежало.

Словно другой человек, существующий рядом, выкрикнул: «Как я сам до этого не додумался?».

И жадность отступила.

— Ну, — произнесла я, обведя взглядом всех, — что же вы? Я обещала, что в конце дня вы сможете взять себе по камню. По любому камню, что вам понравится. Наверняка вы этот камень видели. Добыли своими руками. Знаете его, отличите в куче других. Ну?

Один из работников робко потянулся к столу.

— Можно, я возьму вот этот, госпожа? — сказал он почтительно, указав на один из камней. Тот сиял, темнее всех прочих. — Я добыл его. Сначала принял за гальку, но когда промыл… он красивый. Похож на вишню, верно?

Я снова ощутила тяжелую, всепожирающую жадность. Этой жадности было так легко поддаться, уступить. Раствориться в ней — потому что это неистовое желание обладать камнем несло непередаваемое наслаждение.

Удовлетворение своего желания.

Сиюминутная радость.

Да, камень был очень красив.

Редкого цвета.

Темный, насыщенный, словно вино в хрустальном бокале.

Мне показалось, что я даже вижу руку — свою руку, — тянущуюся, чтобы отнять сокровище.

Но это было лишь видение.

И я усилием воли сдержала и этот порыв.

«Я дала слово, — жестко ответила я на это желание. — И слово это должна сдержать, чтобы никто не посмел назвать меня мошенницей и обманщицей. Мошенники — дешевые люди. А уважение покупается задорого».

И снова маленький эгоист внутри меня смирился.

Вероятно, потому что мое желание остаться порядочным человеком было сильнее его желания обладать.

— Можно, — ответила я звучно. — Он твой!

Другие работники оживились, подошли ближе.

На холсте лежало много камней, красивых, больших.

Но я оказалась права: они все давно уже выбрали себе по камню.

По тому, что сами добыли.

По тому, к которому привыкли за день.

Я смотрела, как они разбирают обещанное, и боролась с жадностью, которая накрывала меня всплесками.

Сжав кулаки, сцепив зубы.

Ни жестом, ни звуком нельзя было выдать желание отнять и присвоить все себе.

А еще надо было научить маленького человека во мне тому, что как бы ни было тяжело, а слово свое надо держать.

И я молчала, хотя казалось — меня разрывает на части.

— Ювелир прибыл? — спросила я у Стира, когда все получили обещанное.

Мой голос был низким и сиплым, словно я выдержала невыносимую тяжесть.

Лисий Хвост, что постоянно терся около нас, усмехнулся, но смолчал.

— Да, — кратко ответил Стир. — Он побоялся идти сюда, и остался на границе участка. Просил, чтоб по одному к нему водили людей с камнями.

Я усмехнулась:

— При такой профессии нужно б обладать достаточной смелостью. Сколько, по его мнению, людей я должна нанять, чтоб обеспечить и охрану, и сопровождение к его персоне? Ладно… сама буду водить.

— Это опасно! — возмутился Стир.

— Не думаю, — хихикнул Лисий Хвост. — Никого из нас эти мерзавцы не боятся больше, чем ее. На всякий случай я могу быть рядом с госпожой. Если кто-то обезумеет, и наберется смелости, чтоб напасть или бежать, я легко справлюсь с ним. Иди, выбирай любого. И не бойся за госпожу. Пока я жив, ей мало что грозит.

Стир кивнул и бодро направился к работникам.

— Спасибо, — с чувство сказала я, обращаясь к Лисьему Хвосту. — Твоя преданность и смелость стоят много.

Я пожала его руку и тепло улыбнулась ему.

Как хорошо, когда есть такие верные люди, на которых можно опереться!

Он как-то странно на меня взглянул, будто увидел впервые. И руку поспешно отнял, будто ожегшись.

Что меня серьезно задело.

— Они стоят моей жизни, — глухо ответил вдруг он. — Но платите за них не вы.

Я осеклась. Догадка яркой вспышкой ослепила меня.

— Что?! — выдохнула я, отшатнувшись. — Кто-то вас послал, чтоб вы меня охраняли?! Кто же?

Я даже не успела сообразить, чье имя хотела бы услышать.

Не успела даже подумать, какая я дура.

Лисий Хвост оказался не случайным человеком, а подосланным! И так в мое доверие мог втереться абсолютно любой человек!

Но тот словно угадал мои мысли, или на лице у меня были написаны все эти страхи.

Только он лишь качнул головой.

— Вот поэтому я тут, — сказал он с напором. — Чтобы к вам не подобрался никто, кто мог бы причинить вам зло. Вы наивны, — он снова бросил странный взгляд, теперь на мой живот. — Но это скоро пройдет. А пока ваш доброжелатель велит хранить вас.

— Да кто это?! — спросила я, теряясь в догадках.

— Тот, кому не всякий осмелится глянуть в глаза.

— Ивар?!

— Его светлость, господин Ла Форс, — грубо поправил меня Лисий Хвост.

— Но зачем…

— Причины известны только ему одному, — ответил Лисий Хвост, перебив меня. — Он велит — я исполняю.

— Почему ты открылся мне? — спросила я. — Я знаю, я чувствую — он этого не велел делать.

Лисий Хвост посмотрел на меня еще пристальней.

— Потому что я услышал тепло в ваших словах, — ответил он. — Тепло, которое прорастает в сердце. Вы смотрите на меня, как на благородного спасителя и покровителя. А я — всего лишь слуга. И моя верность принадлежит не вам.

Он помедлил, и тише продолжил:

— Может, вы видите во мне и мужчину. Но я не тот, кто встанет между вами и господином Ла Форс.

— Что?! На что ты намекаешь?!

Лисий Хвост усмехнулся.

— А мне сказали, вы сообразительная. Думаете, такие люди, как господин Ла Форс делают что-то просто так?

Вот тут он меня ошарашил.

Признаться, об Иваре я не думала в таком ключе.

Влюблен?

Дикий Ивар?!

И все его неуклюжие попытки меня спасти — это чувства?

Да что вообще может знать какой-то слуга об Иваре?

— Я знаю его долго, — ответил на мои невысказанные мысли, — и вижу насквозь. Он дорог мне, и как хозяин, и как человек, когда-то сохранивший мне жизнь. Я научился понимать то, что он не говорил. Так что у меня нет сомнений по поводу того, почему он так поступает.

Лисий Хвост с досадой сплюнул на землю.

— Только и тут ему не повезло, — произнес он. — Вы не та девушка, что нужна ему.

— Может, мы сами разберемся, кто кому нужен? — разозлилась я.

Лисий Хвост почтительно поклонился и отступил от меня.

Однако, дела-то нужно было делать!

И как бы мне не хотелось огреть Хвоста по голове за то, что он на ровном месте сумел меня ошарашить этими странными признаниями, а идти к ювелиру с камнями нужно было.

Хотя все внутри меня все клокотало от открывшейся правды.

И руки тряслись.

Но мысли прочь, мысли прочь!

Нельзя даже думать в этом направлении!