Жена-беглянка. Ребенок для попаданки

Глава 43

Поутру, когда явился коротышка с новыми инструментами, я спросила у него о Максе.

— Что ж сказать, сударыня, — сурово ответил «гном». — Кроме того, что ваш братец подлец, и ответить нечего. И мамаша ему под стать. Вечером-то я ошивался у дома. И он меня через ограду видел. Поэтому все оглядывался. А к ночи я слышал — дети плакали. Мать их бранила. Грозилась выгнать в ночь на улицу.

У меня сердце кровью обливалось.

Воображение рисовало мне синяки на детских пухлых заплаканных щечках сестер.

Мать наверняка надавала им пощечин. На это она была скора.

Или надавала розгой по ладоням. Это она тоже любила.

А Макс наверняка ее науськал, и хихикал, потирая ручки, глядя на эту экзекуцию.

— Мне нужно срочно найти дом! — выкрикнула я. — Хороший дом, со множеством комнат, с прислугой, куда мы смогли бы переехать с детьми!

Коротышка почесал пятерней в лохматой голове.

— Коли желаете, я могу поездить, поспрашивать, — неуверенно произнес он. — Но ведь для покупки хорошего дома п вашим запросам нужны огромные деньги…

— Будут деньги! — уверенно ответила я. — Через неделю точно соберем нужную сумму!

Коротышка поклонился.

— Тогда я весь к вашим услугам.

Лисий Хвост терся рядом и прислушивался к нашему диалогу.

Но я сделала вид, что не вижу его повышенного внимания к задуманным мною делам.

— Что ж, — проговорил бородатый коротышка, — тогда я прямо сейчас и отправлюсь, и узнаю, продаются ли хорошие дома, и где. Неделя у меня есть. Все рассмотрю, обо всем расспрошу, и передам вам.

Я лишь кивнула. И бородач отправился исполнять мое поручение.

Признаться, покоя мне не было.

Душа горела от одной мысли, что мерзавец Макс сейчас издевается над сестрами. Я было сунулась к месту добычи камней.

Я готова была зять лопату и корзину, идти сама добывать рубины, чтоб хоть на пять, на десять камешков, но добавить к достижению моей цели.

Но меня оттуда прогнали.

Стир, с закатанными до локтей рукавами, с штанами, подобранными до колен, рыл глину и песок наравне с работниками.

Увидев меня, он разогнул натруженную спину, и с неодобрением глянул на меня.

— Хочешь простудиться и умереть в горячке? — спросил он сердито. — Мне тоже невыносимо думать о том, что девочки в заложниках у этого мерзавца. И я тоже делаю, что могу. Но в этой ситуации нам всем надо потерпеть. Им — побои и обиды, тебе — беспокойство, мне — труд. Никому из нас не легко. Но надо перетерпеть.

А тут и Марта подоспела, ухватила меня за руку.

— С ума сошла?! — шипела она. — Хочешь от тяжести прямо тут дитя скинуть? Так тряслась над ним, и что же? Передумала? Ну, даже если и передумала, то неужто сама хочешь кровью тут истечь? Я этого не допущу! Идем-ка в дом, голубушка. Лучше приготовим обед рабочим, да заварим укрепляющий чай. Скоро им нужно будет согреться. Ну, идем!

И мне пришлось подчиниться…

***

Гном, разумеется, не поехал ничего разузнавать.

Как и у Лисьего Хвоста, у него были четкие указания, как себя вести и что делать.

И прежде всего он отправился отчитаться к Ивару.

Ивара он отыскивал долго. На своей тележке объехал все злачные места, притоны.

Но отыскал своего хозяина, как ни странно, дома.

В его небольшом особняке, который Ивар превратил в холостяцкую берлогу и иногда посещал.

Ивар принял своего слугу тотчас же, словно важного гостя.

Он был трезв, собран, насторожен, словно волк.

— Что-то на ручье случилось? — быстро спросил он у «гнома». — Отчего Лисий Хвост не приехал?

— Госпожа его держит при себе, — поклонившись, ответил «гном». — На ручье все спокойно, начали добычу камней.

— И хорошо добывают? — прищурился Ивар.

«Гном» неопределённо покрутил рукой.

— Если бы госпожа была чуть сдержаннее, ей хватило б на безбедную жизнь.

— И в чем же она проявляет несдержанность?

— Хочет купить дом.

— Наконец-то, — произнес Ивар. — Какое разумное желание! Давно пора съехать с лачуги на ручье и уехать подальше отсюда.

— Но она хочет перебраться в город, — возразил «гном». — И дом она хочет купить большой. Со множеством комнат. Господский.

— Час то часу не легче! — ругнулся Ивар. — Это ей зачем?

— Хочет забрать сестер у матери. Та бьет их. Да и мерзавец, ваша светлость, ее братец, тоже отрывается на малышах. Вот госпожа и хочет всю добычу пустить на покупку дома, с прсугой, с хорошей кухней и прачечной.

Ивар поморщился.

— Глупая девчонка! — выругался он. — Наивная, бестолковая девчонка! Замок захотела! Как будто его содержать легко! Она до зимы только будет собирать средства на дрова, мебель, посуду, белье!

— Что же мне передать госпоже? — терпеливо спросил «гном». — Сказать, что нет в городе ничего подходящего?

— Ничего подходящего действительно нет, — проворчал Ивар раздраженно. — Но, вероятно, что-то можно придумать…

— Что же?

Ивар помолчал.

— Ты давно был в Цветочном доме? — спросил он.

Цветочный дом — так назывался старинный величественный особняк, доставшийся Ивару от родителей в качестве отступных, когда его просили отказаться от права старшинства.

Дом носил романтичное название. Но на деле он был каменным суровым и надежным строением.

— Дом содержится в порядке, — кратко ответил «гном».

— А с прислугой что?

— Люди старые, проверенные. Не из болтливых. Экономка, пара служанок, и привратник.

— Этого достаточно… по крайней мере, на первое время. Потом наймет еще кого, если понадобится.

— Но госпожа не примет его от вас. Ни в дар, ни за деньги. Да и денег таких, чтоб его купить, у нее нет. И будет очень нескоро.

— Ты мне рассказываешь о ее строптивости? — фыркнул Ивар. — Я знаю.

— Так как же тогда?

Ивар снова прищурился.

— Есть одна идея… Прокатимся-ка, навестим родные пенаты, — проворчал он.

***

В Цветочном доме хозяина встретила старая, хорошо вышколенная экономка.

— Господин герцог хочет поселиться здесь? — уточнила она, едва поспевая за широко шагающим Иваром, заглядывающим во все двери. — Это было бы хорошо. Дому нужен хозяин.

— Будет вам хозяин, — кратко бросил Ивар. — Даже больше, чем вам хочется. Скоро сюда переедет одна молодая дама — так вот я не хотел бы, чтобы она знала, что дом принадлежал мне.

— Принадлежал? — уточнила пожилая женщина.

— Молодая дама выкупит его, — кратко бросил Ивар. — Но нужно избавиться от всех напоминаний о нашей семье. Снять во всех господских комнатах наши гербы — она слишком хорошо их знает.

— На это потребуется время, — пожилая дама поджала губы.

— Сроку даю неделю, — ответил Ивар. — Холл неплохо было бы привести в порядок. Расстелить на полу большой ковер. Все же тут будут жить дети.

— Дети?! — в замешательстве воскликнула экономка. И оглядела хозяина еще раз, но уже с подозрением.

— Не беспокойтесь, — хохотнул Ивар. — Это не мои дети. И вам не придется спасаться от выходок злобных выродков. Это обычные дети.

— Я и не позволила бы себе такое подумать о вас, господин герцог, — произнесла пожилая женщина с достоинством. — Но, господин… а как же семейные портреты? А как же драконьи головы над дверями? А…

— Это все пусть остается, — велел Ивар. — Фамильные портреты — кого она на них знает? Да никого. Головы дракона — это то, что мы тщательно скрываем ото всех и пытаемся предать забвению… А если убрать все частички старины, это будет подозрительно.

Он еще раз прошел по каменному полу холла, на который лился свет из разноцветных витражных стекол.

У самой лестницы, ведущей на площадку ко второму этажу, была расположена пара комнат.

Дверь в одну из них была чуть светлее всех прочих, хотя и выполнена в едином стиле.

Из розового дерева…

Ивар толкнул ее и очутился на пороге небольшой, но очень изысканно убранной комнатки, занимать которую, разумеется, должна была женщина.

Тут был и гардероб для самых дорогих платьев, и столик с зеркалом, в ящичках которого лежали шпильки, щетки для волос, помада и пудра.

Постелька была пышной и убрана самыми дорогими покрывалами, а подушки в белоснежных наволочках с кружевами.

Ивар некоторое время стоял на пороге, рассматривая комнату.

Кто знает, для кого она предназначалась, и какие мечты были похоронены за ее дверью…

— Жаль расставаться с этим домом, господин герцог? — спросил «гном», до того молчаливо следующий за хозяином.

— Жаль, — ответил Ивар. — Здесь, в этих стенах, было оставлено много надежд. Но мне это семейное гнездышко теперь ни к чему. Так что так будет лучше…

Он спрятал взгляд, закрыл двери.

Обернулся к экономке.

— Дом прибрать, протопить и приготовить все спальни, — велел он сухо. — Для новой хозяйки нужно бы сочинить легенду… Покупать она его будет не у меня. Подыщешь бабу поглаже, почище, — велел он «гному». — Оденешь ее прилично. Пусть назовется госпожой Морион. Новой хозяйке скажет, что тут не живет, и дом продает потому, что нет средств его содержать. Это ясно?

«Гном» и экономка кивнули.

— Слуги тоже должны повторять эту легенду.

— Как скажете, господин герцог, — ответил «гном».

— Вы больше не будете нашим хозяином? — вздохнула экономка.

— Незримо я буду с вами, — ответил Ивар. — И первое время, вероятно, буду помогать.

— Но однажды, вероятно, очень скоро, она узнает правду, — заметил «Гном».

— Надеюсь, тогда она уже приживется, влюбится в этот дом, и будет уже слишком поздно, чтоб отказываться от него, — ответил Ивар.

Он оглядел каменный величественный холл, рыцарей в блестящих доспехах, выстроившихся в почетном карауле на высоких постаментах, прекрасные витражи, и склонил голову.

— Вот и все мои последние распоряжения, — сухо произнес он. — Прощайте!

Слуги поклонились ему, и он поспешил пересечь холл и выйти вон.

Накрапывал дождь, но Ивар словно не замечал колотящих по плечам капель.

Он взлетел в седло, дал шпоры коню и в мгновение ока скрылся с глаз, промчавшись по подъездной аллее.

За стенами дома была сосновая светлая роща.

Туда-то и гнал Ивар — в место, где его никто не мог видеть, но где он видел бы стены родного дома.

Там его настиг дождь, холодный и частый.

Остановив разгоряченного коня, Ивар яростно сжал кулаки и испустил вопль, полный дикой жгучей боли.

— Почему дождь не может смыть проклятье? — шептал он, запрокинув лицо к небу и дрожа всем телом. — Почему?..

Он не спешил укрыться от ливня, который насквозь промочил его одежду.

Может, в отчаянии он старался поверить, что дождь смоет с него проклятье и исцелит тело.

Но увы…