Жена-беглянка. Ребенок для попаданки

Глава 5

— Ты знал обо всем! Знал, что они готовят меня на убой, и молчал!

— А что я должен был сказать? «Беги, Ники?» Это не очень-то хорошо по отношению к братцу и к будущему пемянничку.

— А по отношению ко мне хорошо?!

— А я должен питать к тебе какие-то особые чувства? Настолько особые, чтоб поссориться из-за тебя с семьей?

— С семьей убийц!..

— Я кровь от крови, плоть от плоти этих людей. Чего ты от меня ожидала?

— Может быть, немного человечности?

— Оглянись-ка вокруг, дорогая. Где ты находишься? В доме аристократа. Ты разве не слышала, каковы нравы в знатных семьях? Все то, что говорят о нас в народе — все чистая правда. Иначе нам не выжить и не продолжить свой род.

— А я-то поверила, что может быть не так, как о вас рассказывают в страшных байках! — горько прошептала я. — Я верила всем вам!..

— Ты что, маленькая девочка? — холодно произнес Ивар. — Поверила или сильно хотела поверить, что попала в сказку? Так захотелось нарядных тряпок и побрякушек, что предпочла закрыть глаза на то, что все знают чуть ли не с рождения?

— Что?! Ради тряпок и побрякушек?! Вот ты как обо мне думаешь! Я полюбила Натана! Полюбила! И только поэтому пошла за него!

— И кто же теперь виноват?

— Я виновата в том, что вы обманули меня, захотели меня использовать, а потом еще и убить?!

Стыда в глазах Ивара, конечно, мне не видать.

Я задыхаюсь от боли и злости, и Ивар усмехается.

— Ну, ну. Спокойнее, спокойнее. В конце концов, мы все умрем. А твоей смерти многие, думаю, позавидовали бы. Натан ведь не садист. Для тебя он выбрал бы какой-нибудь милый и безобидный способ. И ты спокойно отошла бы в мир иной во сне, со сладкой улыбкой на устах.

Ивар снова улыбнулся, будто мысль о моей смерти его забавляла.

Улыбка у него жуткая. Одержимая.

В ней есть что угодно, только не радость и не доброта.

Все говорят, что Ивар порченый. Даже его собственная мать.

Наверное, это из-за его безумного взгляда.

У Ивара один глаз темный, как переспевшая вишня.

Второй светло-голубой, в обрамлении белых ресниц, отчего кажется неестественно-широко распахнутым.

И смотрит Ивар всегда прямо в лицо.

Даже если видит, что собеседнику это неприятно.

Особенно если видит, что собеседнику неприятно…

Он словно получал удовольствие, причиняя боль таким немудреным способом.

Ивар среднего роста и сложения тонкого.

Как девятнадцатилетний мальчик.

На фоне крупного, сильного Натана он кажется тонким, как соломинка.

Его руки по-юношески хрупкие, словно он ничего тяжелее ложки в них не держал.

Только ему ведь за тридцать.

А еще болезненный Ивар частенько дает волю кулакам, говорят.

На него время от времени находят злобные припадки, и тогда Ивар не может противиться гневу.

Гнев нашептывает ему в уши: «Убей!».

И Ивар подчиняется яростному безумному зову.

Кидается на первого попавшегося без особой причины.

Я ни разу не видела, как он дерется.

Но иногда он являлся к семейному обеду с синяками на лице, или с разбитыми губами.

Со сбитыми костяшками пальцев или раненный.

Но он не показывал вида, что ему больно.

Его ненормальные глаза в эти дни возбужденно сверкали.

Он жадно ел, рвал мясо крепкими зубами, как зверь.

Смеялся и оживленно болтал.

А семья делала вид, что не замечает его побитого лица.

— В этой семье не осталось людей! — шепчу я, отступая от Ивара. — Одни бесноватые чудовища!

Ивар усмехнулся и сделал шаг ко мне.

Мне словно сама смерть в лицо глянула.

Сердце обожгло болью так, что я едва не задохнулась.

— Давай без драм, дорогая, — говорит он. — И без скандалов. В приличных домах это не принято. Да и толку не будет, если сейчас ты выскочишь и закричишь. Будь хорошей девочкой, вернись к гостям и забудь обо всем, что услышала. Это поможет тебе прожить коротенький остаток твоей жизни прекрасно и счастливо. Как в раю. В любви и уважении. Не многие жены этим могут похвалиться.

Меня словно в ледяную воду окунули.

— Они что, — задыхаясь, вымолвила я, — все эти гости… они знают?! Знают о том, какую судьбу мне приготовила ваше семейка?!

Ивар неопределенно пожал плечами.

— Не знают, так догадываются, — ответил он. — А может, кто-то даже делал нечто подобное. Мы же чудовища, забыла?

Я так и отпрыгнула от него.

— Какие же вы все мерзкие! Лжецы, убийцы, извращенцы, гадкие кровосмесители!..

— Понимаю. Это очень неприятно — обнаружить себя прямо посреди преисподней, — продолжил Ивар, снова делая шаг ко мне. — Да еще и полной самых отборных чертей. Наверное, тебе сейчас очень страшно. Но, как бы то ни было, ты жена моего брата. Госпожа герцогиня. Леди Ла Форс. Так что будь добра, держи лицо. Не смей закатывать истерику, как какая-нибудь базарная торговка.

А вот тут он прав.

Хотя мне страшно так, что в глазах темнеет.

Я не хочу, чтоб эти мерзавцы, эти чудовища, гости, видели, как я мечусь в панике и ору.

Не хочу видеть их мерзкие ухмылки.

Не хочу видеть презрение в их глазах.

Не хочу слышать смех.

Не хочу даже на миг почувствовать себя загнанной истерзанной дичью среди хищников.

Этого не будет.

Нет.

Я гордо вздергиваю подбородок и отвечаю Ивару таким же твердым и холодным взглядом, каким он смотрел на меня.

— А ты прав, — выдохнула я. — Я леди Ла Форс. Я герцогиня, твоя госпожа. Не забывай об этом. Так что закрой свой рот и не смей мне указывать, что делать. И убери свои руки, не смей меня касаться.

— О-о, — протянул Ивар с кривой ухмылкой. — Вот это слова благородной леди, а не испуганной сопливой девчонки.

И он глубоко и уважительно поклонился мне с деланной вежливостью.

Издевался, разумеется…

— Полагаю, — продолжила я как можно спокойнее, хотя внутри меня все горело от боли, — в свете последних событий мое нахождение здесь неуместно.

— Ты не можешь сбежать, — возразил Ивар, поднимая на меня свой омерзительный смеющийся взгляд.

— Я могу все, — огрызнулась я. — Не тебе меня удерживать. Эти вопросы я буду решать только с твоим братом. С моим законным мужем.

— Справедливо, — качнул головой Ивар.

Думаю, ему вдруг пришло в голову, что посмеяться над Натаном будет очень забавно.

От него, такого величественного и прекрасного, сбегает эта трусливая ничтожная мышь, жена!

По тонким губам Ивара скользнула недобрая ухмылка.

— Так что прочь с дороги, — тихо, но твердо продолжила я.

— Непременно, — покладисто ответил Ивар. — Только минутку погоди…

Он склонился, и к моему великому ужасу вытащил из сапога нож!