Жена-беглянка. Ребенок для попаданки

Глава 16

Ну, с такими сокровищами мне дорога одна — в гильдию воров.

Я знала, что добыча рубинов прекратилась давно. Может, лет десять назад.

Об этом много говорили в народе. Да и аристократы хвастались своими украшениями из недавно ограненных камней.

Чем свежее камень, тем он ценней.

Старые прииски перерывали в поисках хотя бы крохотного камешка.

Но их просто не было.

Цены на рубины взлетали до небес.

А тут такое сокровище!

Покопавшись в грязи, я нашла целое гнездо. Порода, а в ней алые рдеющие камни.

— Господи боже, — шептала я, катая на руках отмытые и оттертые песком и речной водой камешки. — Это же не то, что состояние — это сокровища!

Настоящие сокровища, без преувеличения.

Но сбыть их не так просто.

Кто я? Никто. Если у меня спросят, где я их взяла, что я скажу?

На землю дарственная у Марты. А я, выходит, украла.

Пока станут разбираться, на рубиновый берег набегут непрошенные люди.

И все разграбят.

Значит, надо продать камень тому, кто не станет задавать вопросов.

Ворам.

Однажды, давно, отец Ники ходил в такую гильдию по какому-то важному делу.

Вернулся целый, но напуганный. Молчал неделю.

Дело его было решено положительно.

А отец, когда отошел от испуга и смог говорить, сказал только одно:

— Главное — не бояться. И выдержать.

От воспоминаний об этой истории у меня мороз по коже шел.

Но я упорно повторяла себе, что нужно быть сильной.

Иначе я не выживу.

И именно сейчас я это ощутила очень четко.

Так что я перебрала все камешки, выбрала самый маленький, и надёжно его уложила за пазуху.

Остальные камни спрятала в фундаменте, в приметном месте под камешком. Примазала глиной, засыпала песком. Авось, не найдут.

И решительно двинула в город.

Добралась до базара я уже после полудня.

Порядком устала, вспотела.

От бесконечных утираний пота со лба перепачкала в саже и все лицо, и руки.

Измучилась, корзина оттянула мне руки.

Так что, дойдя до более-менее людного места, где торговцы раскладывали свой товар, я просто уселась на землю. И долго сидела, переводя дух и рассматривая людей.

Я совсем позабыла о своем товаре. В голове были только мысли о том, как бы попасть в гильдию воров и подать им мои сокровища.

Но, несмотря на мою беспечность, травами моими заинтересовались.

Главным образом потому, что на солнце они одуряюще сильно пахли.

Даже голова кружилась от их аромата.

— Продаешь ли от ломоты в костях, травница? — окликнула меня бойкая женщина.

Я, очнувшись от своих дум, закивала головой.

— Да, есть такая травка. Сейчас поищу. Сколько тебе?

— Три ветки давай, — распорядилась женщина, отыскивая в кармане медяшки.

— Только аккуратно заваривай, — напутствовала я, забирая у нее деньги и отдавая нужную траву. — Щепоть на кружку воды. И в тепле пусть постоит.

— Ученые, знаем, — ответила тетка, убирая мою лечебную траву на дно своей объемистой корзины.

— Ты мне вот что подскажи, милая, — вдруг осенило меня. — Подскажи-ка мне, где Гильдию Воров найти. Очень надо.

Женщина взглянула на меня и испуганно шарахнулась.

— С ума сошла, соваться в пекло! — вдохнула она.

И поспешно отошла от меня.

Я вздохнула подняла свою корзинку и пошла по рынку.

Кому-то сама травы предлагала, кто-то сам подходил.

И ко всем я обращалась с вопросами о Гильдии.

Безрассудно, конечно.

Безумно.

И все реагировали одинаково. Пугались и уходили поскорее.

Я, чумазая, в драных одеждах, то ли старушка, то ли женщина, за медяки продающая травы, казалась им похожей на ведьму.

А моя просьба помочь мне отыскать Гильдию, наверное, намекала людям на то, что я жажду как минимум страшной мести.

И смертью запахло на рынке…

Скоро ко мне подошел человек, жующий неспелое, чуть завязавшееся кислое зеленое яблоко. Мужчина с хитрыми глазками и одетый неприметно.

Только яблочным соком пахло от него остро.

— Бабка, — грубо окрикнул он меня. И, когда я обернулась, бесцеремонно сунулся в мою корзинку, будто посмотреть товар. Поворошил травы смуглыми загорелым пальцами. — Ты, что ль, ищешь Гильдию?

— Я, — дерзко ответила я. Кровь бросилась мне в лицо, опасность подло и остро кольнула под ребра, в сердце. Да так сильно, что миг я не могла вздохнуть, словно прыгнула в ледяную воду.

Мужчина внимательно смотрел мне в глаза и все грыз это яблоко.

Белый пахучий сок кипел на его губах.

— Смерть чью-то поторопить хочешь? Так пиши ей письмецо, я передам, — предложил он.

— Не смерти, — ответила я дерзко. — А свое послание я сама передать могу. Веди.

Он усмехнулся, прищурил глаза.

— Вот так прямо сразу и веди? — он ухватил конец моего платка, утер мне щеки. — А вдруг ты шпионка?

— А вы там пугливые и слабенькие? — огрызнулась я. — Даже разбежаться не успеете?

— Наглая, — усмехнулся мужчина, усмехаясь мне в лицо. — Ну… идем, раз не боишься.

— Мне бояться нельзя, — снова ответила я. — А то околею у дороги с голоду.

— А если на ноже? Не боишься?

— Так быстрее, — ответила я. — И тогда я твоей смерти письмецо передам. Чтоб неповадно было запугивать людей и убивать зазря.

Он кивнул, сделал знак, чтоб я следовала за ним.

И мы пошли.

Я-то думала, он меня отведет в какую-нибудь таинственную пещеру.

Ну, на крайний случай — в заброшенный дом, где призраки стенают по углам.

Но нет.

Он завел меня в обычную таверну и подтолкнул к столу, за которым сидели пятеро.

— Туда иди. И обращайся к любому из них, что заговорит — Князь. Поняла?

Я только кивнула.

Мужчина словно растворился в воздухе.

А я нерешительно подошла к столу.

«Князья» мне не понравились.

Серые, непримечательные люди.

Лицо худощавые. Длинные острые носы, как у голодащих.

Губы тонкие.

Только глаза… ох, уж эти глазища! Так и сверкают! Так и прошивают насквозь острые, как шильца, взгляды.

Да посверкивающие на узловатых пальцах кольца.

Вроде, неприметные, а я поняла — дорогие.

— Н-ну, чего тебе?

Эти пятеро играли в карты.

Я лишь мельком глянула одному в веер, и у меня глаза на лоб полезли.

Картинки там пестрели, менялись с каждым шевелением его пальцев.

Шуллерствовал.

Похоже, как и все.

Наверное, у каждого в рукаве была своя колода.

И каждый старался обхитрить соперников.

— Пришить кого надо? Кровная месть? — спросил второй. — Так за то кровью своей платить надо. Дай-ка ручку. Мы пальчик выберем да чик — отрежем.

И он вдруг больно ухватил меня за руку.

Припечатал мою ладонь к их столу, да так быстро, что я и пискнуть не успела.

И меж моими растопыренными пальцами, быстрый, как язык пламени, заиграл нож.

— Ну, который не жалко?

Вокруг меня на десяток глоток расхохотались неприятные голоса.

Стыд кольнул мои щеки тысячами иголок.

Называть этих крысиных королей Князьями я, может, и обязана.

А вот терпеть от них унижения — точно нет.

С силой я высвободила руку.

Лезвие ножа лишь щекотнуло мне палец, и вонзилось в столешню там, где моей руки уже не было.

Ужасом больно дернуло нервы.

Но я упрямо скрыла страх и посмотрела прямо в глаза человека, решившего попугать меня ножом

— Не мстить я пришла, — рыкнула я, — а совершить честную сделку.

— Что за сделка? — прищурился он.

— Вещицу одну продать хочу. Дорого, — ответила я с вызовом.

Пятеро за столом заулыбались, расслабились.

Принесла некую вещицу — значит, сперла. Значит, своя.

— И много хочешь? — спросил «Князь», пряча нож в ножны.

— Много, — все так же с вызовом ответила я.

И, отвернувшись, достала камешек.

Когда я выложила его на стол, воцарилась тишина.

Все пятеро «Князей» даже невольно отпрянули от стола, будто я им гадюку кинула.

— Где ты взяла это? — наконец, осмелился спросить один из них.

И осторожно дотронулся пальцем до сияющего в свете свечей и масляных ламп камня.

— Где взяла, там уж нет, — огрызнулась я.

— Украла? — быстро спросил «Князь».

Он взял камень, поднес его к глазам. Вертел и так, и этак, рассматривая.

Затем ловко перекинул другому, видно, более разбирающемуся.

У меня сердце так и упало.

Ну все, пошло гулять по рукам мое сокровище.

Отнимут, ничего взамен не дадут.

Вот я глупая курица!

Но своего отчаяния я не показала.

— Не твое дело, — так же уверено и резко ответила я.

— Два серебряных дам, — небрежно сказал «Князь».

— Себе оставь! — огрызнулась я. — Милостыни не беру! А камень этот стоит не меньше пятидесяти серебряных! Сто таких камешков, и я господский дом смогу купить!

— Стоит, — согласился «Князь». — Только кто ж тебе их даст. Ты потому сюда и пришла, что в другом месте с тебя шкуру спустят вместе с ответом, где камень взяла. Ну, если не хочешь брать мое серебро, можешь сходить к честным людям…

Вся таверна вокруг снова разразилась скотским страшным хохотом.

Потому как «Князь» прав: «честные люди» меня до смерти запытают.

И все же я отважилась стоять на своем.

— Кроме честности должна быть еще и гордость, — ответила я, насмешливо фыркнув. — Ты что, позволить себе не можешь хорошую цену, Князь? Нищий? Или прижимистый? А может, руки до мозолей стер, деньги зарабатывая?

Таверна снова наполнилась диким страшным хохотом.

А «Князь» даже побелел от моего нахальства.

Губы его сжались в узкую полоску.

Он бросил на стол, ко мне, три серебряных.

И другие «Князья» сделали то же самое.

Я поняла: это окончательная цена. Больше не предложат. И выторговать мне не удастся.

Или бери, или уходи.

— Так-то лучше, — проворчала я, сгребая серебро со стола и изо всех сил стараясь унять дрожь в руках.

«Князь» внимательно наблюдал за моими действиями.

— Хорошие руки, — вдруг произнес он. — Верные. Пойдешь на меня работать?

Его взгляд был страшнее удара бича.

Но я и его выдержала.

Хотя мне казалось, что внутри меня все горит. А главная струна души натянута так, что вот-вот лопнет.

— Не пойду, — мотнула я головой.

Выкладывать сейчас еще и платиновую монету я посчитала излишним. Каким-то звериным чутьем почуяла — меня сожрут. Тут же.

Руки выкрутят, пальцы выломают, чтоб узнать, где я все это взяла.

И самим добраться до сокровищ…

— Что так? Ты, вроде, удачливая, — произнес он.

— Не хочу, — сухо ответила я.

— А придется, — протянул он, осклабившись. — Не то…

— Князь, Князь, чего девчонку ломаешь? — вдруг раздался подозрительно знакомый разбитной голос. — У нее от страха штанишки мокрые. Ты правда решил, что она удачливая?

В круг ступил Ивар, вытирая ладонью разгоряченное красное лицо.

Пил.

Глаза его были мутны, он недобро усмехался.

— Пойманный вор — неудачливый вор, — хохотнул он и вдруг резко ухватил меня за руки.

Да так, что я вскрикнула.

Рывком притянул к себе. Сгибом руки придавил мне горло. Прижал.

— Девчонку себе забираю, — резко бросил Ивар.

— По какому праву? — рявкнул Князь, подскакивая на ноги.

Видно, не терял надежды узнать, где тайник с камнями.

Ивар над моим плечом тихо рассмеялся.

Жарко дохнул мне в ухо.

— Да это же наш камешек, семейный, — пробормотал он мне, а не «Князю». — Да, пташка? Пробралась в дом, отыскала тайник — молодец. А вот попалась глупо… воришка мелкая.

— Лжешь! — выкрикнул, негодуя, «Князь».

Ивар тотчас ощерился, как волк.

— Завалю!

В его выкинутой вперед руке, затянутой в кожаную перчатку, блеснул знакомый мне нож.

Я стояла ни жива, ни мертва, чуть придушенная, и молилась, чтобы остаться живой.

— Ты меня знаешь, Князь, — снова хохотнул Ивар. От его ножа люди шарахнулись вернее, чем от огня. — Я не посмотрю на уважение. Всех перережу, как поросят. Девка эта моя. Только я имею право с нее спросить.

Он прижался к моей вздрагивающей шее носом, жадно втянул мой аромат.

— Нынче мы повеселимся, — снова пробормотал он интимно и пьяно.

Мне казалось, что душа моя уже рвется прочь из тела от его гадкого голоса, от его мерзких прикосновений.

— Она же шелудивая, — слабо вякнул «Князь». — Посмотри на нее!

— Ничего, — похотливо и гнусно пробормотал Ивар, тиская меня. — Для такого урода, как я, в самый раз…

Он вдруг склонился, крепко меня ухватил и закинул к себе на плечо.

С неожиданной для его хрупкого тела силой.

Я завизжала на всю таверну, вися вниз головой и дрыгая ногами.

Все вокруг снова расхохотались. А Ивар, крепко шлепнув меня по заднице, поспешил вон из таверны.