Жена-беглянка. Ребенок для попаданки

Глава 23

В доме нашем стояла жара. На печи закипала вода в нескольких котлах, а Марта все спала, тонко посвистывая носом.

Я выбрала себе новое платье из числа купленных, новую рубашку, чулки, и разложила все это на постели.

Старые раскисшие башмаки, что дала мне Марта, кинула в печь.

А новенькие, деревянные, звонко цокающие по камням, надела.

Распустила косы и как следует прочесала волосы, спутанные и грязные.

Дело это было нелегкое. Но я очень старалась, чтобы привести себя в порядок.

Поэтому распутала все колтуны, прочесывая волосы до тех пор, пока они не стали шелковистыми и ровными.

Затем взяла новый кусок мыла, ножом отрезала от него небольшую часть и с целым котелком кипятка направилась к корыту — отмываться.

Мыло мылилось хорошо, чуть пахло козьим молоком.

Я яростно намыливала посеревшие то пыли волосы, ставшую грубой от пота кожу.

Промывала пальцы на ногах, чтоб они снова стали розовыми и мягкими, со светлыми ноготочками.

Пока я плескалась, Марта проснулась.

Она наведалась ко мне под навес.

Оглядела плоды моих трудов, пышную пену, взбитую мной в лохани, и рассмеялась.

— Неужто теперь как люди будем жить?

— Еще как будем! — уверила ее я. — Полей-ка мне на голову. Надо смыть мыло. Теперь твоя очередь мыться!

Отмывшись как следует, я кое-как обтерлась куском полотна и поспешила одеться во все новое и чистое.

Теплые чистые чулки приятно скользили по чистой коже.

Рубашка, еще необмятая, пахнущая свежестью, была приятна телу.

Юбку я выбрала коричневую, расшитую по подолу тонким узором из разноцветных нитей.

Влажные волосы расчесала и сплела из в косы.

— Какое блаженство, — пробормотала я, оглаживая дышащее после мытья тело. — Словно все болезни и слабость смыла. А ну-ка, Марта, давай, полезай в корыто!

Для Марты воды пришлось принести больше.

Уж больно она долго не мылась.

Мы слили остывшую грязную воду из корыта.

Помыли с песком и ополоснули его начисто.

Все старое тряпье, в котором Марта ходила, я безжалостно сожгла в печи.

И серую от долгой носки рубашку, и ветхую юбку, и потерявшие цвет чулки.

Седые волосы Марты я тоже вычесала, как и себе, тщательно и аккуратно.

Наполнила ванну горячей водой, отрезала и Марте кусок мыла и отправила ее мыться.

Марта плескалась долго, даже распевая песни повеселевшим голосом.

А я тем временем готовила завтрак, точнее уже обед, немного каши на молоке, с маслом, и с капелькой сахара.

Каша жирно чавкала, кипя. Желтое масло быстро растаяло, и я перемешала его с кашей, чтоб та не пригорела.

Я помешивала кашу и размышляла о том, где бы мне раздобыть помощника для задуманного мной дела.

— Марта, — крикнула я, — а муж-то твой жив?

— Да жив, наверное, — неуверенно отозвалась Марта. — Только он тебе зачем?

— Да так. Думаю — может, его нанять?

Марта заворочалась в корыте, как морж.

— И не думай даже! —выкрикнула она. — Плохой он человек, жадный! Говорю же, мельницу всю разворовал, разрушил и распродал!

— Это оттого, что под ней искал камни, — задумчиво произнесла я. — А раз ушел, значит, не нашел ничего.

— Из дома все вынес! — брюзжала Марта. — Вот эту хибару выстроил под предлогом, что мельницу надо чинить. Говорил — еще пару комнат пристроить надо. А сам все развалил по камешку! Да и был таков.

— Хм, хм, — я морщила лоб, прикидывала и так, и этак.

Но по всему выходило, что брать ненадежных людей себе дороже. Того и гляди, прихлопнут за камешки.

— В таком деле даже на родную кровь полагаться не всегда можно, — заметила Марта.

— Родная кровь, родная, — пробормотала я.

У меня — у Ники, — была семья. Со множеством братьев и сестер.

Может, кого из них позвать на помощь? Братьев? Отца?

Деньгами они мне не помогут, да мне теперь и не надо.

Но вот руками, словом, советом могут же?

Хотя, конечно, отец не пойдет.

Он в своем доме хозяин.

Может, кто из братьев согласится?

Когда Марта, распаренная, красная, с мокрыми волосами, но в новой одежде появилась в домике, я поделилась с ней этой мыслью.

— Все-таки, родная кровь, — сказала я, накладывая ей каши в темную глиняную миску и наливая чаю. — Если на них нельзя положиться, то на кого ж и можно?

— Плохая мысль, ох, плохая! — покачала головой Марта, помешивая деревянной ложкой горячую дымящуюся кашу. — Они тебя мигом сдадут муженьку твоему.

— Я им объясню все, — наивно ответила я. Марта ухмыльнулась.

— Какая ты глупая! — горько произнесла она. — Наивная, как дитя! Жизни совсем не знаешь! И такое чистое дитя они отдали этому страшилищу! А ты еще называешь их родней! Они наверняка за тебя много денег получили. И не прочь получить еще. Так что лучше не соваться к ним.

— И все же я попробую, — задумчиво произнесла я.