Дракон из Каэр Морхена

Интерлюдия. Первая Северная Война

Прим. автора: очередная прода послезавтра в полночь.

1263 год Новой Эры.

Пятидесят второй год жизни Геральта из Ривии.

Континент. Королевство Цинтра.

Около трёх лет спустя, осенью.

Сэр Бедивер.

Рыцарь круглого стола лишь едва заметно вздохнул.

И почему именно его послали на дипломатическую миссию? Он ведь ни разу не приспособлен к ней, более выполняя роль смотрящего за замком Камелота рыцарем. В его ведении находилась охрана, защита и прочее с этим связанное в области главного правительственного и военного здания всего королевства.

А также охрана находящихся в нём лиц — пусть никто не сомневался, что до этого вряд-ли дойдёт, особенно учитывая некоторые особенности и нюансы, связанные с Её Величеством, но необходимость оставалось необходимостью. И никто, к счастью Бедивера, не стал пренебрегать из-за этого уже установленными порядками, которые были созданы для охраны высших чинов и правительства всего Королевства Рыцарей.

Патрули остались прежними, все защитные чары по прежнему поддерживались с помощью обновляющейся сети амулетов, не имеющей аналогов на всём Севере. Только Нильфгаард, казалось, занимался чем-то подобным — и довольно успешно. При этом, к слову, не зная о том, что такое есть в Камелоте… То есть это был не шпионаж и копирование, а тот факт, что мысли у разных умных людей зачастую крайне схожи.

И вот сейчас… Ему приходилось слушать этих самых умных людей.

— …таким образом, в связи с ранее изложенными причинами, Империя Нильфгаард вынуждена объявить Королевству Цинтра войну. — декларировал с фальшивым чувством скорби уполномоченный посол Императора Эмгыра, облаченный в практически стандартный вид одежды данной Империи.

Звали его Шилярд Фиц-Эстерлен.

В сущности, на взгляд Бедивера, одежды дворян ни на севере, ни на юге особо не отличались. Вся та же непрактичная помпезность и желание выставить напоказ своё богатство. По мнению рыцаря подобное было непрактичным решением, но лезть в чужие нравы он не собирался, после многих десятилетий жизни прекрасно понимая, что чужой монастырь обладает своим уставом, как часто любил повторять придворный волшебник Мерлин.

Который и уговорил рыцаря возглавить посольство. Мол, ты прекрасно разбираешься как всё работает в одном замке, тебе будет несложно понять, как всё работает в другом. К тому же ты редко появлялся за пределами замка Камелота и тебя мало кто знает во внешнем мире за его пределами.

А потому он, Бедивер, сможет с легкостью выполнить одно тайное поручение, когда начнётся война. Война, о которой ещё год назад никто и не думал — но мудрый волшебник как всегда понял это раньше всех. И как достойный советник, предупредил об этом Её Величество, которая теперь донесла эту информацию и до своих верных рыцарей, наделённых, подобно чародеям, вечной молодостью с помощью эликсиров из мандрагоры.

— И вы только сейчас об этом решили сказать? — разорвала повисшую ошеломительную тишину королева Калантэ. — Когда ваша армия уже на границе Империи и Цинтры?.. — язвительно продолжила она, громко фыркнув.

— Армия Империи может передислоцироваться в рамках её границ в любое время и в любых масштабах. — с невозмутимым лицом ответил посол упомянутой Империи, держа одну из своих ладоней на своей трости. — Это внутренние дела Нильфгаарда, Ваше Величество.

— Да-а-а… Внутренние. Ваш этот новый император… Н-да, и на что я надеялась, думая, что это будет не марионетка кучки воинствующих идиотов?.. — как всегда, открыто высказалась королева, чем уже заслужила уважение со стороны сэра Бедивера. — Я даже не буду выговаривать вам о том факте, что подобные перемещения являются проявлением крайней недружелюбности по всей возможной дипломатии как Севера, так и Юга. Так что… Ступайте, посол Фиц-Эстерлен. Ноту войны мы получили, и приняли. Оттого советую вам как можно быстрее покинуть границы Цинтры. Скоро здесь может быть небезопасно для солдат вашего государства… — пепельноволосая голова женщины средних лет с едва заметными морщинками двинулась к сопровождающего посла офицера.

При этом всем было понятно, что небезопасно будет не только для солдат, но и всех нильфгаардцев вообще.

Тем временем все присутствующие представительства иных стран Севера принялись напряжённо переглядываться. Им было плевать, когда Нильфгаард захватывает далёкие южные королевства и княжества… Но Цинтра была Севером. Одним из древнейших королевств — и Бедивер был уверен, что вскоре короли будут обсуждать этот момент в своих резиденциях.

Быть может, даже заключат союз? А роль Камелота в нём… Впрочем, об этом побеспокоятся заместители мужчины, которые скомпенсируют его неопытность в деле дипломата.

И так как государыня рыцаря была уже осведомлена об начавшейся войне предвидевшим будущее придворным волшебником, мужчина мог заняться выполнением поручений последнего.

Помочь княжне Цирилле таким образом, чтобы во время осады Цинтры она смогла незаметно ото всех сбежать из города. Причём не всё правящее семейство сего королевства, дабы организовать правительство в изгнании, а только малолетнюю девчонку, которая уже дважды разрывала свои помолвки.

Это было странно… Но если в чём Бедивер и был уверен, так в том, что бывший воспитатель его Королевы, которую стали почитать в Камелоте как живую богиню, ни за что не будет действовать во вред последней.

А иного Рыцарю Круглого Стола для уверенности в правильности своих действий и не требовалось.

Спустя какой-то временной промежуток.

Война началась стремительно. Не успели даже присутствующие при объявлении войны послы выслать гонцов своим королям, как её величество Калантэ выехала со своим мужем, Эйстом Турсеах, на войну.

Насколько знал сам Бедивер, она уже готовила ответную мобилизацию как войск аристократов своей страны, как королевских войск, так и ополчения со всего Королевства. Таким образом, сосед Камелота имел полностью боеготовую армию к моменту, как войска Нильфгаарда перешли границу.

Иные королевства Севера ранее по этому поводу высказывались весьма отрицательно, называя это подрывом стабильности и баланса сил… Эту реакцию, к слову, они смогли заполучить благодаря шпионам из числа допплеров, занявших немалые посты в рядах всех государств Севера.

Однако вопреки всему, Львице из Цинтры было плевать на блеянье тех, кто находился за границами её владений. Владений, которые как раз и стояли между Севером и Нильфгаардом, который разросся до совершенно неприличных размеров.

Даже его коллеги — Рыцари Круглого Стола забеспокоились, увидев полную карту, где можно было сравнить размеры государств.

Карту, на которой Нильфгаард уже был размером с весь Север!..

До тех пор, когда Её Величество заполучила то самое копье, от которого поджилки тряслись даже у опытных воинов, их успокаивала лишь непоколебимая уверенность опять же, Её Величества и её придворного чародея в том, что Нильфгаард никогда их не захватит. И даже участь Туссента, добровольно вошедшего в ряды Империи — их также не ожидает.

— Народ Цинтры! Воины Цинтры!.. — гарцевала на своем белогривом коне королева, прямиком перед пятнадцатитысячной армией, собранной буквально по сусекам. — Нильфы идут на нас! Они войну нам объявили, пользуясь своими захватническими устремлениями! Они желают Цинтру, родину-мать нашу повергнуть! — первая часть наблюдаемого сэром Бедивером выступления явно была обращена к более грамотным и образованным слоям армии, лишь частично задевая остальных. — Солдаты Цинтры! Нильфы желают захватить ваши дома! Увести в рабство ваших жён! Превратить детей в своих послушных слуг! — а вот последующая часть явно должна затронуть души ополченцев. — Ваши поля, ваши ремёсла, всё сожгут нильфы, всё! Они объявили нам войну! Но пусть знают, Цинтра и её жители не сдадутся! За Цинтру, люди, за Цинтру!..

В ответ на громкую, воодушевляющую речь боевой королевы раздались точно такие же боевые выкрики… И это было действительно внушительно и громко. Ведь все пятнадцать тысяч слышали усиленный и распространённый магией голос владычицы этих земель. Земель Цинтры.

Чего уж там, даже рыцари, сопровождавшие сэра Бедивера, были впечатлены подобным. А самому послу Камелота они напомнили о тех временах, когда Её Величество, только вступив на трон, противостояло Вердэну и экспедиционным войскам Редании.

— Ваше Величество… — тихо прошептал сероволосый рыцарь, обращаясь к своей государыне, что восседает на троне севернее от эти земель. — Простите меня за недостойные слова, и вероятно, богохульные тоже, но… Коли бы вас не было на этом свете, я бы пошёл за вашей царственной сестрой, Её Величеством Калантэ… — продолжал он, смотря на говорившую женщину и сжав в стальной перчатке часть своего белого плаща, чтобы тот не полетел в лицо от сильного порыва ветра.

Шёпот его не услышали даже сопровождающие, особенно когда земля буквально дрожала от криков тысяч и тысяч людей. Многие из которых не переживут будущее сражение — ибо Бедивер знал. Великий волшебник Мерлин уже предсказал поражение Львицы из Цинтры. Но это можно было понять даже по численности обеих армий. Пятнадцати против двадцати восьми тысяч высланных войск Нильфгаарда? Чтобы такое количество войск победить без особых потерь, придётся напрячься даже Камелоту.

Чтобы победить такое в случае Цинтры нужно превосходящее качеством снаряжение, выучку, да ополченцев должно быть не так много… Но увы, почти девять тысяч из войск Цинтры было ополчением, в отличии от имперцев, у которых наоборот, ополчения почти не было.

Да, у них были рабы, но набирались они в основном из числа военнопленных и всё ещё лучше были вчерашних крестьян и горожан, которых научили стоять в строю копейщиков и пользоваться этими самыми копьями — не более. Против рабов, которые умеют тоже самое, но только лучше…

Вздохнув, Бедивер вновь осознал, что это будет не сражение. Это будет бойня. И с одной стороны, защита своего государства — дело благородное. Но в таких обстоятельствах?.. Однако рыцарь не был вершителем судеб. Это решение Её Величества Калантэ, но… Несмотря на всё это осознание, несмотря на приступы рациональности в виде понимания, что лучше было бы сдаться, ведь враг сильнее… Он бы не сдал родину. Будь верность зеленоглазого рыцаря принадлежала бы не Камелоту, но Цинтре, он всё равно пошёл бы в это сражение, даже будь оно бессмысленным.

— Н-но. — бросил своей лошади Бедивер, направившись рядом с армией. Он был одним из немногих, кто изъявил желание выступить наблюдателем в этой битве.

Причём по собственной воле, а не приказу от своей королевы. Которой, как предположил её собственный рыцарь, будет интересно узнать, как прошла битва. Разведка разведкой, но бой всегда даст больше понимания о силах потенциального противника.

Ведь за Цинтрой был Камелот, а там сидели не идиоты, считающие, будто на королевстве Калантэ амбициозная Империя остановится.

…Армия маршировала и маршировала.

И с помощью магических устройств проигрывался весьма и весьма вдохновляющий марш, сопровождаемый барабанщиками:

— Развевается знамя державное,

Звон мечей над строем звенит,

Тает в дымке колонн колыхание,

Ждёт поутру решительный бой.

Мать, сестра и жена иль любимая

В сердце чутком тревогу таят.

Марширует полями родимыми

Солдат туда, где алеет закат.

Вперёд, сын и брат,

Цинтры солдат.

Суров будет бой.

Пройдём его, вернёмся домой.

Раскалена воля наша,

Вздымается к небу земля.

Вперёд, родины пехота!

За полком полк,

Судьбу солдатскую кляня.

Молят всех Богов губы безмолвные:

«Пусть живыми вернутся домой,

Пусть им жребий падёт в дверь знакомую

Постучаться вечерней порой».

Мы свободу Цинтры поруганной,

Защитим любою ценой.

Лихолетия путь, нами пройденный,

Окропим кровавой росой.

Вперёд, муж и брат,

Безвестный солдат.

Суров будет бой.

Но все из нас придут домой.

Ночь зарёю сменится алою,

Верой полон, Калантэ, твой взгляд.

Память Цинтра сохранит вековую

О вечных героях своих.

Вперёд, сын и брат,

Отчизны Цинтры солдат.

Жестоким будет бой,

Но все из вас придут домой!..

Этот марш повторялся раз за разом. Раз за разом.

До тех пор, пока перед армией наконец-то не показалась долина Марнадаль, что располагалась на юге Цинтры, у высоких и опасных гор Амелл и густого хвойного леса Эрленвальд. Она буквально являлась единственным проходом в город Цинтра с юга, а оттого всем было понятно, что сражение будет прямо здесь, и в нём решится исход войны.

— Хм-м-м… — поджал губы наблюдатель от Камелота, рассматривая чёрную тьму, что наступала на долину стройным маршем.

Страсть Нильфгаардцев к черным оттенкам в своих доспехах создавала весьма угнетающую атмосферу для их противников. Но вот только то, что сработало на слабых и разобщённых королевствах и княжествах юга, не сработало на одном из богатейших и сильнейших королевствах Юга. Которую возглавляла та, в чьих жилах жила та самая, полумифическая гордость северянина.

Обычно Бедивер относился к обозначению Севера как нечто единого, и мол, все Северяне практически одинаковы — весьма скептически. Однако теперь, наблюдая за решимостью этих людей, не впечатлённых даже чёрной ордой впереди, рыцарь несколько пересматривал свои взгляды. Что-то такое, какой-то определённый стержень в них есть, коего не было в более южных государствах людей…

— А Нильфгаардцев много… — передёрнул плечами один из сопровождающих Бедивера — сэр Данте. — Тьма-тьмущая…

— Достойных воинов там единицы, так что не трусь, братец. — пренебрежительно фыркнул его собственный брат, сэр Вергилий. — А достойных сэр Бедивера, не говорю уж про Её Божественное Величество… Вообще, наверное, нет.

— Но сражаемся с ними и не мы. — отметил Данте, вновь наблюдая за тем, как армии начали строиться на двух противоположных сторонах долины, пока что не срываясь в атаку. — А Цинтрийцы.

Разумеется, о поражении Цинтры знали сейчас только Рыцари Круглого Стола — остальном приходилось находиться в неведенье. Держать подчинённых в последнем не слишком-то нравилось тому, кого зачастую звали Совестью Круглого Стола, предостерегающего своих коллег от наиболее радикальных решений и действий, которые выходили за рамки рыцарского кодекса Камелота.

Но… Он понимал всю необходимость подобного решения. Было масса причин, и увы, сейчас он был сосредоточен на наблюдении, нежели размышлениях.

— Сэр Данте, сэр Вергилий… — назвал братьев по именам мужчина, тут же заставив двух разных характерами людей замолкнуть. — Внимательно наблюдайте. Возможно, в будущем нам это пригодится… — хотя в том Бедивер и сомневался, ведь господин Мерлин точно бы предупредил, коли увидел в своей прорицательской сфере такой исход в будущем.

— Есть, сэр Бедивер!.. — хором произнесли оба брата, тут же с нотками неприязни уставившись друг на друга.

Тем временем битва начиналась.

Собрав наиболее боеспособные части своей армии — рыцарскую конницу, Калантэ и её муж со Скеллиге возглавили её самолично. И, пожалуй, именно это воодушевило войско до такой степени, что оно было готово ворваться в силы превосходящего численностью врага.

Войска Нильфгаарда же… Растерялись.

Привыкшие к победам, вот уже сотню лет побеждающие всех и вся на юге, они никак не ожидали, что враг, уступающий в выучке и численности рванется на них, используя одну из присказок, гласящую, что лучшая защита — это нападение.

И пожалуй, именно это смогло уберечь Цинтру от немедленного поражения. Ведь готовые к очередному лёгкому сражению, Нильфгаардцы слишком медленно собрали силы для отражения натиска конницы. Слишком мало копейщиков, слишком поздно заняли позиции лучники — первый удар оказался за Калантэ, которая реализовала его полностью, нанеся существенные потери в пехоте имперских дивизий.

Безумный трюк, на который решатся единицы из нынешних правителей.

Достойный монарх, способный возглавить атаку.

Заряженные мотивацией войска.

Недооценка противником.

Три фактора, позволившие реализовать столь безумное нападение. Убери хоть один из них — и оно бы провалилось. Но конница, почти не понёсшая потерь, вернулась назад.

Долина же была устроена таким образом, была настолько узка, что не позволила Нильфгаарду реализовать численное преимущество. Отчего вскоре на берегу большого озера с правой стороне долины схлестнулась теперь уже конница Нильфгаарда и пехота Цинтры.

Вот только первая была отправлена в погоню за ускакивающей Калантэ, а наткнулась на тех самых ополченцев-копейщиков. Которых было достаточно много, чтобы заблокировать войска империи и вынудить ту отступить обратно, дабы задуматься над доработкой своих планов на бой — по крайней мере так сложившуюся ситуацию оценивал сам Бедивер.

И примерно через полчаса на берег озера были направлены пехотные части Нильфгаарда… Которые вновь оказались в неприятной ситуации. Стратегическая долины по-прежнему была слишком узкой для реализации своей численности, и началась кровавая и жестокая рубка.

Войска с обеих сторон сражались долго.

Шли минуты.

Шли десятки последних.

Шли часы.

После очередного наката армия Нильфгаарда откатывалась обратно, приводила ротацию со свежими силами, и вновь бросалась в бой, против удивительно упорных солдат Цинтры. Те тоже занимались подобным, но в меньших масштабах из-за начавшейся, наконец-то проявляться разницы в численности. Всё-таки несмотря на узкое место сражения битва на выносливость не была выгодна Калантэ, которая, как видел Бедивер, сражалась в первых рядах своей армии.

И лишь тайно купленные в Камелоте зачарованные доспехи и меч спасали эту храбрую личность. Похоже, королева самого Бедивера подавала царственным сёстрам свой пример — Калантэ, Мэва… Уже две королевы-воительницы появились с момента её взошествия на трон Камелота.

— Войн не избежать… Они в природе людей. Но… Теперь в них будет побольше чести и уважения к противнику. — покачал головой с довольной улыбкой рыцарь, наблюдая за идущей внизу битвой, в первых рядах которой были облаченные в сталь рыцари.

Шли часы.

Битва продолжалась.

День сменился вечером.

Вечер сменился ночью.

Ночь сменилась рассветом.

Наступило утро, а войска Цинтры всё ещё держали оборону… И тут на удивление как наблюдающих за битвой представителей Камелота, так и войск Калантэ — Нильфгаардцы принялись отступать.

…Недоумение быстро сменилось радостью… Радостью, которая быстро переросла в желание продолжить сражаться. Разгромить напавшую Империю до конца… И увы, это желание постигло и саму королеву.

Бедивер же… Бедивер в немом ужасе расширил глаза, поняв то, что разгоряченным войскам Цинтры было не понять — это была ловушка. Ловушка, ради которой имперцы даже укоротили свою гордыню непобеждённой державы и признали временную неудачу, невозможность пробиться, и решили показательно и всей своей армией отступить назад.

Якобы неорганизованно.

Якобы признав полное поражение.

Но как только армия Цинтры рванулась для развития успеха, как только она под укоряющим взглядом сэра Бедивера покинула узкое пространство у озера… Ловушка захлопнулась. Нильфгаардцы крайне организованно и уверенно развернулись назад, разделив армию на две части… И впечатляющей серией, казалось бы, несвязанных друг с другом, манёвров, окружили почти всю армию Цинтры.

И тут же принялись сужать круг.

И пусть Бедивер знал о поражении, но видеть самолично… Пусть и через магический аналог подзорной трубы…

Что-то внутри Совести Круглого Стола щёлкнуло.

— Нет… Нет. — бросил он, вызвав вопросительные взгляды братьев-рыцарей.

Между облачённых в сталь пальцев правой ладони Бедивера возникли белые искры заклинания — Рыцари Круглого Стола в последние несколько лет были обучены аналогу Ведьмачьих Знаков — Милостью Рыцаря. Это не делало их полноценными чародеями ни в коей мере, однако здорово помогали в безвыходных ситуациях — и кодексу рыцарей это не противоречило. Богомерзкой магию никто из них не смел считать. Слишком много благ она принесла.

Не обращая внимания на восклики своих сопровождающих, Бедивер окутал себя белым сиянием, призванном скрыть его фигуру и личность, создать для наблюдателей лишь образ сияющего всадника.

…Королева Калантэ не должна умереть. Только не так.

Цинтра проиграет — должна проиграть. Но Мерлин ничего не говорил о том, чтобы её монарх также должна умереть.

Нет, его долг — спасти ей жизнь. Особенно если это идёт не в ущерб Камелоту, который клялся защищать. Нет, Камелот только приобретёт, коли такая женщина выживет. Калантэ Фиона Рианнон, Львица из Цинтры — истинный рыцарь, и потому она должна жить.

Бедивер пришпорил белого коня.

Выхватил меч из ножен.

И рванулся вперёд.

В то же время.

Калантэ Фиона Рианнон.

Она рубила, рубила и ещё раз рубила.

Её зачарованный меч, приобретённый, почему-то, за сущие гроши в Камелоте, не знал преград. Он прорывался сквозь каждый доспех, подобно тому, как нож королевского повара прорубает тёплый кусок сливочного масла.

Её враги уже давно наплевали на то, что коронованных особ на поле боя убивать нельзя. Это табу, которое противоречит принципам сражений — слишком много она доставила им проблем у этого озера, что уже стало окрашиваться в алый от мириадов ручейков крови, заливающих это поле битвы.

— Ха! — на выдохе совершила новый взмах спешившаяся Калантэ, разрубая очередного рыцаря с алебардой, что попытался опустить на её голову её конец.

Однако до этого древо его оружия было разрублено, а теперь настал черёд его доспехов и плоти под ней.

…С оглушительным звоном в грудь доспеха влетела стрела — и отскочила назад, не нанеся никакого урона. Даже боли под доспехом женщина не почувствовала, зачарование стали блокировало даже это.

Восхитительные всё-таки доспехи у её царственной сестры — хотела бы она вооружить своих верных рыцарей такими же… Но средств не было. Хоть весь мир и давно увидел преимущество зачарования на доспехах и оружиях, процесс их оснащения был… Крайне небыстрым. И порой продвигался в обратную сторону, ведь не у каждого королевства был личный могущественный маг, готовый заниматься этой кропотливой и сложной работой.

Артурии Пендрагон невероятно повезло с её придворным чародеем.

— Получай!.. — мощный пинок женщины заставил одного из новых противников отлететь назад, создав кучу малу. И королева увидела в этом шанс. — Мои воины, в атаку! За мной!.. — возглавила очередной контрудар женщина, стараясь отгонять ненужные мысли.

Она была готова думать о чём угодно. Завидовать удачливости своего кумира, вспоминать о прошлом… Лишь бы ни единой мыслью не вспомнить о том, что её муж, её Эйст… Погиб. Пошёл в храбрую, но роковую атаку, не обладая снаряжением, кое было у королевы — предпочёл выбрать снаряжение с родного Скеллиге.

Не время для горя.

Не время для истерик.

Время лишь для ярости.

Ярости, которую она выместит на врагах.

— Р-р-ра! — к ужасу очередного рыцаря Нильфгаарда рыкнула Львица из Цинтры, подобно этому самому животному раздавая удары мечом направо и налево.

Конечности и головы буквально летели во все стороны, всюду доносились крики и вопли боли, боевые кличи… И с каждой новой минутой она погружалась в пучину ярости, подгоняемая вспыхивающими воспоминаниями о смерти мужа, произошедшей прямо на её, Калантэ, глазах.

Это и стало ошибкой королевы.

Она слишком поздно заметила, что пошедшие за ней в контратаку силы не смогли угнаться за своей резвой правительницей. Правительницей, у которой словно открылось второе дыхание — то ли из-за испытываемых эмоций, то ли из-за чар на её доспехе. Ведь раньше она никогда не могла так сражаться… И потому забылась. Недооценила свои силы, переоценила свою гвардию, сражающуюся также в первых рядах.

— Кх… — издала болезненный звук женщина, когда внезапно обнаружила, что её доспех… Оказался пробит.

Десятки, сотни царапин на нём образовались за часы битвы в самых опасных зонах, в которые бросалась Калантэ, спасая своё войско от прорывов врагом. И… Чары выдохнулись. Сталь износилась… Впервые королевская кровь упала на траву, бесследно смешавшись с другой, пролитой обычными рыцарями.

И Нильфгаардцы, уже заслужившие вынужденное уважение Калантэ, почуяли слабость последней… А она едва ли не впервые отступила назад, за спины гвардии.

Тем самым оценив ситуацию и сужающееся кольцо противника…

— Пора отсюда выбираться. — сцепив зубы, прошептала пепельноволосая королева, бросившись организовать прорыв отсюда.

И… У неё получилось.*

* — битва соответствует канону. Там Калантэ тоже держала многократно превосходящих нильфов целые сутки, а потом, попав в засаду, умудрилась вывести из неё половину армии.

Нильфгаардцы вновь расслабились, как только окружили её армию. Решили, что теперь-то, в полном окружении, у их врагов шансы нет. Ведь даже самые сильные противники Нильфгаарда до этого сдавались в таких условиях, видя безвыходность поражения.

Монарх Цинтры об этом знала — изучала стратегию тогда ещё потенциального противника.

— Вперёд! Вперёд! — размахивая мечом на коне, во всю глотку орала Калантэ, подгоняя ударный кулак, уже прорвавший первые ряды окружения в одной точке.

Сейчас единственный их шанс был в том, чтобы добраться до прежней стратегической позиции, с которой она так неосмотрительно выдвинулась ранее, поддавшись общему боевому настрою после фальшивого отступления армии Нильфгаарда. Женщине было даже интересно, этот Эмгыр, их император, вообще при войске? Или трусливо сидит в своей столице?..

…Тем временем армия Цинтры наконец-то прорвала держащиеся на соплях ряды противника, не ожидавшего яростного прорыва после методичного сжатия окружения.

Половина.

Столько могло выбраться из окружения. Ещё множество воинов осталось прикрывать прорыв… И они сейчас рисковали попасть в окружение вновь, если она сбежит… Но она это не сделает.

Возможно, только возможно — если бы у неё не было перед собой примера Королевы Рыцарей, Калантэ бы ушла назад сейчас, на нужную позицию… Бросив половину армии в начавшемся восстанавливаться окружении нильфов… Но только не здесь и не сейчас.

Она не сможет поступить столь… Бесчестно.

— Гвардия, за-а-а-а мной! — к шоку многих в этот момент, Калантэ развернулась с вернейшей частью армии и вновь разметала окружение в том месте, что и ранее. Только теперь не изнутри, а снаружи.

И быстро распределив войска на две части, вновь врубилась в ряды противника.

Конь пал через минуту, пронзённый алебардами и копьями.

Вынужденно спешившаяся и едва не придавленная трупом боевого скакуна, Калантэ вновь вернулась к старой-доброй рубке врагов в первых рядах.

Она рубила и рубила, рубила и рубила.

Выигрывала как можно больше времени — ведь каждый новый удар, каждый убитый враг давал выбраться ещё одному солдату её армии. Это — самое малое, что она могла сделать для тех, кто пошёл за неё в безнадёжный, как оказалось, бой.

— Нет, не безнадёжный. — прошептала про себя покрытая кровью пепельноволосая королева. — Армия ещё есть. Соединиться. Перегруппироваться… Кх…

Особо крупный солдат противника обрушил на неё алебарду с особым наконечником, специально созданным для пробивания латных доспехов. Сила противника была впечатляющей — и его оружие блестело синим цветом рун, не торопясь приходить в негодность из-за столкновение с мечом самой женщины.

Потом пришли ещё несколько солдат.

И все как один — были профессионалами, опытными убийцами, не чета всем предыдущим противникам Калантэ в этом сражении.

— Вас послали специально против меня, да?.. — вытерев разбитую практически случайным ударом губу, пепельноволосая особа, сумевшая отступить назад, прокрутила в ладони меч. — Учтите, чёрные. Живой я вам не дамся!..

— Значит, ты помрёшь прямо тут, Львица из Цинтры. — холодно бросил один из них в ответ, тот, что со шлемом в виде головы какого-то пса.

Вокруг пятерки нильфов и королевы образовалась некоторая зона отчуждения.

И бой возобновился.

Она умело фехтовала. Она обладала лучшим оружием и доспехами, но… Она была одна. Гвардию оттеснили коллеги напавших на неё рыцарей, и Калантэ была вынуждена отступать.

Получать раны раз за разом, наносить их противникам, но… Всё равно отступать.

— Великолепно. — расплылись покрытые кровью губы королевы, когда раздавался очередной перезвон зачарованных мечей и иных орудий.

Похоже это её последний бой. Последнее сражение.

Но она довольна — большая часть армии ещё жива. Ценой её жизни и жизней готовых положить за неё свои жизни гвардейцев, она смогла вырвать из пасти имперцев своих людей.

— …А? — раздался её удивлённый возглас, когда сбоку раздалась белая вспышка.

Параллельно которой на северо-востоке раздались особо громкие крики… И едва сражающиеся успели развернуть туда головы в недоумении, их глаза раскрылись в удивлении. Прямиком на них, на белогривом коне, мчалась буквально сияющая белым цветом человеческая фигура.

Ни доспехи, ни лицо последней разглядеть было нельзя — слёзы буквально наворачивались на глаза от этого сияния.

И каково же было новое удивление Калантэ, когда эта фигура буквально на ходу спрыгнула с пронёссшегося дальше коня, врубившись в четверку (одного королева ранее всё-таки прикончила) противников… И с какой-то возмутительной лёгкостью принялся их буквально вырезать.

Его сверкающий меч наносил за дюжину секунд столько же ударов, сколько наносила вся четверка по пепельноволосой женщине ранее. Одновременно.

— Будь ситуация другой… Я бы удивилась… — покачала головой довольно серьёзно раненная правительница Цинтры, крепче сжимая клинок. — Но сейчас… Я слишком устала для этого дерьма… — совсем не по-королевски бросила она, но слишком часто Львица из Цинтры попирала все эти условности, чтобы кто-нибудь из аристократов её королевства удивился этим словам, доведись им стоять тут, а не прятаться в столице.

— А-а-а-а-а!.. — раздался вопль боли того самого самоуверенного рыцаря с шлемом-маской животного. Ведь его конечность с мечом только что улетела прочь… А её бывший владелец вскоре захлебнулся собственной кровью из-за пронзённой шеи.

— Кто ты… Ху-у-у… Такой?.. — тяжело дыша и сдувая пепельные пряди, попавшие на пропотевшее лицо, настороженно вопросила Калантэ.

— Я рыцарь. Ни более, ни менее. Идёмте, Ваше Величество. — раздался смутно знакомый голос сияющего рыцаря, лицо которого по-прежнему она не могла рассмотреть. — Нам нужно спешить.

— Хе… Не понимаю, что здесь происходит… Но… Ладно. — махнула уставшей рукой королева, решив отложить разбирательства на потом.

Воспользовавшись помощью этого сияющего рыцаря, и сев вместе с ним на его коня, монарх Цинтры всё-таки добралась до своих отступающих войск… И вновь возглавила оборону на прежнем узком месте у озера.

Таинственный рыцарь теперь сражался рядом с ней, но…

…Но второго чуда не случилось.

Слишком вымотались войска Цинтры. Слишком устали. Слишком… Много чего слишком.

А Нильфгаард наконец-то ввёл в бой ранее удерживаемый последний резерв с совершенно свежими частями пехоты… И бросил в самоубийственную, но действенную в такой ситуации атаку, свою невольничью пехоту, которая окончательно измотала армию королевы.

С ней был, казалось, непобедимый сияющий рыцарь, но… Даже он не мог в одиночку разбираться с тысячами невольников, на каждого из которых требовалось по удару… Который в ином случае мог принять бы обученный рыцарь врага, точно также умертвившись бы с одного взмаха.

Чуда, опять же, не произошло.

Это Калантэ осознала с горьким ощущением железа во рту.

Она осознала, что исчерпала лимит удачи на это сражение.

С слипающимися от усталости глазами она отступила с армией ещё дальше — за реку. Но… И это не помогло. Нильфгаардцы, разгоряченные ранними поражениями — закусили удила. И рвались, рвались и рвались с той же яростью, с какой войско Цинтры ранее обороняло узкую часть долины у озера.

…Спустя час исход сражения был решён.

Ударный кулак свежих войск рассеял ядро армии Цинтры.

И дрогнув, она побежала. Впервые за всё время битвы. Осознав, что воля, конечно, придаёт сил. Как и вера в правое дело. Но численность вкупе с дисциплиной и организованностью могут победить даже их.

Потому они побежали. Во все стороны, спасая свои жизни, выбираясь из безнадёжного сражения.

А Калантэ… Калантэ тем временем активно пыталась выбраться из стальной схватки сияющего рыцаря, что утратил своё сияние.

— Сэр Бедивер!.. Я так и знала, что это были вы!.. Голос… Отпустите меня немедленно! Как вы вообще… — возмущенно рычала она, пытаясь хоть немного разжать пальцы камелотца. — Я должна!..

— Вы должны жить, Ваше Величество Калантэ. — возразил ей обладатель волос схожего оттенка, держащий брыкающуюся женщину на руках. — Ваша армия потерпела поражение. Это стоит признать. Поражения стоит признавать — иначе это будет не смелостью, но невежеством, которое недостойно рыцаря.

— Я не рыцарь, сэр Бедивер! — возмущенно прорычала Львица из Цинтры, но слегка ослабила попытки выбраться с рук рыцаря своей царственной сестры.

— Неважно, что вы не были посвящены в рыцарское достоинство. — покачал головой Рыцарь Круглого Стола, продолжая убираться прочь. — Вы по духу рыцарь, достойнее многих и многих из них. Посему вы должны жить. Со мной согласится весь Круглый Стол и Её Величество…

— Леди Пендрагон?.. — услышав упоминание Королевы Рыцарей, замерла Калантэ.

— Именно. — склонил голову рыцарь. — И не забывайте… У вас ещё есть внучка, Ваше Величество. Не стоит её оставлять без последнего живого родственника.

— Это… Подло! Сэр Бедивер!.. — зашипела недовольная женщина, которую подобно молодой девчонке продолжали держать на руках.

— Забота о близких — ничуть не подло. — с невозмутимым выражением лица ответил молодой на вид воин. — Это достойно всяческой похвалы. И, пожалуйста, живите хотя бы ради своей внучки, раз уж слова о рыцарстве вас не трогают…

Сероволосый рыцарь и пепельноволосая королева продолжили свой путь вперёд.

Их ждала Цинтра.