Загнанная для дракона

Глава 68

Я не помню, сколько пролежала, зарывшись лицом в подушку. Слёзы не лились — они выжигали глаза изнутри, как кислота.

«Ну что, графиня?» — прошипело в голове не совесть, а та самая версия себя, которую я оставила в прошлом: строгая, чистая, верящая в любовь. — «Ты думала, он спасёт? А он просто забрал. Как дичь. Как трофей. И ты позволила. Ты даже застонала… А таких, как ты, оказывается, у него вон сколько!»

Этот внутренний голос не смеялся. Он плакал. От разочарования во мне.

Я вспомнила предательство Хассена, как вдруг огонь дёрнулся, и завеса огня разошлась. Я увидела гостевую комнату в нашем замке. Гостевая спальня в нашем замке. Знакомые обои с лилиями. Мне даже почудился запах лаванды, которым всегда наполняли комнаты для гостей.

На кровати — человек. Или то, что от него осталось.

Элиад лежал, запрокинув голову. Его грудь вздымалась судорожно, будто лёгкие отказывались принимать воздух. Изо рта вырывались клубы чёрного дыма магии, что поглотила его изнутри.

— Удивлён, что ты выжил, — сказал Хассен, стоя у окна. Его голос был спокоен. Холоден. Ни следа паники — только раздражение, будто Элиад — не союзник, а сломавшийся инструмент.

— Я предусмотрел, — прохрипел Элиад. Он поднял руку. На пальце — обугленное кольцо, внутри которого ещё тлел огонёк. — Спасло меня.

Он расстёгнул мантию. На груди — вены, превратившиеся в чёрные нити, будто по ним течёт не кровь, а тень.

— Ты найдёшь её? — спросил Хассен, поворачиваясь. В его глазах — не любовь. Жадность. И страх. Страх, что артефакт ускользнёт навсегда.

— Могу. Но цена выросла, — усмехнулся Элиад, и в этой усмешке скользнула задумчивость. - Только вот что, граф. Цена увеличивается. Я же теперь вне закона? Меня вся гильдия разыскивает! Так что мне понадобятся деньги, чтобы затаиться и залечь на дно.

— Ты можешь ее найти? - резко произнёс Хассен, останавливаясь.

— Могу, - усмехнулся Элиад. — Только мне потребуется время…

— Нет у тебя времени! - рявкнул Хассен. — Они ничего не собираются делать!

— А я тебе говорил, - простонал Элиад, садясь на кровати. — Бесполезная затея. Вот если бы твоя жена планировала заговор, то тогда бы они шевелились.

— Ага! И меня заодно повязали бы! - фыркнул Хассен.

— Ладно, прекрати суетиться. У меня голова раскалывается. Сейчас я попробую кое-что, - с трудом встал Элиад. — Был такой ритуальчик… Кстати, когда мы с Рори встречались еще в Академии, ее дядя был против. Он запирал ее на магические замки. И мы вместе кое-что разработали.

Он достал из кармана мел и стал чертить что-то на полу.

Хассен стиснул зубы, но кивнул.

— У тебя есть что-то её? — спросил Элиад, уже нарисовав ровный круг. — Волос. Кровь. Кусок платья. Что-то, что пахнет её страхом.

Хассен замер. И в этот миг я вспомнила.

Медальон. Серебряный, с тонкой прядью моих волос, запечатанной под стеклом. Я подарила его ему в день годовщины. «Чтобы ты всегда знал, что я люблю тебя», — прошептала я тогда.

И сейчас я вздрогнула. Только бы он забыл про него. Только бы не вспомнил!

С каждым словом Элиада жар в груди нарастал, будто там разгорался второй костёр. Кожа под рубашкой начала светиться — тускло, как угли. Я сжала зубы, чтобы не закричать.

Он нашёл ниточку. И тянет её. А я — шарик на конце. Он не знает, что я здесь. Но знает, что я жива. И этого достаточно.