Загнанная для дракона

Глава 67

Я никогда не видела главу Тайной Канцелярии вблизи. Только издали — как тень на краю бального зала. Я знала его, как шёпот, который замолкает, едва он входит в комнату.

Но слухи всегда опережали его появление. «Он питает слабость к красивым женщинам!» — смущенно и заинтриговано шептались дамы.

И даже знала, что у него есть постоянная любовница, Джоан Лендон. Красавица, которая вела себя как королева. Однажды у нас был бал, и я видела ее вместе с серым невзрачным мужем, который строил из себя важную птицу. Они напоминали яркую канарейку и воробья. Еще платье на ней было лимонным. Образ самоуверенной красавицы четко врезался в память, когда они подошли к нам поговорить. Есть такая традиция — разговаривать с хозяевами бала.

«Почтительно, дорогая! Но ротик на замке, — вспомнила я голос Хассена. — Это — любовница главы тайной канцелярии!»

Мой муж рассыпался в комплиментах, а Джоан благосклонно их принимала, пока ее супруг стоял в тени ее роскоши и красоты, напоминая жалкого слугу.

Хассен тогда был доволен мной. Гордился, как мальчишка, который впервые показывает игрушку друзьям.

От этой мысли мне стало гадко. Не просто неприятно — тошнотворно.

«Мышонок…» — пронеслось в голове, я сжала руки так, что ногти впились в кожу.

Наверное, все мы - его мышата! Все, кто побывали в его постели. Нет, а что? Удобно! Мышата и мышата. Зачем запоминать имена, если мы часто меняемся?

— Я - всего лишь его очередное увлечение, — прошептала я, глядя на комнату.

И теперь стало понятно, почему он прячет меня. Интересно, сколько еще таких же «любовниц» спрятано по другим замкам? Нет, а что? Удобно! Сегодня у нас беленькая, завтра — рыженькая… Или нет, не так. С утра брюнетка, а вечером рыженькая… И все слышат одно и то же: «Ты — моя единственная!»

Впервые в жизни мне было обидно до слез. Я чувствовала, как настроение тут же испортилось. Я была зла на себя до трясучки.

А ведь я… я почти поверила.

Грубость в охотничьем домике, его руки на моей коже, его дыхание в темноте — всё это я стала принимать за знак. За искру чего-то настоящего.

А это был просто аппетит.

И тут внутри меня вспыхнула слабая надежда. Быть может, я и правда — единственная? Может, я это все придумала?

— Пишите приказ, — послышался знакомый голос раньше, чем я увидела его лицо. — На возвращение Джоан Лендон! Разворачивайте ее! Пусть возвращается в столицу!

Внутри что-то рассыпалось.

Значит, вот как…

Мной заполняли паузу. Пустоту между любовницами. Дыру в расписании.

Я спрятала лицо в ладонях.

Щёки горели, будто мне только что дали пощёчину — не рукой, а правдой.

Повелась… Дура… Дура…

Не на него.

А на мысль, что кто-то может хотеть меня — только меня, не как тело, не как трофей, не как тёплую тень на ночь, а как человека.