— Ты трясёшься, — сказал он. — Но не от страха. Ты не боишься меня. Ты боишься себя. И единственный, кто держит тебя в клетке, — это ты сама. — Ну что, мышонок? Сокровищница — достаточный предлог, чтобы…
— Ты… ты за кого меня держишь! — задохнулась я, резко убирая его руку со своего лица. — Ты… ты что? Держишь меня за продажную девку, которая при виде золота раздвигает ноги!
Я почувствовала обиду. Смертельную обиду. Я прижала ладонь к тому месту, где он только что касался моей кожи, словно пытаясь стереть тепло, потому что мое тело отзывалось желанием. Я словно начинала чувствовать невидимую связь между нами. И не знала, что с ней делать!
— Но ты… ты думаешь, что золото — это плата за твоё тело? — спросил дракон. — Нет. Это просто подарок.
Подарок? Да как же!
— Никогда еще ночь с женщиной не стоила так дорого, — послышался его голос. — Мне кажется, что даже покойная королева, известная своей набожностью и целомудрием, согласилась бы на ночь за такие деньги. Подозреваю, что даже твой муж согласился бы… Даже если бы речь шла не о ночи с женщиной.
Он сказал это с таким презрением, что я всецело разделила его мнение о натуре моего супруга.
— Нет, — произнесла я, глядя на его руку.
— Что ж, — послышался голос, а он направился в кресло. Я смотрела на его широкие плечи, понимая, что хочу его. Хочу подойти к нему прямо сейчас, сесть к нему на колени, положить руки ему на грудь и… отдаться наслаждению.
Но в то же время внутри что-то орало: «Стой! Ты с ума сошла!».
Я вспомнила обжигающие прутья, вспомнила чувство, когда смерть была так близко, что внутри все сжималось от отчаяния. Вспомнила свои мысли, чувства… Как, оказывается, все хрупко на самом деле. Что в любой момент, в любую секунду все может закончится… И я так и не… О, боже…
Я сжала кулаки, понимая, что сейчас мне раздирает изнутри чувство, когда мои желания и правила сражаются внутри меня.
И правила победили.
Они всегда побеждали. Сколько я себя помню.
Он ушёл.
Дверь закрылась.
За окном хлопнули крылья — сначала резко, потом всё тише, будто уносили последние остатки моей воли.
Я не пошевелилась.
Потому что знала: стоит двинуться — и тело само поведёт к двери. К нему.
И это было страшнее клетки.
Страшнее прутьев.
Страшнее смерти.
Потому что я хотела его.
Не как спасение. Не как пытку. А как грех, без которого больше не могу дышать.
А «приличная девочка» погибла в тот момент, когда я застонала в его перчатку.
Остальное — лишь иллюзия, что я ещё могу сопротивляться.
Вместо осознания радости или счастья, мне вдруг захотелось расплакаться. Не знаю почему. Может, это нервы. А может, я снова чувствовала удавку на своем горле. Удавку из правил, которая шепчет: «Отношения не должны начинаться так. Ты не имеешь права отдаваться без отношений! И то как минимум на третьем свидании! И то, если он тебе очень-очень понравился. И при условии, что отношения серьезные. Только убедившись в их серьезности, ты имеешь право поддаться уговорам. Не раньше! И вообще! Приличные девушки не спят с похитителями. Они даже хотеть их не должны!».
Мои пальцы ещё помнили, как он гладил меня в охотничьем домике. Как мои бедра сжимались от прикосновения. А в горле — тот самый ком, что мешал кричать, когда я должна была, но вместо этого застонала. Вот в чём была настоящая петля: не золото, не клетка, не прутья… А то, что мне понравилось. Что даже сейчас, когда он ушёл, моё тело ждёт его возвращения.
Я хотела его пальцев на своей шее. Его голоса в темноте. Его безумия. Его власти.
Но в голове уже орал внутренний страж: «Приличные девушки не спят с чудовищами.
Приличные девушки не принимают золото от тех, кто их похитил. Приличные девушки не тают, когда их называют «моей»… Приличные девушки не чувствуют себя живыми только тогда, когда их хотят как вещь, как трофей, под угрозой смерти…»
Да, приличные девушки так себя не ведут. И наверное, поэтому их подушки всегда мокрые от слез.
И тогда я решилась. Когда он вернется, я… я попробую просто сделать шаг к нему навстречу. Может, действительно попробовать перестать быть правильной девочкой?
Да, я осознаю. Я могу пожалеть об этом. Тысячу раз пожалеть. Но... сегодня я чуть не умерла. И этот страх смерти, это чувство ее близости что-то изменило внутри. Словно невидимая стена дала трещину. Может, я была неправа? Может, не все отношения начинаются с букета цветов и рассказов о себе?