Сила слабых

Глава 6

Тела их столкнулись и разум чуть не покинул Лошадкина, манопа заходилась в тихих предупреждениях о зашкаливающем уровне гормонов. Внешнее воздействие, несомненно, агент Аупо, скорее всего, но телу сейчас было плевать. Оно хотело мять и гладить эту шерстку, вжиматься в тело Чечух, брать ее и отдавать, подчиняться и не разлучаться никогда.

Тело подвело Михаила, наглядно демонстрируя, зачем нужны искусственные улучшения, не подвластные биологии. Руки и ноги его действовали сами по себе, Чечух втащила Лошадкина внутрь, сжала в ответ, демонстрируя невероятную силу.

От полного подчинения Лошадкина останавливала самая малость, смешная и нелепая, воспоминание о схожей ситуации с "прекрасной принцессой". Дионара! Сколько всего она причинила Лошадкину, и теперь яд тех событий отравлял эйфорию, помогал держаться.

Держаться, но не брать верх, и Чечух не сбавляла накала, тащила его вглубь, затем почти швырнула в кровать, и сама прыгнула сверху. Навалилась, впилась в губы, запуская язык внутрь и изливая невероятные количества слюны, несущей в себе что-то… подчиняющее.

От нее приятно пахло свежей шерстью и клубникой.

— Это любовь с первого взгляда, - простонала она, ерзая на Лошадкине.

— Ты же убежала! – воскликнул он с самым глупым видом.

— Потому что боялась не удержаться, наброситься на тебя прямо там… как сейчас!

— Теперь тебе уже не сбежать! – прорычал Михаил, изображая потерявшего голову влюбленного.

— Да, будем неразлучны всегда! – согласилась Чечух.

От всего этого несло таким дешевым пафосом и плохой игрой, что прямо выворачивало наизнанку. В то же время, ее препарат или продукт работы желёз, отправленный в Лошадкина с помощью слюны, действовал, антидот, впрыснутый манопой, уже не справлялся. Приди Лошадкин неподготовленным, уже подчинился бы ей до кончиков ногтей, а если бы и остались очаги сопротивления, то сгинули бы после секса и впрыска новых жидкостей, биологических агентов.

— Сбежим на край вселенной – вместе! – вскричала она.

— Согласен!! – пафосно заорал Михаил, подскакивая.

Толкнулся и перевернул ее, все же оказался сверху и тут же застегнул наручник на правой руке. Тело рыло кровать копытами, образно говоря, кричало о новых сексуальных играх.

— Что это? – игриво спросила Чечух, демонстрируя крупные зубы.

— Больше не сбежишь! – прорычал Лошадкин, пытаясь играть влюбленного.

Сигнал наружу не проходил! Чечух включила какую-то глушилку, причем превосходящую возможности земной техники. Ха! Лошадкин на мгновение ощутил себя тем охотником из анекдота, который поймал медведя, а притащить не может – медведь не пускает.

— Не сбегу! Только вместе с тобой! – пафосно воскликнула Чечух.

Треск и грохот, тела их накренились, так как Чечух выломала ножку, словно и не заметив, что была пристегнута к ней. Ручища ее прижала Лошадкина, хлестнула наручником по ногам.

— Вместе до конца вселенной! Бежим прямо сейчас!

— Да, прямо сейчас! – откликнулся Лошадкин.

Что-то мелькнуло в глазах Чечух, и он понял, что она поняла. Ну да, зачем бы ему прихватывать наручники на свидание? Но кто знал, что она… рука Лошадкина метнулась, попытавшись провести удар, и он словно хватанул по кирпичной стене. Сжался и выскользнул из захвата, но Чечух ударила и попала, пусть и вскользь. Даже так, Лошадкина швырнуло через всю комнату и впечатало в стену, едва успел активировать защиты скафандра.

— Куда же ты, любимый? – крикнула Чечух, даже не пытаясь скрыть сарказм.

Она была уже на ногах, стреляла из какой-то разновидности игольника, и Михаил, падая на пол, поразился воздействию. Не игл, конечно, а тому, что тело его до сих пор вожделело ее, готово было сдаться и подчиниться.

— Плохо, очень плохо, - оскалилась она. – Придется тебя отшлепать и посадить в клетку!

Лошадкина полоснуло злостью – в клетку!

— Хлоя!! – взревел он, швыряя в Чечух первое, что попалось под руку.

Та легко уклонилась, выстрелила из чего-то серьезнее игольника, и стена за спиной Лошадкина разлетелась в клочья. Мгновение испуга и мир окрасился в красные тона – Алатея ворвалась внутрь, закрыла собой Михаила, рыча что-то неприличное на алурианском.

Михаил откатился, рванул с места и костюм мобильной пехоты прыгнул ему навстречу. Захлопнулся и тут же вколол ему лошадиные порции антидотов и стимуляторов, в попытках нейтрализовать то, что «впрыснула» Чечух. Лошадкин вскинул руки и поймал Алатею, летевшую прочь живым снарядом, краем глаза заметил Гопкинса с отрядом живых, вооруженных до зубов.

Чечух оскалилась и прыгнула гигантским шерстяным кузнечиком, взмыла на десяток метров и ударилась о барьер силовых полей. Тот вспыхнул на мгновение и Чечух выстрелила от бедра, едва не сломав защиту. В нее уже стреляли, и вокруг Чечух тоже вспыхивали поля ее защиты, икариданка стреляла в ответ.

— Берегись! – вырвалось невольно у Лошадкина.

Он отпрыгнул и выстрел Чечух прошел мимо, взорвал дорогу у него под ногами. Михаил перебросил Алатею за спину, вручил оружие, и очередь зарядов плазмы прошила воздух. Живьем по возможности, таков был приказ, но теперь даже Гопкинс видел, что с этим возникли затруднения.

Лошадкин выстрелил с двух рук, помчался к Чечух, спеша воспользоваться мгновениями, пока она в воздухе. Чечух извернулась, ударила и броня костюма треснула, словно сделанная из картона. Немедленно вспыхнули новые подсказки и указания, биологически усиленное тело, искусственные мышцы, способные гнуть стальные балки, Чечух была биоргом, если существовало такое слово.

— Защиту! Быстрее! – вдруг заорал Гопкинс.

Один из его бойцов выкатился вперед, выставил завесу силового поля и плевок Чечух размазался по ней, а сама она ушла в сторону. Покатилась шустрым колобком, пытаясь обойти сбоку, но Лошадкин уже обрушился на нее, словно у них продолжались любовные игрища. Несколько секунд они обменивались ударами в упор и пытались подстрелить друг друга, и Чечух не уступала, держалась.

Но все равно Лошадкин сковал ее движения, замедлил, и Алатея выстрелила почти в упор. Заряды плазмы разорвали гладкую шерсть, бок окрасился в голубые и зеленые цвета. Подоспели еще двое в костюмах пехоты, ударили в спину Чечух, которая ушла прыжком с переворотом, словно и не ощущая раны. Дорога дымилась, кровь ее разъедала покрытие, как в древних ужастиках.

— Сдавайся и будешь жить! – крикнул кто-то.

Чечух выстрелила в ответ, и Лошадкин отчетливо увидел, что оружие она доставала из тела. Как ее вообще пропустили на Энтонц? Или она прибыла тайком и подменила собой настоящую Чечух?

— Сдавайтесь и будете жить! – выкрикнула Чечух, словно передразнивая.

В нее стреляли со всех сторон, она уворачивалась, прыгала, вертелась, получала раны и наносила их сама, словно терминатор, только биологический. Одновременно с этим Чечух пыталась вырваться за пределы барьера, установленного командой Гопкинса, но каждый раз ее отбрасывало внутрь.

— Не уйдет! – азартно выкрикнул кто-то, когда Чечух нырнула вниз, под дом.

— Все назад!! – взревел раненым мамонтом Гопкинс. – Усилить щиты до предела! Она соби…

Не голосом надо было кричать, а слать электронное сообщение, машинально подумал Лошадкин, пока снизу выныривал какой-то самодельный кораблик, похоже, собранный прямо на месте, на основе автомобилей, микроволновки и пары швабр.

Кораблик, готовый взорваться и сияющий, как миниатюрное солнце.

Выстрел!

Лошадкин вдруг понял, что ничего не успеет, только погубит себя и Алатею, успел ужаснуться, восхититься изобретательностью Чечух, или как там ее звали на самом деле – не удалось заполучить Михаила, так пусть не достанется никому – возопить мысленно в панике и прожить год за одно мгновение. Тело, ранее подводившее его, тем временем действовало, катапультировалось из костюма, отправив его наперерез гарпуну, и Лошадкин подхватил Алатею, унесся с ней в небеса красной ракетой.

Гарпун пробил костюм мобильной пехоты, и дернул к себе, вокруг засверкали щиты и тут же словно исчезли, так как их затмила вспышка взрыва. Лошадкин отвернулся торопливо, но тут же посмотрел, не в силах отделаться от ощущения, что снизу уже летит еще один гарпун или крюк, чтобы схватить его за ноги.

— Не смотри! – перехватила его голову Алатея.

Она вжималась крепко, давила костяными выступами, и все же это было лучше, чем сгинуть в этом взрыве. Чечух разом замела все следы и обрубила ниточки, и в то же время…

ДАДАХ!!!

Щиты разлетелись, не выдержав буйства энергий и секунду спустя поставили новые, но за это время ударная волна успела опрокинуть всех вокруг, наподдала хорошего пинка Михаилу и Алатее, переведя падение в беспорядочное кувыркание.

— Убегает! – заорал Лошадкин, заметив движение внизу.

Чуть не расхохотался от иронии в свой же адрес, мысленно попрекал Жерара криками и сам же! Но как было удержаться, когда половинка Чечух уносила ноги – буквально! – причем на огромной скорости. Обгорелые, опаленные ноги, успевшие выскочить наружу, пока щиты снесло взрывом, и верхняя половина, удиравшая на руки, и обе они неслись в противоположные стороны, увеличивая шансы на прорыв блокады.

— Не сегодня! – прорезался голос Гопкинса.

Тень от корабля закрыла Лошадкина и Алатею, которые все же сумели выровняться и приземлились почти одновременно с двумя выстрелами, не оставившими следов от половинок Чечух.

— Правильно, - отправил сообщение Лошадкин, - кто знает, что за биологической гадостью она была начинена?

Взрыв и разлет спор, понос по всему Энтонцу или какая-нибудь смертельная чума. А так сожгли все биологическое и плевать, что прямо посреди Академии. Победили, если это можно было так назвать.

— Вот уж не думал, что придется задействовать «Осторожного», - утер пот со лба, приземлившийся рядом Гопкинс.

— Такое ощущение, что нас навестили Аупо, - согласился Лошадкин, - биорг, способный рукой пробить костюм?

Он покосился на Алатею, но та была условно цела. Ранена, но не смертельно.

— Только вот об этом говорили, - продолжал о своем Гопкинс, - и сразу бац! Выпрыгнула! И ты хорош, чего полез сам?

— Чтобы она обнаружила себя, а как иначе? – пожал плечами Лошадкин. – Если бы к ней пришла Алатея, то ничего бы и не случилось. Продолжала бы притворяться икариданкой… сколько она ее изображала?

— Достаточно, - угрюмо отозвался Жерар.

— Не твоя вина, ты же сам прибыл недавно.

— Проморгать спящего агента? Моя тоже, - не согласился Гопкинс. – Как ты вообще понял, что она?

Он покрутил рукой, обвел ей, словно пытался изобразить формы Чечух.

— Просто подумал, что икариданцы, ну словно их специально создали такими дружелюбными и любвеобильными, чтобы они были верными спутниками и подругами, и легко могли подбегать к кому угодно, не вызывая подозрений. И она вошла в доверие к Дерстуту и Тривет, - Лошадкин потер подбородок.

Не Чечух ли вызвала странный союз Дерстута и Тривет? Зачем? Неясно, но могла, могла.

— Также, я подозреваю, что она исподволь влияла на учащихся.

Он скинул Гопкинсу свои подозрения насчет Дерстута и Тривет, и кто знает, скольким еще Чечух успела накапать слюной в разные части тела, начиная с рта? Антидоты в Лошадкине вроде побороли ее воздействие, но все равно, какая сила и мощь!

— Да уж, проморгали, - согласился Жерар, потирая шею. — Спящий агент, присматривать за соседями, а по необходимости ее активировали и направили на тебя. Странно, конечно.

— Почему? – не понял Лошадкин.

— Потому что там, - Жерар махнул рукой в сторону неба, - летает кое-кто очень похожий на тебя и водит за нос желающих поймать.

— И желающие поймать верят? – усомнился Лошадкин.

— А мы ничего и не говорим, летает и летает, вроде как бегает от Ысынгунов, и если им хочется верить, что это ты, то кто мы такие, чтобы их разочаровывать? – с мрачным подобием улыбки заявил Жерар. – Ладно, ты молодец, что предупредил заранее, накрыли все и заглушили, не дали сообщить, что она там хотела отправить.

— Но раз она так целенаправленно хотела улететь со мной, - указал Лошадкин.

— Да, ее явно вывели из «спящего состояния», - согласился Гопкинс и вздохнул. – Знаешь, что это означает?

— Что тут есть другие агенты? – спросил Лошадкин.

Лицо Жерара перекосилось, стало «демоническим», не хуже, чем у Алатеи.

— Что тебе надо бы написать рапорт о случившемся, а потом валить отсюда со скоростью света.

— Так я еще задание не завершил!

— Значит, завершай! – рыкнул Гопкинс. – Прямо сейчас – давай отсюда и завершай! Мы тут без тебя приберемся и разберемся, ты свою часть уже сделал.

— Ладно, - проворчал Лошадкин, подумав, что придется не спать всю ночь, и посмотрел на Алатею. – Только подлатаем тебя немного вначале.

Алурианка покачала рожками, но вслух возражать не стала.

— Неплохо, неплохо, - потер руки Юджин, глядя на Лошадкина.

Смотрел без вожделения Чечух, но все равно, становилось слегка не по себе. Штербул молчал о вчерашнем инциденте, словно и не было взрыва, перестрелок, беготни половинок тела и прочего. Получил ли он информацию о подозрениях насчет воздействия Чечух? Получил, не мог не получить.

— В кратчайшие сроки дело раскрыто, инцидент исчерпан, теперь можно и нужно наблюдать и постепенно работать с ситуацией! Да?

— А тот, кто занимался проблемой... Ию Гарсия, кажется. Он что порекомендовал?

Подсознательно Михаил ожидал услышать, что никакого Гарсии никогда не существовало и все это была лишь проверка "молодого", то есть Лошадкина.

— Досрочно выпустить Тривет, благо обучение ее и так близилось к концу, и отправить домой.

— Но... это же не решение проблемы!

— Да, глобально ничего не изменилось бы, - согласился Штербул, - но и повод для конфликта убрали бы. Теперь же ситуация обострилась, можно не только разом решить проблему, но и получить гигантский конфликт, резкое перерастание его в войну. Потенциальную, но только пока.

Ведь присланные сюда явно занимали не последние места у себя там, дома.

— Можно, - согласился Лошадкин, - но даже если им внушили эти любовь, они же помнят о ней? Помнят, как им было хорошо вместе?

— Шантаж?

— Скорее, тайный плод запретной любви с общими воспоминаниями, но в чем-то и шантаж, да, - согласился Лошадкин, глядя на Штербула. - Существуй тут красивое чистое решение, вы бы к нему уже прибегли, так?

— Так, - согласился тот, как-то странно глядя на Михаила.

Слишком отступил от моральной чистоты? Но они тут дипломатией занимались или чем? Дипломатия перестала быть рекой говна? Рекой, войдя в которую и выйдя, политики ничуть не изменялись? Нет, Лошадкин мог такое представить, в свете нового курса, но в остальной галактике же дипломатия оставалась прежней.

— Думаю, вы сработаетесь с вашим новым наставником, - заявил Штербул, пожимая ему руку.

— Наставником?

— Да, вы прошли испытание. Добро пожаловать в дипломатический корпус союза систем и.. вас уже ждет новое задание, Михаил!

Потому что надо быстрее убираться с Энтонца, пока здесь не «очнулись» новые агенты Сильных. Явно Гопкинс приложил тут руку, но Лошадкин не стал возражать, ведь и сам хотел быстрее приступить к делам.