Сила слабых

Глава 13

Вначале было слово и слово это было "эксперимент". Лошадкин плыл среди звезд, наблюдая, как обитатели системы Упримонд - мыши с большими ушами, метр с кепкой, как говорится - суетились и выживали, эволюционировали, развивались и вышли в космос.

Они не нашли энергония, и Лошадкин отстраненно подумал опять, как несказанно повезло Земле в этом вопросе. Мыши создали ракеты, солнечные паруса, термоядерные двигатели, и этого было недостаточно, чтобы быстро добираться до соседних систем, но они упорно слали туда корабли и те пропадали, гибли, не возвращались.

Мыши продолжали поиски надежного способа путешествий и в конце концов добрались до гиперпространства, причем без энергония. Возможно, что те, кто стал Сильными, шли теми же путями, вначале гипер, потом энергоний, этого Лошадкин не знал, да никто не знал, повелители галактики надежно хранили свои тайны. Мыши тоже не знали всего этого и выйдя в гипер, наткнулись там на какое-то подобие жизни.

Примитивные создания, вроде медуз, но живущие в гипере и путешествующие там, мыши напрягли все свои познания в биологии и генетике, и сумели запрячь их, поставили в двигатели. Живые двигатели, как у Аупо, наверное, только примитивные, и способные достигать лишь соседних систем, не больше.

Мыши обрадовались и этому, и ринулись колонизировать всех и вся вокруг, прилетели в системы будущих нурлов, турканов и азалангов. Будущих, так как они были тогда просто рыбами и птицами, примитивными стайными млекопитающими, без каких-либо зачатков цивилизации. Мыши хватали их и тащили в свои лаборатории, преобразовывали, изменяли, наделяли зачатками разума и творили себе помощников.

Прямо как в легендах турканов, корабли их валились с небес, и в каком-то смысле да, все три цивилизации были их потомками. Лабораторными экспериментами, но созданными именно мышами, и у Лошадкина волосы вставали дыбом от такого открытия, он не находил слов, чтобы внятно описать свое отношение. Наблюдал и боролся с потоком информации, который захлестывал его разум.

Мышам стало мало новых систем и полетов на живых двигателях, они затеяли масштабный эксперимент, который в конечном итоге и погубил их цивилизацию, хотя они и пытались добиться обратного. Гипермедуз вытаскивали в обычное пространство, пытались перенять их способности, размножить в неволе, создать искусственные аналоги, биологические двигатели, но полностью послушные мышам.

Один взрыв и другой, цепная реакция, гипершторм, вывалившийся в обычное пространство и уничтожающий обитателей всех планет одного за другим. То ли привлекли каких-то хищников, то ли доигрались, этого не объяснялось, демонстрировалась только гибель цивилизации. Научный центр, в котором находился Лошадкин, занимался как раз вопросами защиты и изоляции энергий гипера и его обитателей, и они как раз создавали экспериментальную броню, способную поглощать практически что угодно и отдавать, подпитывать и снова поглощать.

Это не спасло их, катаклизмы сотрясали планету и центр просто погрузился в скалы, мыши не смогли уже выбраться оттуда. У них оставалась техника и возможности, но случившееся просто убило их волю к жизни, и они законсервировали свой центр и оставили это послание потомкам, вместе с ловушками и прочим. Верили, что в соседних системах смогут выжить, развиться и вернуться, получат это послание, объясняющее, что же здесь произошло.

Прояснилась и роль "алтарей", с их помощью мыши атаковали гипермедуз, пронзали и закрепляли, держали сразу в гипере и обычном пространстве, спешили размножить и поставить эксперименты. Поглощающая броня должна была помочь сдержать выбросы энергии, только создали ее слишком поздно, попали в неявную ловушку. Чтобы создать такую броню, требовалось вначале поставить массу экспериментов на обитателях гипера, и эти самые эксперименты и погубили мышей.

Лошадкин утер пот с несуществующего лба и собирался подняться, но оказалось, что это не все.

Мыши предусмотрели и вариант, когда из соседних систем прилетели бы не их потомки, а те, над кем ставили эксперименты. Они заложили в них какое-то подобие генов подчинения, и центр должен был подавать сигналы на нужных частотах, а также незаметно издавать неслышимые для обычного уха звуки. Мыши в целом предпочитали использовать системы, работающие со звуком, как уже успел ощутить на своей шкуре Лошадкин, но не пренебрегали и визуальным воздействием.

Время перед смертью они посвятили подготовке послания другим мышам и попутно приняли меры на случай визита бывших лабораторных экспериментов. Внушение им, что здесь их история, очень важная и нужная, подталкивание к мысли, что все это надо сохранить, а тех, кто мешает убрать. Конфликт трех цивилизаций произошел как раз из-за их предыдущей дружбы, прилети сюда одни лишь турканы, например, то просто ринулись бы раскапывать.

Конечно, еще свою роль сыграли те десятки тысяч лет, пока храм стоял в глубинах скал. Потомки экспериментов изменились, развились, а системы храма - нет, не деградировали, как теперь ясно увидел Лошадкин. Дитранка! Она прилетела сюда именно за этим храмом, возможно, именно ее воздействия нечаянно вызвали тот оползень, открывший колонны и шпили.

Мыши оставили защиту, как на себе ощутил Лошадкин - попытки прямого подключения били по мозгам и имплантам, но дитранка обошла их, создала тех робомышей. Одну робомышь, точнее говоря, с ее помощью она подключилась, проникла внутрь и подчинила "центр" изнутри, воспользовавшись его системами в своих целях. Да, оползень произошел не случайно, убедился Лошадкин, можно было и не строить догадки, а подождать.

Здание проявило себя, чтобы привлечь нурлов и прочих, дабы потомки экспериментов попали под влияние систем центра. Робомыши, ради производства которых дитранка развернула тут мини-заводик, должны были повелевать ими, пробуждая "память предков", и затем... тут дитранка не соизволила оставить записей, но похоже планировались эксперименты с жизнью из гипера, обследование и выявление, что именно в них изменили, новые модификации и внедрение их как "агентов" в союз систем, на разные должности.

И, разумеется, воссоздание поглощающего материала храма.

Лошадкина не покидало подозрение, что он уже потерял сознание и лежит, пуская пену из рта, не в силах вырваться из информационной ловушки. Или просто бьется в судорогах, перегрузив разум и манопу. Где-то фоном шла мысль, что ему просто "везет" на такие древности, так как и он сам реликт прошлого.

Алатея! Хлоя! Таня! Старстен и Трорг!

Мысленные возгласы не слишком помогли, но в то же время, будто сдвинули программу показа и Лошадкин узрел то, что и так подозревал. Дитранка воспользовалась системами храма, подчинила их и использовала подчиняющие способности с добавлением современной техники. Затуманила разум Лошадкина, да и Алатеи тоже, вытаскивала оттуда обрывки воспоминаний и образов и тут же пускала в делов. То есть, в каком-то смысле Михаил обманывал сам себя, и эта история с кроватью на подиуме...

— Я так и знал! - вскричал он с усталым торжеством, выпадая в реальность.

Повалился на пол, заливая его потом, и лежал, тяжело дыша, но ощущая какое-то странное торжество. Дитранка провоцировала его, чтобы заманить в свои объятия и заняться "подчиняющим" сексом, так как опиралась на сведения о прошлых похождениях Лошадкина. Опасалась возможных проблем и тайн Ушедших, и собиралась, помимо подчинения, еще и пронзить его прямо там, на алтаре, будто гипермедузу, и извлечь манопу из умирающего тела.

Но Лошадкин устоял и в то же время дитранка убедилась, что он слаб и повела себя иначе. Наверное.

Отключение слуха оказалось правильным решением, в самом начале, но вот затем он только и делал, что допускал одну ошибку за другой, парадоксально именно этим и погубив дитранку, в конечном итоге. В то же время, целью ее был именно центр и потомки лабораторных птиц и русалок, а Лошадкин пошел бонусом, что объясняло некоторую торопливость подготовки к его захвату.

И все равно, прошел по самому краешку, чудом спасся и получил знание об еще одной древней тайне. Еще одно вонючее и потенциально полезное знание, без которого прекрасно обошелся бы. Наверное. Дитранка подчинила себе храм, и Лошадкин теперь ощущал себя этаким подобием нурла и туркана, потомком лабораторных экспериментов, где дитранка выступала в роли ушастых мышей - создателей.

Но подобные ассоциации не остановили его и раз уж подключился и взломал хотя бы внешний контур, Лошадкин не стал останавливаться. Заполучил полную карту "центра" и увидел, куда утащили Алатею - вниз, в одну из клеток, предназначенных для содержания искусственных аналогов гипермедуз. Живых, но в то же время созданных искусственно, существующих в обычном пространстве, но способных проникать в гипер и направлять в нем корабли, и так далее.

В другое время, в другом месте Лошадкин только похлопал бы с искренним восхищением такому проекту.

— Странно, - пробормотал он.

Алена ничего не упоминала о жизни в гипере, да и в других обзорных курсах им не уделялось внимания. Наверное, что-то вроде улиток на обочине автобана, где проносились корабли с энергониевыми движками, подумал Лошадкин, ощущая, как кружится голова. Перегрузки и готовые лопнуть сосуды прямо намекали, что надо усиливать себя.

Создать подобие "мозга в бутылке", но без внешнего управления, разумеется.

— Так, сейчас.

Он взял себя в руки и заставил двигаться, для начала покинул временное жилье дитранки, осторожно выйдя по своим же следам. Ни одна ловушка так и не сработала, но они имелись - в дополнение к тому, что оставили давно умершие мыши. Они знали, что ни одно устройство на электронике (биоэлектронике) не проживет долго, и поступили проще. Примитивность систем объяснялась как раз попытками создать нечто надежное, долговечное, если не вечное, на основе все тех поглощающих материалов и камней.

Аналогично и ловушки, простые, но мощные.

Само здание тоже не прожило бы так долго, но поглощающий материал вбирал энергию из скал, космическое излучение и кто знает, что еще и поддерживал целостность структуры все эти десятки тысяч лет. Да, мыши не рассчитывали на подобное, не знали, что их "колонии" сгинут, оставив после себя мифы и легенды об огненных предках, сошедших с небес.

От всего этого веяло такой гнилой иронией, что Лошадкина затошнило.

— Зачем им.., - Михаил замер посреди коридора.

Освещенного, дитранка подчинила себе все системы, а где не хватало чего-то, дополняла своим. Робомыши и заводик по их производству, они подсознательно беспокоили Лошадкина, казалось, сейчас хлынет армия, вооруженная подчиняющими амулетами и передатчиками.

— ... это, - закончил он упавшим голосом.

Действия Лошадкина привлекли внимание и Сильные посмотрели на Землю. Михаил знал, что галактика не вращается вокруг него, но не мог отделаться от мысли, тошнота все нарастала. Сильные посмотрели и шевельнули пальцами, выделили чуть больше ресурсов. Новые материалы, результаты экспериментов, как в той секретной лаборатории, Дитран активно лез в сферу исследований в биологии. Впрочем, в компьютеры и искусственный интеллект - область Лалиноли, и в вооружения - сферу Траска - Дитран тоже активно лез, пытаясь стать этакими универсалами, первыми повсюду.

Не навалились со всей силой, но обратили внимание и выделили живых, чтобы те добыли еще секретов.

— Впрочем, я же знал, что так и будет, - сообщил самому себе Лошадкин, - с того момента, когда эти блядские Ысынгуны прилетели поговорить. Секреты! Да подавитесь вы этими секретами!

Он шагал, пошатываясь, но в то же время уже знал, где ловушки, где робомыши, и благодаря этому двигался быстрее, чем раньше. Скользкие пандусы, никаких лифтов, каменных аналогов мыши так и не соорудили. В одном месте все же выстрелило копье, но Лошадкин уклонился, ощущая, что до отвала наелся этих приключений в стиле Индианы Джонса.

Завитушки и линии на стенах, гипнотическое воздействие их было рассчитано на предков нурлов и турканов, и вот эти способности "сирен" у азалангов, их привили мыши, любители звука. Впору было задуматься, не навещали ли они Землю, не оставили ли фольклора о русалках и сладкоголосых сиренах. Многое в истории Земли произошло от таких вот визитов из космоса, и впору было заподозрить, что похищения на опыты тоже происходили на самом деле.

Лошадкин и пошатнулся и назвал себя дураком, надо было остаться и переподчинить храм и робомышей себе.

— Ладно, и так вроде неплохо вышло.

Голос дрожал, но помогал держаться и идти к цели. В свете древних и новых ламп внутренности "центра" выглядели неприглядно, пыльно и грязно. Затхлость и упадок, понятно, что все, созданное не из камня, не дожило до этого дня, но все равно, не покидало ощущение - Лошадкин внутри пирамиды дикарей.

— Я пришел сдаться! - крикнул он робомышам. - Открывайте клетку! Да не эту, другую, с алурианкой!

— Приказа сажать в клетку не было, - последовал ответ.

Ну да, конечно, дитранка же собиралась убить его и извлечь содержимое головы. Слабенький шанс все же оставался, что его решат посадить в клетку, как Алатею и Лошадкин рискнул, поставил также на то, что у робомышей внизу действовал прежний приказ - не убивать его.

Пленить, обезвредить, но не убивать.

— А теперь есть! - пошатнулся Лошадкин. - Свяжись с руководством!

Робомышь замерла, словно машинально попыталась выполнить приказ, и две ее товарки тоже, Лошадкин выиграл мгновение, вскинул оружие и выстрелил, не сдерживаясь. Робомыши опоздали и стены храма бесследно поглотили их выстрелы. На мгновение Михаилу показалось, что там что-то вздувается, готовится взорваться, и он ускорился, как смог, оказался рядом с клеткой, куда посадили Алатею.

Увидев Лошадкина, она вскочила на ноги, едва не боднула дверь. На ее красном демоническом лице отображалась такая гамма эмоций, что Лошадкину стало немного не по себе.

— Все в порядке! - торопливо воскликнул он. - Дракон повержен, принцесса освобождена!

Алатея смотрела на него секунду, а затем зашлась в нервном смехе, крепко стиснула в объятиях.

— Я теперь не выпущу оружия из рук, а тебя из вида!

— Согласен, - прохрипел Лошадкин, ощущая, как воздух и жизнь покидают его.