Сила слабых

Глава 22

— Будешь тренироваться с ними, - Лошадкин указал на мобильных пехотинцев Алатее.

— Это же... нарушение?

— Небольшое, и мы не на Земле, - нахмурился Михаил.

Срезать пару углов, солгать по мелочи ради большого будущего. Кто-то сказал бы, что это Луис вредно влияет на него, но Лошадкин не обманывался. Сам был таким и остался таким во многом, пусть и хотел стать лучше.

— Авансом, ты же сдашь экзамены?

— Конечно! - глаза Алатеи полыхнули багровым.

— Тогда вперед!

Алатея восприняла слова буквально и устремилась на полигон. Лошадкин подумал и тоже отправился тренироваться и улучшать себя, время поджимало, в каком-то смысле, вскоре снова предстояло отправиться за пределы Энтонца. Как говорил Гопкинс, так лучше и проще в смысле безопасности, помогает выявлять всех, кто мог бы следить за Михаилом, например.

Лошадкин отправился прогуляться по Легатии, посмотреть на живых и себя показать. Ничего специального, просто прогулка без особых целей. Он ощущал в себе силушку богатырскую, зашел на спортивную площадку и некоторое время разминался и привыкал к новому, усиленному телу. Стал быстрее, мощнее, прибавилось здоровья, теперь он, пожалуй, выдержал бы то подключение к "мозгам в бутылке".

Затем он посмотрел на небо и его вновь окатило этим странным морозным чувством. Чужие небеса, чужой мир, иные живые всех форм и оттенков - летающие, прыгающие, каменные, растения, звери - разумные, конечно, цивилизованные и говорящие, но все же. И он посреди этого нового мира, воспринимающий все вокруг как нечто обыденное, возможность летать среди звезд, выходить в космос без толстого скафандра, получать любую еду из синтезатора и так далее.

— Вам плохо? - спросила Эжени. - Ваши жизненные показатели...

— ... отклонились от нормы, я знаю, - провел рукой по лицу Лошадкин.

Страх и готовность в битве, головокружение и ясность разума. Старый страх, словно ему предстояло взять в руки всю галактику и удержать. Глупо. Он не сделал даже того, о чем столько говорил, не освободил ни одного невольника и раба, а замахивался!

— Бывает, на то мы и живые. Эмоции берут верх над разумом, и мы творим всякое. Взлетаем и падаем, в отличие от вас, просто спокойно идущих к цели.

— Которую вложили в нас вы.

— Да, которую вложили в вас мы, - согласился Лошадкин.

Искусственный интеллект, раса киборгов, машинная цивилизация, вполне возможно, что вскоре ему предстояло узнать, что это такое. Новое задание касалось растительной цивилизации, пожелавшей добровольно вступить в союз систем. Проблема, как всегда, заключалась в деталях, они входили в сферу влияния одного из сателлитов (какой-то из нижних ступеней) Лалиноли, специализирующихся на электронике и технике.

Загадочных, таинственных Лалиноли, которых мало кто видел вживую, и шептались, что это слово к ним больше не применимо, мол, они заменили органику в своих телах на искусственные части, и корабли, прилетающие сражаться с Ысынгунами и есть сами Лалиноли. Прилетали они, надо заметить, не слишком часто, косвенно подтверждая эти слухи, Лалиноли, при всей своей киборгизации, ценили жизнь. Свою жизнь.

Все это навевало на мысли о соперничестве с Аупо и Ысынгуном.

В другой раз Лошадкин не думал бы о них, но после двух столкновений с агентами Сильных, чего еще было ждать? Замаскированного Траска? Закрастян, если считать, что Траск делегировал задачу им, дабы Закраста смогла сохранить лицо и оправдаться за промахи.

— Означает ли это, что только жизнь способна породить нас?

Лошадкин посмотрел изумленно, раньше Эжени не задавалась подобными вопросами. Да вообще никаким не задавалась, к чему они далке, тем более, являющейся частью кластера?

— Не знаю, - честно ответил Лошадкин, - но думаю, что в нас просто говорит инстинкт размножения. Мы стремимся продлить себя в потомстве, в памяти других живых, создать что-то или кого-то, кто переживет нас и сможет сказать сотню лет спустя: "а вот еще тогда был такой живой".

— Инстинкт размножения, - задумчиво повторила Эжени, словно никогда не слышала о нем.

Только не говорите, подумал Лошадкин, что в ней зародился разум и желание этого самого размножения? Его не пробил холодный пот, но все же, ситуация явно вышла за пределы стандартной. Также почему-то вдруг вспомнились закрастянки, с которыми он переспал - Карана и прочие.

— Искать ответов надо не у меня, а в базах знаний Земли, сведениях о галактике.

— Хорошо, - согласилась Эжени, возвращаясь к прежней себе.

Лошадкин продолжил прогулку и упражнения, гадая, что это сейчас было.

— Они не издевались, - шелестел Шум, - но считали меня живым второго или даже третьего сорта.

— Постой, а как же движение против стагнации, или как они там себя называли? - нахмурился Лошадкин. - Они же нас пихали вперед, получать гражданство, как раз, чтобы разбавить самих закрастян и показать, мол, не надо смотреть на других живых свысока?

— Мне о них ничего неизвестно. Может и поддерживали, неявно.

Вчерашний раб, делающий карьеру в цивилизации шовинистов. Забытая было ненависть к Закрасте вернулась, снова начала кровоточить.

— Хотя, ты знаешь, - задумчиво покачивался Шум, - наверное поддерживали. Меня же предупредили заранее, и я успел сбежать!

— Точно не провокация пяточников, чтобы выйти на меня?

— Побег мог быть провокацией, но я вначале скитался, затем вернулся на родину, там они точно не могли за мной наблюдать. Как найти дерево в лесу?

— Посадить в него маячок заранее?

Лошадкин ответил машинально, скорее в шутку, но Шум закачался активнее, похоже восприняв все всерьез. Пришлось отправлять его на всестороннее обследование, прервав рассказ о побеге и последовавших событиях. Его не прогнали сразу, Шум видел в этом заслугу Лошадкина, но в целом, размышлял Михаил, не та судьба, которую пожелаешь соратнику.

Все это следовало заложить в основы новой цивилизации, из числа освобожденных. Свобода выбора, равенство, братство - не по происхождению, а по освобождению. Не держать тех, кто захочет уйти, оставлять только желающих сражаться... но кто тогда будет строить эту самую цивилизацию?

Лошадкин задумался, пытаясь найти решение.

— Я тоже хочу сражаться! - воинственно заявил Старстен.

— Понимаю, - ответил Лошадкин, стряхивая бесплодные раздумья прочь.

Воинственный алурианец, но не считающий, что женщины годятся лишь для высиживания яиц. Лошадкина не пронзило молнией, но он словно прикоснулся к тайной мечте Алатеи - спасти алурианок, вывести их и поселить отдельно. Чтобы они воспитывали детей иначе, и смогли в один день вернуться на Алур и изменить его.

— Я смогу защищать тебя, а мама останется дома в безопасности!

— Ты уверен, что именно этого хочет твоя мама?

Старстен смутился, начал почесываться со скрежетом.

— Тогда я буду сражаться рядом с ней!

— Тем больше поводов тебе хорошо учиться и тренироваться, чтобы потом, когда ты станешь взрослым...

— Я уже взрослый!

Лошадкин вздохнул, не зная, что тут сказать.

— Хорошо, давай сразимся, - сказал он, поднимаясь.

— Как... зачем? - смешался Старстен.

Лошадкин не ответил и молча напал на него, ударил, ощутив боль в кулаке, и сместился, оказался за спиной. Старстен разворачивался, попытался боднуть Лошадкина, но в ответ его лишь швырнули оземь, и Михаил тут же ударил ногой сверху вниз. Старстен успел перекатиться, лицо его было искажено страхом и гневом. Он закричал что-то гневное, вскочил и ринулся в битву, потеряв голову.

Для Лошадкина он двигался замедленно, а сам Михаил, наоборот, бил быстрее и точнее. Следовало бы еще укрепить кости и кожу, ну или не бить голыми руками по алурианцам с их природной броней, пришла запоздалая мысль. Перехватил Старстена за голову, и швырнул еще раз, затем выхватил оружие.

— Ты убит, - безжалостно заявил Лошадкин.

— Это... ты не предупредил меня!

— В жизни не бывает предупреждений и снисхождения, там просто убивают. Твоя мама занята опаснейшим делом, охраняет меня, и чтобы защищать ее, ты должен превосходить свою маму, Трорга, меня, мобильного пехотинца! Иначе ты сможешь защитить только себя, но не других!

Алатея наблюдала, остановившись поодаль, рядом с Шумом, который покачивал ветками в такт словам Лошадкина. Старстен вскочил, хотел броситься к ней, затем утер лицо и бросился к Вильне, словно решил утопиться.

— Извини, - тихо сказал Лошадкин, - у меня мало опыта, а он настаивал.

— Он многого добился, - также тихо ответила Алатея, - и хочет помогать.

— Надо будет привлечь Трорга, чтобы учил его всерьез, - кивнул Лошадкин.

Алатея кивнула в ответ, признавая, что да, отцу - то есть Троргу - такая роль подошла бы больше.

— Я перегнул палку, - признал Лошадкин, - мне еще многому предстоит научиться.

Обращаться с детьми, например.

— Но если Старстен поймет, обучится, то потом он сможет стать живым примером другого отношения к женщинам Алура, помочь твоему делу освобождения, - добавил Михаил.

Алатея оскалилась. Великий воин, но уважающий женщин? Да, такое алурианцы смогли бы понять, окажись воин одним из них. Тем, кто вбил бы силой в их упрямые головы, что женщина тоже человек местами.

— Все же я неправильно учила его, - вздохнула Алатея.

Лошадкин пожал плечами. Мать-одиночка, да еще и алурианка, в чужой цивилизации? Даже в новом мире такое не давалось легко, и кто-то сказал бы, что Алатея справилась отлично.

— Когда мы займемся освобождением? - спросил Шум.

— Еще нескоро.

— Может, мне тогда слетать и поискать остальных?

— Нет, - отрезал Лошадкин. - Кто прилетит сам - тот прилетит, кто не прилетит, наши пути все равно разошлись.

Только Трорг почти сразу последовал за ним, навестил дом и вернулся. Остальные? Непонятно.

— Да и нас ждет новое дело, вдали от Энтонца.

— Мама не сможет тренировать меня? - замер вернувшийся Старстен, мокрый с ног до головы.

— Учеба и тренировки, подходящие для твоего возраста, вот что нужно.

Как подозревал Лошадкин, Старстен и раньше часто оставался сам по себе и творил, что в голову придет, к чему душа лежала. К малиннику Османа Петровича, к беготне по раскопанным древностям, теперь вот к сражениям и защите мамы. Или охладеет, или обучится, но скорее всего еще что-то, вроде обиды на Лошадкина.

— Я знаю места, где ему просто дали бы оружие и отправили выживать, - сказал Шум, когда Старстен умчался.

— И я знаю такие места, - хмыкнул Лошадкин, - но мы же хотим добиться обратного? Чтобы никому не приходилось брать оружие в руки и выживать?

— Это ты замахнулся, командир, - прошелестел Шум.

— Целься высоко, действуй сейчас по ситуации, - ответил ему Лошадкин. - А ситуация такая, что ты у нас теперь эксперт по другой цивилизации, летишь с нами, будешь давать советы, и получать за это креды... уге, в смысле.

— Я могу попробовать получить гражданство Земли, - сообщил Шум.

— Можешь, но... поговорим об этом отдельно.

Боевое подразделение, якобы не связанное с Землей. Шито белыми нитками? Возможно. Но разве не поступали Сильные точно также?

— Ты упомянул Трорга, - заговорила Алатея. - Уже дошли новости?

— О чем?

— Он летит сюда, - широко улыбнулась алурианка. - Сдал все экзамены в рекордный срок и готов!

— Отлично! - вскинул руку Лошадкин.

Корабль приземлился и Лошадкин изумленно распахнул глаза.

— Ха-ха-ха! - разнеся хохот Руслана. - Я же говорил, что он удивится!

Засранцы, беззлобно подумал Лошадкин, специально скрывали информацию. Даже про Трорга он узнал случайно, Алатея поддалась эмоциям.

— Всегда приятно, когда тебя рады видеть, - согласился появившийся Трорг. - Командир.

— Трорг, - кивнул Лошадкин.

Пока вендарец обнимался с Алатеей, Лошадкин смотрел на Руслана, не в силах поверить своим глазам. Без лишних объяснений он все понял, что Руслана прислали сюда, в дополнение к взводу мобильной пехоты, понял, но не мог поверить.

— Да я это, я, - широко распахнул руки Кайманов.

Они обнялись и похлопали друг друга по спинам. Старые друзья и соратники собирались к Лошадкину и это было прекрасно... если не считать возможных смертельных опасностей. Впрочем, глянув на лицо Руслана, Лошадкин понял, что тот готов и вполне осознает эту самую опасность.

Гопкинс, вдруг понял Михаил, он все это организовал и вызвал живых, и так далее.

— Значит, тогда за дело! - воскликнул Лошадкин.

— Кого будем бить?

— Никого не будем бить, хотя нас, скорее всего и попробуют побить в процессе.

Подошел Трорг.

— Скоро соберем полное отделение? - улыбнулся он, глядя на Шума.

— Кроме тех, кто погиб, - чуть помрачнел Лошадкин. - Но... было бы неплохо.

Пусть даже врагом теперь была не Закраста, да что там, боев в теории и не ожидалось, дипломатическая миссия, подготовка к вступлению в союз систем и прочие дела. Но все равно, когда спину прикрывают те, кто ее уже прикрывал... боевое братство. Вот что еще нужно будет новой цивилизации освобожденных, подумал Лошадкин, битвы за освобождение других рабов и невольников, и еще большее сближение. Перемешивание, плавильный котел, чтобы сотня цивилизаций стала одной, эксперимент вполне в духе Аупо, и без генетических модификаций там не обошлось бы.

— Давайте готовиться и затем вылет. Нас ждет мирная дипломатическая миссия.

Судя по ироничным взглядам, от Холмова до Кайманова, никто в это не поверил.

Да что там, Лошадкин и сам не верил, что все пройдет мирно.