Сила слабых

Глава 3

Бесшовное и незаметное взаимодействие манопы с системами Академии, сообщение о статусе Михаила и Алатеи и открывающиеся перед ними двери. Подобное было привычно на Земле, но здесь... привлекало внимание, понял Лошадкин. Он и без того привлек к себе слишком много внимания той сценой с Чечух, и это, гм, да, пожалуй, это ставило под вопрос его статус наблюдателя. Незаметного, тихого, стоящего в стороне и не влияющего на события.

Наверное, стоило изначально замаскироваться под вендарца, брата Трорга или алурианца, брата Алатеи.

— Понаблюдаем отсюда, - сказал он Алатее.

Та лишь кивнула и послала вызов Старстену, проверить, как там сын, все уже разнес или только половину. Нет, определенно с этим следовало что-то сделать, если бы только сама Алатея не была против. Она уже твердо настроилась освобождать алурианок и следовать за Лошадкиным.

Сам Михаил подключился к системе наблюдения и теперь наблюдал, словно с верхнего яруса за ангаром и проходящей в нем практической лекцией. Космолет, небольшой, для полетов между планетами и на пару систем вокруг, был разобран наполовину, словно на плакате, демонстрирующем внутренности "в разрезе". Два десятка учеников внимали лектору, который показывал содержимое двигателя и корабля, и объяснял какие-то детали, касающиеся взаимодействия с гипером.

Половина учеников - гуманоиды, с разными предками, от волков до обезьян и просто безволосые, словно люди. Разный цвет кожи, волос, разрезы глаз, количество пальцев на руках, но все равно, в общем и целом, гуманоиды. И половина - нет, от какого биологического подобия Камня, до увеличенных насекомых, неприятно напомнивших ему стрекоз Чимча, и дальних родственников гразадов, растения, но крепкие, этакие дубки с толстой морщинистой корой - броней.

Новый курс Земли, тут же застучала копытами привычная мысль. Да, наверняка их подобрали в группу не просто так, во главу угла, конечно, ставили схожесть интересов и успеваемость, чтобы находились примерно на одном уровне, и не приходилось тянуть условных "отстающих". Но в остальном, также обеспечили разнообразие, усиливающее этот социальный миксер, перемешивание цивилизаций союза для дальнейшего укрепления связей.

Еще один долгосрочный проект Земли, и затеявшие его могли и не увидеть плодов, но все равно действовали.

— Атмосфера равенства, - пробормотал он, - объединение слабых, чтобы вместе они стали силой. Сила слабых.

— Они все равно косятся друг на друга, - заметила Алатея.

— Да, поэтому над ними стоит старший земной брат с палкой и бьет по рукам, повторяя, что надо жить дружно, как говорил кот Леопольд, - хмыкнул Михаил. - Поэтому мы здесь, наблюдать и давать рекомендации, как разрешить конфликт.

Потому что дети еще не выросли и не могли решить его сами.

— То есть Земля и в этом не отличается от Сильных, - сказала алурианка.

— Да, внешнее сходство определенно присутствует, - согласился Лошадкин. - Но есть нюанс. Да, это очень похожее на старые и привычные галактические порядки, но новое обычно и несет в себе часть старого.

— Ты словно убеждаешь сам себя.

— Наверное, - пожал плечами Лошадкин.

Один из гуманоидов напомнил ему о хрокагах, своим кабанообразным видом, щетиной и короткими торчащими бивнями. Дерстут Парабанелло, уважаемый ученый и специалист по системам выживания, но одновременно с этим и любитель распускать руки и клыки. Второй, указанный в инфопакете, сброшенном Штербулом, находился с противоположной стороны группы. Три Ветви Против Солнца, если переводить буквально, или просто Тривет, крепкий дубок, с отметинами от клыков этого самого Дерстута.

Словно свинья, подрывающая дуб, промелькнула идиотская и неуместная мысль.

— У них конфликт, способный перерасти в нечто большее, потому что их цивилизации давно и плодотворно враждуют между собой.

— Мне казалось, что все они здесь получили межзвездные перелеты от Земли.

— Да, но именно эти отличились особенно, - ответил Михаил, скидывая Алатее часть информации.

Кабаноподобные, именующие себя парабатами, сами вышли в космос. Примерно, как люди, долгие перелеты, тяжелая колонизация своей системы, нехватка энергии, различные ухищрения, вроде солнечных парусов и термоядерных двигателей. Также они ухитрились отправить межзвездную экспедицию, в соседнюю систему, к дубкам, которые тоже себя как-то называли, но никто из людей этого выговорить не смог бы. Просто не хватило бы веток и кроны, чтобы создать правильные оттенки шелеста.

Корабль парабатов долетел, успешно приземлился - чуть ли не в священную рощу - и экипаж, даже не подозревая, что вокруг разумные, начал успешно валить деревья, рубить их на дрова и так далее. Дубки, они же арафанты (по имени системы), вначале даже не поняли, что происходит, но потом собрались огромной толпой и навалились внезапно, перебили парабатов, разломали корабль и так далее. Экспедиция для парабатов считалась провальной (так как они просто не знали, что случилось), а дубки включили этих гадких кабанов в свой пантеон страшнейших исчадий ада.

А потом обе цивилизации вошли в союз и столкнулись вживую.

— Странно, что их поставили вместе в одну группу, - указала Алатея.

— Думаю, Земля пытается так сгладить их вражду, - мрачным тоном отозвался Лошадкин.

В общем-то, они учились вместе, не вцеплялись друг другу в глотки, уже прогресс! Не шли войной друг на друга, тоже прогресс, хотя и немного сомнительный. Все же, корабли и энергоний обеспечивала Земля, что еще раз возвращало к мысли о сходстве с Сильными. Энергообеспеченность и щедрость, автоматизация, превосходящие средства и инструменты, наука, разве что Сильные обычно не возились столько с окружающими. Включали их в сферу своего влияния, создавали скорее "подушку безопасности", а не союзы слабых.

— После возникновения конфликта их бы следовало развести в разные группы.

— Это только подогрело бы конфликт или отсрочило его, - пояснил Лошадкин.

Хорошо, что он тут только наблюдатель, но все равно, впору было утирать пот со лба. Если это пробные упражнения для новичков, то, что его ждало в реальной дипломатии?

— Отсрочка — это не так уж плохо, а отсутствие живых контактов - в общем тоже, - меланхолично отозвалась Алатея.

— Здесь предпочитают лечить раны сразу. Хотя, в общем-то, - задумался Лошадкин.

Настрочил первую рекомендацию, развести их в разные группы, не давать контактировать, в общем, полностью украл слова Алатеи, благо та была не против. При этом Михаила не покидало ощущение, что это то самое простое, очевидное и неправильное решение.

— Так, - добавил Лошадкин, посылая запрос.

Академия была огромна и здесь преподавали все вопросы, связанные с энергонием, от добычи и обработки, до использования в бытовых "вечных" батарейках. Кто-то налегал на теорию гиперфизики, другие работали руками с устройствами, третьи же изучали аспекты кораблестроения.

В целом, Земля старалась распределять учеников равномерно, чтобы в каждой цивилизации появились специалисты по всем вопросам энергония, как теоретическим, так и практическим. Не у всех были конечности, не всем подходила земная атмосфера, и Лошадкин задумчиво наблюдал, как такие ученики работают в "скафандрах" - галактического образца, следовало заметить. Силовое поле, облегающее тело, защищало и создавало герметичность, небольшие приборы давали нужную атмосферу внутри скафандра, не мешая другим. Те, у кого отсутствовали конечности, работали через импланты, управляя искусственными руками и ногами.

Еще один аспект в пользу самостоятельного развития, отметил Лошадкин. Зная теорию, живые разрабатывали бы приборы, корабли, инструменты уже под себя, крылья, хоботки, ветки и так далее. Поработав с практическими аспектами, они потом избежали бы массы ошибок начинающих, сэкономив время на развитие и становление.

Парабаты и арафанты упирали в учебе как раз на кораблестроение и оружие, словно намекая, что их конфликт еще далеко не закончен. Обе стороны может и не дрались открыто, но явно сцепились бы, только обретя самостоятельность. А может и не сцепились бы, но вероятность существовала и дипкорпус тут пытался действовать издалека, по всем направлениям, вплоть до культурных миссий и ознакомления двух цивилизаций с историей друг друга.

Погашенный мелкий конфликт сейчас вполне мог означать отсутствие войны потом.

— Зря, - искривила красные губы Алатея, выслушав объяснения. - Лучше подрались бы сейчас, в детском гнезде, и потом жили бы мирно.

— Только начни поощрять войны и что начнется? - спросил в ответ Лошадкин.

— Вы, в смысле земляне, не даете им драться сейчас, - безмятежно ответила Алатея, — значит, они вырастут и подерутся уже без вас. А когда вы их попробуете остановить, они с вами поссорятся и убегут из дома, как делают все подростки.

Универсальный закон галактики, подростковый бунт, невольно со смешком подумал Лошадкин. Конечно, сейчас они подраться система на систему могли только при помощи земной техники, оружия, кораблей. В то же время, в словах Алатеи был резон, контролируемый выпуск пара, с постепенным примирением, чем не путь?

— Может быть, но давай понаблюдаем, - предложил Лошадкин.

Занятие закончились, и студенты разошлись, Дерстут метнул злобный взгляд в группу дубков, блеснул клыком, словно намекая, что конфликт еще не исчерпан. Наблюдателя от дипкорпуса Михаил не заметил, возможно, тот следил удаленно или придумывал какой-то практический способ.

Он и Алатея последовали за Дерстутом, попутно осматривая Академию и учащихся. Лошадкин вдруг заметил, что Алатее слегка не по себе, среди такого обилия инопланетян и даже сделал предположение почему. Все это напоминало ей о временах побега с Алура, когда из этой толпы в любой момент могли вынырнуть сородичи Бантрода.

Вынырнуть, заломить ей руки и потащить туда, где место женщины - высиживать яйца.

— Ты и Старстен могли остаться на Земле, - заметил Лошадкин, пока они обедали в общей столовой.

Дерстут сидел через несколько столов, в компании таких же крепышей - сородичей. Они о чем-то шутили, хрюкали, дергали за клыки, хлопали по плечам. Кожаная одежда, почти неотличимая от шкур и щетины, вздыбленные крепкие волосы, в общем этакие брутальные парни с городских окраин, не отличишь от их земных аналогов.

— В ДОРНе столько дел, что просто не перечислить, - добавил он.

— Да, ты прав, Михаил, - согласилась Алатея.

И невозмутимо продолжила жевать свое... что-то, видом напоминающее тушеные овощи, перемолотые в пасту, но с запахом подтухшего мяса.

— Ты тоже мог бы остаться на Земле и жить в свое удовольствие, - высказалась Алатея, доев пасту. - Но вот ты здесь, бросив все ради идеи освобождения живых, которых ты в глаза не видел.

— Понял, - сдержанно отозвался Лошадкин.

— Да, я переживаю за Старстена и вижу, что у меня противоречие между работой и семьей, - продолжала Алатея, подцепляя на двурогую вилку кусок из следующего блюда.

Вокруг шумели, ходили, говорили на сотне языков, не обращая друг на друга никакого внимания. Гигантский социальный плавильный котел. В то же время, Лошадкин отмечал, что именно на него показывают и что-то шепчут друг другу. Удивительное дело, для такой огромной Академии, он сразу сумел выделиться и привлек ненужное внимание.

Или это было неизбежно?

— Но и ты переживал, и испытывал противоречия, не так ли?

— Думаю, не стоит брать меня за пример, - слегка улыбнулся Михаил.

Смотрел он при этом на Дерстута и увидел, что тот смотрит свирепо в ответ.

— Поступайте так, как я говорю, но не так, как я делаю, - вдруг заявила в ответ Алатея.

Демоница, цитирующая Библию, вот было бы зрелище в средние века, подумал Михаил.

— Живым свойственно бояться за близких им людей, а где страх, там и глупые поступки, - заявил он.

Задумался, так как что-то в этом было, какая-то тень идеи, связанной с потенциальным конфликтом двух цивилизаций. Боязнь, да, но как показать, что их соседи забыли былые обиды и можно больше не бояться взаимного истребления?

Михаил мысленно покачал головой - стоило ли лезть решать конфликт в целом, когда его просили выдать рекомендации по ссоре двух живых? Но в то же время, стоило ли плавать мелко, когда Михаил собирался помогать всей галактике? Противоречия, как с Алатеей.

Или все это выглядело противоречиями лишь в его голове. Неважно.

— Вот, например, Дерстут, - указал Лошадкин в сторону кабана. – Как думаешь, подойдет он к нам?

— Думаю, что нет, - бросила взгляд Алатея.

— Потому что испугался меня, как землянина или просто испугался? Или он на всех так смотрит?

— Можно проверить, - спокойно отозвалась Алатея и поднялась.

Подошла к Дерстуту и компании, что-то сказала насмешливо. Надо было остановить ее сразу, подумал Лошадкин, глядя на вскакивающего Дерстута. Не просто вскочил, стартовал с места и попытался смести Алатею, всадить ей клыки в бока. Глупо, даже если не знать об особенностях алурианцев, то еще оставались скафандры. Или Парабанелло рассчитывал пробить их с помощью физической силы?

Михаилу невольно вспомнился Дронго.

Алатея бестрепетно встретила удар, чуть отставив ногу. Лошадкин сделал бы чуть иначе, на основе воспоминаний и тренировок с хрокагами – отпрыгнул бы и затем ударил по загривку, закружил бы сзади, подкалывая кабана и избегая прямого столкновения грудь в грудь. Алатея опрокинула Дерстута и тот проехал по полу прямо к ногам еще одного землянина.

Знакомого Лошадкину, пусть и шапочно.

— За такое могут и с Энтонца выслать, - заметил Жерар Гопкинс, глядя на Алатею.

Он подмигнул Лошадкину левым глазом.

— Я сказала ему тоже самое, - Алатея указала в ответ на Дерстута, который мотал оглушено головой, пытаясь подняться. – А он сразу в драку полез.

— Да, вас зафиксировали системы наблюдения и сразу отправили мне сигнал, - поджал губы Жерар.

Точно, подумал Лошадкин, если тут все, как на Земле, то и наблюдение круглосуточное за всем и везде, так. Стало быть, дипкорпус и так уже знает, из-за чего Дерстут и Тривет смертельно поссорились? То есть, достаточно расспросить Гопкинса или запросить записи наблюдения и дело решится само собой.

— Или вы пройдете за мной мирно, или мне придется применить силу, - заявил Гопкинс.

Желающих новой драки не нашлось, и они отправились вслед за Жераром, в сопровождении Эжени и ее сестры-близнеца, Этель.