Сила слабых

Глава 39

Цайг два выпрыгнул перед Лошадкиным, который подключился к кораблю и Саиду.

— О-о-о-о, - восхищенно и неуместно эротично простонала Гайлорис.

Цайг два был не просто огромен, но еще и прекрасен. Смесь синего с зеленым, всегда ассоциировавшаяся с видом Земли из космоса, пласты облаков и очертания материков, омываемых океаном. Планета словно улыбалась гостям, широко распахивала невидимые руки, мол, придите в мои объятия.

Природа, зелень, живность повсюду, словно цивилизация вообще отсутствовала и, если бы не подсказки систем корабля, Лошадкин и не разглядел бы городов, скрытых в джунглях, искусно вписанных в скалы или пещеры под ними.

Зато вооруженных живых он разглядел отлично, половник дерьма в этой бочке природного меда.

— Во имя природы убьем всех человеков, - пробормотал он машинально.

— Я же говорила, что ты просто прирожденный цифист! - толкнула его виртуальным локтем в бок Натана.

Игриво так толкнула.

— Я урожденный электрик, - проворчал Лошадкин, - только вот уже почти забыл, как три фазы в дом заводить, и зачем.

— Летим в самый центр, - указал подключившийся Саид.

Столица и самое крупное место совместного проживания зваздианцев и демтархов. Там тоже потрясали оружием на площадях, что-то кричали, слушали выступления проповедников, как вживую, так и по сети. Саид легко подключился к местным сетям и вывел две проповеди, одну от зваздианца, другую от демтарха.

— Природа гибнет, братья и сестры! Природа, и мы вместе с ней! - кричал зваздианец, вырывая шерсть на груди.

Смотрелось это так болезненно, что Лошадкин невольно поморщился.

— Чтобы заполонить все своей природой, они разрушают наши скалы, наши дома! - орал демтарх.

Несмотря на малый рост, смотрелось это не потешно, а очень даже наоборот, угрожающе. Сотни кряжистых крепышей демтархов орали "Да! Сметем их, выдолбим эту пустую породу!" и трясли инструментами и оружием.

— Как вообще такое допустили? - спросил Лошадкин и тут же добавил. - Признаю, глупый вопрос.

Земля же не держала экспедиционные корпусы повсюду и не подавляла живых, не заставляла их насильно сходиться, крича "Дружитес!" Местные не звали на помощь, Земля и не слала войска, хотя и обратила внимание на проблему, то есть наблюдала. Уязвимость? Возможно, но что с того? Лошадкин потер виртуальный лоб, думая о том, что его постоянно заносит, и вообще, невозможно ведь выстроить сразу идеальную систему, особенно когда занимаешься чем-то новым, чего еще никто не делал. Так что будут и промахи, и недочеты, и ошибки, но главное, что система работала в целом и продолжала развитие, и ему, именно ему, Лошадкину, следовало сменить отношение и перестать видеть соринки в чужих глазах.

— Если бы они попросили совместно о военной помощи, - заметил Луис, - как та троица с храмом древних, то, конечно, сюда прислали бы не нас, а роту или батальон Мобильной пехоты.

— Но для этого потребовалось бы обращение представителей, а они сами... заняты борьбой за природу и проповедями, - согласился Лошадкин.

Конечно, не все трясли оружием, иначе война бы уже вспыхнула, но все же. Активное меньшинство и поддерживающее его пассивное большинство, разговоры, пересуды, слухи, толки, обвинения. Религия, подумал Лошадкин, вот куда надо копать и смотреть. Не могли же разом сдохнуть все деревья и обвалиться все туннели? Не могли, а эти не-товарищи начали раздувать и все понеслось вперед, другие подхватили.

В то же время, следовало подходить с осторожностью к подобным вопросам.

— Огар?

— Нет, я никогда не увлекался всеми этими небесными фруктами и деревьями, - помотал тот головой. - Они проповедовали единение с природой и возвращение к ней, мол, все вокруг братья и сестры, частички природы. Сыграли свою роль в объединении нашей планеты, но потом начался конфликт с теми, кто двигал прогресс.

А потом прилетели люди и не дали ему перерасти в междоусобную войну. Дилемма, что делать с цивилизациями, которые воюют между собой, решалась условиями приема в союз. Объединяйтесь, миритесь, подавайте заявление на вступление от лица планеты, или продолжайте воевать и вариться в собственном соку. Жестоко, особенно со стороны Земли, прошедшей этот этап, но именно из-за этого там понимали, как важно, чтобы живые объединились сами.

Здесь же, похоже, допустили промашку или небрежность. Впрочем, не Лошадкину было кидаться в них камнями, не он ли, на пару с А Хонгом, рекомендовал иволаков, у которых только что состоялась гражданская бойня на столичной планете?

— Предложения? - спросил Лошадкин и ощутил, что все смотрят на него.

— Предлагай, - весело согласился Руслан.

Но в голосе ощущалась тревога. "Легионер" снижался первым, прикрывал собой "Слово и Дело", как и стоящие на нем пехотинцы, но все это легко могли расценить как знак вторжения. Или что прилетели на помощь врагам, да, здравый смысл и рассудок в подобных ситуациях обычно никто уже не слушал, наоборот. Чем более диким и невероятным было предположение или просто высказывание наобум, тем сильнее ему верили.

— Ваши предложения, - качнул головой Лошадкин, оглянулся и вздохнул.

Ну да, одно дело - дружеская беседа, другое - такие вот предложения в практически боевой обстановке. Ляпни не то, и окажешься ответственен за тысячи смертей и жизней. Поэтому живые вокруг проявляли разумную осторожность и взглядами говорили, что раз Лошадкин и А Хонг тут дипломаты и командиры, то им и решать. Справедливо, но все же.

— Первое, что приходит на ум, выиграть время, - заговорил Лошадкин, - и разделить их. Одним дать планету, полную джунглей и природы, другим - планету, полную скал.

— Даже с энергонием, это займет время, - моргнул Луис.

Терраформирование целой планеты - год, хотя ладно, там никто не торопился. Сбить, согнать, насадить, добавить камней, ну пара недель, если мобилизовать мощности Земли. Правда, за сотую долю этих мощностей, можно было каждого из жителей Цайга посадить в индивидуальный домик, изолированный от других, и проводить психологические работы по реабилитации и успокоению.

— Стянуть внимание и ненависть на себя, заявить что-нибудь эдакое, чтобы обе стороны решили побить нас палками и мотыгами, не знаю, раскрасить главный храм неприличными изображениями голых роботов?

— Почему роботов? - раздался смех.

— Как противопоставление природы, ну и просто, никто из них не обидится, что их рисуют голыми. Наверное.

— Я, я, я, дайте я нарисую, я умею! - подпрыгивала Натана у себя в кресле пилота.

Лошадкин посмотрел на Луиса, тот чуть дернул щекой. Не ударяться в крайности, вспомнил Лошадкин свои же мысли, попробовать вначале решить дипломатически или просто потянуть время. Склонность к силовым решениям и вариантам вроде посадить всю планету в карантин указывали, что подсознание Михаила, интуиция, обычно так выручавшая его, тоже не видела мирных путей.

— Так, садимся у столицы, но не в центре, не будем провоцировать. Холмов и его взвод являют силу, но без вызова. Любые попытки провокаций и стрельбы пресекать, парализовать и оглушать. Мы сильны, мы не атакуем первым, мы прибыли помочь найти решение и достичь мира, такова наша позиция, - заговорил Лошадкин, формулируя на ходу. - Затем я обращусь ко всей планете, благо к сетям мы подключились и так, но все же, надо быть наготове, и взломать, если попробуют отключить.

— Попробуют, - мрачно добавил Огар.

Что-то он недоговаривал о своих сородичах, или просто Лошадкин не понимал каких-то культурных особенностей. В целом, он обращался к Саиду и Варваре, и те ответили готовностью, Холмов добавил, мол, если что, его бравые парни захватят вживую нужные для трансляции объекты. Миссия Земли наблюдала, не лезла, ждала указаний, мол, они уже исчерпали все средства для примирения. Но все же была польза и от них, переслали сведения о текущей обстановке - безрадостные сведения.

Помимо условной "сельской местности", где зваздианцы и демтархи сталкивались редко, существовал ряд крупных городов, вроде столицы. Зваздианцы наверху, демтархи внизу, и каждый такой город теперь стал очагом напряженности, где могло полыхнуть в любой момент. Стоило бы вывести оттуда живых, да вот незадача, обе стороны отказывались "показывать слабость" и уходить, кое-где даже, наоборот, наблюдался приток поддерживающих и начало строительства новых храмов и еще каких-то зданий.

Оставалось надеяться, что не бараков и тюрем.

— Я попробую отвлечь их своей речью, Луис в это время свяжется с лидерами и попробует пригласить их на общие переговоры. Да, местная миссия уже предпринимала попытку усадить их за стол переговоров, но нужно попробовать еще раз, даже безнадежное дело.

Он помолчал и добавил:

— Стягиваем внимание на себя, выигрываем время, пытаемся разрядить напряженность и переключить их внимание на наши цели.

— Разве наша цель не помирить их?

— Ладно, мои цели, - коротко хохотнул Лошадкин.

Потому что... а почему бы и нет? Идти к цели, так идти, всегда, везде, повсюду!

— Жители Цайга! - заговорил Лошадкин, ощущая себя так, словно опять пер в неизвестность на ощущениях.

Что ему стоило подготовиться заранее? В то же время, Лошадкин знал, что ничего не придумал бы, даже зная о случившемся здесь.

— Вы обижены и оскорблены в лучших своих чувствах! В вас пылает яростный огонь, пламя и жажда мести! Вы готовы убивать других живых, и это хорошо!

— Что ты несешь, - пришло сообщение от Луиса, - ты же поощряешь их!

— Именно такие нам и нужны! Нужны движению освобождения, нужны тем живым, которые тысячами гибнут в галактике, бьются в путах рабства и неволи, гибнут вместе с системами, которые пожирает Ысынгун!

Хоть немного зацепить пониманием, ведь все слышали про Ысынгун. Что местным страдания просто живых там, вдали, в других системах? Свое рядом всегда трогало ближе, особенно если задевало религиозные чувства. Сталиду надо было брать, жену - краглу, похожую на демтархов и демонстрировать ее в прямом эфире, пожимающей лапы Огару, например.

— Вы желаете сражаться и убивать, и этого достаточно! Движение освобождения обучит вас, даст оружие, и с ним вместе потом вы сможете еще лучше защищать свои святыни! Никто не останется в стороне, на ваши святыни покусятся по-настоящему, и однажды Рой Ысынгуна зависнет над системой Цайга, нацелив туда свои жвалы!

Вот здесь не помешало бы нападение Роя, запоздало подумал Лошадкин, сразу бы сплотились, если бы смогли отбиться. Подстроить ловушку? Поздно! Именно тогда, когда Ысынгун оказался бы уместен (ведь в соседних системах силы Земли стояли наготове), эти чертовы насекомые и не появились.

— Чтобы отразить его натиск и спасти святыни, вы должны уметь сражаться! Разить яростно, атаковать и убивать, быть готовыми убивать, и я говорю вам - движение освобождения ждет вас! Полигоны! Техника! Лучшее оружие! Возможность спасать природу повсюду, не только дома! Дайте выход своей ярости, разите направо и налево, и никто не будет плакать, если вы победите парочку роев Ысынгуна!

Простой выбор, убить того, с кем дружил вчера или Ысынгуна? Увы, Лошадкин знал ответ, что местные, взбудораженные проповедями, выберут убийство соседа, за осквернение святынь. От этого бреда у него самого вскипала жажда убийств в груди, ну, казалось бы, получи ты хоть малейшие доказательства! Тот, кто гадил, затер за собой следы и сделал это хорошо, никаких улик не осталось и на этом можно и нужно было сыграть, просто убедить хоть немного послушать его. Или Луиса, неважно.

— Но скажите мне, нет, не говорите, ответьте самим себе, почему вы, желая защитить святыни, готовы разрушить их дом?! Осквернить их кровью и смертями, лишить статуса святынь, чтобы защитить?! Опомнитесь! На этом пепелище не будет победителей, одни разрушения и попранные святыни! Вы хотите мести, хотите покарать тех, кто покусился на святое, так и карайте их, а не свои святыни!

Новый возглас от Луиса, еще более возмущенный, обвиняющий Лошадкина в сумасшествии и разжигании.

— Движение освобождения ждет вас! Там вы научитесь сражаться, получите оружие, поможете правому делу, а потом сможете вернуться и отомстить живым, но не святыням! Сражайтесь вдали от них или убейте сами себя, за желание их разрушить! Если же у вас бурлит такая жажда мести, что вы готовы нагадить соседу ценой своего дома, то задумайтесь, правильно ли вы живете? Достойны ли вы вообще такого дома и святынь? Или ваше место там, в космосе, где вы сможете помогать, а не разрушать?!

Лошадкин уже практически кричал, бесновался, словно видел вживую этих зваздианцев и демтархов, хватал их за руки и орал в лица, какие они глупцы. Тратить свои жизни на такую ерунду, когда они могли погибнуть с пользой там, в космосе?

— Я уже слышу эти крики - кто защитит наши святыни? И я отвечу - Земля! Земля и союз систем, частью которого вы являетесь, но словно решили выйти из него по причине безумия! Вы своими руками готовы разрушить все то, что строили годами, ради чего? Ради возможности впиться в горло того, кому вчера улыбались?! Это не защита святынь, а их осквернение! Кто-то хочет поссорить вас и стравить, чтобы вы убивали друг друга на радость врагам! Остановитесь, одумайтесь и выплесните эту жажду крови на доброе дело, освободите рабов и невольников, помогите природе, которая стонет по всей галактике, уничтожаемая жадными живыми!

Пока он произносил эту страстную речь, они уже приземлились и Лошадкин вынырнул из сети и своей речи, устало провел рукой по лбу.

— Хотя бы колеблющихся собьем и то хлеб, - выдохнул он. - Нужно решать эту проблему, пока не полыхнуло.

— Ты сам так перегоришь, - заметил Луис А Хонг.

Лошадкин пожал плечами и пошел наружу, полюбоваться райской планетой, сотрясаемой дрязгами живых.