Сила слабых

Глава 2

Короткий тест живо напомнил Михаилу его "выпускные" экзамены из центра здоровья "Незабудка". Только там нужно было прожить какую-то историю, демонстрируя свою способность быть в обществе, а здесь тест состоял из ряда ситуаций, включающих в себя различные цивилизации союза. Никаких рамок не задавали, ничего не подсказывали и не обозначали, и Лошадкин вел себя так же, как поступал бы в реальной жизни. Оценивал, вмешивался, говорил, пару раз даже применил силу.

В какой-то момент он даже забыл, что находится в симуляции.

— Прекрасно, прекрасно, просто изумительно! - закричал Юджин, едва Лошадкин отключился.

Он радостно потирал руки, разве что в экран со странными графиками не пялился. Лошадкин не стал переживать, так как сразу сказали, что в тесте нет "сдал" или "не сдал", просто уточнение каких-то там особенностей поведения и дипломатии Михаила.

— Вы, разумеется, уже слышали о нашей Академии Энергония?! Конечно же слышали, о ней всегда говорят первым делом, хотя у нас тут хватает и других достопримечательностей!

Будет ли у него время посмотреть на них, Михаил не знал. Особого рвения точно не ощущал, полюбоваться красотами можно и потом (или просто позвонить Тане), а вот освобождение само себя не освободит.

— Разумеется, помощь Земли не ограничивается только ей, - заверил Штербул.

— Разумеется, - легко согласился Михаил, вставая возле окна.

Иррациональный страх вывалиться и разбиться не пришел, это радовало. Привык к высоте, полетам, да и дышалось тут в Легатии как-то легче. Что-то психологическое не иначе, ведь та же Земля, только в космосе.

— Единая транспортная и информационная система, силовая поддержка, а также консультации и воздействие авторитетом Земли, - продолжил Лошадкин. - Хотя, репутация у землян в галактике, ну не очень, мягко говоря.

— Да говорите прямо, блаженные дурачки, рвущиеся утирать всем носы и задницы, - ехидно оскалился Штербул, глаза превратились в щелочки. - Но вы не думали, что это тоже часть нового курса? Ах да, не думали, вы выживали и попутно совершали подвиги, о, не подумайте, что я против, это естественное право каждого живого, совершать подвиги и добиваться результатов.

— Да уж, - чуть потемнел Лошадкин.

Воспоминания омыли его и схлынули, не найдя зацепок. Да, что-то внутри все еще болело и умывалось кровью, но в целом этап переживаний остался на Земле. Теперь пришло время действовать.

— И я сомневаюсь, что это часть нового курса, - заявил он. - Пусть даже никто не связывается с блаженным дурачком, способным стукнуть в ответ, но и всерьез не воспринимает. Конечно, можно было бы сказать, что это такая маскировка от Сильных, но... репутация она и есть репутация. Закрепится - не отмоешь потом, не изменишь, и если Земли намерена идти новым курсом, то репутация важна для нее. Не важнее действий, очевидно, но все же важна.

— Блестяще! - всплеснул руками Штербул. — Это и правда не часть нового курса, лишь неизбежные побочные издержки. Собирается ли Земля что-то с ними делать? Нет.

— Делай, что должен?

— Не совсем, - едва заметно поморщился Юджин. - Просто... что нужно делать Земле, чтобы репутация была такая, как привыкли в галактике?

— А, - понимающе отозвался Михаил.

Все равно по сути "делай, что должен", только с другого угла. Либо репутация, либо новый курс и понятно, что выбрали правдорубы.

— Приятно иметь дело с понимающим и опытным живым, - подмигнул Юджин. - Не буду говорить, что вас ждет большое будущее в дипломатии, но задатки определенно есть. Что же, тогда вернемся к делу, а именно, нашей Академии Энергония!

— Она специально так названа? - не выдержал Лошадкин.

— Разумеется! - радостно подтвердил Юджин.

В прежней жизни Михаил бы уже решил, что живой перед ним "под веществами". Здесь же... Штербул, похоже, искренне радовался за новичка, то есть Лошадкина.

— Не влияет на суть, но звучит значительнее, вроде и мелочь, но не мелочь.

— А выпускники потом не задирают нос?

— Каждый второй, - радостно сообщил Юджин, сбив ехидство Лошадкина. - Кстати, о выпускниках и учениках, именно с ними будет связано ваше пробное задание! Конечно, вы сдали экзамен...

— Я все понимаю, - заверил его Михаил.

— Я уже говорил, как приятно иметь дело с понимающим живым? Вот. Академия обучает живых практически из всех цивилизаций союза, а их больше трехсот на текущий момент. Политика открытости и равенства, проводимая Землей, смягчает ситуацию, но не до конца.

Потому что сама Земля тут стоит выше, подумал Лошадкин, хотя и пытается это замаскировать.

— Происходят различные конфликты, споры, иногда даже драки и дуэли, способные перерасти в настоящие войны, - продолжал Юджин. — Это, в общем, нормальное дело для любого учебного заведения, да для чего угодно, где собралось много живых. Но иногда, когда конфликт перерастает в нечто большее, приходится вмешиваться нам, дипломатическому корпусу.

— Это как конфликты внутри союза систем, только в миниатюре?

Широкая, круглая улыбка колобка Штербула сказала все сама за себя. Однако, подумал Лошадкин, пусть даже миниатюрные, но конфликты, стоит ли их доверять новичку? Секунду спустя он получил информационный пакет и ехидно фыркнул в свой же адрес. Здесь думали точно так же, как и сам Лошадкин, и никто не собирался доверять ему решение. Просто еще один практический тест - наблюдать, изучать, разобраться, выдать рекомендации по решению - а самим конфликтом предстояло заниматься одному из сотрудников корпуса, Ию Гарсии.

— Понятно, - кивнул Лошадкин. - Можно приступать?

— Можно, - кивнул в ответ Юджин.

Они и так уже обменялись контактами и за любыми справками можно было обратиться к Эжени. Михаил вылетел задумчиво в окно, спустился к терпеливо ожидавшей помощнице.

— В Академию? - спросила она.

— Да, но пешком, - ответил Лошадкин.

Они прошли мимо здания в форме пирамиды, и небоскреба - статуи, изображавшей... кого-то, кого Михаил не узнал без подсказок манопы. Эжени прилежно рассказывала о дипломатическом корпусе и что тысячи живых тут трудятся ежедневно, обеспечивая работу союза солнечных систем. Союз слабых, который, встав на ноги, мог резко усилить себя и Землю, всех вокруг.

Сильные на то и сильные, что им даже триста систем - тьфу, возражал сам себе Лошадкин.

— Это обычная проверка новичков? - спросил Михаил, когда они вышли к Вильне.

— Да, но не каждый день, - вдруг ответила Эжени. - Дипломатическому корпусу не хватает живых.

— Интересно, - ответил Лошадкин.

Нехватку живых, как и в прочих делах, возмещали искусственными помощниками, понятно. Вильна раскинулась широко, не десять километров от берега до берега, но изрядно. Мост, конечно, был короче, ведь остров с Академией, по сути, делил реку пополам, и все это напоминало Михаилу что-то... Париж? Или Манхеттен.

Попутно Лошадкин все поглядывал на Эжени, но не ощущал к ней никакого влечения. Хотя, казалось бы, крепкая, молодая, все на месте, а что далка - так и плевать, но вот даже мыслей не возникало. Если это была какая-то уловка местных систем, то следовало бы ей воспользоваться, чтобы всегда думать о деле, а не о женщинах.

— И мало того, что их не хватает, не все проходят проверки, - добавила Эжени.

Они ступили на мост, и Михаил увидел, что вода в Вильне прозрачная, практически до самого дна. Рыба разных размеров носилась туда и сюда, пользуясь тем, что рыбаки отсутствовали. Где-то дальше, в подводной части острова угадывались дома, гроты, возможно, их обитатели питались рыбой? Хотя, вряд ли, зачем напрягаться, тратить время, когда имелись синтезаторы? Закажи что угодно и тут же получишь, не отравишься, вкус будет правильный и так далее.

— В то же время, проблемы живых должны решать живые, - вдруг заявила Эжени, - такова позиция не только дипломатического корпуса Земли, но и в целом союза солнечных систем.

Представители которого жили на Энтонце, получая возможность проводить совещания и собрания, без риска нарушения связи из-за гипершторма, подумал Лошадкин. Подумал и поморщился, так себе выходило объяснение, будь гипершторма такой частой вещью, так с ними давно боролись бы всерьез, а не принимали, как данность.

Вот психологией и привычкой собираться вживую все это объяснялось куда как лучше. Со временем, когда гиперсвязь стала бы делом привычным, может и разошлись бы по домам, но пока что. Лошадкин тут же вспомнил пиратов и как те собирались вживую - из соображений секретности или ими тоже двигала эта привычка?

— А живых тут много, - кивнул в ответ Лошадкин.

Они шагали по мосту и навстречу им шли живые, ученики и сотрудники Академии. Не плотной толпой, но в достаточном количестве, чтобы за минуту Михаил успел увидеть десять разных не-гуманоидов и три десятка человекообразных. Мозг его зачем-то начал высчитывать, сколько специалистов нужно на каждую из трехсот с лишним цивилизаций, чтобы достичь уровня самостоятельности в исследованиях энергония, и сколько из них должно учиться тут, в Академии, одновременно и какое количество специалистов с Земли для этого потребуется.

— Новенький? - раздался дружелюбный голос сбоку.

Лошадкин повернул голову, оттуда на него смотрела... икариданка, подсказала манопа секунду спустя. Помесь эльфа с зайцем, ушастая, слегка мохнатая, с огромными теплыми глазами и выдающимися зубами. Цивилизация их славилась дружелюбием и любопытством, так что, наверное, все было в порядке?

— Ага, - глуповато ответил Михаил. - Так заметно?

— Конечно! - тоном превосходства сообщила икариданка. - Чечух!

"Прядающая ушами", перевела манопа, и Михаил едва удержался от смеха, представив, как ей перевело бы "Лошадкина".

— Михаил! Так что меня выдало?

— Глуповатый и восторженный вид, сопровождающая, - жест в сторону Эжени и Михаил увидел, что у Чечух четыре пальца на руки, - ну и, конечно, незнание местности!

— Да, на Земле такого не увидишь, - согласился Михаил.

— Так ты землянин? - округлились глаза Чечух. - Ой!

И она резко ускорилась, почти побежала, а Михаил остался смотреть ей глупо вслед, словно никогда не видел такого пушистого хвостика, призывно раскачивающегося в такт движениям. Что-то не сходилось в случившемся, выпирало и резало глаз.

— Не понял, - высказался вслух Михаил.

И тут же понял. Конечно, зачем землянам учиться в далекой Академии, когда они могли это делать дома? Условия лучше, материала больше и так далее. Стало быть, земляне тут присутствовали только как персонал, преподаватели, и его приняли... Лошадкин не выдержал и рассмеялся громко. Живые шли мимо, поглядывали, но в разговоры больше никто не вступал.

Пока Михаил добрался до самой Академии - комплекса зданий и подземных строений, посвященных только одному - энергонию - слухи уже успели распространиться, и "студенты" поглядывали на него с легкой опаской.

— Вроде тут должна быть дружественная атмосфера равной учебы, а то и вовсе индивидуальной, - нахмурился в ответ Лошадкин. - Что за отношение такое?

Эжени молчала, то ли не знала, то ли понимала, что вопрос риторический. Вечная боязнь студентами преподавателей? Так они тут вроде все были состоявшиеся специалисты... новички в деле энергония? Лошадкин потряс головой, понимая, что лезет вообще не в свое дело. Живые вокруг выглядели по-разному, от юных и одаренных, отправленных сюда изучать новое без старого мусора в голове, до пожилых, умудренных и опытных, в своих областях.

— Все очень просто, - раздался знакомый голос.

— Да? - спросил он, не поворачиваясь к Алатее.

— Конечно. Уж ты, Михаил, должен это понимать. Представь, что Земля — это Сильные, а остальные вокруг подчиненные, той или иной степени приближенности.

Лошадкин хотел машинально возразить, но остановился. Алатея была права по духу, да, Земля не угнетала цивилизации союза и настаивала на равенстве, но это ничего не меняло. Земля учила использованию энергония, Земля обеспечивала связь, предоставляла корабли, и так далее, и так далее. Не страх, но пиетет и слегка опасливое отношение, в общем все сходилось.

— Ты права, - вздохнул он. - Пожалуй, пропагандировать тут идеи освобождения рабов будет немного неправильно. Придет кто не добровольно и будут потом проблемы. К слову, о проблемах... так, нам вон туда.

Они прошли мимо центральной части Академии, огромного ажурного переплетения труб и шаров, смутно напоминая Лошадкину модель сложной молекулы. Шары были полигонами, где проводились практические работы с энергонием, иногда в сопровождении лекций, трубы выступали в роли коридоров и дополнительной меры защиты.

Мимо фонтанов и аллей, под рассказы Эжени, что где находится и путь их лежал к одному из зданий на периферии, этакая башня - донжон, где тоже проводились опыты, но иного рода. Корабельный ангар, практические применения энергония во взаимодействии с корабельными двигателями и гипером, основы гиперфизики и прочее в том же духе.

Живых вокруг стало меньше, но лишь потому, что начались занятия.

— А ведь им могли бы читать индивидуальные лекции, - заметила Алатея.

Она, как и Лошадкин оглядывалась по сторонам, словно впитывая эту атмосферу "академии". Студенческого городка? Пожалуй, тут было слишком много пожилых, для полноты картины, но в целом да, студенты. Лошадкин вдыхал ее и радовался, что дни подобной учебы давно завершились. Он учился, но добровольно, предметам по своему выбору, совсем иное ощущение.

— Могли бы, но ты недооцениваешь общий посыл, - ответил ей Лошадкин. - Ты приехал учиться, в другую систему, здесь вот все настроено на изучение энергония. Ты ходишь с другими на лекции, ощущаешь общность и знакомишься с другими цивилизациями союза. Так что это не просто учеба, это еще и гигантский социальный проект, дополнительная капелька клея и цементирующего раствора в общей конструкции.

Алатея почесала левый рог и пожала плечами, совсем по земному. Да, капелька клея и Лошадкину предстояло оценить конфликт, который мог испортить этот клей, дать слабое место в общей конструкции, если продолжать выражаться высокопарно и на строительную тематику.

Манопа обменялась информацией с системой башни и дверь открылась.

— Главное, не забывай, что мы тут лишь наблюдатели, - заявил Лошадкин.

— Ты разговариваешь с зеркалом.

— Я знаю, - вздохнул Михаил. - Я знаю.