Сила слабых

Глава 20

— Шум! - радостно орал Лошадкин.

— Михаил! - шелестел тот ветками в ответ.

— Какими судьбами?

— Твоими, - ответил Шум.

Лошадкин прищурился, бросил взгляд в небо, словно там уже появились корабли тех, кто гнался за Шумом.

— Ты же помнишь, меня списали по ранению.

— Помню.

— Я остался служить Закрасте, меня подлатали немного, но сам знаешь, как у них.

— Знаю.

Неприятные воспоминания омыли Лошадкина и схлынули.

— Потом пошли разговоры, что ты то ли планету у них украл, то ли флот разбил, и пяточники начали копать под всех, кто служил с тобой хотя бы день. Я узнал случайно и сбежал, понимая, что меня уже не отпустят, если схватят. Отправился домой, запутал следы, как смог, спрятался в своем лесу, но и там началась непонятная активность, подозрительная такая.

— Решил не рисковать своими?

— Я спокойно мог бы остаться, мы своих не выдаем, - прошелестел ветками Шум. - Но я лечился и вспоминал события, которые свели нас. Навел справки и узнал, что ты продолжил дело, создал целое движение за освобождение. Я долго думал и затем решился, отправился вначале на Землю, а потом сюда.

Хотя по идее где-то в космосе летал ложный двойник, уводя за собой Ысынгунов. А Шуму выдали адрес Лошадкина... потому что они служили вместе или как раз затем, чтобы разоблачить? По поводу этих шпионских игрищ следовало поговорить с Гопкинсом, и одновременно с этим Лошадкину вдруг стало стыдно. Подозревать своих, с кем бился плечом к плечу?

— Моему народу будет спокойнее, а я смогу продолжить нужное дело, - сказал Шум.

— Никаких "умереть завтра"? - с подозрением спросил Лошадкин. - Нужно будет, подлечим тебя, сразу говори, дела предстоят серьезные и нужно будет действовать в полную силу.

— Не откажусь, - качнулся Шум, - но и помирать завтра не собираюсь. Просто... так вышло.

— Понимаю, понимаю. Обустраивайся, да нет, чего там, заселяйся к нам, ведь так можно?

— Можно, - подтвердила Эжени, сбрасывая инфопакет.

Шум не имел земного гражданства, не относился к живым союза систем, поэтому его трактовали, как туриста. Никакой работы в дипкорпусе и прочие ограничения, общие для всех туристов, но зато и рейтинг его никто не оценивал. Свобода действий в других отношениях, и Лошадкин вспомнил недавние объяснения Штербула.

Подразделение, боевой отряд живых, не связанных с Землей или хотя бы не граждан Земли, но действующий в интересах движения. Галактика была полна насилия и несправедливости и проще было дать пару раз по морде, чем долго и вежливо уговаривать. Даже не проще, а результативнее.

А уж если это будут старые знакомые Лошадкина, с кем вместе служили в армии Закрасты!

— Отлично, - потер руки Лошадкин. - Заселяйся, осваивайся, изучай материалы движения, может, что в голову придет, сразу записывай и сообщай. Тренировки и прочее, лечение - в первую очередь! Все будет, но не сразу, так как движение еще не перешло к активным действиям.

— Хорошо, - согласился Шум. - Я верю тебе.

А вот сам Лошадкин ему не верил и внутри копошились подозрения, что подсыл и шпион именно так и сказал бы, про доверие. Вот вопрос, задумался он, улыбаясь Шуму, как верить инопланетянам, да что там, даже живым из цивилизаций союза? Вдруг их уже год назад метровые робомыши обрабатывали? Пожалуй, этот вопрос тоже следовало обсудить с Гопкинсом.

Как и вероятность того, что под видом освобождаемых невольников им подсунут агентов и шпионов.

Отправив Шума обустраиваться, а Алатею долечиваться и приходить в форму для тренировок, Лошадкин вернулся и залез в медицинский комплекс, чтобы тот продолжил сканирование и выдачу рекомендаций по улучшению. Попутно он немного тщательнее вник в вопрос и узнал одну из причин, почему живые в массе своей не стремились становиться терминаторами.

Плоть слаба и улучшить ее до пределов, превосходящих технику, удавалось не всем. Ысынгуны и Аупо, да, плюс ближние к ним цивилизации, эти еще справлялись, если хотели. Техника была надежнее и мощнее, но тут в дело вступали иные факторы. Заменил себе скелет на стальной, и сошел с ума, не ощущая себя больше живым. Вживил массу электроники, а ее сожгли импульсом и попутно прожарили мозги.

Тогда как слабая плоть - парадоксально - легко чинилась и исцелялась повсюду. Дорогая техника чинилась уже сложнее и дороже, и в результате наиболее массовым вариантом оставалось то, чем пользовался и сам Лошадкин. Собственный, родной организм, здоровый, конечно, но без особых модификаций, и к нему внешние улучшения: очки, комплексы наведения, искусственные помощники и так далее.

— Что именно вы желаете?

— Повысить скорость реакции, в первую очередь, - ответил Лошадкин, - и скорость движений, конечно.

— Данная процедура потребует укрепления всего тела и скелета, изменения связок и сухожилий, иначе вы их порвете, если неравномерно усилить одну из частей.

Лошадкин не возражал, разве что не стал себе делать неразрушимый искусственный скелет, всерьез воспринял предупреждения о влиянии на психику. Предварительная обработка прошла успешно и он, вылезая из бака с особой жидкостью, думал о том, что не помешало бы всякое в духе Джеймса Бонда. Оружие в руке, набор отмычек, дополнительный имплант и прочее.

Все это следовало сделать еще на Земле, но... как всегда.

— Итак, тебе уже поручили новое дело, - заявил Луис.

Он сидел, развалившись в кресле-шезлонге, и созерцал помывку "Слова и Дела". Натана отмывала корабль чуть ли не вручную, терлась о него, и все это больше напоминало порнофильм, чем обычную процедуру, с которой справился бы любой обслуживающий робот. Гайлорис напевала что-то, прикрыв глаза, общалась с Саидом и была счастлива в своем цифровом мире.

— Кто везет, того и погоняют, - хохотнул Лошадкин, - но я не против.

— Я больше не твой наставник, - заметил Луис.

Ему не хватало только сигары или сигареты, затягиваться и стряхивать пепел, выдерживая паузу.

— Нет, мне еще рано нырять в этот бассейн самому, - покачал головой Михаил, - поэтому я попросил продолжить совместную работу. Я уже не буду стажером, это да, но остальное еще не закончено.

— Неплохо, неплохо, - оживился Луис. - Наверху еще думают, конечно, раз ничего не сообщили, но думаю, они пойдут тебе навстречу.

— Только не надо этих слов о перспективах, талантах и прочих рейтингах!

— Не надо так не надо, а почему? А, синдром самозванца, да? - укорил Луис, продолжая белозубо и широко улыбаться. — Это пройдет.

— Именно этого я и опасаюсь, - признался Лошадкин, тоже созерцая прелести Гайлорис.

Смотреть на нее и общаться было как-то легче, а может и естественнее. Ему вдруг представилась сцена из старых фильмов, переговоры в стрип-клубе.

— Что оно пройдет?

— Да, я зазнаюсь и стану самоуверенным и подведу тех живых, что доверились мне. О, я знаю, есть мастерство, когда ты уверен в своих силах и знаешь, что можешь просто пойти и сделать, или разобраться на ходу, и если не верить в себя, то этого мастерства не достичь. Но есть разница, и я опасаюсь сделать шаг не в ту сторону, подведя не себя, нет, это я переживу, а живых, кто пошел за мной.

— Но ты понимаешь?

— Что это неизбежно, когда ведешь за собой живых? Разумеется, - ответил Лошадкин.

Луис посмотрел странно, покачал головой, но не стал дальше развивать эту тему.

— Итак, что там у нас? - спросил Луис, принимая инфопакет. - Ага, гость на Энтонце, проходящий как турист, подрался с одним из проживающих здесь сотрудников, гм. Дело для стажера... стой, нет, это я погорячился. Перспективная цивилизация абарабаданги, гм, гуманоиды, сами вышли в космос, освоили несколько систем и даже сюда прибыли сами, интересно, интересно.

Он отхлебнул из бокала, доставленного прямо в руку, и с хитрецой посмотрел на Лошадкина.

— А сотрудник из числа новых цивилизаций союза систем, ничего своего нет, только земное, - подхватил Михаил, поняв, что Луис ждет его реплики. - Казалось бы, новая цивилизация выгоднее союзу, им не надо будет утирать носы, но это не путь Земли. Да и этот О До Но свой, вплоть до готовности подавать на гражданство Земли, а гость - он гость.

Вот еще проблема, которая вроде и не проблема, но есть, подумал он. Утечка мозгов - получение земного гражданства и работа там. Земля не запрещала этого прямо, и насколько знал Лошадкин, пыталась неявно противодействовать, но живые есть живые.

— В то же время, гость - он первый тут, вроде неофициального посла и обидь его, так эти абарабаданги пойдут куда-нибудь еще, - продолжал рассуждать Лошадкин. - Их явно решили покусать соседи, раз уж эти абарабакакихтам поднабрали жирка сами.

— Как пытались погрызть Землю, - кивнул Луис, - но не смогли.

— Может и этих не смогут? Неважно. Нам нужно предложить наилучшее решение, впрочем, это тоже стандартно, про такое даже стыдно говорить, - поправил сам себя Лошадкин.

— Тут ты не совсем прав, - вскинулся Луис, даже оторвал взор от прелестей Натаны. - Наилучшее решение для них может быть не подходящим для Земли.

— Наилучшее решение для всех трех сторон..., - Лошадкин замер, затем хмыкнул и подозвал Эжени.

— Что-то не так? - спросил Луис. - Эдуард точно не будет вмешиваться в это дело.

— Мне нужны только записи, публично доступные записи, - повел рукой Лошадкин, заодно давая объяснение Эжени. - У меня возникла одна мысль... нет, еще рано об этом говорить.

— Будь ты по-прежнему моим стажером, то обязан был бы ее высказать, - непонятно чему развеселился Луис.

Пил не сок, а алкоголь? Сканирование показывало, что перед ним обычный напиток, но вдруг? В число будущих усилений Лошадкин включил повышение сопротивляемости ядам, включая алкоголь, и отдельный модуль для распознавания всякого, на всякий случай. При этом его не покидало смутное ощущение, что напиться уже не выйдет, и ясное осознание, что есть радости и выше.

— Мне, как стажеру, и не поручили бы такого дела, так как это по сути уже целое дипломатическое задание. Да, на Энтонце, но полноценное задание, - уверенно ответил Лошадкин. - Не отпугнуть прибывших, не дать в обиду своих, не задеть интересы Земли, и сделать так, чтобы решение устроило всех.

— С выгодой для Земли.

— Это входит в наилучшее решение, - кивнул Лошадкин. - Может не громадная мгновенная прибыль, а что-то мелкое, но зато долговременное.

— Так зачем, говоришь, тебе требовался мой совет? - с легкой язвительностью поинтересовался Луис.

Язвительностью и непонятной обидой.

— Чтобы не впадать в самоуверенность, - легко ответил Лошадкин, рассеивая обиду.

Они поговорили еще немного, и Лошадкин отправился к себе, чтобы обдумать возникшую идею. Слишком просто, слишком, следовало собрать данные. Мысли его вращались вокруг союза систем, и того, что Земля, подобно снежному кому, сорвавшемуся со склона, продолжала вбирать и вбирать в союз все новые цивилизации.

Чем дальше, тем больше, и в какой-то момент оказался бы достигнут предел - продолжай Земля поддерживать всех исключительно своими ресурсами, брать на иждивение, грубо говоря. Но взаимопомощь и поддержка? Прикрытие военными силами сейчас в обмен на помощь в будущем? Вполне рабочая схема, думал Лошадкин, даже не слишком отличающаяся от существующей в галактике.

Выгодно отличающаяся, если уж на то пошло.

— Михаил? - донесся голос Алатеи.

— Да? - вынырнул он из раздумий.

Добрался на автомате, сделал все дела и сидел, смотрел на Вильну, медитировал. Где-то фоном крутились записи, предоставленные Эжени, а сам Лошадкин все думал о союзе систем. Поднять бы их всех на освобождение, но опасно, опасно, можно было и союз развалить, и освобождения не добиться, надорваться в процессе.

Спокойно, говорил самому себе Лошадкин, шажок за шажком, левую ногу впереди правой. Вначале небольшое движение на окраинах, за пределами сателлитов Сильных, освободили одного, другого, тысячу, терраформировали пару планет, подготовили, создали свою цивилизацию, освобожденных. Заодно и в терраформирующей экспедиции все же удастся побывать, добавил он самому себе, прекрасно понимая, что не сможет сидеть там год.

Но!

Сам принцип, целься высоко, действуй на своем уровне, был применим и здесь. Так что нечего было мечтать о подъеме всего союза, даже не так, несколько сот цивилизаций следовало поднимать тогда, когда дошел бы черед до освобождения невольников в масштабах не меньшего количества других народов и секторов галактики, вот так.

— Что-то случилось?

— Нет, поручили задание, а я ускакал куда-то далеко вперед, вот и задумался.

— Этот... Шум, служил вместе с тобой в армии Закрасты?

— Да, и врать не буду, я подозреваю, что его могли перевербовать. Кстати, хорошо, что напомнила, а то я совсем замечтался!

Он связался с Гопкинсом и договорился о встрече, после чего снова обратился к Алатее.

— Но в тоже время, мы сражались и выживали вместе, и ненависть наша к Закрасте была настоящей.

— Понимаю, - качнула головой Алатея. - Буду приглядывать за ним.

Доносились возгласы, Старстен нарезал круги вокруг Шума, который что-то ему шелестел.

— Да, - согласился Лошадкин, — это хорошее решение. Доверяй, но проверяй.