Сила слабых

Глава 11

Алатея немедленно закрыла собой Лошадкина, наставила в открывшийся вход какое-то ручное оружие. Как не вовремя, мелькнула у Михаила мысль, только разрядили все оружие, чтобы открыть шлюз... и шлюз открылся. Почему он тогда не открылся нурлам и прочим турканам? Взаимодействие с манопой, как в храме Ушедших?

— Старстен! - вдруг воскликнула Алатея и рванула вперед на полной скорости.

Лошадкин попробовал ее задержать, но куда там, с таким же успехом он мог бы голыми руками тормозить строительный комбайн! В мгновение ока они оба оказались внутри, и дверь за их спинами закрылась, отрезая выход и свет. Манопа переключилась на иные режимы зрения, Алатея пылала, как зарево пожара рядом.

— Какой еще Старстен? - запоздало спросил ее Лошадкин.

— Мне... я слышала его голос, он звал на помощь! Разве ты не слышишь?

Михаил, который слышал в основном только свое дыхание, задержал его и чуть наклонил голову. Вообще, следовало бы стучаться в дверь и расстреливать ее, только большая часть оружия осталась снаружи.

— Михаи-и-и-и-ил! - вдруг ощутил он где-то на грани слышимости.

Голос Хлои, и Лошадкин заледенел, подавил порыв броситься к ней и спасать. Воздействие на чувства? Возможно, но откуда!

— Приди ко мне-е-е-е-е! - сменилась тональность песни, да и голос тоже.

Сирены, мать их, подумал Лошадкин, изо всех сил удерживая себя на месте. Неужели и правда азаланги были первыми и породили всех остальных?

— Отключи слух! - крикнул он Алатее и послал сообщение через связь маноп.

Резко стало легче, но все равно Лошадкин опоздал. Алатея вдруг рванула вперед, куда-то в темноту коридора, уходящего вниз под углом. Пандус, причем какой-то скользкий, Алатея, едва ступив на него, резко потеряла равновесие и ухнула в темноту, оставив Лошадкина одного.

Попытки послать сигнал наружу не удались, похоже, поглощение действовало и изнутри. Колонна внутри была невелика, и Лошадкин вдруг понял, что его загнали в классическую позицию, где что ни сделай, будет хуже. Прыгать за Алатеей - прямо в ловушку, искать здесь - потерять время. Он все же попробовал начать сканирование манопой, но сразу оборвал эту попытку, воздействие на разум пошло по новой, только теперь ему чудился крик Алатеи, умоляющей ее спасти.

— Халтура, - проворчал под нос Лошадкин.

Пояс! Как он мог про него забыть? Этот "храм" воздействовал на разум, стоило только приоткрыться... или это тоже ловушка, понял Лошадкин, делать вид, что защиты работы, а самому продолжать влиять. С такой мощью воздействия, почему он не поработил тех, кто его нашел? Вопросы, опять одни вопросы без ответов.

Лошадкин пожал плечами и ступил на пандус, заскользил, упал на спину и понесся.

Промчался и вылетел в нижнюю часть "храма", попутно пытаясь запоминать и записывать путь с помощью манопы. Пока он не включал внешнее сканирование, голоса в мозг не пробивались, воздействия не шло, но Лошадкин понимал, насколько все это шатко и хрупко. Стоит только начать воздействие на зрение, и он окончательно окажется беспомощен, придется или поддаться, или пробираться вслепую.

Пандус закончился, и он вылетел в нечто вроде стопки мягких матрасов, и увидел, как Алатею утаскивают прочь, только ноги мелькнули. Ловушка, конечно, но Лошадкин смело рванул вперед, как до этого ступал на пандус, посмотреть, куда же его заманивают так активно.

Алатею тащили... метровые мыши с огромными ушами.

Тайфун мыслей взорвался в голове Лошадкина, предположения, гипотезы, догадки, теории, и одновременно с этим он отметил, что в этой части храма горит свет. На стенах резьба завитушками и линиями, словно гипнотизирующая, и размеры коридоров! Лошадкин бежал по трапециевидному коридору, едва не задевая головой потолок, но все же не задевая, и зачем эти мыши сделали себе такие высокие проходы?

— Стойте! - крикнул он.

Алатею потащили быстрее, словно испугались окрика, и Лошадкин увеличил скорость, понимая, что именно этого от него и добиваются. Непонятно, правда зачем, но мгновение спустя он понял - при увеличении скорости повысился гипнотизирующий эффект линий и завитушек. Сознание начало уплывать, и Лошадкин на полной скорости вбежал в ярко освещенный зал, обставленный в каком-то средневековом стиле.

Статуи, тяжеловесная мебель, огромное пространство, в центре которого, на подиуме, находилась кровать, размерами под стать этому залу. Взгляд Лошадкина прикипел к ней, так как там, в прозрачном платье, лежала на боку, подперев голову рукой, такая знакомая ему женщина.

Дионара!

Чуть ранее, он боролся с воздействием Чечух, вспоминая Дионару и теперь роли поменялись. Только тело испытывало возбуждение, не хуже прошлого, словно само шагало вперед, а вот разум вспоминал Чечух, пытаясь противопоставить ее Дионаре. Лошадкин и сам не заметил, как оказался на лестнице, ведущей на возвышение, потом колени его уперлись в кровать и Дионара, такая манящая и желанная, оказалась совсем рядом.

— Ты... мертва, - прохрипел Лошадкин, едва удерживаясь, чтобы не прыгнуть на нее.

— Я искала тебя, Михаил, - произнесла она, проводя рукой по грудям. - Искала, чтобы извиниться за все зло, причиненное тебе. Приди же ко мне!

Она раскрыла объятия и Лошадкин рухнул в них. В последнее мгновение он изменил направление движения и руки его сомкнулись на горле "Дионары", начали душить ее. Хлоя! Хлоя, которую погубила эта предательница, и злость на мгновение отрезвила Лошадкина, помогла ему вспомнить Таню, облик которой тут же сбил накал телесного возбуждения.

— Что же ты не рада?! - прохрипел Михаил, клацая зубами от ярости и злости.

Он давил и душил, но с таким же успехом мог бы сжимать руками стальную балку. Проклятье, вдруг понял, достаточно ей протянуть руку и оторвет все, или скрутит, впрочем, Лошадкин и не рассчитывал на то, что у него будет превосходство в силе, так?

— Я рада, - улыбнулась Дионара, и Лошадкина отбросило.

Он полетел кубарем с лестницы, что-то хрустело и трещало, но физическая боль отрезвила дополнительно.

— Теперь я верю, что ты мог проникнуть в тайны Ушедших! - последовало заявление.

"Дионара" спустилась с кровати, встала у лестницы и фальшивый облик сполз с нее. Дитранка, да, но не Дионара, теперь он видел это ясно. Это объясняло многое, включая превосходство в технологиях и Лошадкин тут же подумал, что весь "храм" - лишь ловушка на него. Правда, зачем бы Сильным так извращаться, когда можно было прилететь и взять свое, по праву силы?

— Мог, но не проник, - прохрипел Лошадкин.

— Почему тогда Ысынгун вступил с тобой в переговоры?!

— Потому что такие же долбоебы, как и вы! - крикнул Михаил.

Крикнул, пытаясь хоть так унять боль в теле и никуда не девшееся желание. Пусть не Дионара, но ему страстно хотелось ее, просто взять и поиметь во все дыры, вбросить семя, размножиться. Разум держался, вспоминая Таню, но вот тело окончательно уступило низменным, плотским инстинктам или как там они правильно назывались.

При этом дитранка явно была усилена биологически и одолеть ее голыми руками не вышло. Остальными голыми частями тоже, ни один секс не покорил бы ее и не заставил изменить сторону. Алатея? Заложница, несомненно, а эти мыши? Впору было заподозрить опять Аупо, которые шутки ради воскресили прежних обитателей, как, возможно, создали в свое время икариданцев.

— Задействуй свои технологии, давай, я откроюсь перед тобой, и ты сама увидишь, что никаких тайн мне не открыли, рылом не вышел!

Дитранка спускалась по лестнице, практически обнаженная, и это причиняло такую сладостную муку, что сознание Лошадкина просто "плыло" от воздействия. Зачем она этого добивалась? Хотела отдаться и подоминировать? Или мучила, добиваясь правдивости ответов?

— Вколи мне сыворотку правды! - предложил Лошадкин.

— Интересная мысль, - мелодично пропела дитранка, - но любая сыворотка ненадежна, а ты уже доказал, что способен сопротивляться воздействию извне.

— А вот Аупо воздействовали на меня сексом, - из последних сил выдал Михаил.

Пусть сядет сверху, взорвать пояс и ранить ее, сбросить воздействие! Одновременно с этим он вдруг понял, что может и не помочь, если она усилена, а может и киборгизирована. Он отстранился, по методике Трорга и Хлои, если их можно было так назвать, оставил телу телесное, а сам воспарил разумом и тут же задался вопросом, а зачем на него вообще пытались воздействовать, не давали сканировать?

— Тебе бы этого очень хотелось, не сомневаюсь, - дитранка остановилась рядом.

Снизу вверх она выглядела еще прекраснее и тело уступило, финишировало.

— Но, как видишь, ты прекрасно обходишься и без меня, - улыбнулась она, и возбуждение вернулось.

— К чему эта пытка? - прохрипел Лошадкин. - Я и так готов рассказать всё!

— Готов не означает, что ты и правда расскажешь обо всем, можешь умолчать, а проверить уже не выйдет.

— Неужели у вас нет детекторов лжи?

Тело Лошадкина попробовало подняться и повалить ее, но дитранка небрежным движением ноги опрокинула его на пол. Где-то на краю зрения и сознания копошились метровые мыши, и одновременно с этим разум Лошадкина работал, напрягал манопу и сканировал все вокруг. Воздействие извне сохранялось, но какая разница, он и так находился под ним, от полного подчинения дитранке его отделяло лишь лицо Тани, да крохи злости из-за Хлои.

Стремительно таявшие крохи, так как перед ним и правда оказалась не Дионара. Но зачем она тогда манила его к себе, притворялась ей? Зачем тащила в постель, если не для телесного воздействия? Манопа сканировала и результаты выглядели странно, словно тут сошлись воедино две системы, как будто кто-то взял современный антигравитационный автомобиль и запряг в него лошадей.

— Есть, - призналась дитранка, - но будет надежнее, если мы извлечем твой имплант.

— Все данные о тех событиях в нем стерты! - выкрикнул Лошадкин.

Дитранка опять придавила его ногой в пах, словно тут снималось садомазо порно, и тело корчилось радостно, спеша запачкать ее ножку. Биологические усиления, и искусственные части, да, вот теперь перед ним, похоже, находился настоящий агент Дитрана, не подделка. Что он мог противопоставить ей в таком положении?

Ничего.

Фоновая часть разума Лошадкина порадовалась за родную Землю и ее службы безопасности, надежно охранявшие его там. Или просто бросавшие ложные следы. Или выдавшие его прибытие сюда, чтобы половить врагов на живца и отвадить.

— Стерты.

— Это же тайна, которая убивает!

— Можно сказать и так, - задумчиво согласилась дитранка. - Тебя эта тайна точно убьет.

Если не выдашь всего, не прозвучало, но подразумевалось.

— Но там остались данные из вашей секретной лаборатории! - отчаянно выкрикнул Лошадкин.

Почему он так плохо подготовился к возвращению в большую галактику? Потому что дурак, ведь его предупреждали! Решил, что один телохранитель спасет, тогда как Сильные, похоже, всерьез взялись за дело. Манопа отчаянно пыталась взломать все вокруг, и Лошадкин уловил сходство, новая, современная часть систем вокруг относилась к Дитрану - что и натолкнуло его на мысль упомянуть секретную лабораторию, где манопа в свое время неплохо потрудилась.

Архаичная же часть напоминала все тот же сдохший корабль Аргунатов.

— Секретной лаборатории, - опять прозвучал повтор, словно эхом.

Дитранка стояла над ним, не могла решить, то ли раздавить его, то ли обоссать, то ли уже тащить в чан "мясника" для извлечения импланта. Взорвать, подумал Лошадкин, погубить манопу и себя, эх, была бы возможность!

— Система Дургар, - продолжал хрипеть Лошадкин, - там у пятой планеты взорвалось хранилище энергония, но это было лишь прикрытие, чтобы уничтожить вашу лабораторию на спутнике Дургара-шесть. Пираты, с моей помощью, похитили ваши разработки биологического оружия, управляемых стай и роёв, подобных Ысынгуну и созданных для противостояния им!

Дитранка убрала ногу, тело Лошадкина прямо разрыдалось от радости и исчезновения боли.

— Ты мог слышать о том взрыве, но не мог знать, что там находилась лаборатория!

— Пираты обставили все, как налет за энергонием, - согласился Лошадкин, - но их целью была лаборатория!

— Кто... кому..., - дитранка впервые за все это время потеряла выдержку.

Ага, подумал с легким злорадством Лошадкин, не такие уж вы и Сильные, раз Нессайя успешно вас наебал, и вы не смогли потом найти следов. Хотя, может и не искали, списали все на взрыв и повреждения после налета, да. Вроде бы флот местных явился бороться с пиратами, хотя, они может тоже не знали о той лаборатории.

— Ты врёшь!

— Эти данные мне не стирали, Земля воспользовалась ими для промышленного шпионажа, помимо прочих добытых мной сведений, - заявил Лошадкин, делая вид, что окончательно изнемог в борьбе и сдался. - Я открою доступ, и ты увидишь все сама!

Слабое место его плана, ведь дитранка легко могла увидеть все и так, достаточно было извлечь манопу. Но она поддалась эмоциям, услышала то, чего не ожидала и, самое главное, оно сходилось с прочими деталями "биографии" Лошадкина, не так ли?

— Открывай! - приказала она. - И даже не думай!

— Не буду, - пообещал Лошадкин, открывая ей доступ.

Он и так лежал перед ней, весь раскрытый, и дал доступ, обрушил на нее воспоминания о тех боях у Дургара, буре эмоций от вида пленной "принцессы" Дионары. Вихрь страсти, яростная любовь, похищенные данные, дитранка опустилась ниже, словно поддавшись порыву, тому самому, из-за которого вообще изначально изображала Дионару.

Лошадкин сделал движение, словно собирался ухватить ее за бедра и притянуть к себе, и дитранка очнулась, поднялась, вдавливая заново ему ногу в пах. Но мгновений ее отвлечения и перегрузки информацией хватило Лошадкину, чтобы довести свой шаткий план до конца.

— Ты же сказал, что не будешь!

— Я обещал не думать, но страсть моя!

Лошадкин начал приподниматься, отдавая команду на подрыв. Перегрузка антигравитационного пояса, выброс энергии ради спасения живого, и ногу дитранки подрубило возникшим защитным силовым полем, а ее саму швырнуло прочь, обратно на кровать на подиуме. Лошадкин вскочил и метнул в нее ставший бесполезным пояс, лишь бы отвлечь, и одновременно с этим сработали взломанные им архаичные системы храма, выметнули колья, светящиеся от энергии.

Подиум, на котором она располагалась, предназначался для жертвоприношений.

— Не так быстро! - гаркнул Лошадкин, в два прыжка оказываясь возле нее.

Даже удар снизу не убил дитранку, лишь ранил тяжело, и Лошадкин успел вовремя, перехватил оружие, какой-то излучатель, выглядевший как плод любви фонарика и дуршлага. Перехватил и тут же попробовал взломать, запуская системы самозащиты. Сдернул бы еще что-нибудь, но не рискнул трогать кольца, дитранка просто переломала бы ему руки, а из остального была только прозрачная ткань, по которой стремительно расползались пятна крови. Лошадкин ударил и вбил дырявую рукоять оружия дитранке в рот вместе с зубами и прыгнул прочь, словно решил вдруг заняться нырянием.

Вспышка за спиной и его швырнуло вперед, прямо в кучу метровых ушастых мышей, мчавшихся к нему.