Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха!

Глава 44

Слова Ингрид повисли в воздухе таверны, смешавшись с запахом кофе и свежей выпечки. Я стояла, обсыпанная мукой, с половником в руке, и мой мозг отказывался воспринимать эту информацию. Даррион. Просит. Меня. Эти три слова вместе не складывались ни в какую логическую конструкцию.

«Каэлина… Вика, — сурово обратилась я к себе мысленно, — ты шеф. Перед тобой поставлена задача. Сложная, абсурдная, но задача. И клиент… ну, клиент, скажем так, сложный».

Я выдохнула. Гнев на надменного эльфа и язвящее любопытство — смогу ли я его раскусить? — перевесили страх и нежелание лезть в дворцовые дрязги.

— Хорошо, — сказала я, откладывая половник. — Но если я буду готовить на императорской кухне, тогда я беру своих ассистентов и свои ингредиенты.

Ингрид, казалось, готова была расцеловать мне руки. Пока она летела во дворец доложить о моём «согласии», я принялась собирать свой «кулинарный арсенал». В плетёную корзину отправилось всё самое ценное: маленькая тыковка сорта «солнечный поцелуй» с невероятно сладкой мякотью, кусок выдержанного орехового сыра, баночка дикого горного мёда с цветочными нотами, мешочек ароматных трав, собранных призраками на заброшенных кладбищах (звучало жутко, но давало неповторимый букет), и несколько штук тех самых магических грибов «призрачный светляк», чья эссенция могла усиливать тонкие оттенки вкуса.

— Команда, построение! — скомандовала я, и мои призраки мгновенно материализовались передо мной. — Мы идём на вражескую территорию. Наша задача — произвести кулинарный переворот. Лео, ты отвечаешь за логистику и подачу. Изабелла, твой вкус и знание этикета — наш козырь. Аристарх, ты — охрана периметра и моральная поддержка.

— Вражеская кухня будет захвачена! — отрапортовал Аристарх, бряцая доспехами.

Через полчаса наша странная процессия входила на императорскую кухню. Повара в белых колпаках смотрели на нас, как на пришельцев. Я, в простом рабочем платье, с корзиной в руках, выглядела тут белой вороной. Но я чувствовала себя на своей территории. Плита есть плита, даже если она из полированного мрамора.

— Освободите главный стол, — сказала я главному повару, Громару, который смотрел на меня с нескрываемым интересом. — И прошу всех выйти. Мне нужна тишина.

Громар, к его чести, лишь кивнул и жестом удалил своих подопечных. Кухня опустела, и я могла творить.

Я не стала пытаться воссоздать эльфийскую кухню. Это было бы самонадеянно. Вместо этого я решила создать что-то универсальное, но безупречное. Что-то, что говорило бы само за себя.

Из тыквы я приготовила крем-суп, взбив её до состояния шёлка с каплей сливок и моим секретным ингредиентом — щепоткой обжаренной на драконьем огне соли, которую дал мне Пепсомар. Она давала лёгкий, дымный акцент. Сыр и орехи превратились в воздушные суфле с хрустящей корочкой. А в качестве главного аккорда я приготовила соус на основе мёда и трав, куда добавила каплю дистиллированной эссенции «призрачного светляка» — не для того, чтобы призраки его чувствовали, а чтобы усилить и без того яркий букет, сделать его по-настоящему волшебным.

Я так увлеклась, что не заметила, как в дальнем арочном проёме, ведущем в служебные коридоры, появилась высокая тёмная фигура. Даррион. Он стоял в тени, скрестив руки на груди, и наблюдал. Я увидела его краем глаза, но сделала вид, что не заметила. Присутствие императора, даже молчаливого, добавляло происходящему остроты.

Когда блюдо было готово, оно выглядело как миниатюрная картина — сдержанная, элегантная, но излучающая тёплое золотистое сияние. Я сама понесла его в Малый тронный зал, где за столом, словно ледяной идол, сидел лорд Кель’тарис. Даррион последовал за мной поодаль, оставаясь в тени колонн.

Я поставила тарелку перед послом.

— «Воспоминание о золотой осени», — представила я блюдо.

Кель’тарис холодно окинул взглядом и меня, и тарелку. Его губы изогнулись в лёгкой усмешке.

— Императрица, лично разносящая яства, — произнёс он с ледяной вежливостью. — Не ожидал увидеть подобное зрелище. Ваше рвение к… кухонным делам, бесспорно, трогательно. Жаль, что столь приземлённое занятие отвлекает Вас от обязанностей на троне.

Я чувствовала, как за спиной у меня напряглись призраки. Но я сама была шефом, а на своей кухне я не терпела хамства.

— На троне, лорд посол, я исполняю долг, — парировала я с лёгкой улыбкой. — А на кухне я творю. И, если честно, творчество приносит куда больше удовольствия и пользы окружающим. По крайней мере, здесь результат всегда можно попробовать на вкус, а не только оценить на вид.

Его брови чуть приподнялись. Острота, видимо, задела эльфа, но и заинтересовала.

— Смелое заявление для супруги дракона, — сказал он, и в его голосе зазвучали ядовитые нотки. — Я слышал, Ваш брак не отличается теплотой. Не пытаетесь ли Вы компенсировать недостаток внимания супруга излишним вниманием к котлам и сковородам?

Это был низкий удар. Я почувствовала, как кровь бросается мне в лицо, но сдержалась. Я видела, как в тени колонны шевельнулась тёмная фигура Дарриона.

— Мои котлы и сковородки, лорд Кель’тарис, — ответила я, глядя ему прямо в глаза, — кормят и согревают людей. Они приносят радость. А что приносит радость вам, кроме собственного высокомерия? Предлагаю это выяснить. Попробуйте.

Я сделала ударение на последнем слове. Он с нескрываемым скепсисом взял вилку, поддел крошечный кусочек суфле и поднёс ко рту. Его лицо оставалось каменным. Он прожевал. И вдруг… его глаза, эти бледные льдины, дрогнули. Он замер, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.

Не говоря ни слова, он отломил ещё кусочек, на этот раз захватив немного супа и соуса. Он снова отправил это в рот. И на его невозмутимом лице, как трещина по льду, проступило изумление. Он отложил вилку, медленно, словно не веря своим ощущениям, и снова взял её, чтобы попробовать ещё.

В зале стояла гробовая тишина. Я стояла, стараясь дышать ровно, чувствуя на себе взгляд Дарриона.

Наконец, лорд Кель’тарис поднял на меня взгляд. Надменность исчезла. В его глазах читалось глубочайшее потрясение.

— Это… невероятно, — произнёс он, и его голос, всегда такой ровный и холодный, дрогнул. — Такой… гармонии вкуса. Такой глубины…

Он отодвинул пустую тарелку и медленно поднялся. Его движение было исполнено новой, уважительной грации. Он склонил голову в мою сторону — неглубокий, но безоговорочный поклон.

— Леди Каэлина, — сказал он. — Я прошу прощения за мои слова. Они были недостойны и ошибочны. Ваше искусство… оно выше любых предрассудков. Я не испытывал подобного вкусового удовольствия уже долгие годы. Переговоры могут быть возобновлены. Вы оказали Вашей империи неоценимую услугу.

Я позволила себе лёгкую, сдержанную улыбку.

— Я просто сделала то, что умею, лорд посол.

Он ещё раз кивнул и вышел из зала, его осанка говорила о новом уважении.

Я осталась стоять одна, чувствуя, как дрожь отступает, сменяясь спокойной уверенностью. Я повернулась и встретилась взглядом с Даррионом. Он вышел из тени. Он не сказал ни слова. Но в его глазах, обычно таких холодных и отстранённых, я увидела то, чего не видела никогда — ясное, безмолвное «спасибо». И, возможно, нечто большее — искру уважения, переставшего быть вынужденным. Он коротко кивнул, развернулся и ушёл.

Я глубоко вздохнула. Пахло победой. И пахло очень вкусно.