Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха!

Глава 23

Слава о «Гнезде Дракона» катилась по Игнистаду подобно снежному кому. Спустя несколько недель после открытия в таверне, к моему изумлению, стали появляться не только купцы и ремесленники, но и знать. Сначала робко, оглядываясь по сторонам, заходили младшие отпрыски знатных домов, привлеченные слухами о «дьявольски остром рагу» и «призраках-официантах». А потом и более важные персоны, желающие вкусить запретной, острой простоты жизни.

Для них я составила отдельное, «аристократическое» меню. Туда входили изысканные блюда, поданные не в грубых глиняных мисках, а на тонких фаянсовых тарелках, которые я с трудом раздобыла через Люсьена. И, конечно, коронный номер — «Чёрный жар», который я теперь подавала в маленьких фарфоровых чашечках с кусочком тростникового сахара и взбитыми сливками.

И вот в один из таких дней сердце моё замерло. Дверь отворилась, и в «Гнездо», словно стая райских птиц, впорхнули несколько придворных дам. И во главе этого яркого шествия, с высокомерно поднятым подбородком, шла она — Меланиса Вентрис.

Ужас сковал меня так, что я на мгновение онемела. Если она меня узнает, всё — авантюре конец, а мне, скорее всего, конец в буквальном смысле. Даррион точно не простит такого публичного унижения.

— Эльза! — прошипела я, отступая в тень занавески, отделявшей кухню от зала. — Иди, прими их заказ! Скажи, что хозяйка занята, но лично приготовит всё, что они пожелают.

Юная помощница, широко раскрыв глаза от вида таких важных гостей, кивнула и, поправив фартук, смело направилась к столику. Я же, прилипнув к щели в занавеске, наблюдала, как Меланиса, морща изящный носик, окидывает взглядом зал. Но вот её взгляд упал на меню, и в её глазах мелькнул интерес.

Они заказали всё самое утонченное: нежный паштет из фазана с клюквенным конфитюром, тартар из маринованной оленины с каперсами, салат из диких трав с грушей и орехами, и, конечно, по чашке «Чёрного жара».

Я ринулась на кухню, выбросив из головы всё, кроме работы. Это был мой спасительный ритуал. Я отбивала оленину, заворачивая её в пергамент, чтобы нежный вкус мяса не перебивался грубостью молотка. Мелко рубила каперсы и лук, добавляла щепотку особой соли с травами. Для паштета я взбивала печень фазана со сливками и коньяком, который мне тайком достал Лео, а затем пропускала через сито, добиваясь шелковистой текстуры. Заправляла для салата оливковое масло с каплей мёда и лимонным соком, стараясь добиться идеального баланса. Кофе я готовила сама, лично контролируя помол и температуру воды, чтобы горечь была благородной, а не жгучей.

Когда блюда были готовы, я разложила их по тарелкам с ювелирной точностью, украсив съедобными цветами и микрозеленью. Эльза, затаив дыхание, отнесла заказ.

Я снова прильнула к щели, наблюдая. Меланиса скептически ковыряла вилкой в тартаре, затем отправила крошечный кусочек в рот. И… её брови поползли вверх от удивления. Она что-то сказала своим спутницам, и те принялись дегустировать с таким же интересом. До меня донеслись обрывки фраз: «Божественно…», «Неожиданно…», «Этот напиток…».

И тут Эльза, бледная как полотно, влетела на кухню.

— Хозяйка! — выдохнула она. — Та… та рыжая дама… хочет видеть повара! Говорит, желает лично выразить восхищение!

Внутри всё похолодело. Отказаться — значит вызвать подозрение. Согласиться — рисковать всем.

Быстро сообразив, я сунула руки в золу у печи и провела ими по лицу, оставив несколько выразительных чёрных полос. Затем я натянула поварской колпак так, что он почти полностью скрыл мои волосы и лоб, и накинула поверх платья самый большой, испачканный мукой фартук.

«Говори низко, Каэлина, низко», — прошептала я себе, выходя из-за занавески и стараясь идти грубоватой, раскачивающейся походкой кухарки.

— Вы звали, Ваша милость? — проговорила я, опустив голову и сделав свой голос хриплым и простуженным.

Меланиса окинула меня высокомерным взглядом с ног до головы, надолго задержавшись на моих запачканных руках. Её нос слегка сморщился. Но затем её лицо расплылось в самой сладкой, самой ядовитой улыбке, которую я когда-либо видела.

— Ах, вот она, виновница нашего сегодняшнего гастрономического блаженства! — воскликнула она, и её голос звенел, как колокольчик. — Милейшая, Вы просто волшебница! Этот паштет… тает во рту! А напиток… я ничего подобного не пробовала даже при дворе императора! Превосходно! Просто превосходно!

Она щедро похвалила каждое блюдо, а её спутницы дружно закивали. Затем Меланиса величественным жестом положила на стол горсть серебряных монет — чаевые, размером с ежемесячное жалование Эльзы или Лиса.

— Продолжайте в том же духе! — сказала она, вставая. — Ваша таверна — настоящее открытие. Я обязательно расскажу о вас всем своим знакомым.

И с этими словами она выплыла из «Гнезда», оставив за собой шлейф дорогих духов и меня, стоящую в ступоре после зала.

Я медленно побрела на кухню, прислонилась к прохладной стене и выдохнула, впервые за последние полчаса почувствовав, как воздух снова наполняет лёгкие. Дрожащими руками я сняла колпак и вытерла лицо.

Пронесло. На этот раз пронесло. Но предчувствие подсказывало, что визит Меланисы — лишь первая ласточка в надвигающейся буре.