Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха!

Глава 41

Всё началось с того, что Пепсомар впал в депрессию. Не ту мелкую хандру, которую можно было вылечить кусочком поджаренного хлеба с мёдом, а самую настоящую драконью тоску. Он перестал летать по балкам, перестал помогать с обжаркой кофе (что, честно говоря, было некоторым облегчением), и даже на краденые сосиски с кухни смотрел с таким видом, будто это не лакомство, а последнее напоминание о бренности бытия.

Дракоша целыми днями сидел на своём излюбленном месте — на верхней полке за стойкой бара, свернувшись калачиком, и испускал такие глубокие, душераздирающие вздохи, что от них на окнах конденсировался пар. Иногда он тихо поскуливал, глядя в одну точку.

— Что с ним? — в панике спросила я у Лео в первый же день этого странного поведения.

— Не знаю, — призрак развёл прозрачными руками. — Вчера ещё гонялся за солнечными зайчиками, а сегодня… будто в него вселился дух унылого вторника.

Леди Изабелла, зависнув над несчастным дракончиком, поставила свой диагноз:

— Явные признаки тоски по родине. Или несчастной любви. Возможно, он увидел на ярмарке изящную драконессу с перламутровыми крылышками, и его бедное сердечко не выдержало.

Аристарх, выслушав все версии, отрубил:

— Чушь. Он просто обленился. В моё время драконов гоняли на учениях до седьмого пота, и никаких депрессий! Нужно дать ему задание. Скажем, охранять кладовую от мышей.

Мыши в кладовой, к счастью, после последнего нашествия с тяжёлой руки ван Дорна не водились, но идея была не лишена смысла. Может, дракончику просто скучно?

Я попробовала развлечь его. Принесла ему клубок ярких шерстяных ниток — Пепсомар равнодушно ткнул в него носом и отвернулся. Предложила поиграть в «принеси палку» — он посмотрел на меня так, будто я предложила ему заняться каннибализмом. Даже новая партия особо душистых кофейных зёрен, которые обычно сводили его с ума, не вызвала у него ни малейшего интереса.

Отчаяние начало охватывать и меня. Видеть такое существо, обычно полное энергии, в таком состоянии было мучительно.

— Знаешь, — сказал как-то вечером Лео, наблюдая, как Пепсомар в двадцатый раз за день переворачивается на другой бок и тяжело вздыхает, — а ведь он стал таким после того, как Вы надели тот свой новый кулон.

Я дотронулась до скрытого под платьем камня. Он пульсировал ровно и спокойно.

— Не может быть. Он просто светится.

— А вдруг он излучает волны тоски? — с энтузиазмом предположил Лео. — Или отпугивает драконью радость?

Мы решили провести эксперимент. Я сняла кулон и спрятала его в ту самую шкатулку. Пепсомар не изменился в лице. Значит, дело было не в нём.

Перелом наступил на третий день. В таверну зашла старушка-травница, постоянная клиентка, и принесла с собой корзинку, из которой доносился писк. Она торговала на ярмарке целебными сборами и теперь зашла отдохнуть.

— Ох, и намаялась я сегодня, — сказала она, усаживаясь за столик. — Вся ярмарка в восторге от этого новомодного зверька, а мне от его писка голова раскалывается.

Из корзинки выглянуло маленькое, пушистое существо с огромными ушами и длинными усами. Оно сидело на подушке из сушёной мяты и тревожно попискивало.

— Это что ещё за чудо? — поинтересовалась я, принося ей чашку чая.

— Да какой-то купец с юга привёз, — махнула рукой старушка. — Говорит, «мышедракон пушистый». Ни магии, ни пользы, только ест да спит. А народ табунами ходит смотреть. Глупости, скажу я вам.

В этот момент Пепсомар, сидевший на своей полке, внезапно замер. Его уши насторожились. Голубые глаза, до этого потухшие, широко раскрылись. Он уставился на корзинку, из которой доносился писк.

Затем случилось невероятное. Пепсомар медленно, словно в трансе, сполз с полки и на своих коротких лапках подошёл к корзинке. Он уткнулся носом в прутья и издал тихий, вопросительный звук.

Пушистый мышедракон перестал пищать и уставился на Пепсомара своими бусинками-глазками. Воцарилась напряжённая тишина.

И тут Пепсомар… чихнул. От волнения, от пыли, от запаха мяты — неважно. Он чихнул и выпустил крошечное, совершенно безобидное облачко дыма, которое накрыло корзинку.

Пушистый комочек внутри фыркнул, чихнул в ответ и… радостно запищал. Он подбежал к краю корзинки и начал тереться о прутья, глядя на Пепсомара с обожанием.

Лицо моего дракончика просияло. Его хвост затрепетал, издавая стрекот, похожий на смех. Он стал носиться вокруг корзинки, показывая «новому другу» самые замысловатые пируэты, на которые был способен.

Старушка-травница смотрела на это представление, попивая чай.

— Ну, видимо, нашёл себе товарища по несчастью, — философски заметила она. — Один в корзинке сидит, другой на полке скучает.

Оказалось, что Пепсомар не тосковал по родине и не страдал от неразделённой любви. Ему было элементарно одиноко. Он был, по сути, ещё ребёнком, и ему нужен был друг. А тут появилось такое же маленькое, беззащитное и одинокое существо.

Когда старушка уходила, Пепсомар проводил её до двери и просидел на своём посту ещё с час, уныло поглядывая на захлопнувшуюся дверь. Но это была уже не та безысходная тоска. В его глазах появилась цель.

Весь следующий день он провёл, пытаясь сбежать из таверны, очевидно, решив разыскать своего пушистого приятеля. Лео пришлось неотлучно дежурить у двери, чтобы Пепсомар не ускользнул.

— Ну что, генерал, — обратилась я к Аристарху, наблюдая, как Лео в пятый раз возвращает сбежавшего дракончика, загоняя его обратно в зал призрачным веником. — Каковы ваши тактические предложения?

Аристарх, скрестив руки в латных перчатках, смотрел на эту суматоху с одобрением:

— Отлично! Боевой дух вернулся! Цель определена! Теперь нужно разработать операцию по захвату… э-э-э… этого пушистого объекта. Для начала — разведка. Нужно выяснить, где базируется противник!

Леди Изабелла, тем временем, уже придумала имя мышедракону — Сэр Пушистый Ушастик — и составляла план, как их представить высшему свету.

Я смотрела на это безумие, пожимая плечами. Проблема Пепсомара решилась самым неожиданным образом. И теперь у меня на повестке дня стоял новый вопрос: как найти и, возможно, выкупить этого пушистого зверька, чтобы мой дракончик не свел себя с ума от тоски. Война с ван Дорном, интриги при дворе, загадочный кулон… Всё это меркло перед Великой Битвой за Пушистого Мышедракона. И, чёрт возьми, это была самая приятная проблема из всех.