Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха!

Глава 15

Мы с Пепсомаром возвращались в замок, прикидывая, как лучше продать изумрудную брошь, когда в покоях нас встретила бледная, как полотно, Ингрид.

— Леди Ортан! — выдохнула она, хватая меня за рукав. — Его Императорское Величество приказал передать Вам готовиться к выезду! Завтра утром императорская охота на оленей в Зачарованном лесу!

Моё сердце ёкнуло. Охота? Это бесконечное, скучное представление, где все делают вид, что им невероятно интересно гоняться за каким-то зверем, а на самом деле просто пьют вино и строят козни.

— И я, конечно, обязательно должна присутствовать, — безрадостно констатировала я. — Чтобы не портить своим отсутствием и без того сияющий образ счастливой императорской семьи.

— Боюсь, что так, — кивнула Ингрид. — И на этот раз… Вам придется ехать верхом. Кареты в лес не проходят.

Верхом. Последний раз, когда Каэлина садилась в седло (а вернее, пыталась это сделать), дело закончилось тем, что она с грохотом свалилась с самой смирной кобылы под дружный сдержанный смех придворных. Воспоминания об этом провале до сих пор вызывали во рту горький привкус.

Собственно, я между делом пыталась взять пару уроков у смотрителя лошадей. Меня снова обсмеяли. Пыталась взять книгу по конному мастерству. Библиотекарь Орланд просто не дал мне доступ.

Казалось бы, вот он, мой провал. Сымпровизировать здесь, как на приёме с послом Огненных Песков я не смогу. Но тут память очень кстати подкинула одну идею… У меня ведь есть тайный козырь!

Попросив Ингрид прикрыть меня, если что, я вновь вернулась к моему старому доброму дому с привидениями.

— Леди Изабелла! Мне нужна Ваша помощь! — громко попросила я. — Срочно требуется мастер-класс по светскому поведению на охоте. И… — я сглотнула, — по основам верховой езды для чайников.

Воздух передо мной затрепетал, и проступила утончённая фигура призрачной аристократки.

— О, наконец-то что-то интересное! — воскликнула она, с удовольствием потирая руки. — Охота! Я обожала охоты! Это же главная сцена для демонстрации новых нарядов и флирта с симпатичными пажами! Что касается езды… — Она критически оглядела меня. — … нам предстоит немало работы. Но не бойтесь, дорогая моя, под моим руководством Вы не ударите в грязь лицом.

Следующие несколько часов пролетели в интенсивнейшем курсе выживания при дворе от леди Изабеллы.

Её первым уроком была верховая езда.

— Не горбиться! — голос призрачной дамы звучал у меня прямо в ухе, пока я пыталась изобразить уверенную посадку на краешке кровати. — Спина — струна! Вы — леди, а не мешок с картошкой! Представьте, что у Вас между лопаток зажат алмаз! Ноги… Боги, что Вы делаете ногами? Вы не молотите ими лошадь, Вы ею управляете! Легко, изящно!

Пепсомар, сидя на спинке кресла, с интересом наблюдал за моими мучениями и время от времени пытался повторить мои движения, забавно перебирая лапками.

Затем, после моих каких-никаких успехов в езде на кровати, начался урок второй: светская беседа на охоте.

— Запомните, — наставляла меня Изабелла, паря передо мной. — Никаких разговоров о политике, магии или, не дай Боги, о еде! Это дурной тон. Вы можете обсуждать погоду (скучно, но безопасно), достоинства гончих или искусство соколиной охоты (проявите начитанность, которую я Вам сейчас и изложу). И главное — улыбайтесь. Легко, загадочно. Не это оскаленное выражение, от которого у меня, простите, мурашки по моей несуществующей коже бегут!

И был урок третий, но не менее важный: костюм.

— Никаких этих Ваших тёмных и практичных платьев! — категорично заявила она, перебирая взглядом вещи из гардероба Каэлины, которые я притащила. — На охоте дама должна сиять, как драгоценность на бархате! Зелёный атлас? Нет, в лесу Вы сольётесь с листвой. Небесно-синий? При дневном свете он будет выглядеть блёкло. Ага! — Она указала на платье цвета тёмной вишни, отделанное серебряной вышивкой. — Вот это наше! Цвет власти и страсти. И волосы соберите выше, нужно показать изящную шею!

Казалось, это продолжалось целую вечность, но, когда закончилось, у меня ещё хватало несколько часов, чтобы поспать.

На следующее утро, облачённая в вишнёвое платье и с «алмазом» между лопаток, я вышла в замковый двор, где уже кипела подготовка к выезду. Ржали лошади, звенели доспехи охранников, придворные дамы щебетали, озираясь по сторонам в поисках выгодной партии.

Даррион, восседал на огромном вороном жеребце. Высокий, статный. Ветер легко развевал его длинные светлые волосы, гордый профиль демонстрировал отсутствующее выражение лица. Заметив моё присутствие, император бросил на меня беглый, оценивающий взгляд. В его золотых глазах мелькнуло что-то… не удивление, нет. Скорее, настороженное любопытство. Я же не сгорбилась, не споткнулась и не выглядела потерянной.

— Леди Ортан, — кивнул он мне, и в его голосе не было привычного ледяного презрения. Была нейтральность. Почти… деловитость.

Подали мою лошадь — стройную гнедую кобылу. Собрав всю волю в кулак, я, как учила Изабелла («Легко, изящно, будто поднимаетесь по ступеням на бал!»), вставила ногу в стремя и поднялась в седло. Сердце бешено колотилось, но спина оставалась прямой.

— Неплохо, — сквозь зубы пробормотал кто-то из приближённых императора.

Мы тронулись в путь. Я ехала, изо всех сил стараясь не упасть и помня наказ Изабеллы: «Смотрите чуть свысока, уголком рта можно допустить лёгкую, снисходительную улыбку. Вы наблюдаете за происходящим, а не являетесь его частью».

Когда мы были недалеко от опушки Зачарованного леса, ко мне подкатила на пони Меланиса в нежно-голубом, словно сотканном из утреннего неба, платье.

— Каэлина, дорогая! — её голос был слаще мёда. — Вы сегодня так… уверенно выглядите в седле. Особенно после того грандиозного падения. Неужто брали уроки?

Внутри всё сжалось. Но голос Изабеллы прозвучал в моей голове чётко и ясно: «Не оправдываться! Парировать лёгкой шуткой!»

— О, Меланиса, — я улыбнулась той самой загадочной улыбкой. — Когда падаешь, есть два выхода: либо навсегда остаться на земле, либо научиться держаться в седле крепче. Я, как видите, выбрала второе.

Меланиса на мгновение опешила. Она явно ждала слёз или смущённого бормотания. Рядом кто-то сдержанно рассмеялся. Даррион, проверяя тетиву лука, бросил на нас короткий взгляд. Мне показалось, уголок его губ дрогнул.

Наконец мы двинулись вглубь Зачарованного леса, и я замерла, забыв на мгновение и о своей неуверенной посадке, и о язвительной Меланисе. Это было не просто скопление деревьев. Воздух здесь был гуще, насыщеннее, и пах он не просто хвоей и влажной землёй, а ещё и озоном, сладковатым нектаром невидимых цветов и едва уловимым металлическим привкусом древней магии.

Сами деревья поражали воображение. Это не были обычные сосны и дубы. Величественные стволы с серебристой корой вздымались к небу, их ветви, усыпанные фиолетовой хвоей, переплетались, образуя ажурный, пропускающий призрачный солнечный свет купол. Кое-где с ветвей свисали гирлянды необычных лиан, мерцающих мягким голубоватым сиянием, а под ногами ковром стелился изумрудный мох, испещрённый крошечными, похожими на фонарики, грибами.

Мы углубились под сень этого волшебного свода. Лес жил своей, неспешной и загадочной жизнью. В ветвях перекликались невидимые птицы, чьи трели напоминали перезвон хрустальных колокольчиков. Бабочки с крыльями, словно вырезанными из сапфира и изумруда, порхали между стволами. Воздух дрожал от едва слышного, но ощутимого гула — пульса самой магии этого места.

Мы выехали на поляну, где траву сменили причудливые цветы, чьи лепестки медленно меняли цвет с лазурного на золотой. В центре поляны бил родник с водой, отливающей жидким серебром. Именно здесь, на этом магическом перекрёстке, и начался сбор перед охотой. Контраст был разительным: изысканные, яркие наряды придворных, блеск упряжи и оружия на фоне первозданной, дикой и прекрасной сказки леса.

Вскоре охотники выследили зверя — великолепного белого оленя с ветвистыми рогами, отливавшими, словно жемчуг. Он мелькнул между деревьями, лёгкий и неуловимый, и скрылся в чаще. Охотники с криками устремились в погоню. Я осталась на краю поляны, слушая отдалённые звуки рогов и лай собак, доносившиеся из чащи. Сам лес будто сжался, затаился, и его магия стала напряжённой, словно сочувствуя преследуемому существу.

И когда всё было кончено, и олень пал, лес будто вздохнул с грустью. Магия в воздухе стала горьковатой, а свет, пробивавшийся сквозь кроны, казался потускневшим. Стоя там, среди этой зачарованной, ранимой красоты, я понимала, что моё истинное «гнездо» куда ближе к этому лесу с его свободными духами, чем к блестящему и жестокому миру, из которого я только что вернулась.

На обратном пути, уставшая, но довольная собой, я услышала за спиной тихий разговор двух придворных:

— Смотри-ка, Ортан-то сегодня не опозорилась. Держится… с достоинством.

— Удивительно. Может, и впрямь сделают из неё что-то путное?

Я позволила себе улыбнуться по-настоящему. Они и не подозревали, что моё «достоинство» и «путное» будущее находилось не здесь, в их мире интриг и охот, а в старом доме с призраками, где меня ждали настоящие дела. Но уроки Изабеллы сработали. Впервые за всё время я прошла дворцовое мероприятие без единого провала. И это чувство было почти таким же сладким, как запах готовящегося в «Гнезде» призрачного вина.