Избранница Ледяного принца

Глава 29

В Кадарских горах

Одерли даже удивился, что всё ещё способен двигаться — до сих пор не превратился в ледяную статую. Мелькнула мысль — бежать! Хотя от магии не убежишь. Конечно, защиту он поднял на максимум, однако от зимника она всё равно не спасёт.

Но вдруг тот добавил:

— Только и убить тебя я тоже не могу, — это прозвучало уже как-то обречённо. — Хотя и должен. ОБЯЗАН! — в голубых глазах реально читалось отчаяние.

Огневик выдохнул с облегчением. И лишь в этот момент осознал, почему даже не попытался бежать, не напал сам, вовсе ничего не сделал. Не верил он, что Энрил, столько раз спасавший их с Крэем, способен его убить. И дело даже не в том, что раньше не давал им погибнуть, — просто Эн не поставит даже самую страшную тайну выше жизней друзей. Не поставит, и всё тут!

— Я не знаю, что мне теперь делать! — выдохнул зимник с совершенно несчастным видом.

— Энрил, клянусь, я — могила! — твёрдо заверил его Одерли.

Блондин впился в него испытующим взглядом. Явно сомневается, что ему можно доверять.

А он, конечно, дурак, что начал трепаться! Хотя, может, и хорошо, что вышло именно так — иначе потом бы наверняка растрепал о своих догадках всем и каждому. И ещё неизвестно, чем бы это всё обернулось.

Но ведь попал-то фактически пальцем в небо. Поначалу вообще лишь поддеть его хотел. Подозрения зародились уже по ходу. И только реакция Эна убедила его в том, что случайная догадка оказалась верна. А если бы тот рассмеялся ему в лицо и послал с «бредовой» версией куда подальше — он бы, скорее всего, вовсе забыл о ней.

Выходит, они существуют до сих пор — только ушли в глубокой подполье? Ну, судя по всему. И, очевидно, данной способностью Энрил обладает далеко не один. Все эти «должен», «обязан» свидетельствуют о том, что испугался он не за собственную жизнь, а говорил о долге перед кланом.

Мда, всё-таки есть тайны, которые лучше не знать. Но раз уж вляпался… Только бы Эн никому больше не поведал о его осведомлённости — потому что другие какого-то огневика точно не пощадят! Тем более его предки действительно нещадно истребляли их предков. Лишь теперь до Одера дошло, что подразумевал блондин, тыкая ему этим «жгли заживо».

Но Эн ведь — и зимник однозначно. Когда и каким образом они эволюционировали в зимников, которые вроде бы тоже существовали с незапамятных времён, для Одерли оставалось неразрешимой загадкой. Ладно, уж в эту тайну, пожалуй, точно лезть не стоит!

А блондин всё продолжал сверлить его испытующе-сомневающимся взглядом.

— Энрил, поверь, друзья существуют не для того, чтобы предавать, — произнёс Одер. — Я понимаю, что мои крови огневиков не вызывают у тебя доверия…

— А мы — друзья? — вскинул зимник бровь с какой-то странной улыбкой.

Да, это слово, признаться, и для Одерли стало неожиданностью. Сперва промелькнуло в мозгу, теперь вот и с языка слетело как нечто само собой разумеющееся.

— А разве нет? — он тоже улыбнулся в ответ.

Энрил вдруг подошёл и крепко обнял его.

— Одер, дело не в твоих кровях, — вздохнул он. — Просто я вижу, что ты предан своему клану. А ещё, как раз на твоём примере, чётко понимаю, что вы до сих пор не забыли нам своего разгромного поражения и ненавидите нас всеми фибрами.

Брюнет помотал головой:

— Ты неправильно понял. Нет, за других говорить не стану — возможно, в ком-то из огневиков и живут именно такие настроения. Но вот насчёт меня ты заблуждаешься. Никакой кровной ненависти к зимникам я вовсе не питаю. Проблема в том, что это нам никто не забыл нашей многовековой кровавой истории! Слово «огневик» стало чуть ли не ругательным.

Энрил с какой-то прямо-таки теплотой заглянул ему в глаза:

— То есть вся твоя ершистость в ответ на любое упоминание — это своеобразная защитная реакция?

Немного подумав, брюнет кивнул:

— Возможно.

— Одерли, по-моему, ты сгущаешь краски, — улыбнулся блондин опять же тепло.

— Да?! — ядовито возразил Одер. — А знаешь, что мне ответила Ки́лнис, когда я пару лет назад делал ей предложение?!

— Понятия не имею, — честно сказал Энрил.

— Что за огневика родители её никогда не отдадут!

— Ну, семейство Килнис — это ещё не все.

— К сожалению, они в своём предубеждении далеко не одиноки. Боюсь, что и от родителей Мэйси я услышу то же самое.

— Могу тебя успокоить, — невесело улыбнулся блондин. — Как бы мои шансы тут не оказались ещё более шаткими, нежели твои.

— А что её родители имеют против зимников? — удивился Одерли.

— Не то чтобы против всех зимников. Но вот конкретно мой отец её папаше как кость в горле! Дело в том, что в своё время он увёл у него девушку.

— Это что же получается — твоя мать могла стать материю Мэйси? — поразился огневик.

— Нет, — с усмешкой покачал головой Энрил. — С той девушкой отец потом сам порвал — ещё до того, как она успела уйти к другому.

— Ясно. Ну и правильно сделал. Хм, а глаза-то у тебя вновь стали синими, — заметил брюнет.

— Да, это свойство зимней магии, — улыбнувшись, кивнул блондин.

— Выходит, ты всё-таки всерьёз собирался меня заморозить? — напрягся Одерли.

— Нет, конечно, — заверил зимник. — От негативных эмоций глаза у нас тоже голубеют. Ладно, пойдём наконец осматривать пещеру. Не то Крэйдир нас и к вечеру не дождётся.

Они двинулись дальше вглубь пещеры. Миновали зальчик, где чуть не стали пищей медведям.

И тут брюнет вспомнил о том, чего ради нечаянно разбудил косолапых.

— Эн, мне кажется… нет, я просто уверен, что за трещиной, которую пытался расширить, есть проход дальше, — сказал он. — Может быть, всё-таки попробуем добраться до него — только теперь со всеми предосторожностями?

Зимник посмотрел на него и усмехнулся:

— Огневики не ищут лёгких путей?

— В смысле? — опешил Одер.

— Нет, если не попадём к трещине с противоположной стороны никаким иным способом — конечно, займёмся её расширением. Но разве ты уже исследовал все ходы здесь, чтобы загружаться лишней работой?!

— Ну да, возможно, туда имеется и более лёгкий путь, — согласился он. — Идти напролом действительно не всегда лучший вариант.

— Я бы даже сказал, что практически никогда, — улыбнулся Энрил. — А не всегда и самый быстрый.

— Где мишки-то спят? — поинтересовался Одерли.

— В боковом ответвлении слева, которое мы уже прошли, — ответил блондин.

— Что прошли — это хорошо, — удовлетворённо заметил брюнет. И тут его опять разобрало любопытство. — Энрил, раз уж я всё равно обо всём догадался… — начал он. А уже в следующее мгновение заметил, что глаза зимника снова опасно голубеют. Но всё же продолжил: — Продемонстрируешь мне хоть разочек свои способности? Просто ж до зуда охота увидеть своими глазами, — добавил в оправдание, делая самое невинное лицо.

— Хочешь, чтобы я всё-таки продемонстрировал на тебе глубокую заморозку? — грозно вопросил тот.