Светлый пепел луны. Книга 2

Глава 5 Зачарованная жизнь

Сяо Линя сопровождали стражники и таинственный старец в лохмотьях. Улыбаясь, он обратился к Таньтай Цзиню:

– Мальчик, ты творишь ужасные дела! Хочешь осквернить небожителя, превратив его в демона? А не боишься, что само Небо покарает тебя?

Губы Таньтай Цзиня презрительно дрогнули. Сусу отметила про себя, что, не будь здесь Е Бинчан, он наверняка бы высмеял старика.

Сестра молча стояла рядом, поэтому юноша обуздал свое высокомерие и не ответил.

– Дядюшка-наставник Цзи, – начал Юй Цин, – о чем говорить с этим безумцем? Долгие годы правители Чжоу-го взращивали чудовищ. Было бы странно, если бы новый император отказался от попытки превратить дракона-цзяо в демона и подчинить. Его даос погубил сотни людей, вскармливая Пожирающее души знамя, сам Таньтай Цзинь принес в жертву невинных девушек и даосских жрецов. Его следовало бы убить, пока он не сотворил чего похуже.

Старец отвесил Юй Цину подзатыльник:

– Тебе бы только драться. Ума не приложу, как меня угораздило стать твоим учителем?

Даосы, которых Таньтай Цзинь привел с собой, убиты, остались лишь Ночные Тени да солдаты. Готовы ли они пожертвовать собой? Теперь Мохэ – его территория. Все эти люди пробрались сюда и оказались в невыгодном положении – если затеять бой, неизвестно, удастся ли выжить. Сяо Линь, конечно же, был умнее Юй Цина и прекрасно понимал это.

– Тебе не завладеть драконом-цзяо! – заговорил с Таньтай Цзинем принц. – Жертв для того, чтобы обида превратила бессмертного в демона, все еще недостаточно. Будешь упорствовать – только натворишь бед. Если в тебе осталась хоть капля здравого смысла, прекрати убивать без разбора! Обида невидима, тебе ее не обуздать. Если что-нибудь выйдет из-под контроля, все тут умрем.

– Таньтай Цзинь, – произнес Пан Ичжи, – нельзя добиваться власти, ступая по трупам! Победи Великую Ся как благородный правитель – в честном бою, без помощи нечисти, и будешь достоин уважения!

Тот бросил взгляд на Сусу, а затем холодно ответил:

– Ты все сказал? Тогда приступим!

В конце концов, он их не звал – они сами пришли. Таньтай Цзинь вскинул руку, и по его команде десятки солдат на берегу совершили ритуальное самоубийство.

Наставник Цзи изменился в лице:

– Плохо! Он хочет пробудить цзяо.

Обида вытекла из тел солдат, цвет ее стал ярко-красным, как кровь, и она попыталась овладеть телом дракона. Тут же в руках Таньтай Цзиня появилось нефритовое зеркало – точно такое же, как у несчастной Чжао Юнь-эр. Отраженный от него лунный свет пронзил жемчужными лучами цзяо и раковину в его лапах.

Наставник Цзи встревоженно крикнул:

– Девочка Чан!

Е Бинчан на мгновение засомневалась, но, закусив губу, бросила магическую чешуйку, которая защитила сердце цзяо от света из нефритового зеркала.

Таньтай Цзинь нетерпеливо нахмурился. Этот дракон намного сильнее прочих чудовищ. Если удастся пробудить его, Великая Ся падет за три дня.

Под ярким светом спящий дракон медленно открыл глаза. Один из них был черным, а другой красным. Неизвестно, сколько веков совершенствовался цзяо, но в черном уже проступал божественный узор.

Гоую тревожно прошептал:

– Моя госпожа, он просыпается! И мы не ведаем, демон он или небожитель… Если его глаза окрасятся ярко-красным, значит, он уже принадлежит Таньтай Цзиню!

«И тогда во всех мирах воцарится великий хаос…»

– Как мне остановить это? – спросила Сусу.

– Речной дракон добровольно заснул на дне ледяной реки Мохэ. Мы не знаем почему, но наверняка случилось что-то из ряда вон выходящее. Нужно проникнуть в его память и убедить не выбирать сторону зла. Правда, это очень опасно…

Гоую посмотрел на красный глаз дракона и продолжил:

– Как только ты войдешь в его сознание, твоя память исчезнет. Ты даже не знаешь, кем станешь в его мире: камнем или птицей. Потому предсказать, что с тобой случится, невозможно.

– Иного выхода нет… – вздохнула Сусу и решительно шагнула к дракону.

Пан Ичжи схватил ее за рукав:

– Куда ты, третья госпожа?!

– Навстречу смерти, – с улыбкой ответила она.

– Нет, нет, это неразумно! – пробормотал министр.

«Он что, покраснел?» – мысленно спросила девушка у Гоую.

– Не знаю, – ответил тот.

Сусу отвела взгляд от Пан Ичжи. Следуя указаниям своего хранителя, девушка вошла в сияние чешуйки, защищающей сердце, и исчезла. Это случилось так неожиданно и быстро, что даже невозмутимый наставник Цзи удивленно воскликнул, пощипывая бороду:

– Какая бесстрашная девушка!

Слишком многих принес в жертву Таньтай Цзинь, теперь это был единственный способ не дать дракону превратиться в демона.

Таньтай Цзинь помрачнел, но спустя мгновение решился и, отдав главе Ночных Теней нефритовое зеркало, ступил в его красный свет. Его цель полностью противоположна той, что преследует Сиу: он должен заставить цзяо встать на темную сторону.

Глядя на парящую в воздухе чешуйку цилиня, защищающую сердце, Е Бинчан побледнела и невольно попыталась забрать ее, но оказалось, что та больше не подчиняется ее воле. Молодая женщина тихонько вздохнула, подумав о растворившейся в свете младшей сестре, стиснула зубы и шагнула следом.

Кто-то схватил ее за руку:

– Бинчан…

Но та не смогла ничего объяснить и лишь с грустью посмотрела на Сяо Линя:

– Мне очень жаль, ваше высочество…

Наследный принц тихо вздохнул, но не отпустил ее руки, и белый свет поглотил их обоих.

Лицо дядюшки-наставника Цзи ничего не выражало.

– Ты идешь или нет? – спросил он у Юй Циня.

Юй Цин потряс головой, как погремушкой:

– Конечно нет!

Не успел дядюшка-наставник что-то ему сказать, как мимо метнулась фигура.

– Пан Ичжи, а с вами-то что? Вам зачем туда?! – крикнул вслед Юй Цин и поднял бровь: – Должно быть, следом за возлюбленной! Боится, что с ней случится что-то плохое.

Наставник Цзи с досадой дернул себя за бороду:

– Какие же бестолковые! Кучка людей, которым жизнь недорога. Сознание цзяо, куда они вошли, – это зачарованная жизнь праджня[21]. Попав туда, можно забыть обо всем и совсем лишиться рассудка! Это не так легко, как им кажется!

– Младшая дочь семьи Е поддерживает наследного принца, значит, на нашей стороне четверо, а Таньтай Цзинь один. У нас численное преимущество! – вслух рассудил Юй Цин и, заметив, как нахмурился глава Ночных Теней, усмехнулся: – Дядюшка-наставник Цзи, поторопитесь и поставьте защитный барьер, чтобы никто из людей Таньтай Цзиня туда не проник!

Наставник быстро вытащил причудливый амулет и прочитал заклинание, усмиряющее магию зеркала и чешуйки.

У Нянь Байюя от гнева потемнело лицо.

– Его величество… Вы!!!

Юй Цин и наставник Цзи рассмеялись. Нянь Байюй сразу пожалел, что без даосов и заклинателей демонов ему с этими двумя негодяями не справиться.

Тем временем в воздухе парили нефритовое зеркало и чешуйка, защищающая сердце. Между ними происходила борьба, и все с напряжением наблюдали за ними. Наставник Цзи не был уверен, можно ли вернуться из зачарованной жизни праджни.

– У нее что, совсем стыда нет?

– Если бы она хотела сохранить лицо, то ей следовало бы вернуться туда, откуда пришла. Только подумайте: где мы, небожители из Шанцина[22], а где она – Демоница-жемчужница?! Говорят, она родом из Мохэ. Вы видели эту реку? Вода грязная и зловонная, от одного взгляда на нее тошнит потом неделю.

– Как вы можете так говорить?! Эта нахалка вышла замуж за истинного владыку Мин Е, хозяина Шанцина, а значит, мы должны звать ее госпожой.

Издевательское замечание тут же вызвало злорадный хохот.

– Всем известно, что истинный владыка ее ненавидит: за сто лет брака он ни разу не пришел на ее двор. Владыка женился на ней только ради небожительницы. Целое столетие он разыскивал реликвию за гранью мира, чтобы разбудить небесную деву, и совсем скоро она очнется, а эта устрица из мутной реки отправится восвояси.

Гоую, ставший в зачарованной жизни обычным нефритовым браслетом, глубоко вздохнул. Выходит, тысячу лет назад цзяо в самом деле был небожителем из Шанцина, самым могущественным предводителем светлых сил в борьбе с демонами. Тогда ему оставался всего шаг до превращения в дракона-лун и даже принадлежала обитель. Звали его Мин Е.

Сто лет назад он стал жертвой заговора, но небожительница, которую он вырастил, уберегла его от гибели. Однажды оба они упали в реку Мохэ, а там их нашла и спасла маленькая принцесса Сан Цзю из племени ракушек-жемчужниц. Мин Е вскоре очнулся, а вот жизнь небесной девы все это время висела на волоске. Тогда народ жемчужниц выдвинул условие: если Мин Е женится на принцессе, они помогут деве-небожительнице.

Истинный владыка согласился. Так принцесса-жемчужница Сан Цзю стала его женой, однако за сотню лет Мин Е не одарил ее и взглядом. Да и не только владыка – все небожители ненавидели и презирали Сан Цзю, полагая, что ненасытный народ Мохэ принудил их повелителя к неравному браку.

Народ жемчужниц тоже занимался совершенствованием, вот только своим уровнем не мог сравниться с обитателями Шанцина. Из-за этого, а еще из-за лени Сан Цзю ее прозвали Демоницей-жемчужницей.

Сотню лет своего замужества принцесса реки Мохэ жила чрезвычайно скромно. Пока супруг был занят поисками волшебной реликвии, способной пробудить небесную деву, она не покидала бамбукового домика и терпела унижения от других.

Вот и сегодня, промывая в ручье шелковистую русалочью пряжу[23], она слушала колкости от стайки юных небожительниц. Сан Цзю, в полупрозрачном розовом платье из русалочьей пряжи и с колокольчиками на босых ножках, белых, как нефрит, выглядела невинной, но в глазах небожительниц ее наряд был невероятно легкомысленным, поэтому они намеренно говорили громко, чтобы она услышала их. Гоую разволновался: он никак не ожидал, что в зачарованной жизни Сусу уготована роль слабого духа. Конечно, это лучше, чем карп или камень, но все же не слишком удачно.

Ведь Сан Цзю досталась нелегкая доля: все насмехались над девушкой, застрявшей на начальной ступени совершенствования. Пока она всем сердцем любила истинного владыку Мин Е, он настолько же сильно ее ненавидел. И хуже всего то, что небесная дева вот-вот должна была очнуться.

Если бы Сусу хоть немного повезло, в зачарованной жизни она стала бы той самой небесной девой, и тогда остановить дракона от злого пути было бы намного легче. Однако случилось иначе, и духу-хранителю оставалось лишь грустить о невзгодах и испытаниях, которые предстоит вынести подопечной. В зачарованной жизни Сусу не помнила себя, да и сам Гоую стал обычной безмолвной побрякушкой на запястье нелюбимой жены бессмертного дракона.

Наполнив деревянную кадушку водой и направившись к дому, Сан Цзю приостановилась и обернулась на смеющихся дев. Те от неожиданности замолкли.

– Что ж, раз вы знаете, что я ваша госпожа, то вам следует замолчать. И пусть Мин Е не любит меня, он мой муж, а значит, я тоже властительница Шанцина.

Сказав это, она выплеснула на них воду, и болтливых дев накрыла паутина русалочьей пряжи. Взбешенные сплетницы злобно закричали, разрывая нитяные путы:

– Ты… ты!

– Да, да, я! – поморщилась Сан Цзю. – И хотя я не могу вас одолеть, вы тоже не посмеете меня тронуть, иначе вас выгонят прочь из Шанцина!

Лица девиц горели от гнева, но они и правда ничего не могли поделать с законной супругой истинного владыки. Сан Цзю обхватила руками кадушку и ушла к бамбуковому домику, оставив разорванную пряжу на земле.

Как только девушка скрылась в комнате и села за стол, улыбка ее померкла, а плечи поникли. Так она просидела до самых сумерек, пока не поднялась луна. Тогда Сан Цзю надела золотистое платье, обулась и, взяв стеклянный фонарь, вышла в ночь.

В Шанцине туман никогда не рассеивался, поэтому принцесса-жемчужница шла, размахивая рукавами. С каждым шагом она приближалась к хорошо знакомому, но такому чужому дворцу. Чем ближе она подходила к его высоким стенам, тем горше становилось на душе. Увидев яркий свет, Сан Цзю потерла грудь и тихо вздохнула. Поговаривали, что небесная дева вот-вот пробудится… а когда она очнется, Мин Е возненавидит ее еще больше. От этих мыслей Сан Цзю совсем расстроилась, но вспомнила об отце и жителях Мохэ и усилием воли заставила себя идти дальше.

Она вытянула руку с фонарем, чтобы осветить себе дорогу, и столкнулась с бегущей навстречу служанкой. Та учтиво поклонилась, хотя в ее глазах маленькая жемчужница безошибочно прочла неуважение. Что скрывать, Сан Цзю, жена бессмертного дракона, здесь самое презренное существо и только благодаря покровительству истинного владыки до сих пор жива, поэтому она никогда не теряла надежды на его помощь.

Тоном, не терпящим возражений, дворцовая служанка объявила:

– Истинный владыка велел, чтобы принцесса явилась к нему, как только войдет во дворец.

Не обратив внимания на манеру приглашения, Сан Цзю поспешила в покои мужа.

За черной ширмой с нарисованными птицами едва угадывалась тень сидящего мужчины. Сердце Сан Цзю помимо воли исполнилось радости и предвкушения. Однако, вспомнив, зачем она здесь, девушка разочарованно поникла и почтительно опустилась на колени.

– Истинный владыка, я умоляю вас, одолжите мне Священное сердце для очищения вод Мохэ.

Река выходила из берегов каждое десятилетие, и тысячи крабов, креветок и жемчужниц гибли в бурном мутном потоке. Неудивительно, что небожительницы без умолку твердили о том, какое это грязное и неприглядное место. Реальность в самом деле сурова и печальна. И как бы ни боялась жемчужница рассердить супруга, каждые десять лет она была вынуждена просить его о величайшем одолжении – помощи в усмирении бурной реки.

Мужчина за ширмой медленно открыл глаза. В его тоне сквозили холод и безразличие.

– Не сегодня. Реликвия будет у вас через девять дней.

– Но уже завтра река может выйти из берегов, и тогда случится беда, – забеспокоилась Сан Цзю.

– Тянь Хуань скоро проснется. Сарира[24] нужна здесь, чтобы очистить порченую ци.

Услышав это имя, Сан Цзю ощутила горечь. Тягаться с привязанностью повелителя к небесной деве невозможно, но и уйти с пустыми руками нельзя. Только не сегодня. Она поджала губы и подняла голову.

– Мин Е, прошу, одолжи мне реликвию. Я верну ее сразу, как только наводнение закончится.

Истинный владыка бросил на нее взгляд, от которого кровь в ее жилах похолодела.

– Прошло так много времени, а ты все такая же непокорная.

Как только он договорил, Сан Цзю ударила в плечо темная сила магической формации, и девушка застонала.

«Проклятая Тянь Хуань! Если сегодня я не получу реликвию, нам обеим не жить!» – подумала принцесса и твердо произнесла:

– Ты мой супруг и обязан отдать мне реликвию, даже если это будет последний день моей жизни!

Принцесса-жемчужница поднялась с пола, бесцеремонно обошла перегородку и пристально посмотрела на истинного владыку.

Гоую с удивлением узнал в Мин Е черты Таньтай Цзиня. Как получилось, что в зачарованной жизни он воплотился в образе дракона? Ему предстояло решить, стать бодхисаттвой[25] или же демоном. Подумать только!

И вдруг его поразила удивительная догадка: а что, если это случилось для того, чтобы демон Таньтай Цзинь понял мысли и чувства небожителя-цзяо? У Таньтай Цзиня нет нити любви, а цзяо любит преданно и глубоко. Благодать рождает несчастья, несчастья несут благодать. При удачном стечении обстоятельств повелитель демонов, пережив в теле речного дракона чувство любви, сможет извлечь свои злые кости! Гоую охватила надежда, и он перестал волноваться, решив довериться провидению.

В темных глазах Мин Е отражалась его супруга.

Принцесса тихо прошептала:

– Поверь, я знаю, как ты ненавидишь меня. Дай мне Священное сердце, и я немедленно уйду.

– Думаешь, я не смогу тебя убить?

Его голос был холоден и равнодушен.

«Еще как сможешь, – мысленно ответила ему Сан Цзю. – Если ты меня не любишь, разве сумеешь пожалеть?»

Принцесса вынула из рукава розовую жемчужину, крупную, прекрасную, почти с половину ее изящной ладони. Собравшись с духом, она решилась на отчаянный шаг:

– Я знаю, что ты был ранен, пока искал духовную сущность[26] для Тянь Хуань, а завтра тебе нужно возглавить войско в битве с демоном кошмаров. Я не причиню тебе вреда, мне просто нужна реликвия.

Сказав это, девушка раскрошила жемчужину в пальцах. Розовая пыль прошла сквозь магический барьер и осела на волосах, лице и плечах истинного владыки. Сан Цзю не была хороша в совершенствовании, однако сумела за сотню лет вырастить жемчужину, с помощью которой сейчас обездвижила Мин Е. Так странно: ради Тянь Хуань он готов жертвовать собой, не боясь даже ран… а Сан Цзю никогда не воспринимал всерьез и вместе с большинством обитателей Шанцина смотрел на нее свысока. Впрочем, это и позволило принцессе-жемчужнице схитрить.

Она опрокинула Мин Е и села на него. Взгляд Мин Е стал жестким и холодным, но, вопреки его ожиданиям, она не испугалась и не отступила. Не в этот раз.

– Я не хочу обидеть тебя, – прошептала она и распахнула его одежду, обнажив широкую и крепкую грудь. Ее пальчик коснулся кожи там, где билось сердце мужа, и от гнева его дыхание участилось.

– Если заберешь реликвию, то никогда не сможешь вернуться в Шанцин: любой здесь захочет убить тебя.

Ее ресницы затрепетали. Влажные глаза посмотрели на него печально и обреченно, но слезы не пролились. Вместо этого она ответила:

– Не вернусь так не вернусь. Тебе в любом случае не терпится от меня избавиться, ведь Тянь Хуань скоро проснется.

Взгляд Мин Е был молчалив и тяжел.

Она вынула сариру. Как только золотистая реликвия упала ей на ладонь, она бережно спрятала ее в ракушке. Потом села напротив, скрестив ноги, и тихо сказала:

– Впервые я была так близко к тебе, и сейчас ты хочешь убить меня. Все в порядке, я все равно тебя больше не люблю. Здесь, в Шанцине, вы считаете меня демоном, – проговорила она и опустила голову ниже, чтобы он не видел ее слез, – но я – принцесса Мохэ.

Сан Цзю посмотрела на него горящим взглядом, робко и дерзко одновременно.

– А раз ты и так не желаешь меня, мне больше бояться нечего.

Когда Гоую услышал это, ему стало не по себе. Что же задумала маленькая госпожа?