Светлый пепел луны. Книга 2

Глава 32 Талисман иллюзорной жизни

Услышанное стало неожиданностью для девушки. Старшая госпожа оказалась гордым человеком. В отличие от Сусу, которой движет миссия, в сердце этой женщины есть лишь семья и родина, слава или позор. В ее глазах Сяо Линь всегда будет героем, Пан Ичжи – министром, а Таньтай Цзинь – предателем и врагом. Добровольно она Пан Ичжи не выдаст.

Сусу с тревогой заглянула в холодные глаза Таньтай Цзиня:

– Ты же не обидишь бабушку?

Император ответил:

– Пусть выдаст преступника и наслаждается своею старостью. Если будет упорствовать, мы ей этого не спустим.

Сусу поняла, что он готов даже на убийство.

– Позволь мне с ней поговорить. Она слишком стара, чтобы бороться с тобой.

Таньтай Цзинь выпрямился и спокойно сказал:

– Мы не доверяем тебе.

Более того, он был уверен, что стоит выпустить Сиу из дворца, как она сбежит вместе со старшей госпожой Е, еще и этого негодяя Пан Ичжи прихватит.

Сусу не стала его разубеждать и молча повернулась, чтобы уйти. Взгляд Таньтай Цзиня потемнел, и из Пожирающего души знамени вырвался черный туман. Под ногами девушки тут же появилась формация цвета ночи, а ее руки и ноги сковало. Она сверкнула глазами и прикусила язык, дабы на своей волшебной крови сотворить чары.

– Вражеская формация, пади! – проговорила она.

Как только черный туман рассеялся, изящная фигурка девушки скрылась за камнем. Таньтай Цзинь вскочил и закричал:

– Держите ее!

Он не мог отпустить девушку. Если она заберет старшую госпожу Е, то никогда не вернется. Ей не нужна его власть, она не любит его и не боится. Ему нечем удержать ее!

Ни глава Ночных Теней, ни Е Чуфэн не ожидали, что Сусу сломает формацию старого даоса. Да и тот был поражен.

Таньтай Цзинь сам погнался за беглянкой. Нянь Байюй был очень хорош в цингуне[72] и мгновенно настиг ее. Она же уступала ему в боевых искусствах, поэтому попыталась нарисовать формацию перемещения, но времени ей не хватило. И хотя ловкая Сусу в руки стража не далась, однако и убежать не смогла: тот преградил ей путь. Подоспевший Таньтай Цзинь уставился на нее ястребиным взором и, тяжело дыша, пригрозил:

– Еще раз попытаешься сбежать – мы казним Е Чуфэна!

Но Сусу и сама кипела от гнева:

– Так сделай это! Он больше не из нашей семьи.

Старший брат побледнел.

Внезапно в воздухе появились двенадцать мечей из древесины персика: конечно же, Нянь Мунин поспешила на помощь брату. Сусу тихо выругалась и откатилась в сторону. Едва она произнесла заклинание, стражница развеяла ее чары.

Оглядевшись по сторонам, Сусу оценила обстановку. Брата и сестру Нянь ей не одолеть: в смертном теле Е Сиу она против них беспомощна.

Видя ее отчаяние, Таньтай Цзинь наконец разжал кулаки. Однако Сусу все же решила прорваться и выбрала самое слабое звено – императора. Ее глаза загорелись, и, опершись руками на предплечья Нянь Байюя, преградившего путь, она устремилась к Таньтай Цзиню. Тот раскрыл руки, чтобы поймать ее, но тут выскочил старый даос и быстро освежил ему память:

– Ваше величество, эта демоница вас обманула!

Вспомнив, что произошло в прошлый раз, Таньтай Цзинь помрачнел:

– Е Сиу!

Сусу поняла, что ее маневр разгадан, и попыталась уйти в сторону, однако на помощь императору бросилась преданная Нянь Мунин. Она вскинула руку и крикнула:

– Вперед!

Браслет слетел с ее руки и мгновенно превратился в бесчисленное множество серебряных колец. Сусу сразу сообразила, что это духовное оружие и сопротивляться ему бесполезно. Она лишь успела оттолкнуть одно из них.

Даос обратился к императору:

– Ваше величество, против этой демоницы нужно призвать знамя…

Но тот обернулся и с яростью перебил его:

– Смерти хочешь?!

И даос испуганно замолк.

Тут раздался крик:

– Госпожа супруга!

Сусу оглянулась и увидела, что серебряное кольцо, которое она отбросила, попало в женщину в алой одежде. Это была Е Бинчан. Прикрыв грудь рукой и смертельно побледнев, та едва не упала, но Сяо Хуэй успела подхватить ее.

На мгновение Сусу растерялась и, поняв, что этого ей не простят, дала Нянь Байюю себя схватить. Лицо Таньтай Цзиня исказилось от гнева. Он поднял обмякшую Е Бинчан и холодно взглянул на виновницу.

– Если она умрет, ты за это поплатишься.

Девушка побледнела. Она совершенствовалась по светлому пути и убийство невинных людей считала страшным грехом. Гибель Сяо Линя и так тяжким грузом лежала на ее душе, и она не ожидала, что навредит кому-то снова. К тому же Сусу обещала Сяо Линю позаботиться о Бинчан. Ей стало страшно, что из-за нее погибнет кто-то еще.

– Госпожа, я всегда слежу за тобой, – с сомнением заговорил Гоую. – Серебряное кольцо, которое ты отшвырнула, не могло никого поразить. Как случилось, что оно ранило Бинчан?

– Неужели? – поразилась она.

Гоую не солгал бы ей. Будучи духовным оружием, серебряные кольца не могут убить. Значит, кто-то управлял ими, а под силу это только… божественному оружию! Девушка вспомнила о чешуйке цилиня, которую хранит Е Бинчан. У Сусу словно пелена с глаз спала. Так вот откуда это чувство, что со старшей сестрой что-то не так! Та с самого начала вела свою игру и собственную травму серебряным кольцом подстроила своими руками!

Если бы хранитель браслета не обратил внимания на то, что произошло на самом деле, Сусу ни о чем бы не догадалась и чувствовала бы себя виноватой.

Гоую, разумеется, слышал ее мысли и сердито произнес:

– А мы еще думали, что она хороший человек!

– Возможно, когда-то она такой и была… – прошептала подопечная.

Ей вспомнилось, как Е Бинчан не хотела покидать сонное наваждение, желая остаться в нем правящей императрицей, родившей сына повелителю. Внезапно Сусу все поняла.

«Я всегда была хорошей», – думала Бинчан, глядя в испуганные глаза служанки. Чешуйка, что когда-то оберегала сердце цилиня, по-прежнему защищала надежно, и она не слишком пострадала, только заметно побледнела. Но целая толпа лекарей хлопотала вокруг, пытаясь найти способ помочь. Взгляд Е Бинчан упал на Таньтай Цзиня в сюаньи. По его непроницаемому лицу нельзя было понять, что он думает.

Решил ли он уже, как накажет третью сестру? Та открыто противостояла императору, он точно не пощадит ее на этот раз. Бинчан прикрыла рот ладонью и закашлялась.

Когда-то она была хорошей: давала милостыню бедным, открыла школу для детей, говорила вежливо со слугами и старалась спасти даже маленьких зверюшек. И на принца-заложника никогда не смотрела свысока.

Но и у хороших людей… есть свои страхи и опасения. Когда-то в сонном наваждении она была хорошей императрицей, однако в конце концов муж отвернулся от нее, сын умер, и собственное сердце медленно обратилось в пепел.

Бабушка с детства благоволила старшему брату и третьей сестре, ей же всего приходилось добиваться упорным трудом. У Е Сиу было все: блестящая судьба и любовь окружающих, но она решила перейти дорогу старшей, которой теперь придется приложить в десять тысяч раз больше усилий, чтобы добиться желаемого! Присутствие третьей сестры, как тяжелая грозовая туча, постоянно нависало над ее головой, давило на сознание и мешало дышать свободно. Когда-нибудь Бинчан отнимет у нее все, как это сделала Сан Цзю с Тянь Хуань.

– Не волнуйтесь, ваше величество, со мной все в порядке, – проговорила Бинчан и обессиленно свесила руку с кровати.

– Сердце у супруги нашего императора в полном порядке, – доложил лекарь. – Ей просто нужен покой.

Таньтай Цзинь кивнул:

– Отдохни хорошенько.

В глазах его застыл ледяной гнев. Закатав рукава, он вышел.

Сяо Хуэй злорадно фыркнула:

– Третью госпожу точно не минует суровое наказание! Она ведь осмелилась причинить вам вред при всех!

Е Бинчан приложила палец к губам:

– Не говори так! Е Сиу сделала это не нарочно.

– Госпожа!..

Бледная молодая женщина только покачала головой в ответ.

В зале Чэнцянь стоял запах благовоний. Войдя, Таньтай Цзинь сразу увидел девушку в розовом: она с задумчивым видом сидела, обнимая колени. Перед Сусу стояла чашка чая, над которой поднимался густой пар, делая ее ресницы чуть влажными. Она слышала его шаги, но не обернулась.

– Если ты ждешь, что я буду перед ней извиняться, то не надейся! А попытаешься настоять – поколочу!

Таньтай Цзинь спокойно ответил:

– Почему мы должны заставлять тебя извиняться?

Сусу подняла голову:

– Не будешь?

Она не сомневалась, что юноша вернется в ярости, однако тот выглядел равнодушным.

– Мы знаем, что она сделала это нарочно.

Его слова ошарашили не только Сусу, но и Гоую. Таньтай Цзинь нахмурился:

– Почему ты так на нас смотришь?

– Разве ты не обещал расквитаться со мной, если с ней что-то случится?

– Неважно, нарочно она сделала это или нет. Ты не должна вредить ей.

Брови Сусу взметнулись еще выше. Юноша явно не осознавал, что его поведение противоречит здравому смыслу. Он сделал глоток горячего чая. Сквозь пар выделялись его чернильные волосы и алые губы. Он был похож на изящного и прекрасного оленя, но у Сусу холодок пробежал по коже.

Гоую задрожал и предположил:

– Причина в его злых костях…

На самом деле Таньтай Цзиня нисколько не взволновало произошедшее. Он не испытывал никаких настоящих чувств, а просто в очередной раз подражал нормальным людям, подмечая все и преследуя свои цели. В глубине души ему нравилась Бинчан, и он старался защищать ее так, как, по его представлениям, это делал бы Сяо Линь. Ничего странного в этом Таньтай Цзинь не видел.

От этих мыслей у Сусу закружилась голова.

«Выходит, Бинчан просчиталась, когда навредила себе?» – подумала Сусу и повеселела. Девушка обхватила лицо Таньтай Цзиня ладонями и принялась говорить с ним, как с ребенком:

– Ваше величество! Позвольте мне увидеть бабушку, и я обещаю, что буду учить вас рисовать талисманы хоть каждый день, покажу талисман иллюзорной жизни, никогда не стану с вами драться и найду восьмого принца. Соглашайтесь!

Ощутив прикосновение нежных рук, он похолодел. Юноша неловко убрал ее ладонь, отвел глаза и уверенно проговорил:

– Ты сбежишь!

– Нет же, нет! Правда не сбегу! Обещаю!

– Хм…

– Умоляю тебя, она совсем старенькая, – погрустнела она и безучастно продолжила: – Брат погиб в бою, отец в ссылке. У меня осталась только она.

Он пристально посмотрел на девушку, словно пытаясь понять, говорит она правду или лжет, и наконец изрек:

– Мы дадим тебе возможность увидеть бабушку. Но Пан Ичжи в любом случае будет казнен.

Сусу подняла на него глаза, и он добавил:

– Такова воля императора!

В этом он не мог уступить. Пан Ичжи подчиняются стражи Затаившегося дракона, а значит, он представляет смертельную угрозу для императора и его власти. Таньтай Цзинь будет жить в страхе, пока вражеский министр не лишится головы.

Девушке ничего не оставалось, кроме как кивнуть, а он поднялся и произнес:

– Тогда пойдем.

Сусу поспешила за ним. Но прежде чем выйти, Таньтай Цзинь на мгновение остановился, опасаясь, что пожалеет об этом решении.

– Что такое? – поинтересовалась Сусу.

– Не забудь, что ты нам сегодня пообещала!

– Что? – переспросила она.

– Талисман иллюзорной жизни, – напомнил он, взглянув на нее уже чуть мягче.

– Да-да, пока моей бабушке ничто не грозит, я научу тебя рисовать талисман иллюзорной жизни, не сбегу, не буду драться и помогу найти восьмого принца.

Сусу послушно кивнула, и уголки рта Таньтай Цзиня дрогнули, но он тут же устремился вперед.

На выходе Нянь Мунин встретила девушку настороженным взглядом, опасаясь, как бы та не убила императора, но они оба спокойно дошли до тихого дворика, со всех сторон окруженного вооруженной стражей.

– В засаде лучники, и у них стрелы из воды Жо, – тихонько предупредил Гоую.

Таньтай Цзинь был настроен решительно и не собирался давать Пан Ичжи шансов выжить. Сердце Сусу сжалось от предчувствия новой потери. Весь последний год она наблюдала, как ее друзья погибают один за другим. Хотя в дао жизнь и смерть не имеют особого значения[73], Сусу так и не научилась философски относиться к утрате близких.

Девушка была озадачена: раз у Пан Ичжи есть тайные стражи Затаившегося дракона, зачем ему прятаться здесь? Что произошло той ночью, когда он сбежал из дворца? Не успела Сусу обдумать это, как показалась бодрая старушка с тросточкой.

– Бабушка!

– Сиу!

Глава семьи Е встала в дверном проеме, перегородив вход в поместье клюкой. Солдаты, которыми раньше командовал Е Чуфэн, замерли в нерешительности, ожидая приказа Таньтай Цзиня.

Сусу тихо ее попросила:

– Бабушка, дай им дорогу. Даже если ты упадешь в грязь и пожертвуешь жизнью, это никого не остановит.

Госпожа Е ничего не сказала и больно ударила внучку тростью по руке. Сусу не пыталась уклониться, а Таньтай Цзинь лишь с холодным видом наблюдал за ними.

– Если ты, как и старшая внучка, влюбилась в этого негодяя, не смей называть меня своей бабушкой!

Глаза Сусу покраснели, но она не стала возражать. В то же время руки старшей госпожи Е не переставали дрожать, и на душе у нее было тяжело.

Разве бабушка не знала, что за человек ее младшая внучка? Когда семья Е была изгнана, лишь она с мечом в руках защищала женщин и детей и несла бабушку на спине до самого Ваньчжоу. Неужели не рассказывал отец, как именно она спасла его на войне между Великой Ся и Чжоу-го? Если бы генерал не заставил ее вернуться, Сиу и сейчас сражалась бы на передовой. Такая девушка никогда не отдаст сердце мужчине. Она – душа семьи Е, непреклонная, неукротимая и честная. Как может старшая госпожа сомневаться, что если есть способ спасти Пан Ичжи, то она обязательно его найдет? Просто внучка не может видеть, как ее бабушка умирает!

Внезапно старушка согнулась, и девушка подхватила ее. На мгновение Сусу захотелось быть просто Е Сиу и уйти вместе с Пан Ичжи и стражами Затаившегося дракона либо же сразиться бок о бок с ними насмерть. Но она – Ли Сусу, и один ее неверный шаг приведет к гибели не только благородной женщины, но и всех миров. Своими иссохшими руками старушка обняла ее и нежно коснулась волос девушки. Глаза Сусу внезапно защипало.

Тут в дверях домика возник Пан Ичжи, снова в мужской одежде. Протянув руку, он сказал:

– Приветствую третью госпожу!

Сусу кивнула.

Мужчина был бледен и, казалось, ранен. Он виновато произнес:

– Простите, что причинил неудобства старшей госпоже Е и третьей молодой госпоже.

Он прекрасно понимал, что сегодня ему не сбежать. Отправляясь за Е Бинчан в Чжоу-го, Пан Ичжи понимал, что, если потерпит неудачу и попадет в плен, гибели ему не миновать, но и все же предпринял эту попытку… Министр посмотрел на Сусу так, будто хотел что-то ей сказать.

– Я… Ты… – начал он, однако затем выпрямил спину, вздохнул и улыбнулся: – Забудь.

Девушка так и не поняла, что он хотел сказать. В следующее мгновение Нянь Байюй схватил гордого и блестящего министра Великой Ся.

Ветер шумел и раскачивал зеленый бамбук во дворе. В Чжоу-го вот-вот должна была прийти весна.

Сусу узнала о смерти Пан Ичжи в начале третьего месяца. Поговаривали, что он скончался, разжевав припрятанный за зубами яд. Сусу не ошиблась: этот человек предпочел смерть бесчестию. Великая Ся в упадке, ее герои похоронены в горах, а теперь погиб и министр Пан Ичжи, преданный, честный и мужественный человек.

Таньтай Цзинь был в такой ярости, что сам отправился на поиски стражей Затаившегося дракона. С тех пор прошел месяц. Старшую госпожу Е куда-то переселили, и Сусу больше не знала, где она находится.

Пришла весна, и дворец словно преобразился. Как-то вечером тигр-оборотень поймал у пруда несколько жаб и с довольным видом принес их на кушетку, где спала Сусу. Та погналась за ним с намерением поколотить негодника, который только и думал что о еде и постоянно забывал, что ему за это достается. Время от времени оборотню хотелось отомстить, но делал он это слишком нелепо и потому снова и снова оказывался битым. Поскольку питался он человечиной и испускал сильную демоническую ци, рука Сусу ни разу не дрогнула.

Удрав от девушки и обежав половину дворца, перепуганный тигр спрятался в зале Чэнцянь, где вдруг столкнулся с тем, кого боялся еще больше.

Таньтай Цзинь как раз одевался после омовения. Тигр с разбега прыгнул в воду, из которой только что вылез хозяин, окатив его фонтаном брызг. Молодой император едва улыбнулся, а демон смущенно выбрался из воды и, пригнув голову, попятился, пока не спрятался за спину Сусу. Она тоже растерялась, удивившись возвращению юноши.

Тигр от страха сжался до размеров ее ладошки. Крошечный оборотень с благодарностью посмотрел на нее и пустился вон, скользя на полу всеми четырьмя лапами.

Сусу не видела Таньтай Цзиня месяц. Тот был все таким же худым, только стал еще бледнее. За это время он обыскал каждый угол, но не нашел даже тени тайной стражи и теперь стоял перед ней явно недовольный. Во дворце шептались, что император сам участвовал в стычках и полегло немало людей. Утешало лишь, что, раз стражи Затаившегося дракона еще не пойманы, значит, Ночные Тени хоть немного уступают им, и это не могло не радовать Сусу.

Глядя, как жабы выпрыгивают за дверь, юноша холодно сказал:

– Надо отдать этого болвана старому даосу – пусть бросит его в печь.

«Что ж, тогда он не умрет, а только лишится шкуры», – подумала Сусу. Император был явно не в духе, и, дабы не раздражать его еще больше, девушка решила держаться в сторонке.

Все это время ей жилось неплохо. Слуги, не зная статуса девушки, боялись ее обидеть, поэтому она делала что хотела. Но вот возвратился господин, и воздух во дворце сразу похолодел.

Видя, что вся ее постель теперь в пятнах, Сусу вздохнула, попросила у служанки чистое белье и принялась перестилать кровать. Молодой император с распущенными волосами сидел на своей и смотрел на нее. Внезапно он спросил:

– Стражи Затаившегося дракона подчиняются тебе?

Сусу перестала заправлять постель и подняла голову.

– Если бы это было так, думаю, ты бы умер уже сегодня вечером.

Он еще понаблюдал за ее хлопотами, а потом вдруг сказал:

– Иди сюда.

Она подошла, с подозрением глядя на него:

– Чего изволите?

– Мы позволили тебе увидеть бабушку, – заявил молодой человек, устремив на нее потемневший взгляд.

Девушка кивнула:

– И что?

– И теперь, – начал он, затем поджал губы и недовольно продолжил: – Тебе следует исполнить свое обещание.

Конечно, Сусу помнила, о чем они договорились.

– Не хочу тебя обманывать. Я попробую найти восьмого принца, но для этого мне нужны его вещи. Там, где он раньше жил, должно быть, осталось что-то. Пошли людей поискать, и я придумаю способ.

Девушка все еще держала подушку и собиралась отойти, но ее вдруг схватили за руку.

– Что-нибудь еще?

Губы Таньтай Цзиня снова превратились в тонкую линию. Он выглядел все таким же недовольным, и его глаза были подобны прекрасному обсидиану, сияющему холодным блеском. Похоже, его не устраивало, что девушка в очередной раз обманула его.

Гоую шепнул ей:

– Еще ты обещала ему, что научишь рисовать талисман иллюзорной жизни.

«Ах да, еще и это».

Но ей не хотелось сдаваться, поэтому она намеренно переспросила:

– Чего ты от меня ждешь?

Таньтай Цзинь решил, что девушка в самом деле не помнит.

– Талисман иллюзорной жизни.

Сусу улыбнулась:

– Совсем забыла. Хочешь поучиться прямо сейчас?

Молодой человек кивнул:

– Да.

Оттого, что она не вспомнила сама, он выглядел так, словно готов был придушить ее.

– Вэй Си, принеси киноварь и бумагу для талисманов.

Вскоре все необходимое оказалось на столе.

Сусу совсем не хотелось дразнить его, поэтому она решила побыстрее объяснить, как это делается, и лечь спать. Однажды Сусу уже нарисовала для него такой талисман иллюзорной жизни, показавший дивные земли. Пусть и сегодня он увидит красоту жизни во всем ее многообразии – это заклинание должно успокоить его сердце.

Девушка нарисовала талисман и вручила ему со словами:

– Ты помнишь заклинание?

Таньтай Цзинь молча взял бумагу, но в его руках она обратилась в пепел, озарив его лицо темно-голубым светом. Юноша так ничего и не узрел, кроме сонной девушки, сидящей напротив.

– Ну что, понравилось? Если ты успокоился, я пойду спать.

Тот взял ее за подбородок:

– Ты издеваешься над нами?

Сусу смутилась и оттолкнула его руку.

– С чего ты это взял?

– Мы ничего не видели.

Она искренне удивилась:

– Быть не может.

Он только что поставил под сомнение ее навыки! Хотя, судя по выражению его лица, Таньтай Цзинь не лгал. Девушка обмакнула кисть в киноварь и нарисовала новый талисман. На этот раз она сама показывала ему на горы и реки, что возникали перед глазами, на безмятежный мир, щебечущих птиц и разноцветные облака в небе.

– Смотри, все работает.

Сусу протянула руку и поймала облачко, однако талисман внезапно вспыхнул синим пламенем.

Император хмуро глядел на Сусу. Он не видит никакой прекрасной иллюзии – только девушку со шпилькой, украшенной цветком вишни.

Сусу рассердилась. Она заподозрила, что Таньтай Цзинь подстроил это: его обвели вокруг пальца люди Сяо Линя, и он решил сорвать досаду на ней. Девушка бросила кисть и заявила:

– Развлекай себя сам!

Она встала и хотела уйти, но тот снова удержал ее. Сусу даже не оглянулась, и пламя свечи, сорвавшись с воска, вдруг дотянулось до его пальцев и обожгло их. Он отдернул руку:

– Ты!

Тут заговорил Гоую:

– Он не обманывает, моя госпожа. Когда отец учил тебя рисовать талисман иллюзорной жизни, он не объяснил, что это волшебство действует только на тех, чьи помыслы чисты. В прошлый раз Таньтай Цзинь мечтал лишь о силе и власти над миром, а теперь… в нем поселилась страсть. Он не видит красоты жизни.

Чувства демона потеряли чистоту. Сусу обернулась и посмотрела на юношу: пальцы покраснели, темные глаза полны гнева, которого он даже не осознавал. Девушка решила, что это подходящий момент, и вернулась.

– Прости. Кажется, я чего-то не учла.

Тот сжал кулаки и хотел сказать ей что-то обидное, однако девушка обхватила его лицо ладонями и поцеловала молодого императора.

– Пожалуйста, прости!

Ощутив это нежное прикосновение, он замер, но тут же стиснул зубы и схватил ее за ворот платья.

– Ты…

– Бесстыжая? – подсказала ему Сусу.

Она была так близка, что он видел каждую ресничку. Юноша прикусил губу и промолчал.

– Теперь доволен?

Он выдавил сквозь зубы:

– Единственное, чего мы хотим, – это талисман иллюзорной жизни.

Девушка беспомощно ответила:

– Похоже, он не работает… Может, если я поцелую тебя еще раз, ты забудешь о нем? Согласен?

Он посмотрел на нее как на что-то совершенно бесполезное.

– Ладно, – вздохнула Сусу, – я выясню, как заставить талисман работать.

Она хотела убрать его руки, однако Таньтай Цзинь отказывался отпускать ее, он упрямо и крепко держал девушку. Даже заметив озорной огонек в ее глазах, юноша остался неподвижен. Только Сусу подумала, что они зашли в тупик, как он положил руку ей на затылок и наклонил голову.

Его губы был прохладными и подрагивали. Улыбка в глазах Сусу растаяла.