Светлый пепел луны. Книга 2

Глава 39 Духовная сущность

– Выменять? Что мы получим взамен цветка долголетия?

Сусу не могла видеть его лица, только слышала равнодушный, лишенный даже капли тепла голос, поэтому ей пришлось сказать:

– Если научу тебя искусству быстрого и легкого меча, подойдет? Мне… очень нужен этот цветок… Глаза болят невыносимо.

Искусство быстрого и легкого меча даже в мире совершенствующихся считалось вершиной боевого мастерства. Владеющий им рассекает камни и сушит озера, в одно мгновение достигает границы государств, равно поражает и бессмертных, и демонов. Эти знания – лучшее, что постигла Сусу за столетие жизни совершенствующейся, а теперь она просто хочет обменять их на возможность видеть.

– Болят глаза? Искусство быстрого и легкого меча? – казалось, усмехнулся он и выдернул свой рукав.

Так и не дав ответа, Таньтай Цзинь вышел за дверь и исчез в предрассветной мгле.

Впервые Сусу о чем-то его попросила. Когда она заговорила, он в предвкушении выпрямился, ощутив власть над ней, но после слов об искусстве быстрого и легкого меча глубоко внутри него разлилась досада.

Таньтай Цзинь вернулся в свои покои. Воздух в комнате благоухал нежным ароматом, а с самого цветка долголетия не спускал жадного взгляда старый даос. Таньтай Цзиню от волшебного растения не было никакой пользы: оно не могло восстановить его тело, зато в руках сведущего увеличивало силы в десятки раз. Бутон почти раскрылся, похоже готовясь расцвести с утренним солнцем.

Старик с нетерпеливой надеждой посмотрел на молодого человека в сюаньи: вдруг щедрый император наградит слугу ценным подарком? Но Таньтай Цзинь со щелчком открыл шкатулку и бросил цветок долголетия на кровать, а затем, подперев подбородок рукой, о чем-то задумался.

Даос понял, что у него нет ни единого шанса получить растение, и поспешил укрыться в Пожирающем души знамени.

По ответу Таньтай Цзиня Сусу поняла, что цветка долголетия ей, скорее всего, не получить, и поплотнее завернулась в одеяло. Гоую, желая хоть немного приободрить госпожу, принялся отвлекать ее рассказами о богах прошлого и их великих битвах с могущественными демонами – обо всем том, чему сам был свидетелем за свою многовековую жизнь.

Подопечная слушала истории хранителя с широко раскрытыми глазами, как вдруг из левого, сотворенного Цветком отрешения от мира, вытекла капля крови. Гоую умолк. Он хотел спросить, не страшно ли ей, но вместо этого задал другой вопрос:

– Ты их ненавидишь?

Он говорил о Таньтай Цзине, Е Бинчан и даже Сяо Лине. Смерть друга и данное ему обещание лишили ее возможности первой нанести удар старшей сестре. Хотя к тому моменту и Сусу, и Гоую уже поняли, что Бинчан плетет интриги, они ничего не предпринимали. В результате весь мир поверил, что Затаившийся дракон подчиняется Сусу, и теперь этого не изменить.

Девушка молчала, и Гоую решил, что уже не услышит ответа. Но тут с ее почти неподвижных губ слетело:

– Ненавижу. Когда сидела в темнице, я даже думала, как заставить их нестерпимо страдать. Бинчан жаждет стать императрицей и обрести преданную любовь мужа – я хочу, чтобы она познала крах всех своих надежд. Таньтай Цзинь грезит о всемогуществе, а я надеюсь увидеть, как однажды его повергнут в прах, хотя на самом деле мне от этого тяжело на сердце. Я думала об этом снова и снова, чтобы не так сильно бояться. Я терпела боль, пока срастались кости на пальцах, и ела, лишь чтобы увидеть их муки.

Этой ночью шел дождь. В холодном дворце было темно и мертвенно тихо. В нем находилась только Сусу. С момента возвращения из темницы она ни разу не заснула. С большим трудом девушка вымыла свое усталое тело ледяной колодезной водой – другой в холодном дворце не было. Ее левый глаз перестал кровоточить, но лепесток Цветка отрешения по-прежнему резал девушку изнутри. Невидящий взгляд Сусу замер, и Гоую, посмотрев в том же направлении, заметил сломанное молодое деревце бамбука.

На рассвете цветок долголетия раскрыл свои нежно-голубые лепестки. Таньтай Цзинь долго и задумчиво смотрел на волшебное растение, потом взял шкатулочку и вышел. Перед дворцом он встретил разодетую в праздничный наряд Бинчан, и евнух Вэй Си шепнул господину на ухо:

– Сегодня день рождения госпожи супруги. Она с рассвета ждет здесь вашего величества.

И действительно, глаза молодой женщины сияли надеждой. Таньтай Цзинь вспомнил, что обещал пообедать с ней и ее матерью. Остановившись, он вложил шкатулку с цветком в рукав и произнес:

– Идем!

На лице Бинчан отразилось легкое удивление, будто она и не рассчитывала, что он вспомнит, как осчастливил ее своим обещанием.

Наложница Юнь жила за пределами дворца, и, чтобы добраться до ее дома, император и супруга Чжаохуа сели в повозку. Спустя недолгое время молодая женщина, поколебавшись мгновение, тихо спросила:

– Мой император, ваша супруга всегда хотела знать… как моя бабушка?

С улицы доносились крики торговцев. Таньтай Цзинь закрыл глаза и равнодушно ответил:

– Умерла.

Опустив ресницы, Бинчан тихонько вздохнула с легкой грустью на лице. Таньтай Цзинь вспомнил, что узница холодного дворца никогда не спрашивала об участи старшей госпожи. Должно быть, боялась услышать ответ.

Повозка остановилась в тихом переулке. У дверей домика их в почтительном поклоне ожидала наложница Юнь. Рядом стоял младший сын. Помогая матери подняться, Бинчан заметила, что Таньтай Цзинь пристально смотрит на ее брата.

– Как тебя зовут?

Мальчику исполнилось восемь, и он прекрасно понимал и тяжело переживал все, что случилось с его семьей. Черты детской капризности навсегда покинули его лицо. А еще он стал очень похож на… третью сестру.

– Юнь Фэйчэнь[84], – робко произнес молодой четвертый господин, втянув плечи и явно побаиваясь императора.

Таньтай Цзинь сразу отвернулся, как будто просто спросил между делом.

Стол накрыли в саду. Евнухи попробовали блюда, и господа сели обедать. Тетушка Юнь с трепетом поглядывала на деспотичного красавца, ставшего супругом ее дочери. В памяти женщины Таньтай Цзинь все еще оставался скромным и бледным принцем-заложником, над которым издеваются все кому не лень. Новое положение вещей было для нее немного непривычным.

После трапезы, улучив момент и оставшись с дочерью наедине, она зашептала ей на ухо:

– Чан-эр, тебе нужно постараться. Ты единственная женщина у его величества! Чем раньше удастся зачать, тем прочнее будет твое положение.

Бинчан скривила губы, но от матери ничего не стала скрывать:

– Его величество еще ни разу ко мне не прикоснулся.

Та удивленно выпучила глаза:

– Как это?! Все вокруг только и говорят, что он без ума от тебя!

Дочь холодно улыбнулась. Она прекрасно знала, от кого сегодня на рассвете вернулся Таньтай Цзинь. Закрыв глаза, Бинчан терпеливо ответила:

– Ах, матушка, у меня впереди еще очень долгий путь.

Попрощавшись с тетушкой Юнь, император и его супруга отправились обратно во дворец. Внезапно воздух со свистом рассекли ледяные голубые стрелы. Ночные Тени бросились загородить императорскую чету своими телами, а Бинчан не раздумывая прикрыла Таньтай Цзиня собой, вскрикнув:

– Осторожнее, ваше величество!

Раздался свист, и стрела вонзилась в плечо красавицы. Таньтай Цзинь нахмурился и подхватил ее.

– Бинчан!

Кровь текла из уголков рта Е Бинчан, ее тело содрогалось от боли.

Из засады на дорогу высыпали воины. Таньтай Цзинь холодно улыбнулся:

– Смерти ищете?!

Тотчас из-за его спины выскочил крошечный тигр-оборотень и, превратившись в огромное чудовище, бросился пожирать все и вся.

Через некоторое время Нянь Байюй доложил:

– Ваше величество, это были воины Затаившегося дракона – всего восемьдесят три человека. Те, кого не съел тигр, приняли яд. Все погибли.

Глаза Таньтай Цзиня сверкнули, когда он посмотрел на тяжело раненную Е Бинчан. У него возникло нехорошее предчувствие.

– Немедленно во дворец!

Прямо у ворот их встретила взволнованная Нянь Мунин и вполголоса сообщила правителю:

– Ваше величество, на холодный дворец напали. Это были воины Затаившегося дракона. Они пытались спасти ее.

– Где она?!

– Она все еще в холодном дворце, им не удалось ее выкрасть. Стрелы из вод Жо поразили больше трехсот нападавших, остальные сбежали.

Взгляд императора похолодел, и он обнял раненую Е Бинчан.

– Позовите лекаря.

– Госпожа супруга потеряла много крови и… боюсь, понадобится цветок долголетия. Иначе рана будет мучить ее до глубокой старости.

Молодой человек в сюаньи долго молчал, а затем вдруг насмешливо улыбнулся:

– Интересно… Цветок долголетия, значит?

Сусу уже догадывалась, что произошло снаружи. Она все поняла, как только засвистели стрелы из вод Жо. Когда нападение было отбито, девушка села на пороге своего жилища.

– Разве это было разумно? – подавленно пробормотал Гоую. – Чего ради они это сделали? Я не могу понять.

Когда столько воинов рискует жизнью, чтобы вызволить Сусу из плена, кто поверит, что стражи Затаившегося дракона не подчиняются ей? Платье девушки развевал теплый летний ветер, но ей стало очень неуютно. Таньтай Цзинь и без того ненавидит ее, а теперь уж точно не простит предательства и попытки сбежать. Отдаст ли он ей теперь цветок долголетия? Для него лучше, чтобы она осталась слепой и всю оставшуюся жизнь провела взаперти, плача и задыхаясь под ним каждый второй месяц.

Сусу решила дождаться его. Даже понимая, что ее ждет смерть во тьме, она хотела объяснить Таньтай Цзиню, что стражи Затаившегося дракона подчиняются не ей. Сусу не смогла бы сказать, как долго там просидела, не понимая, ночь на дворе или день, но Таньтай Цзинь не пришел.

Вскоре дворцовая служанка принесла еду. Заметив, что обитательница холодного дворца сидит на пороге, она поставила миску, положила палочки для еды и недовольно заговорила:

– Вы же ничего не видите, чего там смотреть? Не знаю, почему мне так не повезло носить вам еду… Сегодня день рождения супруги Чжаохуа, и его величество объявляет помилование всему государству! А что насчет вас, что думаете?

Так уж повелось во дворце: перед сильными пресмыкаются, а со слабыми высокомерны и жестоки. Никто и не догадывался, что император всю последнюю ночь до рассвета провел с этой слепой худенькой девушкой. Для всех очевидно лишь то, что ее сослали в холодный дворец.

Служанка сердито посмотрела на Сусу, истощавшую, бледную и нежную, безразлично глядящую в никуда. Высокое происхождение девушки и недавнее намерение императора сделать ее своей императрицей вызывало у прислуги не сочувствие к нынешнему положению Сусу, а злорадство и желание унизить еще больше. Глядя на пленницу холодного дворца, служанка злилась все сильнее. Но в то мгновение, когда она потянулась ущипнуть девушку, ее ладонь пронзил деревянный кинжал и брызнула кровь. Раненая с криком повалилась на пол:

– Ах ты…

Сусу крепко сжимала свое оружие. Прислужница смотрела на нее с удивлением и страхом. Эта несчастная оказалась не такой уж безобидной. Стоило на нее напасть, как она дала сдачи. Женщина поднялась и злобно уставилась на узницу:

– Думаешь, сможешь улететь отсюда на ветке?[85] Всем известно, кому принадлежит сердце его величества! Сегодня он подарил волшебный цветок долголетия любимой супруге, а ты будешь чахнуть тут до старости, пока не сдохнешь!

Бросив это, она быстро убралась прочь.

– Значит, цветок долголетия для меня окончательно потерян… – пробормотала Сусу.

Гоую подумал, что теперь Цветок отрешения от мира до конца жизни будет мучить госпожу. Ее сердце продолжит терзать боль словно от ножа, а зрение уже никогда не вернется.

Сусу была похожа на потерянного ребенка, у которого отняли последнюю надежду. Хранитель отчаянно пытался придумать хоть какие-то слова утешения. Только когда она встала, невидящим взором глядя на заходящее солнце, он наконец произнес:

– Мы же знаем, что в сердце демона только ты! Он любит тебя. Это все происки Бинчан!

Девушка не расслышала его слова и прошептала:

– Я сама виновата. Было глупо умолять его.

Она закрыла глаза и мягко добавила:

– На мгновение мое сердце дрогнуло.

Ее слова унес в ночь порыв летнего ветра, но Гоую знал, что услышал все верно.

Сусу действительно была очень тронута, когда получила вышитую Таньтай Цзинем фату. Именно на нее упал полный сомнений взгляд девушки, пусть она и не до конца осознавала, какая борьба происходит внутри нее. Сердце Сусу не камень, но, родившись с духовными корнями, она никогда не забывала, зачем ее отправили в прошлое. Ей довелось своими глазами увидеть, как в цепких когтях демонов живые существа борются за свой последний вздох, как Северное море высохло, а Южные горы сровняли с землей и как весь мир, исполненный скорби, пал в руинах.

Гоую тоже об этом помнил и потому не ведал покоя ни дня. Когда Слеза распалась на девять шипов, он всерьез испугался, что подопечная дрогнет и не сможет поразить демона. Однако она не забыла о страданиях простых людей и вонзила все девять шипов в сердце молодого императора в сюаньи. Сусу не смела поддаваться эмоциям. Увы, ее миссия все равно провалилась.

Последний шанс спасти мир – воспользоваться шестью шипами, что остались в сердце демона. Она не убьет его, хоть он и отказал ей в единственной просьбе, оставив умирать в темноте и страдании.

Сусу тихо проговорила:

– Говорят, зимой в Чжоу-го не бывает снега. Дождемся темного дня инь и пойдем. Ты не боишься, Гоую?

Хранитель внутренне содрогнулся, но твердо ответил:

– Я не боюсь!

Он понял, что собирается сделать девушка. Она решила навсегда покинуть этот мир и мир, который будет пятьсот лет спустя. В зачарованной жизни Мин Е дождался небесной грозы, чтобы отдать свою духовную сущность Сан Цзю, – точно так же в любой пасмурный день инь может снова разыграться подобная гроза. Она вольет свои души-хунь в Цветок отрешения от мира и создаст из него духовную сущность, а затем с помощью Гоую заменит ей злые кости Таньтай Цзиня.