Светлый пепел луны. Книга 2

Глава 42 Волосы в серебре

Прошло всего мгновение, но для Таньтай Цзиня оно показалось вечностью. Наконец он обрел способность двигаться, подполз к упавшей с городской башни девушке и крепко обнял ее, орошая бледное безжизненное лицо кровавыми слезами.

– Я не верю, – шептал он, плача и смеясь, как ребенок. – Почему тайные стражи не спасли тебя? Разве ты… не могла им приказать? И разве ты не могущественна? Ты могла убить меня, почему же не стала? Зачем, зачем ты это сделала?.. Это очередной трюк? Парные браслеты! Пока твоя душа в браслете, ты не исчезнешь!

Вдруг вспомнив о них, он в отчаянии ухватился за последнюю надежду. Таньтай Цзинь бросился искать браслет, однако тот был расколот на мелкие части, которые провалились в глубокий снег. Под взглядами тысяч солдат он ползал по земле, роясь руками в грязи. Осколки браслета резали ему пальцы, но он не замечал этого, боясь потерять хоть кусочек.

– Сусу, смотри, я все нашел!

Он начал торопливо собирать браслет. Его лицо заливала кровь из левого глаза, а взгляд был полон надежды. Потом снова взял ее руку и, поднеся к губам, принялся согревать своим дыханием.

– Здесь так холодно! Пойдем-ка домой!

Он взял девушку на руки и, прижав к груди, побрел, не разбирая дороги.

К нему подбежал Е Чуфэн и грустно сказал:

– Ваше величество…

Император его даже не заметил и прошел мимо. Сильный снегопад укрыл его плечи.

– Ваше величество… куда вы? – вырвалось у Нянь Мунин.

Таньтай Цзинь ей не ответил. Войско осталось позади, а вдалеке, насколько хватало глаз, простирались снега. Ему вдруг вспомнилось, как он нес Сиу на руках по белому полю два года назад, когда она в ужасе бросилась к нему в объятия. Больше в ее теле нет тепла.

Семьсот дней и ночей прошло с той памятной ночи, но только сейчас все произошедшее с ним и Сиу обрело для него ясность, а воспоминания сложились в отчетливую картину.

Вот третья госпожа из семьи Е пошла против потока бегущих людей и убила огненную осу, только чтобы найти Таньтай Цзиня. Затем ему вспомнилось, как она спасла его от принца Чжао и подняла со снега. А следом Сиу подобрала его у озера в деревне, обработала и перевязала раненый глаз. И позже, окруженная лепестками персика, в коконе персикового дерева обняла юношу и среди бесконечного кошмара подарила мягкий поцелуй. Вместе они жили во дворце в Великой Ся, проводили лунные ночи в маленьком городке, одолели всевозможных чудовищ, встретили соблазнительную лису-оборотня с ее десятитысячелетним мертвым возлюбленным и прожили бесконечно грустную зачарованную жизнь праджня.

И то, что в прошлом никак не тревожило ровную гладь его холодной, как зимнее озеро, души, вдруг вызвало в ней настоящий шквал. Он вспомнил, как во власти сладкого обмана стежок за стежком вплетал шелковой нитью в ее свадебную фату свою отчаянную надежду на их счастье. Понял, что, видя эту девушку, он никогда не мог сдержать радости, не мог не смотреть на нее, не следовать за ней.

А сейчас… Пожирающее души знамя разорвано в клочья, старый даос погиб, браслет фучи развалился на куски… Запоздалая любовь пустила корни в его сердце и проросла, как вьющаяся лоза, захватив юношу. Не только сердце, но и каждая частичка его тела болела. Казалось, даже дыхание приносило страдание. Что же теперь делать? Кто поможет спасти ее?..

Нянь Мунин, которая шла вслед за Таньтай Цзинем, видела, как он брел, не осмеливаясь оглянуться, и в конце концов рухнул на колени. Его черные волосы цунь за цунем побелели. Он крепко обнял девушку и беспомощно зарыдал. Впервые Нянь Мунин видела, как господин плачет.

Таньтай Цзинь хотел попросить о помощи, но не знал кого. Желал ненавидеть, но не находил виноватого. Слезы омыли все его лицо. Он сплюнул сгусток крови, давно подступивший к горлу.

Эта зима стала кошмаром для всего Линьвэя. На следующий день после гибели восьмого принца сребровласый император сам разрубил на куски его тело и скормил собакам, а потом отдал город войскам на растерзание. С забрызганным кровью лицом, Таньтай Цзинь расхохотался, глаза его покраснели. Он упал в густой снег, надел маску и бессмысленно уставился в серое небо.

Невозможно сосчитать, сколько жизней оборвалось тогда. Сиу так любит людей – почему же не пришла, не сорвала с него маску? Почему не остановила? Разве она не хочет его смерти? Вот только он все еще жив – так как она могла… просто уйти, ни о чем больше не заботясь?

Теплая кровь смертных не согрела его замерзшего сердца. Молчаливый Е Чуфэн забрал императора и отвез его во дворец. Он и представить не мог, что младшая сестра окажется настолько решительной. Никто бы не успел ее спасти, никто бы не смог.

Зная, что парные браслеты сломались, Таньтай Цзинь ждал своей смерти, но, к его сожалению, этого не случилось. Напротив, тело юноши, раньше беспомощное и слабое, словно налилось чистой и мощной энергией.

Именно она дала ему силу, о которой он мечтал всю жизнь, но его сердце было пусто, Таньтай Цзинь не чувствовал себя счастливым. Шесть шипов в его груди причиняли такую боль, что он не мог думать даже о смерти.

В императорском дворце поселился страх и отчаяние. Придворные дрожали от ужаса, не смея приблизиться к покоям повелителя. Они словно попали в кошмар, от которого никак не могли очнуться.

Таньтай Цзинь расплавил стрелы из воды Жо и сделал из них ложе. Над пологом он разместил глазурованную статуэтку кролика[91], вложив в его лапки Темную жемчужину бессмертия. Затем сам принес и уложил на ледяную постель из вод Жо израненное тело Е Сиу.

После очередной расправы Таньтай Цзинь пришел к ней и плакал так долго, что его одежды промокли от слез. Придя в себя, он с улыбкой зашил ее раны. Так и проводил с ее телом каждый день: украшал свежими цветами ее волосы, румянил щеки и подводил брови.

Он все время говорил с ней, рассказывая о своем детстве и юности при дворе в Чжоу-го и в холодном дворце в Великой Ся. Это были мрачные и безрадостные истории, но он полагал, что такие же грустные воспоминания о детстве есть у всех. Хотя, возможно, Сяо Линю повезло больше других.

Со временем Темная жемчужина бессмертия истощила свою энергию и перестала действовать. Пянь Жань, устроившая в пещере приют для умершего возлюбленного, имела за плечами тысячелетний опыт совершенствования и создала мощные формации, чтобы питать магическую горошину, поглощая одухотворенную ци неба и земли. Но где же найти вторую такую же девятихвостую лису?

Зима еще не кончилась, а от тела Сиу начал исходить запах тлена. Таньтай Цзинь, приблизившись к ней, ясно почувствовал дыхание смерти. Девушка на его кровати была мертва. Единственное, что от нее осталось живого, – его левый глаз. Не осмелившись прикоснуться к ней, Таньтай Цзинь в страхе отшатнулся и в замешательстве прикрыл левый глаз.

– Прости меня, прости… Я не знаю, не знаю… Но больше я не трону тебя…

Она мертва и не воскреснет. Она ничего после себя не оставила… ни одной мелочи, которую он мог бы сохранить на память. Прежде чем отправиться в Линьвэй, сожгла свою одежду и уничтожила нефритовые браслеты. И старого даоса больше нет – некому помочь сохранить ее тело.

Евнух видел, как Таньтай Цзинь вышел, закрыл двери и сел на пороге дворца. Жалобно плача, как беспомощный ребенок, он все спрашивал:

– Вэй Си, что же мне делать? Что делать?!

Тот выронил метелку фучэнь и в страхе рухнул на колени:

– Пощадите, ваше величество! Будьте милосердны!

Он помнил, как после такого же вопроса Таньтай Цзинь с безумной улыбкой распорядился казнить императорского лекаря. Молодой тиран явно тронулся умом.

Тот вперил мутный от слез взгляд в высокие сугробы вокруг дворца. Он никому не позволял убирать снег, дабы не потревожить покой возлюбленной. Наконец Таньтай Цзинь успокоился, улыбнулся и встал.

– Сегодня я сделаю Сиу счастливой.

Вэй Си весь дрожал, глядя императору вслед. Юноша выглядел обессиленным, он едва держался на ногах.

«Что сделает Сиу счастливой?»

Евнух не сразу понял, что имел в виду господин. Постепенно он начал догадываться, что не так. Во дворце давно заметили, что пропала единственная женщина императорского гарема, пусть никто и не осмеливался вмешиваться в дела юного тирана.

После того как погибла пленница холодного дворца, а Линьвэй разорили и разрушили, даже приближенный министр Ян Цзи не осмеливался входить в императорские покои.

Все изменилось, и люди изменились. Дворец в Чжоу-го все больше походил на мрачную преисподнюю.

Нянь Мунин тенью следовала за императором. Таньтай Цзинь благоволил ей: она дольше всех заботилась о Сусу и кое-что помнила о ней. Рассказы стражницы были его единственной отрадой.

В темном подземелье на соломе лежала умирающая узница. Нянь Мунин посмотрела на нее со сложными чувствами. В прошлом известная красавица Великой Ся, Бинчан превратилась в кусок гниющего мяса. Едва заслышав шаги, она закричала от боли:

– Прошу вас, убейте меня, убейте!

Император в сюаньи уселся рядом, скрестив ноги. С потолка капала вода. Из полых бамбуковых стволов к несчастной выползли бесчисленные змеи. С устрашающим шипением они обвивались вокруг тела Е Бинчан и поглощали ее плоть и кровь. Молодая женщина могла лишь исступленно кричать. От ее прежней нежности не осталось и следа.

Темница скорее напоминала змеиное гнездо. Одна из них, голодная и напрочь лишенная духовного сознания, подползла к Таньтай Цзиню и укусила его. Ни один мускул не дрогнул на лице юноши, ему было все равно. Лишь когда ему надоело, он разорвал навязчивых змей на части.

Бинчан сходила с ума. Она всегда ужасно боялась змей – и вот самый страшный ее кошмар стал явью. Узница предпочла бы умереть, чем терпеть это ужас, но Таньтай Цзинь раз за разом отказывался убить ее. Каждый день он давал змеям кормиться ровно столько, чтобы она продолжала жить.

Словно злой призрак, он произнес:

– Ты боишься? Вот, оказывается, как выглядит человек, когда сталкивается со своим самым большим страхом.

Будто разглядывая прекрасный пейзаж, он тихо рассмеялся.

– Императорская супруга не выглядит счастливой. Ты что-то не рада нам в последнее время. Тебе не нравится, когда мы приходим и смотрим на тебя? Что ж, мы подождем. Может быть, завтра наша супруга будет в более благодушном настроении.

Бинчан каталась по полу от боли и отчаяния:

– Ты сумасшедший! Она умерла! И в этом не только моя вина, но и твоя! Ты тоже виноват! Все это – последствия твоих решений. Ты не можешь винить лишь меня одну.

Она думала, что Таньтай Цзинь разозлится и начнет возражать, но он неожиданно мягко улыбнулся:

– Да, мы тоже заслуживаем смерти.

Бинчан расхохоталась, и эхо ее голоса раздалось в каждом уголке темницы.

– Ты ее любил, но сам и убил! Можешь терзать меня, да только тебе от этого не станет легче! Каково это – быть убийцей своей возлюбленной?! Ты чудовище, кровопийца! Ай… пошла прочь! Не смей меня кусать!

Когда император покинул подземелье, небо уже потемнело. Нянь Мунин долго колебалась и наконец решилась доложить, что удалось выяснить на допросе.

Она собралась с мыслями и начала:

– Ваше величество, императорская супруга, напуганная пытками, особо не сопротивлялась и сразу все рассказала.

Когда Бинчан было восемь лет, она отправилась в другую деревню и неожиданно оказалась в зачарованной долине. Там она увидела много цветов и среди них – женщину, которая только что разрешилась от бремени и теперь умирала. Несмотря на это, заметив смертную девочку, она решила помочь ей вернуться в мир людей и, чтобы та не заблудилась и не попала в беду, дала летающую нефритовую флейту.

Как только флейта увеличилась, Бинчан села на нее и полетела. По пути ей встретился смертельно раненный оборотень. Увидев малышку, он попросил ее отправиться к хозяйке горной долины и передать от него парчовый мешочек. Девочка согласилась. Как и обещала оборотню, она полетела назад, однако не удержалась и все-таки заглянула в мешочек. Впервые в жизни она столкнулась с такими чудесами: цветущая посреди зимы долина, летающая флейта, прекрасная волшебница и даже оборотень.

И что же она нашла в том мешочке? Внутри оказалось нечто прекрасное, похожее на чистую и белую шелковую нить. Девочка протянула руку и прикоснулась к ней, и в тот же миг густой туман человеческого невежества рассеялся, явив ей божественное озарение и даровав несравненную мудрость. Она отложила нить, и тут своим блеском ее заворожила другая вещь. Это была сверкающая чешуйка, которая когда-то защищала сердце древнего цилиня и упала с его тела. Таинственная вещица непреодолимо притягивала к себе. Затаив дыхание, девочка дотронулась до нее, и чешуйка оцарапала ее ладонь, но, почувствовав ауру нефритовой флейты, успокоилась. Тогда Е Бинчан сжала чешуйку и вдруг увидела свое будущее. Девочка закусила губу, сжала шелковую нить вместе с реликвией и оглянулась назад, на долину. Скорее всего, та красивая женщина… уже мертва.

Даже если у нее отнимут эти волшебные вещицы, вряд ли они кому-то принесут пользу, а вот ей наверняка помогут изменить печальное грядущее. Девочка стиснула зубы и поспешила прочь из долины, словно убегая от кого-то. Этот зимний день стал тайной ее сердца. Позже по случайному стечению обстоятельств чешуйка, защищающая сердце, помогла ей использовать шелковую нить, а став старше, первая госпожа из семьи Е поняла, что это была нить любви. Девушка стыдилась своего поступка, но дерево уже стало лодкой[92]. Отправиться на поиски той сказочной горной долины, чтобы вернуть нить, она все равно уже не могла.

Так у обычной смертной девушки оказалась не одна нить, позволяющая человеку познать любовь, а две, и с того момента от их обладательницы окружающие неизменно теряли голову. Каким бы упрямым ни был мужчина, он с первого взгляда испытывал к ней влечение. Очаровать кого бы то ни было стало для нее пустячным делом!

Жизнь старшей дочери Е стала такой легкой и приятной, что она могла просто оставаться доброй и милой.

Она постаралась стереть из памяти тот случай из детства, но, когда Сусу пришла в мир людей и отношение Сяо Линя к младшей сестре изменилось, снова потеряла покой и вспомнила об украденной нити любви с чешуйкой и об обещанном ей бесславном конце. До сих пор она не понимала, почему Таньтай Цзинь больше не любит ее. Разве у него, как у Сяо Линя и Пан Ичжи, нет особого места в сердце лишь для нее одной?

И вот она терпит страшные мучения в темном подземелье, терзаемая ненавистными змеями, а со всех сторон доносятся проклятия других заключенных. Ей даже не позволено умереть: едва узница пробовала покончить с собой, под действием неких чар силы оставляли ее. Вот такую правду поведала о себе Бинчан.

Таньтай Цзинь вернулся к дворцу, но долго не решался открыть дверь. Тело Сиу не такое, как у десятитысячелетнего ходячего мертвеца, оно уже повреждено до неузнаваемости. Так, не смея войти к ней, он сидел возле дворца и смотрел в холодную ночь.

Шесть шипов в его сердце и глаз, полный слез, – вот и все, что у него есть в память о Сусу. Таньтай Цзинь просидел на ступеньках всю ночь, и снежинки медленно покрывали его волосы. Шипы, пронзающие душу, цунь за цунем все глубже врезались в сердце. Поначалу ему было невыносимо больно, но постепенно все чувства притупились. Остался только холод, бесконечный холод. Юноша крепко обнял себя и до крови прикусил губу. Он очень злился на Сиу за свое одиночество и впервые возненавидел ее. Даже когда она попыталась его убить, он не ненавидел ее так сильно.

С первыми лучами солнца он открыл дверь и холодно посмотрел на тело, лежащее на постели.