Светлый пепел луны. Книга 2

Глава 2 Возвращение

Министры так вдохновенно ругали Таньтай Цзиня, что ни разу не повторились в выражениях. Тот же внимал потокам высокопарной ругани спокойно и внимательно. Юноша не возражал им и не приказывал казнить, и бесстрастность узурпатора только больше распаляла вельмож: в конце концов, он еще не признан императором, кто он такой? Просто никчемный отщепенец! Шесть лет провел в заложниках во вражеской стране, явился в компании чужаков и прихвостней – такой человек не заслужил права сидеть на троне великого государства Чжоу-го! Смелость вельмож питала искренняя убежденность в том, что властитель, желающий признания и славы, не осмелится расправиться с представителями верховной власти и вынужден будет договориться.

Пришедший Ян Цзи застал странную картину: перед спокойным юношей раскричались, как торговцы на базаре, министры и чиновники. Те гневно ругали его, говоря: «Раз у тебя нет детей, то умрешь мучительной смертью!»[7] Стоял такой шум, что если бы он не помнил, как вошел во дворец, то перепутал бы это место с рынком.

Ян Цзи бросил обеспокоенный взгляд на Таньтай Цзиня, и его усы встопорщились от ужаса. Найдя неподалеку Нянь Байюя, он прошептал:

– Что здесь происходит? Эти старики больше не хотят жить? Его высочество не разгневан?

Управитель межгосударственных дел понимал, что во время войны было бы опрометчиво уничтожить министров и чиновников, но, если они так и не признают Таньтай Цзиня, он им этого не спустит.

Глава отряда Ночных Теней, Нянь Байюй, шепотом ответил:

– Уже целый большой час он слушает их брань.

Е Чуфэн, стоявший рядом, смотрел в пол и молчал.

Покричав еще примерно с чашку чая[8], придворные наконец истратили свой запал и запас слов, и в зале стихло. Таньтай Цзинь зевнул и поинтересовался у чиновников:

– Вы закончили?

Однако его хладнокровие снова раззадорило их.

– Сколько угодно держи нас здесь, а императором мы тебя не признаем!

– Можешь убить нас, узурпатор, но я, Гуань, служить тебе не желаю! – возмущенно выкрикнул один из вельмож.

– Думаете, мы[9] позвали вас, чтобы привлечь на свою сторону? – тихо рассмеялся юноша на троне, приложив руку ко лбу. Затем хлопнул в ладоши и приказал: – Подавайте!

Присутствующие в недоумении переглянулись. В следующий миг двери зала распахнулись, и дворцовые слуги внесли большой котел, полный бурлящей похлебки.

– Трусливый вор вроде нас по природе своей не кровожаден, – проговорил Таньтай Цзинь. – А вы потратили столько сил и времени на ругань, что наверняка устали и проголодались. Мы уже уяснили: каждый из вас непоколебимо и всецело верен своему императору. Это так трогательно, что мы решили вернуть его вам.

Ян Цзи овладело зловещее предчувствие. Он растерянно посмотрел на Нянь Байюя, но тот стоял с опущенной головой.

Когда внесли суповые миски и начали разливать варево, Таньтай Цзинь усмехнулся:

– Сейчас мошенник и отщепенец окажет важным людям свое глубокое почтение.

Слуги схватили одного из придворных и, сдавив ему подбородок, насильно раскрыли рот, чтобы накормить похлебкой. Советник министра бросил взгляд на мясо в миске, и его ошеломила ужасная догадка.

– Это суп из нашего покойного императора!

Повсюду раздались вопли страха и возмущения. В ответ Таньтай Цзинь велел, не мешкая, накормить супом остальных министров. Их лица исказились, они отчаянно вырывались, но разве может государственный служащий противостоять убийцам из племени и-юэ? Вскоре у многих чиновников началась рвота.

Тогда с деланой печалью в голосе Таньтай Цзинь проговорил:

– Не понимаем. Вы наконец-то вновь обрели своего обожаемого Минлана: он теперь внутри каждого из вас. Почему никто не счастлив?

От его искусственно доброжелательного тона у Ян Цзи побежали мурашки по телу. А Таньтай Цзинь тем временем, нарочито призадумавшись, с серьезным лицом выдал:

– Ах, так вы несчастны, вас это не веселит! Тогда подайте особо грустным господам еще по одной порции бульона.

В зале повисла гробовая тишина.

– Нет-нет! Мы счастливы, спасибо за угощение, ваше вы… в-в-величество, – вдруг проговорил кто-то и с вымученной улыбкой подполз. – Да здравствует его величество властитель великого Чжоу-го! Да процветает наше государство во веки веков под его правлением!

Таньтай Цзинь расхохотался. Следом за ним один за другим натужно засмеялись остальные, бледные от ужаса и отвращения. Смех стих так же неожиданно, как и начался.

Тут министр Гуань, громче всех ругавший Таньтай Цзиня, разбежался и с силой ударился головой о столб: он никак не мог вынести осознание, что съел собственного господина. Новый император с любопытством наблюдал, как тот рухнул с разбитой головой. Улыбка сползла с его лица, взгляд потемнел.

Оглядев дрожащих министров, стоящих на коленях и не смеющих даже пикнуть, Таньтай Цзинь приказал:

– Верните семье тело покойного.

Все прекрасно поняли, что это не милость: семья мертвого чиновника теперь обречена. Почтенные министры согнули спины, думая, что даже смерть лучше, чем весь ужас, произошедший с ними. Покидая зал, каждый осознавал, что теперь так же запятнан преступлением, как и Таньтай Цзинь.

Едва они ушли, Ян Цзи на не гнущихся от страха ногах предстал перед императором. Теперь он и сам понял, что не осмелится на предательство, даже рискуя обернуться кучей гнилой плоти, поедаемой личинками.

Запинаясь, он начал свой доклад:

– Ваш нижайший раб подсчитал, что в реке Мохэ… в крепости на реке Мохэ припасов хватит на три месяца… Нет-нет, армии хватит, чтобы прокормить всех еще три месяца. Даже чудовище, оставленное Минланом… чудовище…

Таньтай Цзинь взглянул на него, и у Ян Цзи подкосились ноги. Он почти опустился на колени, но Нянь Байюй поддержал его.

Император склонил голову набок:

– Боишься нас?

– Недостойный не смеет, не смеет…

Юноша сдержанно улыбнулся:

– Не бойся, они съели не своего императора, а испорченную свинину.

– Свинину?..

Ян Цзи невольно оглянулся на приближенных императора: Е Чуфэн не изменился в лице, а Нянь Байюй кивнул. Вельможа с видимым облегчением вздохнул.

– Видишь ли, не всегда нужно бессмысленно убивать. Мы просто не хотели, чтобы они превозносили Таньтай Минлана и восстали против нас.

Мужчина наконец все понял. Впрочем, даже если суп был из свинины, он теперь и тень свою не посмеет отбросить на Таньтай Цзиня.

Немного успокоившись, помощник доложил обстановку в гарнизоне. Слушая его и разглядывая белые, как нефрит, пальцы, юноша думал, что Цзин Ланьань была права, когда учила его скрывать свое истинное лицо. Похоже, у него неплохо получается повторять за другими, и это приносит желаемые плоды.

Всего через пять дней после чудовищной расправы над Таньтай Минланом военные и гражданские чины перешли на службу к новому императору. Сусу услышала эту новость, сидя на постоялом дворе.

«Как он это устроил?» – подумала она. Мало кому удавалось так быстро и гладко захватить власть, но узнать подробности было не у кого.

Супружеская чета, что сидела перед Сусу, еще раз переспросила:

– Барышня?..

– Да-да, – очнулась девушка. – Так вы позаботитесь о Сяо Шане?

Почтенная дама закивала в ответ и заверила:

– Не волнуйся, барышня, у нас нет детей, и мы будем заботиться о мальчике как о собственном сыне.

Господин добавил:

– Мы заберем Сяо Шаня подальше от этого места: и в крепости на реке Мохэ, и в Юйчжоу небезопасно. У нас накоплено немного денег, и мы прекрасно проживем вдали отсюда.

– Могу я поговорить с ним наедине? – согласившись, спросила Сусу.

Приемные родители с пониманием удалились. Уходя, женщина постоянно оглядывалась на мальчика: было понятно, что он ей очень понравился.

Сусу сразу наклонилась к малышу:

– Как они тебе?

Тот поднял на нее ясные глаза:

– Хорошие.

– Что же мне с тобой поделать?.. – погладила его по голове девушка.

Она видела, что он всеми силами старается не показать, что не хочет покидать ее. Сусу было действительно жаль мальчика, и все-таки ее ждали важные дела. Эта пара – хорошие и состоятельные люди. С ними Сяо Шаню будет лучше, чем с ней.

Сусу нежно взяла мальчика за запястье, чтобы проверить пульс – тот был очень слабым, не таким, как у здорового человека. К сожалению, какими бы замечательными ни были эти люди, помочь ему выжить они не в силах.

Девушка провела ножом по запястью своей руки и поднесла ее к губам Сяо Шаня. Мальчик припал к надрезу губами – так они делали последние пару дней. После слияния с Цветком отрешения от мира ее кровь не пахла как человеческая, а приобрела едва различимый цветочный аромат. Сяо Шань знал, что таким образом сестрица старается продлить ему жизнь.

Втянуть побольше крови он не осмеливался, только едва коснулся губами ее тонкой руки. Нежная кожа девушки, легкий и приятный аромат смущали его, губы мальчика пересохли, а лицо раскраснелось. Спокойно смотреть на спутницу он так и не научился.

– Ну что же ты? – улыбнулась она.

Сяо Шань отпустил ее руку:

– Спасибо.

Он перестал называть ее сестрой, но Сусу это мало заботило. Она видела, что мальчик смышлен не по годам и себе на уме.

– Пусть все у тебя сложится хорошо, не упускай удачу. Будь сильным, и, я надеюсь, мы снова встретимся, – напутствовала она его.

– Хорошо, я так и сделаю. Обещаю, – пробормотал Сяо Шань.

Когда Сусу уже хотела уйти, мальчик неожиданно схватил ее за рукав. В ладони девушки оказалась маленькая нефритовая шкатулка со спящим белым жуком внутри.

Пока девушка в недоумении разглядывала подарок, он пояснил:

– Это все, что у меня есть. Белый жук – оберег от отравления. Прими, пожалуйста, не отказывайся!

Боясь, что она не возьмет его скромный дар, Сяо Шань быстро отступил на несколько шагов и добавил:

– Я пойду, найду их.

Прежде чем Сусу успела ответить, он выбежал и схватил за руку свою новую маму. Женщина засияла от радости.

Сусу со смятением в душе смотрела, как повозка с Сяо Шанем и его родителями исчезает за поворотом. Внутри повозки приемная мать, ласково гладя ребенка по голове, проговорила:

– Ну вот, твоя сестра уже далеко.

– Она мне не сестра, – очень тихо возразил Сяо Шань, но женщина его не расслышала.

– А что это за птичка у тебя на плече? – поинтересовалась она и протянула руку, однако мальчик накрыл пташку ладонями и поджал губы.

– Пожалуйста, не троньте.

– Что ты, дитя, мама же не отберет ее у тебя, – ответила та.

Сяо Шань промолчал. Мальчик так никому и не признался, что, хотя он выглядит как семилетний, на самом деле ему уже двенадцать и он хорошо помнит свою настоящую мать – Цзин Ланьань. Это был Юэ Фуя из племени и-юэ.

Через несколько дней Ли Сусу на лодке и с мечом за спиной добралась до крепости на реке Мохэ. Поскольку стояла середина лета, девушка сменила одежду на жуцюнь[10] и пошла осмотреться в городе.

Пока у нее не было ясного плана действий, она лишь то и дело вспоминала слова Цзи Цзэ: «Не все в мире думают, что сердце демона неподвластно узам любви». В старинных записях говорится, что нить любви можно взрастить даже в черством сердце, хотя процесс этот очень сложный. Как же научить безразличное ко всему существо любить и ненавидеть, привязаться и страдать от утраты? Человеческие эмоции – самое сложное, что есть в этом мире. Насколько Сусу поняла, Таньтай Цзинь испытывает чувства только к Е Бинчан – это могла бы быть прекрасная возможность, но сестра Е Сиу замужем и живет с супругом в любви и согласии. Что же делать?

Похоже, извлечь злые кости – задача невыполнимая. Неудивительно, что Цзи Цзэ не подбадривал и не отговаривал ее – лишь загадочно улыбался. Сусу задумала отчаянно трудное дело.

Пока она ломала голову над решением, на улице началась суматоха. Люди бежали, толкая и опрокидывая друг друга. Одну женщину сбили с ног, и она упала прямо перед Сусу. Девушка помогла ей подняться и спросила, что произошло.

– Каждые несколько дней солдаты нового императора выбирают женщину, которая будет ухаживать за боевым тигром. Это настоящее чудовище, никто еще не вернулся от него живым! И вы бегите, иначе схватят!

И в самом деле, неподалеку стояли вооруженные мужчины и вглядывались в толпу. Сусу вспомнила рассказ охотников о тигре-оборотне ростом с холм, которого взрастил Таньтай Минлан.

Вероятно, убив Таньтай Минлана, брат не смог расправиться с тигром-оборотнем, поэтому продолжил заботиться о нем и оставил в своем войске. В конце концов, разве простому смертному по силам победить нечистую силу? Сусу скрипнула зубами. Все-таки у Таньтай Цзиня нет никакого представления о добре и зле!

Видя, что солдаты приближаются, девушка тем не менее прятаться не собиралась. Тигр-оборотень, который ест женщин? Посмотрим, не оторвет ли она сама ему голову, пусть даже он представлял угрозу для генерала Е! К тому же Сусу и так собиралась к Таньтай Цзиню – заодно и от нечисти избавится. А если тот все-таки станет императором, это лучшая позиция для его фигуры на доске, ведь если он погибнет, то после его возрождения Великую Ся, да и весь мир, ждет беззаконие под властью тирана.

Когда солдаты подошли, она сделала вид, что сопротивляется, и дала себя увести. Сусу доставили во дворец, но не отправили к тигру: мамушка-экономка, прищурившись, осмотрела девушку и заперла ее в комнате, в которой томилось еще пять женщин. Лица их были бледны, две из них плакали. Когда втолкнули новую пленницу, те на нее лишь мельком взглянули и снова в отчаянии опустили головы.

Девушка с уродливым лицом заговорила:

– Юнь-эр[11], мы не можем просто сидеть и ждать смерти. Нужно что-то предпринять!

– Да что тут придумаешь? – ответила измученная переживаниями Чжао Юнь-эр. – Тантай Минлан схватил нас пару дней назад, сегодня вечером должна решиться наша судьба. Я слышала от отца, что новый император собирается пробудить какого-то спящего демона.

– Главное, что Таньтай Минлан теперь мертв и на трон взошел его младший брат. Может, это к лучшему? – возразила Янь Вань и ненадолго задумалась. Вдруг она с надеждой воскликнула: – Юнь-эр, вечером перед церемонией новый император призовет нас. Ты такая красавица, постарайся понравиться его величеству. Глядишь, нам и не придется будить спящее чудовище.

В глазах Юнь-эр тоже затеплился огонек надежды.

Сусу не ожидала, что Таньтай Цзиню нужна еще какая-то нечисть, помимо тигра-оборотня. Что и говорить, младший брат оказался ненасытнее старшего: он не упустит возможности заполучить новое существо и использовать его – или поглотить демоническое ядро, или же бросить на врага.

Вся семья Таньтай Цзиня – безумцы. Однако девушки этого явно не понимали, раз решили соблазнить его.