Светлый пепел луны. Книга 2

Глава 3 Жертвоприношение

Сусу была для них новенькой, да еще в потрепанной одежде, поэтому девушки из благородных семей явно не собирались вовлекать ее в свой план по соблазнению императора. Стоя перед воодушевленными подругами по несчастью, Янь Вань, одетая в зеленое платье, возбужденно вещала:

– Юнь-эр, я узнавала: у нового императора нет наложницы. Он молод и силен – невозможно, чтобы он не заметил, насколько ты красива.

Янь Вань, казалось, и сама была не прочь обольстить мужчину, но внешность ее была довольно обыкновенной, поэтому все, что ей оставалось, – давать советы.

– Юнь-эр, когда представится случай, ты должна спасти сестер. Не забудь замолвить за нас словечко.

Та, несомненно, была красивее большинства и в своем розовом жуцюнь выделялась среди остальных. Даже печальный вид не умалял ее красоты. Девушка кивнула, согласившись с идеей Янь Вань, и торжественно поклялась:

– Конечно, я ни за что не отдам вас на растерзание!

Все благодарили ее едва ли не со слезами на глазах. От смущения Юнь-эр раскраснелась. Она росла, не покидая девичьих покоев, и совершенно не представляла, как именно нужно соблазнять императора, однако остальные девушки заметно оживились, воображая, что тот уже влюбился в Чжао Юнь-эр и вот-вот выпустит их на свободу.

Сидящая в углу Сусу не привлекала ничьего внимания. Хотя если бы обитательницы комнаты присмотрелись, наверняка заметили бы, как хороша эта девушка в скромном красном платье: плотно завязанные манжеты на рукавах подчеркивали изящество тонких запястий, а легкая юбка – гибкий стан достойной дочери верного солдата Великой Ся, известной боевыми искусствами. Ее ярко-алые губы, белые зубы и теплые черные глаза ничуть не проигрывали красивым чертам Чжао Юнь-эр. Поэтому Сусу и не отдали на съедение тигру-оборотню, а отвели к пленницам.

Сусу догадалась, что все девушки – дочери чиновников. Судя по фамилии, Чжао Юнь-эр – из семьи Чжао Сина, генерала крепости Мохэ и подчиненного отца Е Сиу. Видимо, после поражения армии и гибели генерала бедняжка попала в руки Таньтай Минлана.

Замученный младшим братом бывший император Чжоу-го был охоч до девушек, поэтому постоянно держал при себе нескольких на потеху: чтобы или самому позабавиться, или скормить оборотню. Однако теперь он убит и не осуществит ни того ни другого, а девичий цветник достался Таньтай Цзиню, который сегодня вечером собирался принести их в жертву.

Глупышки так развеселились, воображая, как очарованный император избавит их от несчастливой участи, что Сусу не удержалась и грустно заметила:

– У вас ничего не выйдет. Новый император жесток, а ваш план слишком бесхитростный.

Этим она словно ткнула палкой в осиное гнездо. Янь Вань тут же накинулась на нее:

– Тебе откуда знать? Может, сама хочешь соблазнить императора?

Сусу с жалостью посмотрела на красную от смущения Юнь-эр. Что ж, если эта наивная дурочка хочет бороться за свою жизнь таким способом, почему бы и нет? Вдруг она и впрямь приглянется Таньтай Цзиню?

Другая девушка воскликнула:

– Что ты вообще знаешь о нашей Чжао Юнь-эр? Будь спокойна, она нас всех спасет!

Сусу не стала спорить, но задала вопрос, который ее искренне интересовал:

– Юнь-эр, твой отец погиб, сражаясь за крепость Мохэ, так неужели ты готова встать на сторону врага?

Осторожно подбирая слова, та ответила:

– Не суди нас. Янь Вань права: мы все хотим выжить, и ты не исключение. Может, это единственный шанс спасти себя и сестер.

Глубоко тронутые ее словами, девушки посмотрели на незнакомку с явным неодобрением.

– Ладно, – кивнула Сусу. – Я сдаюсь. Попробуйте, отговаривать не стану.

У дочери героя необязательно должен быть героический характер.

После этого разговора она окончательно превратилась в изгоя: девушки сторонились ее и обсуждали свой план шепотом, чтобы она не услышала. Сусу тоже перестала обращать на них внимание – вместо этого она достала припрятанный в складках юбки персиковый меч[12].

Когда стемнело, пришла мамушка-экономка. Равнодушным голосом она велела им переодеться и раздала белые платья. Сусу присмотрелась: ну конечно, на платьях золотыми нитями был вышит жертвенный узор[13]. Однако неразумным девушкам одежда для человеческого жертвоприношения показалась очень красивой.

Женщина подтолкнула Сусу:

– Все переоделись, а ты чего стоишь?

Под недовольным взглядом надсмотрщицы она тоже стала натягивать белое платье, думая, что блеск золотой нити этого узора предвещает смерть.

Когда юные и прекрасные пленницы в жертвенных платьях выстроились перед мамушкой-экономкой, та оглядела их и удовлетворенно кивнула.

– Итак, внимательно слушайте и запоминайте: я отведу вас на берег реки Мохэ. Одна понесет нефритовое зеркало, остальные – золотую шпильку, цветущую ветвь, утреннюю росу, фонарик и ил из пруда. Нефритовое зеркало преподносится повелителю. Смотрите не ошибитесь: если сделаете все правильно, император может вас помиловать, но если что-то пойдет не так… кхм…

Напуганные девушки быстро разобрали вещи, единодушно оставив зеркало Чжао Юнь-эр: ведь та, в чьих руках будет нефритовый артефакт, получит возможность заговорить с императором. Янь Вань выбрала золотую шпильку, остальные взяли росу, цветущую ветку и зажженный фонарь, оставив Сусу пахнущий болотной тиной ил.

Она лишь горько усмехнулась: «Вот глупые, пять первоэлементов[14] без пролитой крови не пробудят демона, а значит, все обречены. Какая разница, красивы ли они и что понесут в руках?..»

Как только всех их усадили в повозку, она поехала по дороге, раскачиваясь из стороны в сторону. Все нарочито отодвинулись от Сусу подальше, а Чжао Юнь-эр то и дело поглядывала в нефритовое зеркало, прихорашиваясь и поправляя волосы.

Поглощенная мыслями о том, как предотвратить пробуждение нового чудовища, Сусу закрыла глаза и отрешенно замерла в углу повозки. На ней были белоснежные одежды, а с волос ниспадали на плечи две белые ленты. Лунный свет просачивался сквозь длинные ресницы и божественным сиянием отражался от золотых нитей. Казалось, она олицетворяла собой чистоту и жертвенность, словно была единственной, кто шел на церемонию торжественно и величественно. Глядя на нее, остальные девушки смолкли. Даже Чжао Юнь-эр недоставало такой силы духа. Почувствовав это, она вытянулась и прикусила губу.

Сусу же ни о чем не подозревала и открыла глаза, только когда кто-то сказал:

– Приехали.

Пленницы одна за другой покинули повозку: Чжао Юнь-эр – первой, Сусу – последней. Держа в ладонях комок ила, она огляделась. Летней ночью луна сияла ярко. Свет лился с небес прямо на речную гладь, превращая Мохэ в сверкающее жидкое серебро. Из лесной чащи доносились трели цикад и кваканье, а на берегу стояли слуги с фонарями в руках, и в их мерцающем свете она увидела зловещее и равнодушное лицо юноши в черном.

Сусу понимала, что после побега, когда она едва не задушила Таньтай Цзиня, их новая встреча вряд ли будет радостной. Если он заметит ее сейчас, то немедленно убьет. Поэтому она низко наклонила голову и пошла позади всех, радуясь, что несет всего лишь ком мокрого вонючего ила: кто захочет идти с ней рядом? Как же повезло!

Таньтай Цзиня окружали несколько человек, похожих на даосских монахов. Один из них проговорил:

– Ваше величество, как только вспыхнет свет, воды реки разойдутся и на дне вы увидите чудовище, проспавшее уже многие тысячелетия.

– Что ж, мы доверимся вам, – усмехнулся Таньтай Цзинь.

«Интересно, что за нечисть спит на дне реки? – подумала Сусу. – Вряд ли Таньтай Цзинь возжелал бы кого-то незначительного. Раз в жертву предлагают шесть человеческих жизней, это сильный демон, которому по силам вершить для нового императора самые черные дела».

Глупышка Чжао Юнь-эр стояла к Таньтай Цзиню ближе всех и не сводила с него глаз, пока сердце ее отбивало барабанную дробь. Новый император оказался очень молодым и необыкновенно красивым. Держа перед собой зеркало, она лихорадочно придумывала, как привлечь его внимание, больше стесняясь, нежели опасаясь привлекательного юноши. Если подумать, ее отца убили варвары из Чжоу-го, а пленил девушку предыдущий правитель… но Таньтай Цзинь не Минлан, Юнь-эр и ее отцу он ничего плохого не сделал. Настолько ли предосудительно то, что она задумала? Янь Вань права: только так слабая женщина может себя защитить. Другого выхода нет, ведь принц Сяо Линь не спешит им на помощь.

Почувствовав пристальный взгляд, Таньтай Цзинь обернулся. Девушка встретилась с ним глазами и смущенно потупилась, а император усмехнулся про себя и стал рассматривать всех поочередно, пока не задержался на последней. Та стояла низко опустив голову, и лица ее он не разобрал.

Таньтай Цзинь отвлекся, откинулся на спинку кресла и стал ждать, когда ночное светило достигнет зенита. И вот, едва река в лунном сиянии преобразилась, став подобной серебряному зеркалу, даос отрывисто произнес:

– Пора, ваше величество.

Император кивнул, и монах потребовал, развернувшись к девушкам в белых одеждах:

– Нефритовое зеркало.

Чжао Юнь-эр вздохнула и, собрав всю свою смелость, приблизилась к императору. Дрожа от волнения, она начала опускаться на колени, чтобы передать ему в руки ритуальный предмет, как вдруг пошатнулась и чуть не упала, судорожно вцепившись в край его черного одеяния. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он спокойно забрал у нее зеркало, и Чжао Юнь-эр тут же сделала утешительный для себя вывод: правитель не рассердился – и это хороший знак.

– Простите бедную девушку, ваше величество, я не нарочно. Простите! – испуганно пролепетала она.

Таньтай Цзинь поиграл зеркалом и внимательно посмотрел на Юнь-эр долгим темным взглядом. Он нежно улыбнулся:

– Прощаем тебя, дитя. Готова ли ты открыть нам путь?

Чжао Юнь-эр подняла на него удивленные глаза. Выражение лица императора было таким трогательно-уязвимым, словно он сомневался в ее ответе. Этот нежный и болезненного вида юноша даже прикусил губу, ожидая согласия.

Растроганная Чжао Юнь-эр поспешила ответить:

– Я готова! Готова!

Таньтай Цзинь капнул на зеркало своей кровью и велел:

– Тогда иди.

Чжао Юнь-эр снова взяла ритуальную вещицу, уже немного жалея о своем порыве, ведь еще недавно из страха смерти она была готова даже соблазнить его.

Таньтай Цзинь ласково погладил ее волосы и хрипло проговорил:

– Не бойся, мы будем позади и защитим тебя.

Чжао Юнь-эр покраснела и повернула зеркало к реке.

Опасаясь глупостей от других девушек, Сусу оглянулась на Янь Вань: она ожидала, что та попытается остановить Чжао Юнь-эр, но с удивлением заметила, с какой ненавистью и завистью та смотрит на Чжао Юнь-эр, судорожно сжимая золотую шпильку. Сусу потеряла дар речи. Решив своими руками разобраться с этими негодяями, она закатала рукава.

Лунный свет отразился от зеркала и упал на поверхность реки. Даосские жрецы затянули мантру, звоня медными колокольчиками, – и произошло чудо: воды расступились, образуя проход к самому дну.

Ян Цзи тихо вскрикнул:

– Ваше вы… величество, Таньтай Минлан не ошибся! Все получилось!

Таньтай Цзинь привстал, взволнованно дыша и не спуская горящих глаз с реки. Жрецы взяли по бусине, отталкивающей воду[15], и разом проглотили их. Император, Нянь Байюй и Е Чуфэн сделали то же самое, затем и девушкам дали по амулету, не спрашивая их согласия.

Чжао Юнь-эр с ужасом смотрела на происходящее. Она уже пожалела о своей смелости, ей захотелось бросить зеркало и убежать, но девушка побоялась Таньтай Цзиня, идущего следом. Жертва невольно попятилась, как вдруг неведомая сила подхватила ее и втянула в самую пучину. Воды окрасились кровью, и размытая дорога стала тверже.

Ее подруги смертельно побледнели, изменившись в лице. Однако возле каждой неожиданно загудела алая огненная оса, заставляя несчастных двигаться вперед. Мысли о соблазнении были забыты: доброта императора обернулась страшным обманом, подтолкнувшим бедную Чжао Юнь-эр к гибели. Послышались сдавленные рыдания, но Таньтай Цзинь приложил палец к губам и с улыбкой сказал:

– Тсс! Кто будет шуметь, умрет!

Никто больше не осмеливался издать ни звука. Девушки спускались по ступеням на дно, а за каждой следовал даосский жрец. Сусу, опустив голову, шла позади всех, и за ней монаха не было. Однако внезапно она уловила аромат сандала и поняла: за спиной – Таньтай Цзинь.

Несмотря ни на что, Сусу продолжала идти твердой размеренной поступью. Поначалу юноша изучал речное дно, как вдруг что-то заставило его перевести взгляд на затылок девушки впереди. Пару мгновений он смотрел на белые мочки ее маленьких ушей, заметил, что ростом она едва доставала ему до плеча. Странное чувство охватило Таньтай Цзиня, и ему внезапно захотелось одернуть ее. Он уже протянул руку, но тут на него пахнуло вонючей болотной грязью, и он, поморщившись, отстранился.

Нянь Байюй шепнул:

– Ваше величество, мы пришли.

Жрецы подняли Жемчужину ночи[16] над головой, и она осветила дно реки. В тот же миг перед потрясенными людьми предстал спящий дракон-цзяо[17].

Цзяо обладал меридианами бога-дракона, поэтому, несмотря на всю свою простоту и незамысловатость, мог бы следовать праведному пути и совершенствоваться, а через несколько десятков тысяч лет даже сумел бы вознестись. Вот только обычно у цзяо только два когтя, а у этого их оказалось целых восемь, к тому же он был некрасив, серо-коричневого цвета. Дракон лежал калачиком, обнимая раковину жемчужницы, и крепко спал.

Сусу ждала любой возможности убить чудовище, но вдруг глаза ее удивленно распахнулись. В цзяо она не почувствовала демонической энергии – напротив, он совершенствовался! Дракона окутывала аура и меняла его форму, создавая нечто новое. Страшная обида пыталась захватить тело спящего цзяо, и именно она только что приняла человеческую жертву, а вовсе не сам речной дракон. Значит, Таньтай Цзинь рассчитывал вскормить это глубокое чувство кровью и сделать его настолько сильным, чтобы оно захватило тело цзяо. Тогда будущий повелитель демонов сможет им управлять.

Сусу решительно остановилась и шагнула к Таньтай Цзиню. От негодования ее руки сжались в кулаки. Значит, вот что он задумал! Усиливать и питать человеческими жертвами самые низменные чувства, способные превратить бессмертного дракона в демона.

Даосский жрец объявил:

– Формация[18] пяти элементов!

Девушек начали растаскивать в стороны. Когда очередь дошла до Сусу, она вырвалась из рук даоса и, подбежав к Таньтай Цзиню, обхватила его за спину и испачкала грязью его черное одеяние. Ни даосский монах, ловкий лишь в заклинаниях, ни даже Нянь Байюй не успели предотвратить ее проворную выходку. Крепко обвив рукой шею юноши, она протянула:

– У-у-у, мне страшно, ваше величество!

Грязь сползла с его одежды. Взгляд Таньтай Цзиня заледенел, и он тихо пробормотал:

– Байюй, убей эту тварь…

Тот подлетел, взмахнув мечом, но, пока Таньтай Цзинь говорил, Сусу грязными руками запрокинула ему голову и втолкнула в рот пилюлю. Последним, что увидел новый император, было улыбающееся личико.

– Я снова вернулась! Ты рад?