Светлый пепел луны. Книга 2

Глава 9 Бессмертие

В темноте узилища истинный владыка Шанцина еще долго сжимал в объятиях принцессу-жемчужницу, к которой не осмелился бы приблизиться при свете дня: ему не хотелось видеть ее взгляд. Уговорить Сан Цзю ему так и не удалось: от извинений перед Тянь Хуань она отказалась наотрез, и подземелье дракон покинул в одиночестве.

У выхода его ждала служанка-небожительница. Увидев бледное лицо господина, она сообщила:

– Истинный владыка, Тянь Хуань плачет…

– Я знаю, – ответил он и направился во дворец Тянь Хао.

Протяжные стоны дочери небожителя Тянь Хао оглашали окрестности. Мин Е услышал их еще на полпути к покоям небесной девы.

Боги обладают божественной сутью, небожители – духовной сущностью, а демоны и оборотни – злыми корнями. Разрыв с духовными корнями приносит такие невыносимые мучения, словно из тела вынимают кости. Поэтому, ожив, небесная дева испытывала чудовищные муки. Уже несколько дней ее отец безуспешно пытался облегчить страдания дочери снадобьями, однако боль не уходила, и Тянь Хуань все время плакала.

Едва Мин Е вошел в покои, она вцепилась в его рукав:

– Мин Е, мне больно! Так больно!

Отец девы гневно сказал:

– Демоница-жемчужница осмелилась причинить такие страдания моей дочери! Я хочу, чтобы она немедленно заплатила за то, что сделала. Пусть ее души рассеют![31]

– Я не позволю, – сдержанно возразил Мин Е, затем закрыл глаза и продолжил: – Наставник, вредоносная ци одержала верх над Сан Цзю, поэтому она напала на Тянь Хуань. Главное, что ваша дочь очнулась, пусть остальное вас не заботит.

– И ты до сих пор защищаешь эту нечисть? – возмутился Тянь Хао. – Еще скажи, что она сама виновата! Она получила приказ уничтожать демонов. Ты и сам видел, что от Мохэ исходила демоническая ци. Разве Тянь Хуань была несправедлива с народом жемчужниц?

Мин Е проговорил:

– Речное царство тысячелетиями существовало в Мохэ, никому не причиняя зла.

Тянь Хао усмехнулся:

– Значит, будешь защищать ее до конца? Тянь Хуань пострадала из-за этой ракушки, а ты продолжаешь цепляться за нее! Я ни за что это так не оставлю! Она отняла у моей дочери духовную сущность – так пусть же отдаст ей свою!

– Тянь Хуань потеряла духовную сущность. Наставник, ваш ученик отдаст ей свою. Это восполнит вашу потерю?

Тянь Хао был поражен. Духовная сущность Мин Е? Да другие о таком только мечтать могли!

Мин Е произнес:

– Я отдам ее Тянь Хуань, поэтому позабудьте о случившемся. А еще отныне возвращаю вам Шанцин, наставник. Это моя плата за все добро, что вы для меня сделали. В конце концов, во всех мирах лишь единожды можно рассеять чужую душу. Не стоит так утруждаться ради маленького духа жемчужницы.

Сказав так, Мин Е начал извлекать свою духовную сущность, однако Тянь Хуань схватила его за рукав:

– Мин Е, ведаешь ли ты, что творишь? Идешь на такую жертву ради духа жемчужницы?

Тот ответил:

– Сан Цзю больше ста лет, как моя жена.

Тянь Хуань горько усмехнулась:

– Что ж, кто-то должен сказать тебе правду: как раз сто лет назад народ жемчужниц вступил в сговор с демонами, так что твоей жемчужницей не управляет вредоносная ци – она добровольно помогает демонам. И ради них пойдет на все.

Мин Е невозмутимо посмотрел на нее.

– Как думаешь, почему принцесса не дождалась тебя в бамбуковой роще, хотя ты оставил ей письмо с просьбой? Потому что уже тогда она была с демоном-волком. Ты же знаешь генерала повелителя демонов, Шао Цзюя? Пойди проверь – она все это время провела с ним, – рассказала молодая женщина и посмотрела на него со слезами на глазах. – Мин Е, неужели ты не понимаешь? Сан Цзю не любит тебя. Царство Мохэ пропитано злом до самого дна – неужели ты готов отвернуться от Шанцина ради нее?

Истинный владыка сжал кулаки, и его губы превратились в тонкую линию. Самообладание изменило ему.

– Замолчи!

Небесная дева покачала головой:

– Даже ты не знаешь, откуда в Мохэ вредоносная ци! Повелитель демонов мертв, и только волк Шао Цзюй может обладать подобной силой! Ты совсем не понимаешь женского сердца! Ты пренебрегал Сан Цзю целое столетие, и у нее больше не осталось к тебе любви, только ненависть!

Пальцы Мин Е побелели. Он действительно оставил для жены тайное послание в бамбуковой роще, попросив ждать его семь дней, а вернувшись, не нашел ее, зато повсюду витала демоническая ци. Да и Сан Цзю, которая раньше так искренне радовалась ему, больше не позволяла даже приближаться к себе.

И все же он холодно возразил:

– Я тебе не верю! Если небесной деве Тянь Хуань не нужна моя духовная сущность, тогда найду более достойную замену. Но если вы не оставите Сан Цзю в покое, я докажу вам, что не зря держал власть в Шанцине все эти тысячелетия.

В этот момент в зал вбежал стражник с докладом:

– Истинный владыка! Демоница-жемчужница сбежала из заточения!

Выражение лица Мин Е резко изменилось. Он бросился в подземелье, однако маленькой жемчужницы там не нашел. В воздухе витала до ярости знакомая демоническая ци, и это сводило истинного владыку с ума. Он тотчас последовал за темной энергией и вскоре покинул пределы своих земель.

Сан Цзю спряталась на спине гигантского демона-волка.

С трогательной заботой Шао Цзюй проговорил:

– Поспи, со мной тебе ничто не угрожает.

– Я больше ничего не боюсь, – прошептала Сан Цзю.

– Уверен, истинный владыка уже знает, что я побывал в Шанцине, – предупредил принцессу демон-волк. – Он скоро нас догонит. Здесь мне его не победить, но не бойся: я смогу увезти тебя отсюда. Правда, сейчас у демонов и оборотней дела плохи, и если ты последуешь за мной, то тебя обвинят в преступлении.

– Почему ты вызволил меня из подземелья? – спросила Сан Цзю.

– Потому что ты спасла меня, – просто ответил волк.

Принцесса-жемчужница грустно улыбнулась:

– Я и раньше спасала других, а они убили мой народ и моего отца.

– Сан Цзю, ты добрая и наивная, – вздохнул Шао Цзюй.

Девушка открыла кроваво-красные глаза, посмотрела в небо и прошептала:

– Теперь я тоже демон?

Шао Цзюй улыбнулся:

– Нет. Ты не демон, ты небожительница!

Слезы брызнули из глаз Сан Цзю и ручьями заскользили по щекам, стекая на жесткую волчью шерсть. Утирая соленые капли, она поспешно проговорила:

– Прости, я не хотела.

– Ничего, – ответил Шао Цзюй.

Он легко нес ее на спине, пролетая как вихрь по золотым полям, и только теперь Сан Цзю заметила, что в мир пришла осень. Наступил десятый месяц.

Волк оказался прав: вскоре бессмертный дракон в развевающихся белых одеждах и с трезубцем в руках преградил им путь. Шао Цзюй опустил Сан Цзю на землю.

Принцесса посмотрела на мужчину перед собой. Она ожидала увидеть его в гневе: в конце концов, во всех мирах знали, что истинный владыка превыше всего ценит закон, у него каменное сердце и он ненавидит демонов. И Сан Цзю была готова умереть.

С самого начала она понимала, что сбежать с Шао Цзюем не получится, но все равно забралась к нему на спину. Наверное, это был ее самый эгоистичный поступок. Она решила, что лучше умереть в этом прекрасном мире, чем в темном подземелье. Принцесса ожидала, что он будет в ярости, однако истинный владыка протянул ей руку и попытался улыбнуться. Словно не замечая Шао Цзюя, он проговорил:

– Пойдем со мной! Я знаю, он украл тебя. Вернись со мной, и я не трону его.

За сто лет Мин Е ни разу ей не улыбнулся – обычно он лишь ругал ее за несоблюдение правил. Раньше она мечтала о том, чтобы истинный владыка протянул ей руку и увел с собой в Шанцин, сейчас же Сан Цзю посмотрела на него кроваво-красными глазами и сказала только:

– Истинный владыка Мин Е, разве ты не видишь, что я демонический дух? Как же ваши законы? Мне не место в обители небожителей.

Тот спокойно возразил:

– Твои глаза стали демоническими, но это не означает, что ты сама стала демоном. Тобой просто овладела вредоносная ци. Если не хочешь возвращаться в Шанцин, мы пойдем куда-нибудь еще.

– Я убийца! – настаивала Сан Цзю. – Тянь Хуань и еще несколько небожителей, чьих имен я не знаю, лишились из-за меня жизни!

На Мин Е и этот довод не подействовал. Он стоял на своем:

– Они не умерли.

Пока души-хунь и души-по не рассеяны, ему по силам их воскресить. Сан Цзю не следовало создавать себе кармические узлы[32]. Она все еще могла снова стать маленькой принцессой из народа жемчужниц и совершенствоваться. Ей следовало возвратиться вместе с ним.

– Ты сошел с ума, Мин Е, – прошептала девушка.

Видя, что он упорно не сводит с нее глаз, Сан Цзю положила свою ладонь ему на руку. В глазах пораженного Мин Е засветилась радость.

– Если я вернусь с тобой, ты убьешь Тянь Хуань? – тихо спросила принцесса и почувствовала, как его ладонь окаменела. Однако все равно медленно продолжила: – Убей ее, разорви на кусочки ее души-хунь и души-по, чтобы она никогда больше не переродилась. Я слышала, если плоть бессмертных стереть в порошок и бросить в воду, она останется чистейшей на сотни лет. Скольких ты сможешь убить?

Она видела, как супруг медленно бледнеет, и ей захотелось отдернуть руку. Но он, наоборот, сжал ее еще крепче. Внезапно холодный свет ударил его по руке. Мин Е застонал, однако не отпустил ее пальцев. Шао Цзюй, превратившийся из гигантского волка в мужчину, обеспокоенно посмотрел на Сан Цзю.

– Отпусти меня, Мин Е, – сказала она. – Сто лет назад, после встречи с тобой и Тянь Хуань, мне, нечисти, не следовало мечтать о владыке мира небожителей. Мой народ по глупости своей принудил тебя отплатить нам, и мы ожидали добра в ответ на добро. Теперь я знаю, что ошиблась. Я больше никогда не попадусь тебе на глаза.

Сердце Мин Е разрывалось от муки. Ему хотелось ответить, что все не так, что это лишь его ошибка длиною в сотню лет…

– Это было ошибкой с самого начала, – продолжала Сан Цзю, – наша встреча и мои мечты о несбыточном. Теперь, когда Мохэ вышла из берегов и речной народ мертв, владыка-небожитель, сделай одолжение, подумай о глупой и наивной жемчужнице: либо отпусти меня, либо убей.

В лице Мин Е не было ни кровинки.

– Пойдем, – позвала Сан Цзю, повернувшись к Шао Цзюю, и тот кивнул.

Не успели они отойти далеко, как Сан Цзю услышала позади низкий и хриплый голос:

– Значит, ты жалеешь обо всем? Ты любишь его?

Дать ответ на такой жестокий вопрос – все равно что всадить нож в собственное сердце. Не оборачиваясь, Сан Цзю прошептала:

– Кого угодно лучше любить, чем тебя…

Ее слезы падали в желтые травы россыпью жемчуга, хороня под осенней листвой столетние надежды, любовь и невинность и оставив в сердце лишь печаль, – такой была великая плата за все, что ей довелось пережить.

Сан Цзю не обернулась. Она не видела нерешительных шагов Мин Е, больше всего на свете желавшего догнать ее. Теперь он не мог ни взять в руки трезубец, ни прикоснуться к краю ее одежды. Неустрашимый бессмертный воин, сразившийся с сонмом нечистых, больше всего боялся, что она обернется. Но еще сильнее – что не оглянется вовсе…

Она просила отпустить ее или убить, но он не мог сделать ни того ни другого. Мин Е так и шел за ними, издалека наблюдая, как Шао Цзюй ведет принцессу-жемчужницу по бескрайним осенним полям и лугам, покрытым последними душистыми цветами, мимо чистых звенящих ручьев и высоких шумных водопадов мира людей. Они шли все дальше и дальше, пока не скрылись из виду.

Его остановил не демон-волк и не ее последние слова – его остановила редкая улыбка девушки, отразившаяся в горном ручье. Он не осмелился больше сделать ни шагу. Тогда он впервые по-настоящему понял, что Сан Цзю его больше не любит.

Мин Е больше не вернулся в Шанцин. Он поселился в той самой бамбуковой рощице, где когда-то жил с Сан Цзю. А в один из погожих дней в свои владения вернулся земной бессмертный.

– Истинный… истинный владыка…

Мин Е кивнул.

Когда-то он был слеп и многого не мог разглядеть, но теперь каждая мелочь в крошечном бамбуковом домике казалась до боли знакомой. Оставаться и дальше там, где все напоминало о той, кого он потерял навсегда, становилось слишком мучительно, и Мин Е покинул рощу.

Внимательно посмотрев ему вслед, земной бессмертный успокоил разволновавшихся духов бабочек и грибов и пробормотал:

– Какой, однако, странный этот истинный владыка!

Мин Е не жил одними чувствами. В конце концов, все духи с демоническим началом с самого появления духовного сознания мечтали стать богами. Прячась от жестоких законов небес и земли, они постепенно обретали способности одним прикосновением обращать камень в золото или замораживать воду. Лишь в крайних обстоятельствах они прекращали совершенствоваться.

В отличие от других, Мин Е всегда совершенствовался в одиночестве, и Небеса любили его за великие заслуги и добродетель. Теперь он решил стать богом, ушел в горную обитель небожителей и снова совершенствовался в уединении днями и ночами, пока не оказался всего в шаге от превращения в дракона-лун. В мире осталось так мало богов. Если он сумеет вознестись и стать одним из них, в мире появится надежда на возрождение. Над горной обителью частенько раздавался легендарный рев дракона.

Как-то раз навестить Мин Е пришел Тянь Хао:

– Тянь Хуань потеряла духовную сущность, и совершенствоваться ей теперь трудно. Я обещаю тебе никого не казнить ни в одном из миров, но ты должен помочь моей дочери, когда станешь богом.

Бессмертный дракон равнодушно кивнул в знак согласия. Тот же с завистью взглянул на наметившийся божественный узор у него на лбу и молча поспешил уйти.

Все ждали его скорейшего обращения в бога, и только он один знал, что божественный узор на его лбу начал темнеть. Изначальная форма дракона тоже претерпела изменения: вместо двух когтей стало восемь. Дао покидало его.

Этой ночью он впервые решил узнать, где сейчас принцесса-жемчужница. Бумажный журавлик, которого послал Мин Е, взмахнул крыльями и вскоре вернулся с вестью:

– Принцесса и волк на пике Нерушимости! Они ищут камни жизни!

Мин Е спокойно кивнул. Камни жизни собирали те, кто хотел стать демоном. Он долго молчал, и божественный узор на его лбу все больше темнел. К этому моменту бессмертный дракон уже забыл, сколько лет прожил, и никто не сказал ему, почему его тело так изменилось.

Он нашел камень жизни в своей горной обители и привязал его к журавлику, но, когда тот уже собрался упорхнуть, вдруг схватил бумажную птицу. У него впервые появилось желание убить демона-волка.

Бумажный журавлик испуганно смотрел, как почернел божественный узор на лбу Мин Е. А тот опустил взор и сказал журавлику:

– Прости.

Тогда божественный узор снова посветлел, однако камня жизни для Сан Цзю он журавлику так и не отдал.

В начале весны Мин Е вспомнил, что прошло уже три года, как принцесса-жемчужница покинула его. К нему вернулся бумажный журавлик и зачирикал:

– У нее все хорошо! Она не так несчастна, как ты думал! Истинный владыка, ты не сможешь ее вернуть. Они нашли много камней жизни.

Мин Е взмахнул рукой, и от журавлика осталось лишь облачко бумажных обрывков. В воздухе повисла тишина, а сердце дракона лишилось покоя.

За последние два года Тянь Хуань дважды приходила к Мин Е, но никто ее не встретил. В горной обители лишь парили обрывки бумаги, вымазанные в меду. Куда занесло бумажного журавлика в погоне за этим медом, раз от него остались одни клочья, неизвестно.

Как-то раз Мин Е поднял руку, долго смотрел на бумажную птичку, а затем отпустил. Журавлик улетал все дальше и дальше, пока наконец не скрылся из виду.

Мин Е уже знал, что ничего не получится. Его духовных достижений вполне хватало, он давно должен был вознестись и принять испытание, однако небо оставалось ясным, и молнии не появлялись[33]. Он понял, что небесное испытание настигнет его не здесь. А возможно, ему уже никогда не вознестись.

Однажды покинув горную обитель, он вдруг осознал, что больше всего хочет не вознестись, а увидеть принцессу-жемчужницу – просто издали посмотреть на нее. Век небожителя очень долог, и увидеть Сан Цзю для него было все равно что добыть цветок эпифиллума[34].