Светлый пепел луны. Книга 2

Глава 17 Месть

Местный ритуал всегда казался Нянь Мунин непристойным: ее народ придерживался куда более строгих нравов. Она вскинула брови и уставилась на юного императора в колеснице с девятиглавой птицей. Тот наконец приподнял подол лунпао и спустился на мощенную камнями дорожку. Евнух побежал рядом, услужливо отводя от повелителя мокрые ветки деревьев, растущих во дворе, а Нянь Мунин застыла в поклоне.

От юноши едва ощутимо пахло вином. Его роскошное черное одеяние сливалось с мраком ночи, лицо в темноте казалось неестественно белым, а губы – слишком красными. У двери в темницу он замедлил шаг, будто усомнившись в своих намерениях. Главный евнух, будучи опытным слугой, почувствовал растерянность господина. Он уже немного изучил нового императора.

– Ваше величество, если госпожа Е не знает, что делать, у меня есть письменные наставления учителя Ли.

– Принеси!

Евнух тут же вынул из рукава свиток и передал Таньтай Цзиню. Тот взял его не глядя и, прежде чем уйти, распорядился:

– Пусть ее приведут в Солнечный павильон.

Главный евнух тотчас подчинился.

Сусу, услышав шаги во дворе, вскочила с кровати. Дверь в ее темницу распахнулась, и на пороге возникло несколько придворных дам.

– Девочка, пожалуйста, следуй за нами.

Узница почувствовала, что затевается что-то нехорошее, и решительно воспротивилась:

– Я не пойду!

Главная из придворных дам серьезно воспринимала любые слова и даже смех. Ее и без того неулыбчивое лицо помрачнело.

– Кто отказывается от заздравной чаши, выпьет штрафную.

Она сделала знак глазами, и несколько рослых крепких нянек окружили Сусу. Они были осведомлены о характере пленницы, потому хорошо подготовились. Впрочем, при всем желании девушка не смогла бы дать отпор: ее запястье по-прежнему обвивала магическая веревка, лишая узницу возможности отбиться. Осознав свое бессилие, Сусу позволила вывести себя во двор. По крайней мере, она узнает, чего от нее хотят и почему сегодня звучала музыка.

Когда девушку увели, евнух прошептал Нянь Мунин слова, от которых ее лицо исказилось:

– Госпожа Нянь, темнота этой ночи скроет все, что другим не нужно знать. Вам лучше пойти и отдохнуть.

Но девушка упрямо сжала деревянный меч:

– По приказу его величества я должна следовать за пленницей.

– Сегодня ночью в этом нет необходимости.

– А если она причинит вред его величеству? – настаивала Нянь Мунин.

– Этим вечером она будет очень послушной, – сказал евнух.

Стражница хотела возразить, но появившийся из темноты Нянь Байюй одернул ее:

– Мунин, подчиняйся приказу.

Воительница вздохнула и, кивнув, покорно пошла за братом.

В сопровождении служанок с зажженными фонарями придворные дамы и няньки двинулись по извилистым тропкам вокруг поместья, затем свернули во внутренний дворик и остановились прямо перед небольшим павильоном, из-за стен которого явственно доносилось журчание воды.

Кто-то подтолкнул Сусу в спину, и она оказалась внутри купальни. Павильон был наполнен легким белым паром, а в центре красовался большой бассейн горячего источника. Вода в него подавалась из открытых пастей двух каменных карпов.

Придворная дама с серьезным лицом придирчиво осмотрела Сусу. Когда ее взгляд скользнул по не слишком пышной груди и тонкой талии девушки, на лице женщины мелькнула тень недовольства. От этого по коже Сусу пробежал холодок.

– Что вам от меня нужно?!

На что получила ответ:

– Сегодня ночью девица должна быть кроткой. Сама разденешься или тебе помочь?

– И не подумаю, пока вы не объясните мне, для чего это нужно.

Дама смотрела на нее как на пустое место:

– Это очень простая церемония.

– Что за церемония?

– Скоро все узнаешь.

Тем временем служанка вылила что-то в бассейн, и павильон заполнил приятный аромат. Сусу встревожилась: не собираются ли они выкупать ее и отправить Таньтай Цзиню на ложе?

Дама поняла, что девушка слушаться не намерена. Однако император не велел раздевать пленницу насильно: так или иначе, ей суждено принадлежать правителю, хочет она того или нет. Покачав головой в ответ на глупые капризы, дама вынула из кармана изящно вырезанную бумажную фигурку и протянула Сусу.

– Если не хочешь раздеваться, просто возьми это.

Девушка не задумываясь взяла бумажку. Вырезанная фигурка вспыхнула и исчезла, едва коснувшись ее пальцев. В тот же миг ясные глаза Сусу затуманились. Она опустила ресницы и вдруг почувствовала, что тело ей уже не подчиняется.

Дама велела пленнице:

– Разденься, войди в воду и жди его величество.

Похоже, ее строптивость больше никого не беспокоила. Дамы в сопровождении прислуги спокойно покинули павильон.

Сусу понимала, что околдована. Сознание все еще принадлежало ей, но не тело. Она сбросила платье и, обнаженная, вошла в воду. Когда горячая вода скрыла ноги девушки, она, ничуть не боясь, спросила Гоую:

– Гоую, что со мной?

– На тебе чары марионетки: та бумажка заключала в себе магию демона соблазнения, которая делает тебя послушной.

– Можно ли сбросить чары?

– Конечно можно, но сейчас ты лишена духовных сил.

Сусу очень расстроилась. Из-за шелковой веревки на руках она была совершенно беспомощна.

Гоую помолчал и нерешительно проговорил:

– Почему бы тебе не дождаться Таньтай Цзиня и не посмотреть, чего он хочет?

Не зная, что он уже здесь, Сусу пробормотала:

– Ладно…

Огни свечей замерцали, и вошел юноша в черных одеждах, а следом за ним ветер принес запах дождя и шорох стволов бамбука. Таньтай Цзинь сразу увидел пунцовое лицо девушки и ее обнаженные белые плечи, похожие на два цветка лотоса. Сусу прикрыла глаза. Она выглядела невинной и прекрасной. Таньтай Цзинь скривил губы, и злое, разрушительное желание вспыхнуло в его глазах, но юноша подавил его. С мгновение он поколебался, думая, так ли уж нужен ритуал, и, прищурившись, развязал пояс одеяния.

Сусу с ужасом наблюдала, как одежда слой за слоем падает на пол.

«Эй, Гоую!»

Однако тот не желал просыпаться, и звать его было бесполезно. Конечно, маленькая госпожа ненавидела Таньтай Цзиня, но сейчас у них появился шанс выяснить, что он чувствует к Сусу. Упустить эту возможность непростительно, поэтому духу браслета оставалось лишь притвориться мертвым.

«В конце концов, в повелителе демонов сложно разбудить похоть, – подумал Гоую. – Скорее всего, он только попробует соблазнить Сусу и ничего с ней не сделает. В древних свитках говорилось, что повелитель демонов не спал с женщинами. Ходили даже упорные слухи, что он по этой части слаб».

Тем временем молодой человек уже разделся и шаг за шагом спустился по ступеням в бассейн. Ресницы Сусу слиплись от горячего пара, щеки пылали, а в глазах блеснул гнев. Она боялась посмотреть на него, чтобы ненароком не увидеть что-нибудь лишнее.

Таньтай Цзинь схватил Сусу за подбородок и, холодно глядя на нее, локтями оперся на край купальни. Взор его горел змеиной злобой.

Он заглянул в ее глаза, готовые испепелить его на месте, и подавил кривую улыбку.

– Так ты сохранила ясное сознание? Смотри, разве твое тело чем-то отличается от тел других женщин? Не стоит беспокоиться из-за своей наготы.

Взгляд Сусу стал ледяным.

«Чего еще ожидать от того, кто родился без чувства стыда?»

На мгновение улыбка сползла с лица разъяренного молодого правителя, но затем он снова расслабился. Посмотрев на два прекрасных лотоса, маячивших перед ним, Таньтай Цзинь приказал:

– Меня раздражает твой взгляд. Закрой глаза.

Сусу попыталась воспротивиться, но бесполезно, глаза закрылись сами собой. И тут же на нее нахлынуло странное чувство: будто она вернулась в зачарованную жизнь, в тело Сан Цзю, снова оказалась под пологом ложа Мин Е и творила с ним постыдные вещи, которые хотела бы стереть из своей памяти. Все как тогда: Сусу не может видеть, но ловит каждый шорох и всплеск, только теперь они с Таньтай Цзинем поменялись ролями. В этот момент ей стало немного страшно. Слыша тяжелое дыхание рядом, девушка растерялась: что он собирается делать?! У нее нет ни духовной силы, ни меча, она сейчас простая смертная. Любой в такой момент почувствовал бы себя слабым и напуганным.

Некоторое время Таньтай Цзинь смотрел на нее, тоже вспоминая зачарованную жизнь. Все, что произошло в ту ночь, было для Мин Е сродни осквернению: похоть казалась ему чрезвычайно грязным и отвратительным чувством. Но сейчас все иначе. Таньтай Цзинь поджал губы, не желая вспоминать, что испытал тогда. С каким-то почти мстительным наслаждением он рассматривал ее: испуг и растерянность непокорной Е Сиу вызывали у него настоящий восторг. Его взгляд бесстрастно скользнул вниз, сквозь прозрачную воду, которая не скрывала всей красоты девушки, окруженной лотосами. Он внимательно рассмотрел ее цунь за цунем, и на мгновение его охватило незнакомое прежде чувство стыда, которого он был лишен с рождения.

Юноша поднял покрасневшие глаза и хрипло произнес:

– Теперь посмотри на меня и скажи, что никогда не предашь.

Сусу покорно повторила за ним и прочла на лице мелкого извращенца радость. Девушка всем сердцем противилась чарам, но что она могла? Злопамятный и мстительный, Таньтай Цзинь не простил Сан Цзю ее ласк в спальне Мин Е, только она тогда не могла остановить жемчужницу, а вот он делал все это намеренно. Сусу закусила губу, мечтая об одном – убить мерзавца на месте. Таньтай Цзинь заметил ее взгляд и остался к нему равнодушен.

– Ты боишься? – Его дыхание сбилось то ли от волнения, то ли еще по какой-то причине. – Можешь умолять меня прекратить.

Ее воля жаждала вырваться на свободу. Пусть Таньтай Цзинь не знал стыда, но Сусу считала это извращением.

От пара в воздухе и горячей воды, извергаемой каменными карпами, исходил чувственный аромат, от которого ее сердце билось, как сумасшедшее, а кровь жгучим потоком неслась по жилам. Дыхание Сусу прервалось, и она жалобно посмотрела на юношу.

– Умоляй меня, – облизнув губы, улыбнулся Таньтай Цзинь. Он уже не приказывал. – Отпустить тебя или закончить начатое?

Сусу молчала. На лице молодого человека появился румянец, а дыхание участилось. Вдруг перед глазами девушки возник пожелтевший свиток. Вероятно зная, что просить девушка не будет, он сказал:

– Читай!

Она увидела слова молитвы, и на этот раз это снова был приказ. Наконец Сусу поняла, что происходит. В Чжоу-го каждый принц, достигший совершеннолетия, проходил через эту церемонию. Будущий правитель совершал омовение среди лотосов и просил благословения Неба.

Но Таньтай Цзинь хотел, чтобы именно она просила за него. Когда раздался его прерывающийся голос, ей захотелось увидеть его лицо, но он, задыхаясь, холодно повторил:

– Не смотри на меня, читай!

Запинаясь, она начала. Ее разум был в смятении, она не могла даже взглянуть на лицо Таньтай Цзиня. Казалось, он сейчас далеко и от него исходит зимний холод, хотя Сусу знала, что это не так. Ноги девушки ослабели, и на мгновение ей очень захотелось задушить его собственными руками!