Светлый пепел луны. Книга 2

Глава 35 Свадебная фата

Не успел фестиваль первых цветов закончиться, как Чжоу-го облетела весть о том, что император готовится к коронации.

У народа эта новость вызвала противоречивые чувства. Прежний император унаследовал трон законно, Таньтай Цзинь же вероломно убил старшего брата и узурпировал власть. К тому же он был воинственным и любил убивать. Возмущала народ еще и вседозволенность солдат правителя, которые в поисках восьмого принца рыскали по всей стране и врывались в дома.

Но много было и тех, кто его поддерживал. В конце концов, именно он сокрушил и превратил некогда могущественную Великую Ся в вассальное государство, тем самым вернув своей стране утраченную много лет назад гордость.

Ни те ни другие не ожидали, что Таньтай Цзинь, давно занявший престол, именно сейчас проведет коронацию. Впрочем, после церемонии страну ждала смена названия и политического курса, а это значило, что в ближайшие несколько лет император наконец-то будет занят внутренними делами и оставит войны.

А еще по дворцу поползли слухи, что на коронации будет объявлено имя императрицы. И действительно, вскоре в зал Чэнцянь привезли столько парчи, что последние сомнения в подлинности этих домыслов развеялись. Так и есть! Тиран решил выбрать себе императрицу.

Тем временем Сусу переехала в Жадеитовый дворец: Таньтай Цзинь больше не заставлял девушку жить в своих покоях, хотя велел Нянь Мунин присматривать за ней. Разодетая в пурпурное платье, будущая императрица вышивала свадебную фату, а мастерицы-наставницы уважительно и терпеливо увещевали ее:

– Госпожа, рисунок не хорош. Если вы наденете это вот так, сзади он будет выглядеть некрасиво.

Сусу и в самом деле не обладала талантом к рукоделию.

– У меня ничего не получается. Вы поможете мне?

Девушки прикрыли ладошками рты, посмеиваясь. Увидев растерянный взгляд Сусу, одна из них пояснила:

– Госпожа, верно, шутит. По традициям нашей страны свадебную фату невеста непременно должна вышить своими руками. Только тогда она будет защищать вас постоянно, как вечны небо и земля.

Другая подтвердила:

– Это воля его величества: госпожа должна украсить фату сама.

Вышивать узоры на платье феникса от нее не требовалось – только на свадебной фате, и, поскольку до коронации оставалось еще два месяца, этого времени вполне должно было хватить. Девушке пришлось послушно взять в руки серебряную иглу и продолжить учиться секретам мастерства у искусных вышивальщиц.

«Потерпи, – утешал Гоую. – Он всего-то хочет, чтобы ты украсила фату, и понятия не имеет, что ты намерена отнять у него жизнь».

При свете дня Сусу корпела над вышивкой, а в сумерках выходила прогуляться.

Таньтай Цзинь в последнее время, похоже, пребывал в прекрасном расположении духа, поэтому позволил тигру-оборотню покинуть Пожирающее души знамя, однако запретил принимать человеческий облик во дворце. Иногда Сусу видела, как он греется на солнышке в теле тигра, но, прежде чем она успевала приблизиться к нему, тот стремглав убегал прочь.

Помимо свадьбы, мысли будущей императрицы занимала загадочная личность Бинчан. Сусу ожидала, что та что-нибудь предпримет, когда узнает о подготовке к коронации собственной сестры. За эти дни они лишь однажды столкнулись во дворце. Императорская супруга приветливо улыбнулась третьей госпоже издалека и выглядела очень миролюбивой и нежной: во взгляде ее угадывался легкий намек на смущение, но больше в нем чувствовалась опустошенность и смирение.

Сусу, нахмурившись, посмотрела ей вслед, а Гоую проворчал:

– Не жалей ее, госпожа! Она нехорошая.

– Я знаю, – ответила девушка. – У меня нет к ней сочувствия.

Раз Е Бинчан сумела ранить себя серебряными кольцами, значит, не сможет сидеть сложа руки, но ее долгое бездействие заставляло волноваться.

Вернувшись в Жадеитовый дворец, Сусу столкнулась с Таньтай Цзинем. В отличие от нее, он целыми днями был занят: пересматривал налоги, искал восьмого принца и готовился к церемонии. Сусу часто замечала, что в зале Чэнцянь свет не гаснет до поздней ночи.

Он что-то держал в своих руках. Присмотревшись, девушка поняла, что это ее свадебная фата. До сих пор она не особенно продвинулась в своих навыках рукоделия – золотые нитки вышивки на красной фате перепутались, и феникс выглядел небрежно и кособоко.

Лицо императора помрачнело. Его взгляд красноречивее слов говорил: «Что за безобразие ты сотворила?!»

Девушка с невинным видом посмотрела на него:

– Я и впрямь не владею тонкостями этого искусства, но вышивальщицы говорят, что невеста будет благословлена, только если сама украсит фату. Если считаешь, что это настолько ужасно, вели вышить мастерицам. Все равно никто об этом не узнает.

– И она еще хочет быть императрицей! – язвительно воскликнул он, но, когда обернулся, Сусу рядом не оказалось.

Широко раскинув фиолетовую юбку, девушка удобно устроилась на кровати поверх расшитого серебристыми азалиями покрывала. Уже ощущалось приближение лета, а оно в Чжоу-го жаркое. Одну руку Сусу положила на подушку, а другой взмахнула желтым талисманом, и он загорелся. В тот же миг в воздухе закружились белые пушистые снежинки. Они медленно опускались на ее тонкие пальчики, юбку и черные волосы. Вдруг Сусу повернула голову к отрешенно глядящему на нее Таньтай Цзиню и поинтересовалась:

– Ты что-то сказал?

Снежинки, касаясь ее лба, превращались в голубые кристаллики льда. Девушка, сотворившая снег в жаркий день, беззаботно моргнула, и холод вокруг нее рассеялся, обнажив ее нежную красоту. Таньтай Цзинь молча развернулся и вышел из покоев.

Гоую заметил вскользь:

– У императора покраснели уши.

Сусу села на кровати и вдруг заметила, что что-то не так.

– А где моя незаконченная фата? – удивилась она.

– Он унес ее с собой, – ответствовал хранитель.

Девушка задумалась, и в ее глазах мелькнула улыбка.

В следующие ночи свет во дворце Чэнцянь не гас до самого утра, а вышивальщицы перестали беспокоить будущую императрицу.

За полмесяца до церемонии девушка получила готовую фату. Шелковое одеяние лежало у изголовья ее кровати. Золотой феникс был сделан искусно, ниточка к ниточке. Сусу коснулась рисунка, и перед ее глазами возник образ молодого человека, склоненного над вышивкой. Пожалуй, было заметно, что это работа мужчины: птица производила сильное впечатление. Она с удивлением разглядывала священную птицу. Даже Гоую пустился в размышления:

– Должно быть, мальчику, выросшему в холодном дворце, многому пришлось научиться.

«Неужели демон и в самом деле верит в эту примету и ждет благословения Небес? Это и забавно, и очень странно, если подумать».

Сусу положила фату на постель, бережно расправив каждую складочку. Девушка поджала губы: впервые она обманывала чьи-то сердечные ожидания, и, казалось, успешно.

На следующий день новость о том, что Таньтай Цзинь собирается сделать Сусу своей императрицей, огласили на весь дворец.

Возможно, будь это другая девушка, министры не осмелились бы перечить, но речь шла о дочери Е Сяо – легендарного полководца вражеской страны, державшего знать и жителей Чжоу-го в страхе долгие двадцать лет. И теперь император намерен разделить с ней власть?! Не нужно быть слишком дальновидным, чтобы предположить: если законная дочь семьи Е родит принца, власть в стране перейдет в руки ее родственников.

Встревоженные министры срочно собрали совет. Они сыпали аргументами один весомее другого:

– В то время как восьмой принц только и ждет удобного момента, чтобы поднять мятеж, его величество собирается объявить императрицей дочь разбойника из Великой Ся. Так он потеряет поддержку всех своих подданных!

Даже Ян Цзи, который до смерти боялся перечить императору в чем бы то ни было, осуждал это решение и объяснил господину:

– Раз вашему величеству так полюбилась третья госпожа, вы могли бы дать ей титул мэйжэнь или даже супруги. Но если император отдаст страну в руки семьи Е, это могут расценить как предательство.

Услышав его слова, Таньтай Цзинь с недовольным видом возразил:

– Кто говорит, что она нам полюбилась?!

Ян Цзи замер, в крайнем недоумении глядя на господина, и тот прошептал:

– Она просто хочет быть императрицей…

Да, конечно, он дает ей то, чего она хочет, но при этом нисколько не влюблен!

Придворный беспомощно пожаловался:

– Там снаружи господин Цзян и другие министры: они стоят на коленях, ваше величество! Эти люди поддерживают вас, мы не можем позволить им умереть…

Но Таньтай Цзинь лишь усмехнулся, и Ян Цзи скорбно вздохнул. Он ни мгновения не сомневался, что сделать третью госпожу императрицей – плохая идея. Правителя не поддержит никто, более того, он растеряет доверие верноподданных. Дело казалось неразрешимым.

Один из старейших чиновников по имени Цай в надежде переубедить Таньтай Цзиня бросился под повозку и ударился головой, но это не заставило императора отступиться. Вскоре и другие придворные зашептались о том, что правитель выбрал мать для будущих наследников. Его решение обсуждали все кому не лень, и наконец слухи дошли до Бинчан.

Супруга Чжаохуа, как единственная обитательница гарема, решила приготовить для императора суп и отнести его самой. Следуя с угощением к парадному залу мимо дворца Утреннего цветка, утопавшего в растительности, она наткнулась на евнуха. Вэй Си побледнел и не сразу взял себя в руки, чтобы поприветствовать госпожу супругу. Молодая женщина заметила у него на одежде несколько свежих темных капель.

– Простите, госпожа, ваш покорный слуга очень торопится по делам, – раскланялся евнух и уже собрался уйти, но тут обернулся: – Сегодня в покои его величества ходить не стоит. Вам лучше вернуться к себе и отдохнуть.

Е Бинчан промолвила:

– Благодарю вас за заботу.

Не дожидаясь, пока она последует его совету, Вэй Си пошел в Жадеитовый дворец. Бинчан помедлила, но, и не подумав вернуться, продолжила путь.

Внезапно перед величественным дворцом она увидела лужи крови, а к подолу ее юбки подкатилась человеческая голова. Е Бинчан побледнела, Сяо Хуэй позади нее тут же закричала, и один из Ночных Теней прикрыл ей рот рукой.

– Простите, госпожа супруга, его величество сейчас занят. Пожалуйста, вернитесь в свои покои.

Е Бинчан быстро кивнула, и страж отпустил ее служанку. У той подкосились ноги, и она повисла на своей госпоже. Бинчан не осмелилась разглядывать, что там происходит, и вместе с Сяо Хуэй быстро повернула обратно.

Когда Вэй Си привел Сусу, Ночные Тени уже убрали все следы расправы – о ней напоминал лишь поистине кровавый закат. Император в сюаньи, сидя на ступенях дворца, пристально смотрел на красное солнце, уходящее за горизонт. Во всем его виде сквозила полная невозмутимость, а рука крепко сжимала меч.

Людей он отпустил. Хотя все вокруг было вымыто, в воздухе все еще витал острый запах крови. Сусу бросила взгляд на меч в руке императора, а он в этот же момент поднял глаза и заметил девушку. Они долго смотрели друг другу в глаза, потом она опустилась перед ним на колени и прошептала:

– Ты кого-то убил?

Таньтай Цзинь некоторое время смотрел на нее, затем поднял руку и коснулся щеки девушки.

– Это ради тебя, – улыбнулся он, отпустив меч, и холод в его глазах рассеялся. Было непонятно, о чем он думал. – Господин Цай сказал, что ты станешь императрицей только после его смерти. Пришлось ему нас покинуть.

Увидев его спокойные глаза, Сусу вздрогнула. Слова застряли у нее в горле. Подступила тошнота, но девушка постаралась выдержать его взгляд.

Он приложил палец к губам:

– Тсс! Не волнуйся, никто не узнает, что это мы. Министр достиг почтенного возраста, удалился на покой в свои владения, а по дороге на него напали бандиты.

Лицо Сусу исказилось.

– Зачем Вэй Си позвал меня?

Таньтай Цзинь по-прежнему улыбался ей.

– Они не позволяли нам сделать тебя императрицей. Мы хотим, чтобы ты видела, на что мы способны.

Его улыбка погасла, он обнял Сусу за плечи и притянул к себе.

«Да что с ним такое? – сердито проворчал в ее голове Гоую. – Когда смертному нравится женщина, разве не стремится он делать добро и посвящать все помыслы любимой?»

Поведение юноши только давило на его юную госпожу. Убить человека и сказать, что это ради нее! Какой безумец!

От рук Таньтай Цзиня пахло кровью. Сусу с трудом поборола желание повалить его и ткнуть лицом в землю.

– Е Сиу! – позвал он.

– Что? – раздраженно отозвалась она.

– То, что мы выбрали тебя матерью наших наследников, только добавило нам хлопот.

– Разве я тебя заставляла?

– Если будешь плохо обращаться с нами, – холодно прошептал он ей на ухо, словно ядовитая змея, обвившая жертву, – мы тебя не отпустим.

Она подняла глаза. Сегодня его привычная маска равнодушия дала трещину. Возможно, он сомневался в принятом решении. Отказавшись от войн и своей цели искать все большую силу, Таньтай Цзинь словно очутился на краю пропасти и, зная, что рискует свернуть себе шею, все равно ринулся вниз.

В ответ Сусу выдавила что-то невнятное. Прижатая щекой к его груди, она слышала, как спокойно бьется сердце юноши. Если бы она не знала, что повелитель демонов рожден неспособным испытывать любовь, то не поверила бы, что все это действительно происходит.