Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины

Глава 89.

Я уставилась на Митроила, как на привидение. Нет, даже хуже — как на самого дьявола в алой мантии.

Убить Райли?.. Моего Райли?.. За что, спрашивается? Он же не сделал ничего плохого! Наоборот, спас меня, помог, стал... ну, стал для меня кем-то очень важным…

— Убить? Райли? — переспросила я, голос мой предательски дрогнул. — За что? Он же...

Митроил поднял руку, останавливая меня, и заговорио спокойно, как будто объяснял ребёнку, почему нельзя есть конфеты перед обедом:

— Это скорее экстренная мера, дитя. Только в крайнем случае. Если вас окружат враги, если операция не просто провалится, а будет раскрыта полностью. Мирендальцы не станут церемониться со своими пленными. Они выжмут из вас всё, что знают. А Райланд Колючий... Он контрабандист, Киора. В конечном счёте он работает только на себя. Рано или поздно расколется. Под пытками или за обещание золота — неважно. Но наша тайна должна остаться тайной.

Я моргнула, пытаясь осмыслить.

Логика в его словах была, чёртова логика, но от этого легче не становилось. Райли расколется? Может, и да... Он же не святой, сам говорил, что живёт по своим правилам. Но убить его?..

— Ну, в таком случае, — пробормотала я, чувствуя, как ком в горле растёт, — это означает, что и мне нужно покончить с собой. Если Райли расколется, то и я...

Митроил засмеялся — низко, рокочуще, как далёкий гром. Не злобно, а так, будто я сморозила забавную глупость.

— Если пожелаешь, Киора. Но вот в тебе я как раз уверен. Ты не предашь. Если понадобится, унесёшь тайну в могилу. Потому что до последнего своего вдоха... — тут он наклонился ближе, очень близко, его капюшон почти коснулся моего лица, и я почувствовала такую тяжесть, будто сама тьма под ним давит на меня, — до того самого момента, как предстанешь пред Оком Великой Богини, будешь надеяться, что всё-таки выкарабкаешься и наконец узнаешь что-то о своём ребёнке. Не так ли?

Я замерла. Этот монстр... Он был абсолютно прав. Так и есть. Я бы цеплялась за жизнь зубами, надеялась бы до последнего вздоха. Ради ребёнка. Ради той крошечной искры правды, которую он мне пообещал. Я не смогла даже возразить — только кивнула еле заметно, а внутри всё сжалось от ужаса.

Митроил выпрямился, и его голос стал чуть мягче, но всё равно с той же стальной ноткой:

— Тем более у тебя есть верное средство, чтобы избавиться от Райли в нужный момент.

И он аккуратно указал рукой — точно туда, где под накидкой я прятала кинжал из драгура. Я вздрогнула. Он и это знает?.. Я же так осторожно прятала!..

— О, да, Киора, — пророкотал Великий Митроил, словно читая мои мысли. — От меня ничто не ускользает. И тебе прекрасно известно, насколько серьёзны ставки.

— Я... я не уверена, что способна на убийство, — прошептала я, окончательно теряясь в спутанных чувствах. — Это не по мне. Я не убийца.

Митроил снова усмехнулся:

— О, дитя, я вижу, что ты способна на многое. Очень многое. Я не ошибся в тебе, когда в первый раз предлагал сотрудничать со мной. Уверен, мы могли бы стать очень полезны друг другу. Даже если я тебе не нравлюсь... Что значит симпатия против делового партнёрства? Симпатия предаст в любой момент. Но деловые отношения — самые крепкие.

Я молчала, переваривая.

Симпатия предаст... Вспомнила Райли в зале, с Дардэллой. Как она к нему льнула, а он... не оттолкнул. Боль кольнуло в груди.

Может, и прав этот жрец? Деловые отношения — да, они надёжнее. Без эмоций, без предательств. Но убить Райли? Нет... Или да? Если ради ребёнка...

В конце концов я сдалась. Шепнула еле слышно:

— Ладно. Согласна.

Митроил словно бы усмехнулся одобрительно:

— Умница, Киора. Ты не разочаруешь меня.

Я собралась с духом и спросила то, что терзало меня давно:

— А что в грузе? Что мы везём?

Он отмахнулся, как от мухи:

— Неважно. Его нужно только переправить.

— Нет, важно, — возразила я, набираясь смелости. — Груз ценный, и если его обнаружат, если нас схватят... Я должна знать, ради чего рискую. Ради чего... всё это.

Митроил помолчал, как будто размышляя, а потом ответил:

— Вы повезёте запечатанные сосуды с особым содержимым.

Я иронически хмыкнула — нервы расшалились:

— Полагаю, речь не о контрабандном вине?

— Верно предполагаешь, — подтвердил служитель культа.

— В таком случае, груз нужно получше спрятать, — сказала я. — А то как-то ненадёжно.

— Об этом мы позаботимся, — отрезал он. — Сосуды спрячут в сено.

— В сено? — переспросила я недоверчиво. — По-моему, это слишком подозрительно — везти целую громадную телегу с сеном через границу государств. Кто поверит? Враги сразу заподозрят неладное.

Митроил задумался — по крайней мере, его фигура замерла, как будто он взвешивает мои слова. А потом спросил:

— И что ты предлагаешь?

Я улыбнулась про себя — вот оно, мой шанс. И выдала идею:

— Что, если содержимое сосудов спрятать в бочки с соленьями и вареньями?

Он явно не понял — наклонил голову, как будто прислушиваясь:

— С чем?

— С соленьями и вареньями, — пояснила я. — Это продукты, консервированные особым способом. Огурцы, помидоры, капуста в рассоле, а варенье — из ягод и фруктов. Мы с Райли можем выдать себя не просто за переселенцев, а за торговцев редким товаром, которые везут эти бочки на продажу. Никто не заподозрит — еда как еда, а сосуды спрячем внутри.

Митроил помолчал, обдумывая. Я затаила дыхание.

Наконец он произнёс:

— И всё-таки ты поразительно находчива, Киора. Так тому и быть. Сделаем, как ты предлагаешь.