Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины

Глава 37.

На некоторое время воцарилось молчание. Не на то я рассчитывала, не за тем шла сюда столько дней, чтобы прийти фактически в тупик. Выходило, что дракаты стало попросту некому отдавать, но даже это совсем не утешало. Никакая сумма не равняется человеческой жизни. Тем более, двум жизням. И уж совсем тем более — трём…

— Оно ведь как бывает, — меж тем продолжил старик буднично, словно и не было никакой паузы в разговоре, — держатся люди, держатся хоть за маленькую надежду, а как надежда пропадает, так и силы заканчиваются. Не верила Сималла, что Брунар вернётся. Говорила, что чует, сгинет он за эти заработки. Он же с Райландом Колючим связался, — недовольно прибавил и поморщился.

Я повернулась к старику, припоминая, что уже слышала это имя. Да-да, точно, Брунар-то мне и рассказывал про этого Райланда, мельком.

— А кто он — Райланд?

— Да уж, ты ж не местная, — рассудил старик. — Тут у нас все его знают. Да не только тут. За Колючим морем и подавно. Он же прозвище своё так и получил, что бороздил тысячу раз Колючее море и ни разу шторм его не уволок.

— Так кто же он?

Мой собеседник снова недовольно поморщился:

— Капитан шхуны, торговец… А между нами говоря — контрабандист, — почти шёпотом сообщил старик и сердито покачал головой. — Известный ходчий. Что ни попадя сгребает да на Самариз везёт, да и дальше — в самый Морекендаль наведывается. А иные говорят, — тут он совсем едва слышно заговорил, — и в Мирендаль ему путь проложен.

Вот значит, как… Уж не этот ли Райланд должен был меня доставить на Самариз? Очень вероятно. А судя по географии его маршрутов, такому отпетому мореходу никакой закон был не писан.

— Сималла предупреждала, — выдохнул старик, — не надо с моркендальцами водиться. Они, поди, хужее мирендальцев. Ещё те негодники, а в Галесе, что ни плюнь, не наши все, понаплыли…

Вероятно, под «нашими» старик имел в виду торесфальцев. И, конечно, в Галесе, как, наверное, в любом портовом городе, действительно было много приезжих. А ещё сюда ссылали осуждённых, кому простили виселицу, но гнали подальше от столицы. И добровольно тоже приезжали. Иногда те же незаконники, прячась от правосудия.

В общем, выражаясь более понятным языком, Галес был, так скажем, государством в государстве — со своими законами, порядками и укладом. Понятное дело, моркендальцев здесь тоже проживало много. Это были люди из других государств, находящихся за Колючим Морем, ещё дальше, чем остров Самариз. Моркендаль или, говоря по-народному, Дальние Земли — обобщённое название. Так могли назвать каждого, кто не родился в Торесфале. Но, конечно, особняком всегда выделяли мирендальцев — наших первостепенных врагов, с которыми давно шла непрерывная вражда.

— Не надо тебе в Галес, — вдруг заявил старик. — Тут оставайся.

— Тут?.. — не поняла я.

Он пожал плечами и обвёл взглядом дом:

— А что? Стены есть, крыша тоже… — рассудил крестьянин. — Течёт немного, но подлатать можно. Земля здесь плодородная, в Галесе такой не сыщешь. Там строения одни, и народу, что муравьёв в муравейнике. Как они там живут в эдакой духоте — ума не приложу. А у нас хорошо. Тихо. Мирно. А понадобится что — в Галес всегда добраться можно. Часа четыре пешим ходом, а у тебя вон — лошадь имеется. Час-другой — доберёшься.

— Но как же?.. — растерялась я. — Это ведь дом Брунара…

— Не думаю, что Брунар возражал бы, что ты тут поживёшь. Похозяйничаешь заодно, порядок обустроишь. А там, гляди, и Брунар вернётся. Всё ж лучше, чем в бурьян возвращаться…

«Не вернётся…» — с грустью подумала я.

Сколько ни жди, а в этот дом возвращаться уже стало некому. Ни Брунар, ни его родные не придут и не воротятся. Оставалось надеяться, что они уже все встретились пред Оком Целлианы и отныне соединились в каком-то ином измерении. Может, там им будет намного легче и яснее…

— Оставайся, — с улыбкой сказал старик. — До Галеса ещё успеешь добраться, если захочешь. Только не лучшее это место для молодой девушки, недоброе.

— Я уже ничего не боюсь… — тихо обронила в ответ.

Мой собеседник с улыбкой покачал головой:

— Всегда найдётся, что пострашнее. А тебе бы отдохнуть с дороги после твоих невзгод. Вона как отощала совсем.

Я улыбнулась ему через силу, не желая показаться слишком угрюмой:

— Как вас зовут?

— Тоймар. А тебя?

— Зина.

— Интересное имя, — призадумался Тоймар. — Загадочное, — он тихонько рассмеялся. — Ну, что ж, живи, Зина. А как помощь понадобится, зови. Попробую помочь. Нас тут в Тихой Мельнице немного осталось. Молодёжь всё больше в Галес подаётся. Но кто есть ещё, те люди мирные, незлобливые. Да и Брунара здесь уважали. К племяннице тем более дружественно отнесутся. Оставайся, Зина. Оставайся.