Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины

Глава 57.

— Дивного солнца, красавицы, — сказал Райли с привычной ухмылкой, опираясь о косяк двери. Его голос звучал бодро, но я видела, как он слегка морщится, когда двигается. — Пахнет так, что я готов съесть весь дом.

— Садись, герой, — строго отозвалась я, указывая на стул. — Сначала поешь, потом буду твои раны смотреть. И рубаху твою зашить не помешало бы.

Райли рассмеялся, но послушно прошёл к столу и плюхнулся на стул рядом с Санной. Его движения были осторожными, словно он старался не потревожить свежие повязки. Я поставила перед ним миску с подогретой похлёбкой, от которой поднимался ароматный пар, смешанный с терпким запахом сималя. Санна, не поднимая глаз, продолжала медленно ковыряться в своей миске, будто весь мир вокруг неё перестал существовать. Я невольно задержала взгляд на девочке: её худенькие плечи были напряжены, а пальцы крепко сжимали ложку, словно она боялась, что кто-то её отберёт.

Райли, не теряя времени, зачерпнул похлёбку и отправил ложку в рот. Его брови слегка приподнялись, а серебряные глаза метнулись ко мне с лёгким удивлением.

— М-м-м, — протянул он, проглотив первую ложку. — А это что за аромат такой… необычный? Будто море с травами смешали. Ты опять колдовала над котелком, Зина?

Я фыркнула, скрестив руки на груди, но внутри почувствовала тёплое удовлетворение. Не то чтобы я ждала похвалы, но всё же приятно, когда твои труды замечают.

— Не колдовала, а соленья готовила, — ответила я, стараясь звучать небрежно. — Огурцы да капусту. Вот они и дают такой запах. Сималь вместо соли использовала, пришлось выкручиваться.

Райли принюхался, словно заправский повар, и кивнул с видом знатока.

— И когда же можно будет попробовать твоё… колдовство? — он подмигнул, и я закатила глаза, уже привыкнув к его подначкам.

— Дня три-четыре для огурцов, чтобы слегка просолились, — пояснила я, присаживаясь напротив них. — А для полного вкуса — лучше неделю подождать. Капуста и вовсе недели две кваситься будет. Так что наберись терпения.

Райли откинулся на спинку стула, задумчиво постукивая ложкой по краю миски. Его взгляд стал чуть хитрее, как будто он уже прикидывал что-то в голове.

— Неделю, значит? — переспросил он. — Как раз к тому времени я вернусь из плавания. Если, конечно, Колючее Море не решит сыграть со мной в свои штормовые игры. Заодно раздобуду тебе соль.

Я насторожилась, невольно выпрямившись. Плавание? Уже? С такими-то ранами? Но вместо того, чтобы тут же начать отчитывать его, как расшалившегося ученика, я решила сначала выведать побольше.

— И куда ты собрался плыть? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри уже зашевелилось беспокойство.

Райли небрежно махнул рукой, будто речь шла о прогулке до соседней деревни.

— Недалеко. На Самариз, — ответил он. — Там всегда найдётся, чем поживиться, если знаешь, с кем говорить.

— И что же ты туда повезёшь? — поинтересовалась я, поддевая ложкой похлёбку, чтобы скрыть любопытство.

Райли наклонился чуть ближе, и его губы растянулись в игривой улыбке.

— А то, Зина, секрет, — промурлыкал он, понизив голос до заговорщического шёпота.

Я уже собиралась фыркнуть и отмахнуться, но тут Санна, до того молчавшая, вдруг буркнула, не поднимая глаз:

— Вечно все что-нибудь скрывают…

Её голос был тихим, но в нём сквозила такая горечь, что я замерла с ложкой в руке. Райли тоже посмотрел на девочку, и его ухмылка на миг погасла. Санна сжала губы, уставившись в свою миску, будто там было что-то невероятно важное.

— В каком смысле, милая? — осторожно спросила я, стараясь не спугнуть её. — Что ты имеешь в виду?

Санна резко отвернулась, скрестив руки на груди. Её щёки порозовели, а в глазах мелькнула смесь обиды и злости.

— Ничего, — отрезала она.

Я растерялась. Хотела было протянуть руку, чтобы погладить её по плечу, но что-то подсказывало, что сейчас это только хуже сделает. Вместо этого я мягко продолжила:

— Санна, тебя кто-то обманул? Если хочешь, расскажи. Я ведь хочу тебе помочь…

Девочка вскинула голову, и её тёмные глаза сверкнули, как у загнанного зверька. Она стиснула кулаки, и слова полились из неё потоком, словно плотину прорвало:

— Взрослые всегда обманывают! Всегда что-нибудь прячут, недоговаривают, ведут себя странно! А я ненавижу загадки! Ненавижу, когда мне не говорят правду!

Её голос сорвался на крик, и, прежде чем я успела что-то ответить, она швырнула ложку на стол. Та звякнула, отскочив на пол, а Санна вскочила и бросилась вон из кухни. Хлопок двери эхом разнёсся по кухне.

Я ошарашенно смотрела ей вслед, чувствуя, как сердце сжимается. Что я сказала не так? Или, может, дело вовсе не во мне? Я хотела было встать и пойти за ней, но Райли вдруг положил руку мне на плечо, останавливая.

— Дай ей выдохнуть, Зина, — сказал он тихо, но твёрдо. — Не стоит на неё сейчас нажимать. Ей и без того несладко пришлось.

Я повернулась к нему, готовая возразить. Как он может знать, что нужно Санне? Но вместо этого вырвалось другое:

— Откуда ты вообще знаешь, что ей нужно? У тебя же нет детей.

Райли убрал руку, снова надев свою привычную насмешливую маску. Его серебряные глаза блеснули.

— Кто знает, Зина? Мир велик, а в путешествиях всякое случается, — сказал он и рассмеялся, будто это была лучшая шутка на свете.

Но мне было не до смеха. Я посмотрела на него с укором, и его смех затих. Он вздохнул, потерев подбородок, и вдруг стал серьёзнее.

— Ладно, признаю, детей у меня нет, — сказал он, глядя мне в глаза. — Но я много общаюсь с людьми. И стараюсь быть наблюдательным. Это, знаешь ли, помогает, когда плаваешь по морям и договариваешься с теми, кто готов перерезать тебе глотку за пару целлатов.

Я нахмурилась, переваривая его слова. Наблюдательный, значит? Ну, допустим. Но всё равно, что он мог понять про Санну за один день?

— Ты что, психолог? — вырвалось у меня, и я тут же прикусила язык, сообразив, что в этом мире такого слова, скорее всего, и не знают.

Райли вскинул брови, явно озадаченный.

— Пси… что? — переспросил он. — Это что, типа маг какой-то?

Я почувствовала, как щёки начинают гореть, и поспешила отшутиться:

— Ну, да, что-то вроде… — Я махнула рукой, будто это было неважно. — Забудь. Просто… ты так уверенно говоришь, будто всё про неё знаешь.

Райли покачал головой, и его взгляд стал неожиданно глубоким и тревожным.

— Никакой магии, Зина. Только глаза и уши. И мне кажется, что Санна не просто так сбежала и Дома Целлианы. У всего есть причины, и у неё тоже была. Она напугана, но, возможно, не только торгаллами и работорговцами. Что-то ещё грызёт её изнутри. Может, кто-то и правда её обманул. Или предал. Дети такое чувствуют острее, чем мы.

Я задумалась, глядя на пустую миску Санны. Слова Райли звучали логично, но от этого легче не становилось. Я вспомнила взгляд девочки — смесь злости и боли, как будто она хотела кричать на весь мир, но не знала, с чего начать. Может, Райли прав, и мне стоит дать ей время? Но как не давить, если я вижу, что девочка страдает?

— Ты думаешь, она расскажет? — спросила я, не поднимая глаз. — Если подождать?

Райли пожал плечами, но его голос был мягче, чем обычно.

— Может, расскажет. А может, и нет. Но если будешь рядом, она хотя бы поймёт, что ты не из тех, кто обманывает. Это уже немало.

Я кивнула, чувствуя, как в груди разливается странная смесь благодарности и беспокойства. Райли, несмотря на свои шуточки и ухмылки, иногда говорил такие вещи, от которых хотелось верить, что всё будет хорошо.

Но тут я заметила, что он вдруг побледнел. Его рука, лежавшая на столе, слегка дрожала, а на повязке на груди проступило свежее пятно крови — тёмное, почти чёрное.

— Райли?.. — я вскочила, подходя к нему. — Что с тобой?

Он попытался отмахнуться, но его лицо исказила гримаса боли. Райли стиснул зубы, прижимая руку к груди, и я заметила, как по его пальцам стекает тонкая струйка крови.

— Чёрт… — прохрипел он. — Кажется, неживуны оставили мне подарочек…

Я почувствовала, как сердце ухнуло в пятки. Неужели рана загноилась? Но я же промыла её вчера, всё было чисто! Я наклонилась ближе, осторожно отодвинув его руку. Повязка была пропитана кровью, а кожа вокруг раны покраснела и вздулась. Запах был странный — не гниль, а что-то резкое, металлическое, как будто в ране поселилось что-то чужое.

— Это не просто рана, — сказал Райли, тяжело дыша. — Когти торгаллов… они отравлены. Не ядом в прямом смысле, а… чем-то вроде заразы. Поэтому неживуны такие неубиваемые. Их можно убить только драгуром, потому что он выжигает эту дрянь.

Я замерла, пытаясь осмыслить его слова. Драконья сталь? Та, из которой сделан меч Брунара? Я посмотрела на клинок, лежащий у стены. Он поблёскивал в утреннем свете, словно знал, что снова понадобится.

— Что делать? — спросила я, стараясь держать голос ровным, хотя паника уже подкатывала к горлу.

Райли посмотрел на меня, и его серебряные глаза были серьёзны, как никогда.

— Нужно нагреть клинок из драгура, — сказал он. — В огне. Добела. И прижечь рану. Это единственный способ убить заразу. Иначе… — Он не договорил, но я и без того поняла.

Я сглотнула, чувствуя, как ладони становятся липкими от пота. Прижечь рану раскалённым клинком? Это же… это же адская боль! И я должна это сделать? Однако другого выхода не было. Если не сделать, Райли, возможно, умрёт. А я не могла позволить ему умереть.

— Хорошо, — сказала я, стараясь звучать уверенно. — Я сделаю. Но ты… ты держись, слышишь?

Райли слабо улыбнулся, но его лицо было всё бледнее.

— Я же сказал, на мне всё заживает, как на драконе, — прошептал он. — Давай, Зина. Я тебе доверяю.

Я бросилась к очагу, где ещё тлели угли. Разворошила их, подбросила дров, чтобы огонь разгорелся быстрее. Затем схватила меч Брунара. Положила лезвие на раскалённые угли, следя, чтобы металл начал нагреваться. Запах горящего дерева смешивался с металлическим духом драгура, и я старалась не думать о том, что мне предстоит.

Райли тем временем откинулся на стуле, тяжело дыша. Я вернулась к нему, осторожно сняв пропитанную кровью повязку. Рана выглядела ужасно — края её почернели, а в центре проступила какая-то тёмная слизь, будто сама смерть поселилась в его плоти. Я стиснула зубы, стараясь не показать, как мне страшно.

— Потерпи, — сказала я, хотя голос дрожал. — Сейчас всё сделаю.

Райли кивнул, но его глаза были полуприкрыты, как будто он уже начал терять сознание. Я бросила взгляд на меч — лезвие начало сначала чернеть, фиолетовые прожилки исчезли. Я вернулась к очагу, перевернула клинок, чтобы он прогрелся равномерно. Сердце колотилось бешено. Я представляла, как раскалённый металл коснётся кожи, как Райли закричит… Нет, нельзя об этом думать. Надо просто сделать.

Когда лезвие стало посветлело, а затем обрело странно-белёсый оттенок, точно светившийся изнутри, я схватила рукоять меча через тряпку, чтобы не обжечься, и вернулась к Райли. Он смотрел на меня, и в его глазах было что-то странное — не страх, а… доверие? Примирение?..

— Готов? — спросила я, хотя знала, что никто не может быть готов к такому.

— Давай, Зина, — прохрипел он. — Не тяни.

Я глубоко вдохнула, стараясь унять дрожь в руках. Поднесла раскалённый клинок к ране, чувствуя, как жар опаляет моё лицо. И, не давая себе времени передумать, прижала лезвие к почерневшей плоти.

Райли издал сдавленный крик, его тело напряглось, как струна, а руки вцепились в края стула так, что дерево затрещало. Запах палёной кожи ударил в нос, и я чуть не отшатнулась, но заставила себя держать клинок ещё секунду, пока тёмная слизь не начала шипеть и испаряться. Затем я резко отняла меч, бросив его в кадку с водой на полу. Металл яростно зашипел, поднялся пар. Но всё моё внимание было направленно только на Райли.

Он тяжело дышал, его лицо было покрыто потом, а глаза закрыты. Я бросилась к нему, схватив его за плечи, чтобы он не упал.

— Райли! Райли! — закричала я, чувствуя, как паника захлёстывает меня. — Не смей отключаться!

Он медленно открыл глаза, и его взгляд был мутным, но живым. Я подхватила его под руки, не давая соскользнуть со стула. Наши лица оказались так близко, что я чувствовала его тяжёлое дыхание на своей коже. Его серебряные глаза смотрели прямо в мои, и на миг мне показалось, что время остановилось.

Я вдруг поняла, как сильно хочу прижаться к нему, обнять, поцеловать… Но я тут же отогнала эту мысль, потрясённая собственной слабостью. Что за чушь, Зина?! О чём ты только думаешь?!..

— Я… в порядке, — прохрипел Райли, и его голос вернул меня к реальности. — Спасибо, Зина.

Я отпустила его, отступив на шаг, и почувствовала, как щёки горят. Стиснула кулаки, чтобы унять дрожь.

— Не за что, — проронила я, отводя взгляд. — Но тебе бы полежать сейчас, а не геройствовать.

Райли слабо усмехнулся, но тут же поморщился, прижимая руку к груди. Рана теперь выглядела лучше — почерневшие края исчезли, и кровь больше не сочилась. Но он всё ещё был слаб, и это было видно по его бледному лицу и дрожащим рукам.

— Мне правда пора, — сказал он вдруг, и его голос стал твёрже. — Дела ждут. Не могу тут рассиживаться.

Я уставилась на него, не веря своим ушам.

— Ты серьёзно? — возмутилась я. — Ты едва на ногах стоишь! Куда ты собрался?

Он медленно поднялся, опираясь на стол, и посмотрел на меня с той самой упрямой искрой в глазах, которую я уже начинала узнавать.

— Я не могу задерживаться, — ответил он. — Заказчики не любят промедления. Нужно готовится к отбытию.

Я шагнула к нему, готовая схватить за руку и силой удержать.

— Райли, это безумие! — мой голос сорвался, и я сама удивилась, как сильно меня это задело.

Он посмотрел на меня, и его взгляд смягчился. Он протянул руку и коснулся моего плеча — легко, почти невесомо.

— Я справлюсь, Зина, — сказал он тихо. — Обещаю. Не переживай так сильно. Иначе… решу, что ты в меня влюбилась.

Райли улыбнулся. А я стиснула губы, чувствуя, как внутри борются злость и беспокойство.

— Глупости не говори, — наконец сказала я, скрестив руки на груди. — Не путай мягко с тёплым. Я всего лишь не хочу, чтобы ты предстал пред Оком Целлианы раньше времени. Тебе нужна лошадь, чтобы до Галеса добраться. Возьмёшь мою.

Райли улыбнулся, и на этот раз улыбка была не насмешливой, а почти тёплой.

— Договорились, — сказал он. — Лошадь верну в лучшем виде. Отправлю обратно со своим человеком. И сам вернусь, чтобы попробовать твои соленья. Не скучай, Зина.

Я фыркнула, но внутри что-то дрогнуло.

Райли уже направился к двери, слегка пошатываясь, но стараясь держать спину прямо. Я смотрела ему вслед, чувствуя, как сердце сжимается.

Внезапно он обернулся в дверях, бросив на меня последний взгляд.

— До встречи, Зина, — сказал тихо.

— До встречи, Райланд Колючий, — ответила я, и дверь за ним закрылась.