Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины

Глава 40.

Тейра поначалу принюхивалась к блюду, видимо, немного опасаясь незнакомого ингредиента. Однако, видя, как уплетаю овощи за обе щеки, она тоже осмелела.

— Ух ты! А вкусно же! — прокомментировала отведанное блюдо. — Первый раз такое пробую! Это всё из-за вот этого вот… как ты сказала?

— Сималь, — подсказала я.

— Сималь. Точно, — призадумалась соседка и снова увлекалась едой.

Ела она с огромным аппетитом, а я прямо-таки наслаждалась не только свежим вкусом домашних, только что с грядки овощей, но и просторными пейзажами, самим воздухом свободы и тихого счастья. Я дома… Я дома?.. Очень странное и такое трепетное чувство. Казалось, сам воздух Тихой Мельницы звенел и пел счастливым многоголосьем трав, зелёных древесных крон, сокрытых в низинах ручьёв, трелями птиц, стрёкотом насекомых.

Я дома… Разве может быть что-то ценнее и приятнее?..

Пусть у меня не самый шикарный дом, да и нахожусь я тут какие-то считанные часы, но уже сейчас стало дышаться по-особенному легко и радостно. Казалось, эту идеалистическую картину ничто и никогда не сможет омрачить.

— А где это ты такой сималь взяла? — поинтересовалась Тейра, когда немного утолила аппетит.

— Я… — хотела сказать, что получила его в подарок от одной доброй женщины, но передумала. — Его бывают в одной горной деревеньке на окраине Бедовой Пустоши.

Моя собеседница резко прекратила есть:

— Бедовая Пустошь? Это там, где неживуны разгуливают?

— Разгуливают, — вынуждена была признать я. — Надеюсь, сюда ещё не добрались?

Тейра тяжело вздохнула:

— Были слухи, что как-то у Звенящего Ручья напади на кого-то. Это там, — она показала рукой на одну из горных вершин, — за хребтом. От нас неблизко.

— А в Галесе? — на всякий случай уточнила я. — Были какие-то слухи?

— Вроде нет, — сказала Тейра, подумав. — Эта пакость, наверное, жутко трусливая. Боится в людные места ходить. По Пустошу только и бродит, а дальше духу не хватает соваться. Хотя какой у них дух? Они ж неживые.

«Но, судя по всему, были живыми…» — подумала я про себя, но вслух говорить не стала.

Не хотелось пугать Тейру моими рассказами. Но сама-то я хорошо помнила, как выглядели неживуны — точно люди, давно-давно умершие люди.

— Ну, вот и славно. Неприятностей ждать не стоит, — улыбнулась я.

— Приятностей тоже не жди, — не слишком оптимистично заметила соседка. — Жизнь в деревне нелёгкая. То неурожай, то обильный урожай настолько, что девать некуда.

— А в этом году как?

— Да этот год плодородный будет, — сказала Тейра как-то совсем безрадостно. — Уже сейчас эти огурцы с помидорами девать уже некуда. Я уж их и тушила, и жарила, и супов варила. А как ты такую вот смесь сделала, не пробовала. Но вкусно. Только и так много ведь не съешь, а они пропадают.

— Можно засолить, — предложила я.

— Как это «засолить»? — удивилась соседка и уставилась на меня большими круглыми глазами.

— Я имею в виду сделать консервы. И зимой потом можно будет есть.

— Зимой? — переспросила она, как будто не веря мне. — Это как же?

И тут до меня наконец дошло: в Тихой Мельнице, а может, и во всём Торесфале люди ещё не научились готовить такого вида припасы. И действительно, среди той провизии, которая мне попадалась, были либо свежие продукты, либо сушёные — например, мясо. Причём сушили его без капли соли, оттого оно всё равно довольно быстро портилось.