Разворованное чудо. Повести и рассказы

Любитель цапель эгрет

Впрочем, нет… О любом военном можно сказать, что вы его где-то видели. А это был военный, и никакой штатский костюм не мог скрыть его выправки.

- Инспектор,- представился он.- Я не задержу вас, но по долгу службы обязан задать несколько вопросов.

- Слушаю вас.

- Кто были люди, доставившие вас к обсерватории?

- Я их не знаю. Я наткнулся на них случайно, в сельве. Они были добры ко мне.

- Их имена?

- Они не назвали своих имен.

- Но, может, в беседе между собой?..

- Нет.- Я покачал головой.- Я был слишком возбужден, мог не расслышать. Но, кажется, они и впрямь не обращались друг к другу по имени. Вообще-то в их поведении была доля странности…

- Что именно?

- Ну… Например, они не ответили ни на один из моих вопросов.

- Хорошо,- сменил тему инспектор.- Расскажите о случившемся в самолете. Всю правду, если она даже неприятна вам… Нас интересует некто Репид, доверившийся вам.

- Это не так,- возразил я.- Мне этот уругваец не доверялся.

- Кубинец,- поправил меня инспектор.

- Он назвал себя уругвайцем.

- Это не меняет дела… Вы журналист. Вы собираетесь писать о случившемся?

«Он слышал мой разговор с шефом…» - почему-то решил я и ответил:

- Как можно подробнее. Такие вещи нельзя замалчивать. О таких вещах должны знать все!

- Итак?

Я подробно рассказал о катастрофе.

Инспектор слушал внимательно, иногда уточнял детали, переспрашивал, а дежурный тем временем стоял у окна, и один бог знает, что он там видел.

- Но вы разговаривали с Репидом?

- Только отвечал на вопросы.

- И, заметьте, помогали ему!

Я усмехнулся:

- Под угрозой… Любой из нас вынужден был бы поступить так. Вот напарник Репида, некто Дерри, тот оказался разговорчивей. Он орал что-то о том, что революция потеряла еще одного парня. Он даже эпитет употребил. Вроде бы - «превосходный». Да, именно так! «Революция потеряла превосходного парня»!

- «Превосходного…» - задумчиво протянул инспектор.- А не мог он сказать что-то противоположное? Вы были перевозбуждены, потом долго блуждали в сельве. Вы могли ошибиться. Это совсем нетрудно, если человек в джунглях один…

- «Революция потеряла превосходного парня»! - настаивал я.- Именно так он и сказал.

- А видели вы кого-нибудь из террористов раньше? Дерри? Репида?

- Нет, не видел, если не считать того, что Репид перед посадкой останавливался перед табло аэропорта. Он был вот в этой куртке,- я кивнул в сторону шкафа, в котором висела грязная куртка погибшего уругвайца.

Инспектор неожиданно заинтересовался:

- Я заберу куртку. Она будет нужна…

Сняв куртку с вешалки, он ощупал ее, потом бросил дежурному, не переставая задавать мне вопросы. Его интересовало буквально все: час вылета, погода, количество пассажиров, возраст Репида. Казалось, он мысленно перебирал варианты, отбрасывал их, искал новые- строил рабочую схему. Так я ему и сказал - рабочую схем у…

- Мы всегда начинаем с голого места,- вздохнул инспектор.- Специфика службы… Ну теперь все. Благодарю вас за помощь. Рад сообщить, что банк Хента подтвердил ваш счет. Вам следует переодеться,- он критически осмотрел меня.- Манаус - большой и цивилизованный город. Дежурный принес вам белье и билет на самолет.

- Спасибо.

Инспектор вышел. Лицо дежурного сразу приняло благодушный вид.

- Я тоже рад,- почему-то сказал он, выкладывая на стол содержимое большого свертка.- Тут все белье, костюм. Если что-нибудь окажется тесным или большим, мы попробуем заменить. Но выбор, к сожалению, не велик. Пополнять придется в Манаусе.

Когда он двинулся к выходу, я чуть не спросил - где же* я нахожусь, если в Либейро нет никакой обсерватории? Но сдержался, тоже не знаю - почему. Только попросил карту. Он принес ее и ткнул толстым пальцем в зеленое пятно:

- Наш Либейро. Мелкий, очень мелкий поселок, даже на карте не обозначен. А это Манаус. Вас здорово будет бросать над сельвой, самолеты у нас маленькие.

Я неодобрительно хмыкнул:

- Другого транспорта нет?

- Только катер. Но рекой добираться долго,- он покачал головой.- Очень долго.

Оставшись один, я внимательно изучил карту, на которую был нанесен приличный кусок Бразилии. Но с таким же успехом я мог всматриваться в очертания Антарктиды - как найти поселок, не обозначенный даже точкой? Привязок у меня не было.

Бросив свое бесполезное занятие, я попытался угадать - кто доставит меня к самолету, и оказался прав: все тот же неразговорчивый водитель. На этот раз он мне не понравился. Не понравилось его лицо, тяжелое, широкое, с таким же тяжелым и широким лбом, наконец, глаза за темными очками. Мощные мускулы, отчетливо угадывающиеся под тонкими рукавами рубашки, будто подчеркивали какую-то его обособленность от таких, как я, привыкших больше к кабинету, а не к путешествиям, людей, А машину он гнал так, что я вынужден был вцепиться в кресло.

- Мы опаздываем?

Он будто ждал этих слов. Притормозил, повернулся! открыл дверцу:

- Вы видели когда-нибудь цаплю эгрет?

У меня сразу отлегло от сердца.

«Ты становишься невозможен,-сказал я себе.- Невозможен и подозрителен. Слишком подозрителен… Этот парень, несмотря .на отталкивающую внешность, больше, конечно, придуманную мной, в сущности отнюдь не плох…» Вслух я проговорил:

- Только в зоопарке.

- Это совсем не то!

Видимо, увлечение водителя было глубоким. Заглушив мотор, он сунул ключ в карман и повел меня по узкой тропинке в самую глушь, в сырое и душное сплетение веток.

Но зрелище, увиденное нами, стоило плохой тропы!

На песчаной полоске открытого солнцу берега, будто облачка, разгуливали белые длинноногие птицы, важные, как сенаторы. Невозможно было смотреть на них без улыбки, и, наклонившись над обрывом, я с удовольствием наблюдал за каждым движением цапель. Только легкий шум, будто на дороге, оставленной нами, вдруг пророкотал мотор, заставил меня обернуться.

- Господи! - беспомощно произнес я.- Что вы собираетесь делать?

Водитель, чуть наклонившись, сделал шаг ко мне, и я увидел в его руке нож.

Отступив, я прижался к теплому стволу голого дерева. «Это все! - успел подумать я.- Уходить некуда!..»

Но когда водитель прыгнул на меня, из-за кривого ствола умирающей, задушенной лианами пальмы асаи хлопнул негромкий, как детская хлопушка, выстрел.

Изумление, исказившее лицо водителя, изумление, смешанное со страхом, не могло меня обмануть - жертвой оказался не я…

Но кто был стрелявший?

Вскрикнув, я бросился бежать по тропе, сбивая рукой хлещущие по лицу листья.

На дороге не было никого. Никаких следов. Ни отпечатка шин, ни капель масла. Мертвая, страшная тишина сельвы, хотя я на библии мог поклясться, что несколько секунд назад слышал шум мотора.

Ключ зажигания остался в кармане водителя. Пошарив в куртке, я нашел мелкую монету и сумел вернуть мотору «джипа» жизнь. Руки дрожали, нога никак не могла попасть на педаль. Наконец, я все же сдвинул машину, дал газ, вылетел за поворот и… сразу резко затормозил.

Плотной стеной стояли передо мной деревья.

Дорога обрывалась на узкой бетонной площадке, и дальше пути не было!