Руководствуясь известным пунктом «Положений о Космосе», Конвей сразу вывел танк из цирка. Небо над плоскогорьем пылало как в доменной печи. Длинные фиолетовые тени падали от зубчатых гор. Ярко сияло в рыжем небе кольцо астероидов - радуга, охватившая полнеба, и так же ярко сияли первые звезды, прорвавшие рыжий закатный свет…
Ночью мне пришлось встать. Заклинило бур, и на щите пульта беспокойно мерцала лампочка. Сняв напряжение, я взглянул на экран наружного обзора, пытаясь в ночной тьме рассмотреть конусообразную громаду цирка. Это мне удалось - породы слабо светились. И, будто подчеркивая неясное свечение, возник вдали слабый гул - обдирая ущелье, шли сквозь него волны воздуха…
Ветер?.. Но почему я не видел взметенной пыли?.. Почему не летели вокруг сорванные со склонов камни?.. Почему не пронизывали тьму огненные реки камнепадов?..
А шум нарастал, приближался,- я вынужден был перевести реостат приемника. Это разбудило Конвея. Он постучал длинными пальцами по прозрачной перегородке спального отсека и спросил:
- Ветер?
- Возможно…
- Почему «возможно»?
- Ветер такой силы должен срывать со стен камни и поднимать пыль.
- Ну, если такие ветры не редкость, они давно сорвали со стен все, что могли сорвать.
- Может быть. Но флюгер танка спокоен.
- Массы воздуха идут поверху…- предположил Конвей.
- Возможно… Отдыхай, Даг… Еще не утро.