2614 год, межзвездное пространство,
расстояние от Солнца 2379 а. е. (примерно 0.038 св. года),
борт звездолета «Красная стрела»,
с момента старта прошло 3 года и 3 месяц
На очередном совещании было решено оставить маршевые двигатели в том же режиме.
— Судя по вашим докладам, пока все в пределах нормы: и энтропийная нестабильность в реакторе, и психическое состояние экипажа. Пока я не вижу причины останавливать ускорение, но не считаю нужным рисковать, увеличивая ускорение, — объяснил командир.
На этой условно почти оптимистичной ноте совещание было завершено. Присутствующие на нем члены экипажа обменялись взглядами, в которых читалось легкое беспокойство, и разошлись по каютам.
— Что решили? — спросил у Эрики ее супруг Тимур, когда она вернулась с совещания.
— Все то же, — ответила она, снимая свой красный костюм и вешая его в шкаф.
— Никаких перемен. Капитан осторожничает, — вздохнула Эрика, проводя рукой по уставшему лицу. — Возможно, он прав. Когда было ускорение больше, было и проблем больше. Это взаимосвязано.
— Но и сейчас тоже не все гладко, — заметил Тимур.
— Да нет, сейчас люди уже привыкли. И к микрокачке, и к воздействию частиц темной материи, которые спокойно проникают сквозь обшивку корабля. Человек практически ко всему может адаптироваться.
— Да. Потому что он — царь природы. И теперь уже царь космоса!
— Ты большой оптимист. Мы из Солнечной-то системы только нос, считай, высунули…
Она ходила вокруг кровати, одетая в нижнее белье, а муж созерцал ее с заметным вожделением.
— А значишь… — вдруг сказал он, — все это не важно. Иди лучше ко мне.
Эрика бухнулась рядом, обвила его шею руками и поцеловала.