2611 год, ближний космос,
900 тыс. километров от Земли,
борт звездолета «Красная стрела»,
второй день полета.
Ульяна вошла в вычислительный зал в тот момент, когда Михаил неподвижно сидел перед двумя экранами. На одном он наблюдал за тестовым полетом ремонтного робота вокруг звездолета, на другом просматривал логи бортового компьютера.
— Я соскучилась, — сказала она, — как у тебя дела?
— Да нормально… вот, текущей рутиной занимаюсь.
Его голос слегка дрогнул, когда Самсонов вспомнил про озабоченность командира.
— Что-то случилось?
— Да нет, все идет в штатном режиме.
— Но тебя что-то беспокоит, не так ли?
— Хм… ты весьма проницательная. Да, кое-что меня беспокоит, хотя не сказать, что очень уж сильно. Командир приводил расчет траектории звездолета. И решил учесть странные данные, которые были получены в прошлом с автоматических зондов. Естественно, расчеты у него не сошлись. И правильно, это же статистические выбросы, по всем правилам вычислительной математики, мы их отбрасываем, не принимаем в расчеты.
— И?
— Он полагает, что мы не должны так просто отмахиваться от подобных статических отклонений.
— Почему?
— Не верит в то, что это случайный сбой.
— А ты как считаешь?
— Я? Я думаю, что все-таки это баг в программе. Или что-то вроде того. Погрешность измерительных приборов, наконец. Такое иногда случается. Мы не должны придавать этому большого значения. Но… кажется, он заразил меня свои беспокойством. В конце концов, если это баг, то почему он проявляет нерегулярно? Что, если и в программе нашего звездолета есть ошибка, которая потом выйдет нам «боком»?
— Но ты же инженер по автоматизации. Ты разберешься, правда?
— Правда, — в голосе Михаила далеко не было уверенности.
— Ладно, — сказала Орлова, — можешь не объяснять. Наверное, я все равно не пойму эту математику. Пройду, немого прогуляюсь по «трубе».